Г. Беркович

Есть у меня потайная коробка.
В этой коробке не марки, не блёстки,
Не лоскутки, не открытки, не пробки...
Я собираю коллекцию слёзок.
Это – слеза от невкусной конфеты,
Это – слеза от отшлёпанной попы.
Эта – когда засыпала без света,
А под окном кто-то хлопал и топал.
Эта слезинка – подарок от лука,
Это слезинка – пчелиное жало,
Эта от скуки, а эта от друга.
Эта – когда я больная лежала.
Вот от укола, а вот от удара.
Горькая-горькая слёзка обиды...
Эта - я плакала с мамой на пару,
Эта - я плакала просто для виду.
Эта – я сказку читала про Кая,
Эта – когда я разбила посуду...
Дособираю коробку до края,
Плотно закрою и плакать не буду...

Мой дедушка Василий Афанасьевич Кузьмич умер в сентябре 2008 года. Умер в возрасте 85 лет. Жил на Украине, дадеко от нас. Он не был ветераном в прямом смысле этого слова, потому что не выскочил на полном ходу поезда, увозившего его в Германию, как это сделал его отец. Почти всю войну он провёл в Германии, в плену, работая на одну фрау. Это почти ВСЁ, что я знаю о нём. Да, он жил далеко, но мы виделись, когда он приезжал к нам на лето или мы к нему в деревню. Виделись... и не общались толком. Я уже ничего не могу узнать у него. Тяжёлый камень на сердце.
Сколько их осталось? Я нашла такие данные в поисковике: из призванных в 1941 году 31млн.чел к 1945 году осталось 18 млн.чел, а к 2005 1,2млн.чел. Да и то, мне кажется, цифры завышены. Сейчас, думаю, счёт идет уже на десятки тысяч. Читаю материалы интернета и ужасаюсь - какие-то вечные передряги и склоки по поводу - на самом ли деле ветеран, на самом ли деле у него нет жилья, на самом ли деле у него маленькая пенсия....Ох, матушка-Россия, какая же ты непредсказуемая, темная иногда и дремучая, что только в тебе не происходит. Если бы им в 41м сказали, что вот так жить будут на старости лет, пошли бы наше светлое будущее защищать? Думаю, что да. Потому что такие тогда были люди, не чета сегодняшним. Мне вообще кажется, что Господь нас именно приберег для конца времён, как наиболее слабых, а самые первые были самыми сильными - а ну выживи - ни тебе плит газовых, ни стиралок-автоматов, ни сотовых и компов...и как без всего этого люди жили? Я то ещё застала житьё без сотовых и компов, а вот поколение пепси вряд ли поймёт, что это такое. Ну, что-то я отвлеклась.
Так я о ветеранах. В последнее время в наших местных газетах стали всё чаще появляться мили..простите полицейские сводки о краже медалей с последующей их перепродажей.Это... я даже не могу дать этому определение, как вообще это называется. У меня даже возникла идея написать статью об этом в нашу газету (правда, что-то в последнее время журналист во мне умер, но об этом в другой раз) Бывает, что ради копеек и медалей даже избивают стариков. Честное слово, просто хочется найти этих людей и , забыв на время всё своё христианство, хорошо дать в морду, вот просто от души, чтобы дошло, если это вообще возможно. Хотя, думаю, мили....ой, полицейские их там обрабатывают. Это наше общество. Но впрочем, чем дама в кассе сбербанка, орущая на глухую бабушку, отличается от этих воров? Они просто грубее. Мы живём без милости, без доброты, без оглядки вперёд, мы просто не можем представить, что когда-то тоже будем старыми, это для нас запредельно. "Бери от жизни всё" - вот неусыпающий девиз, а если бери всё, то и гадь по полной, только вот не понимаем, что обгаживаем, извиняюсь, самих себя.
Честно искала в инете о наполеоновских ветеранах и их льготах в 19 веке - не нашла, думаю, что государство о них поболее заботилось. Но нашла вот это Это последний ветеран войны 1812 года, 117-летний старец Павел Яковлевич Толстогузов. Фото сделано в 1912 году к столетию великой битвы.
Рядом с ним запечатлена его 80-летняя жена. Меня посетила мысль - вот наш последний ветеран ВОВ, оборванный, бедный, брошенный, даже ему, последнему, не досталось нашей полной благодарности, не смогли мы понять и оценить его вклад в нашу мирную жизнь, не измерили - ЧТО ЖЕ ТАКОЕ БЫЛА ЭТА ПОБЕДА?
Вот выдержка из одного ответа на форуме:"Социальная пенсия на одного пожилого человека ветерана или нет в ФРГ 350 евро плюс 200-300 евро в зависимости от местожительства на квартиру,плюс все лекарства бесплатны,плюс бесплатная медицинская страховка,плюс 50% скидка на городской транспорт включая электрички,музеи,спортивные залы включая бассейны и аквалэнты,библиотеки и др. Если бы мои деды вернувшиеся с войны имели бы на старости такое,то живы были бы и сегодня ". Занятно. Нашим ветеранам тоже вроде обещают пенсии по 25 тыс, так же как им обещали квартиры и машины, которые получили все, кто вовремя подсуетился и единицы ветераны. Но кто им пообещает хорошее отношение, уважение, почёт. Им, нападавшим и опустошающим, убивающим и грабящим, им респект и уважуха, а нашим?
Вот интересная зарисовка:"В преддверии Дня Победы участникам и инвалидам Великой Отечественной войны будет оказана адресная материальная помощь, сообщает пресс-служба правительства. Как отмечается в пресс-релизе, по 1000 рублей получат все участники и инвалиды ВОВ, проживающие в Новосибирской области ". Это насмешка? Или плевок? Реальной помощью нельзя назвать. Новосибирская область - это какой пояс, третий? Что там можно купиь на эти деньги?
И напоследок такая история всё от тех же посетителей форумов, там иногда много интересного можно найти, гораздо интереснее самих статей:" У меня преподаватель в институте - сын полка был в ВОВ. Семью его кого на фронт забрали, кто погиб во время блокады. Он мальчишкой примкнул к какому-то отряду из 30 солдат. А перед важным наступлением, ему командир сказал: мы может завтра все погибнем, а ты ещё мальчишка, проживи за всех за нас. А на следующий день полк их ушёл, и потом никого в живых не оказалось. А этот мальчишка выжил, спортом увлёкся, он сейчас преподаёт у нас, у него жена и дети, бодрый такой старичок, трижды мастер спорта по разным видам. Добился-таки своего, выжил и прожил жизнь за всех. А на параде ветеранов и детей-блокадников в прошлом году он, когда речь говорил, подошёл к нему старичок такой же седой и бодрый. "Не узнал, - спрашивает. А тот - Узнал." И обнялись-поцеловались. Оказалось, это был тот самый командир полка, чудом выжил. Я тогда сидела и слушала на лекции, чуть не плакала. Сейчас только в голову пришло, что надо что-то с этим делать. Надо искать их, помогать всем, чем только можно. Пройдёт совсем немного лет, и их совсем с нами не будет. А память... она постепенно стирает многое. А то, что они пережили - не должно быть забыто. "
Да, скоро их совсем с нами не будет...И складывается у меня такое впечатление, что мы этого ждём, спокойно, равнодушно. Чтобы не делать лишних движений, не переживать, не помнить.
В каком-то из своих прошлых постов я уже писала одну кавказскую мудрость - род, который забывает своих стариков - вымирает. Мы этого хотим?

Асадов Э. А. - «День Победы. И в огнях салюта»

День Победы. И в огнях салюта
Будто гром: - Запомните навек,
Что в сраженьях каждую минуту,
Да, буквально каждую минуту
Погибало десять человек!

Как понять и как осмыслить это:
Десять крепких, бодрых, молодых,
Полных веры, радости и света
И живых, отчаянно живых!

У любого где-то дом иль хата,
Где-то сад, река, знакомый смех,
Мать, жена... А если неженатый,
То девчонка - лучшая из всех.

На восьми фронтах моей отчизны
Уносил войны водоворот
Каждую минуту десять жизней,
Значит, каждый час уже шестьсот!..

И вот так четыре горьких года,
День за днем - невероятный счет!
Ради нашей чести и свободы
Все сумел и одолел народ.

Мир пришел как дождь, как чудеса,
Яркой синью душу опаля...
В вешний вечер, в птичьи голоса,
Облаков вздымая паруса,
Как корабль плывет моя Земля.

И сейчас мне обратиться хочется
К каждому, кто молод и горяч,
Кто б ты ни был: летчик или врач.
Педагог, студент или сверловщица...

Да, прекрасно думать о судьбе
Очень яркой, честной и красивой.
Но всегда ли мы к самим себе
Подлинно строги и справедливы?

Ведь, кружась меж планов и идей,
Мы нередко, честно говоря,
Тратим время попросту зазря
На десятки всяких мелочей.

На тряпье, на пустенькие книжки,
На раздоры, где не прав никто,
На танцульки, выпивки, страстишки,
Господи, да мало ли на что!

И неплохо б каждому из нас,
А ведь есть душа, наверно, в каждом,
Вспомнить вдруг о чем-то очень важном,
Самом нужном, может быть, сейчас.

И, сметя все мелкое, пустое,
Скинув скуку, черствость или лень,
Вспомнить вдруг о том, какой ценою
Куплен был наш каждый мирный день!

И, судьбу замешивая круто,
Чтоб любить, сражаться и мечтать,
Чем была оплачена минута,
Каждая-прекаждая минута,
Смеем ли мы это забывать?!

И, шагая за высокой новью,
Помните о том, что всякий час
Вечно смотрят с верой и любовью
Вслед вам те, кто жил во имя вас!

В небе ангелы летали
От восхода дотемна.
С белых гор снимали шали,
Снег ссыпали в закрома;
Щекотали солнцем сосны,
Елям ершили усы,
Заплетали ветры в косы,
Гром будили для грозы.
Облака плели искусно;
Шили тучи из парчи,
Их низали, словно бусы,
На горячие лучи.
Лес от старой зимней ваты
Очищали, как ковёр.
Алой мякотью заката
Наполняли щели гор.
Звёзды к небу прибивали -
Украшали ночь ко сну.
В небе ангелы летали,
Нам готовили весну.


© Copyright: Юля Артёмова, 2011
Свидетельство о публикации №11104067469

Лада Миллер


Я не буду про вселенскую грусть -
У меня по воскресеньям любовь.
Нарисую человечка, и пусть
Человечек будет жив и здоров.

Сядем вместе в безбилетный трамвай,
Понесёмся по небесной реке,
Человечек понимает слова,
Отвечает на своём языке.

Побеседуем о дивных годах,
Промелькнувших, как по проводу ток.
С человечком разбивается страх
О нечаянные радость и толк.

Для него я - то ромашка, то мак -
Распускаюсь, загораюсь, лечу.
С человечком и ненастье - пустяк,
И раскатистая жизнь по плечу.

Уж теперь-то ни слезы, ни тоски,
Знаю точно - не предашь, не продашь.

...Облетают (ну и пусть) лепестки,
Выцветает (нам не страшно) гуашь.


© Copyright: Лада Миллер, 2011
Свидетельство о публикации №11103268817

Эту статью нельзя обойти стороной http://rusk.ru/st.php?idar=46899, мне кажется, там всё правда.
А ещё я прочитала вот такую жуть:"В книге Петра Мультатули «Новое расследование» говорится о том, что все члены Царской семьи были не расстреляны, а заколоты трехгранными ритуальными ножами, которые обнаружила в Ипатьевском доме следственная комиссия под руководством Н.А. Соколова в 1918 году. Умирали жертвы долго и мучительно, из всех из них живьем была источена вся кровь, которая потом была использована в ритуальных целях. Все тела были изрублены на мелкие части и сожжены, а пепел от них также был использован в тех же ритуалах. В ту ночь в Доме Ипатьева присутствовал раввин, об этом написано во многих книгах и даже показано в фильмах, снятых в наше время. Для чего он там был? Ведь все жертвы — христиане... Тела Августейших Царских мучеников не захоранивались и не сбрасывались ни в какие шахты, их просто уже не существовало. В т.н. Ганину Яму были сброшены остатки тел и костей других людей, чтобы всех ввести в заблуждение и замести следы страшного ритуального злодеяния.
Нет, не случайно патриарх Алексий II отказался участвовать в т.н. «перезахоронении останков членов Царской семьи»…
По всей вероятности, и это подтверждают современные исследования всех деталей данного события, отречения Николая Второго от престола не было. Текст т.н. «Отречения» — масонская фальсификация генералов-предателей, изолировавших царя от общения с внешним миром. А царское карандашное факсимиле под ним — скопированная подделка. Одним словом, «отречение Николая» — это тщательно подготовленный и коварно осуществленный государственный переворот. Именно по этой причине и понадобилось физически уничтожить царя вместе с его семьей и ближайшими родственниками. И мы до сих пор не знаем, как на самом деле погибли царь с членами семьи и каким они подверглись истязаниям. Об этом говорит присутствие раввина в доме Ипатьева во время казни. В том, что казнь была ритуальной, — нет никаких сомнений. Но как, каким образом она происходила, — мы всё еще не знаем. Это скрыто за семью печатями. Но, конечно, есть и те, кто это знает. А все «свидетельства» о «расстреле» царской семьи, на основе которых сняты фильмы и написаны книги, — это мифы. Хоть и довольно жестокие, но мифы. Они созданы для того, чтобы скрыть истинную правду".

Как случилось, что в России произошёл такой кошмар? Не иначе, как наказание Божие. Хотелось бы, чтобы такого больше никогда не повторилось. Но как нас, детей того, социального поколения, всё же воспитали, что во мне до сих пор живёт равенство и братство, нет-нет, а и проступает "чистый" и "непорочный" образ нашего доброго дедушки Ленина. Как же нас зомбировали, прочно, с самого детства. И это, впитавшееся с молоком, не вырвешь, хоть умом и понимаешь другое.


Ликует Антихрист-Иуда,
Довольный успехом побед:
Свершилось вселенское чудо,
И царства христьянского — нет!
Гремит сатана батогами
И в пляске над грудой гробов
Кровавой звездой и рогами
Своих награждает рабов.
И воинство с красной звездою,
Приняв роковую печать,
К кресту пригвождает с хулою
Несчастную Родину-Мать!

СЕРГЕЙ БЕХТЕЕВ

Состарилась, состарилась принцесса:
Спина согнулась, расшатались зубы,
И так уныло клок волос белесых
Поник на горностай потертой шубы.
Прошло сто лет, а принц не появился.
Она проснулась так, без поцелуя.
Быть может, он дорогой заблудился,
А может быть, расколдовал другую.
Сто лет, сто лет! Уж где тут выйти замуж!
Ветшают королевские палаты.
Разваливается старинный замок,
А слуги спят, волшебным сном объяты.
А там, под сводом дальнего покоя.
Отец-король на золоченом ложе
Спит, королеву приобняв рукою,
И мать намного дочери моложе.
Все больше седины, все меньше кружев…
Пришлось бедняжке, наконец, смириться
И вспомнить, что среди принцесс-подружек
Она слыла когда-то мастерицей.
Нашла на чердаке запас кудели,
Веретено — то самое, конечно,
И села прясть. И потекли недели —
Она прядет прилежно и неспешно.
Прядет, прядет у тусклого окошка,
Свою судьбу меж пальцев пропускает.
У ног свернулся старенький дракошка,
Во сне дымок колечками пускает.
Нет принца из сиреневого леса,
И все прошло, и ничего не жалко.
Состарилась, состарилась принцесса.
Скрипит, скрипит рассохшаяся прялка.

Такое простое и в то же время мудрое стихотворение, очень погнравилось. Вечная память поэту.

Б. Кипнису

Воробью, залетевшему в холод под землю,
не подняться обратно, да он и не хочет.
Третий год я его щебетанию внемлю,
возвращаясь к себе с наступлением ночи.
Воробей вылетает, резвясь, на платформу
в час, когда едут спать алкаши-пилигримы.
Из дежурки приносят болезному корму
и питья. Так мы с ним и живем, не томимы
ни пургой, ни бесхлебьем, ни зноем, ни жаждой,
и поем, чтоб сказать, как нам это постыло.
То есть мне-таки лучше. Я все же не каждый
день влетаю, себя оторвав через силу
от наземной неволи, что пуще охоты,
в казематы метро, под казенную крышу.
Не того я боюсь, что уволят с работы,
а того, что чириканья здесь не услышу.
Но услышав, узнав, оглянувшись на птичку,
в энный раз убедившись, что всё без обмана,
с замиранием сердца сажусь в электричку
и копейки, копейки берусь из кармана
вынимать - чтобы снять с себя окаменелость,
чтоб, беря сигарет, не казаться богаче,
чтоб торговка сказала: "Спасибо за мелочь",
чтоб не стыть у ларька в ожидании сдачи.

Не знаю, почему, но мне очень нравится стих Вадима Муратханова "Лес"


В заброшенной фабрике ржавчина, сырость,
разбитые стекла и грязь.
Но прямо на крыше у фабрики вырос
росток, никого не спросясь.

Он будет тянуться еще много лет,
рассеивая семена, —
и значит, там скоро появится лес
на будущие времена.

Когда на земле воцарится раздор,
и скроются рыба и зверь,
и Красную книгу за черным дроздом
захлопнут, как тяжкую дверь,

когда наши детские игры остудит
последний и праведный суд, —
родятся в лесу непонятные люди
с очками на длинном носу.

Не зная о наших победах и бедах,
лихие столетья спустя,
в тени проводить будут дни и в беседах,
густым опереньем блестя.

Где нам и не снилось, где так не бывает,
где лишь удивись и замри —
носатые люди гуляют от края
до края квадратной земли.

Iван Котляревський. Наталка-Полтавка (отрывок)



Вiють вiтри, вiють буйнi, аж дерева гнуться;
О, як моє болить серце, а сльози не ллються.

Трачу лiта в лютiм горi i кiнця не бачу,
Тiлько тогдi i полегша, як нишком поплачу.

Не поправлять сльози щастя, серцю легше буде,
Хто щасливим був часочок, по смерть не забуде.

Єсть же люди, що i моїй завидують долi,
Чи щаслива та билинка, що ростеть на полi?

Що на полi, що на пiсках, без роси, на сонцi?
Тяжко жити без милого i в своїй сторонцi.

Де ти, милий, чорнобривий? Де ти? Озовися!
Як я, бiдна, тут горюю, прийди подивися.

Полетiла б я до тебе, та крилля не маю,
Щоб побачив, як без тебе з горя висихаю.

До кого я пригорнуся, i хто приголубить?
Коли тепер того нема, який мене любить.


картина Кондратюк В.И. "Кохайтеся, чернобриви"

Часов однообразный бой,
Томительная ночи повесть!
Язык для всех равно чужой
И внятный каждому, как совесть!

Кто без тоски внимал из нас,
Среди всемирного молчанья,
Глухие времени стенанья,
Пророчески-прощальный глас?

Нам мнится: мир осиротелый
Неотразимый Рок настиг —
И мы, в борьбе, природой целой
Покинуты на нас самих.

И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
И с нашим веком и друзьями
Бледнеет в сумрачной дали...

И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело,
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло!


Лишь изредка, обряд печальный
Свершая в полуночный час,
Металла голос погребальный
Порой оплакивает нас!


Тютчев
‹1829›

Алёна Вайсберг




Опять сижу без сил,
Перегорел запал,
Иссяк любовный пыл,
И караул устал.
Пожар страстей затих,
Без дела спит перо
И ждёт, чтоб новый стих
Обжёг мое нутро.
Закончились шторма,
На море полный штиль.
Я не сойду с ума,
Сдав паруса в утиль.
Привычная стезя:
Работа, дети, быт.
Что хочется - нельзя.
Что можно - не манИт.
Пора назад, домой,
На кухню, к очагу.
Не бойся, мой родной,
Я больше не сбегу.

"Луну, небесную лампаду,
Которой посвящали мы
Прогулки средь вечерней тьмы,
И слезы, тайных мук отраду...
Но нынче видим только в ней
Замену тусклых фонарей".

Евгений Онегин. Пушкин.

Александр Строганов (г. Барнаул) – (20 000 рублей).

РЕПОРТАЖ

На стыке веков в привокзальном буфете,
Как и в прошлом столетии, запах минтая,
Черный портвейн, как и в прошлом столетии
С лампочкой тусклой в стакане играет.

Пыль, как сама бесконечность, угрюма,
Случается голос, его беспокойство
Тоже, как будто из прошлого. В трюме
Ковчега собака и несколько ос.

Не звенят, не вонзаются. Не происходит.
Не шумит океан. Не дробится на части
Глагол. Перемирие. Август. Суббота
Уронив босоножку, в сени позолот
Буфетчица спит в ожидании счастья.

***
И плакали, и плакали, и плакали
В платках ли, в колпаках, под облаками ли,
В плену, и иноками, и инакими
И плакали, и плакали, и плакали,
Что в брод, что в полнолунье, на закланье ли,
Лелея или хохоча, и над бумагами
Веками. Господами, бедолагами
И плакали, и плакали, и плакали
Во сне, на людях, на картинках лаковых,
С венками по-старушьи одинаковыми,
С узлами луковыми, над подарками
Простыми, под мостами и под арками,
Под лестницами, бабочками под булавками
Все плакали, и плакали, и плакали
И ждали утра...

+++++++++++++++++++++++

Мне более всего понравились эти стихи. Особенно про буфет - я как-будто там побывала. Осы, пыль, тишина прошловековая, портвейн и буфетчица - спит в своём пышном теле, с тапкой, слетевшей с дебелой ноги, и видит радужные сны про свою счастливую, прошловековую любовь. А что может меняться на вокзалах, тем паче, на наших? Они всегда где-то между, вне времени, в точке перепутья, всё там замирает...Неет, это стихо так и просится на холст, на холст его сейчас же!!!

Владимир Лавров (г. Смоленск) – (30 000 рублей)

Стрелочник

туман капель часы
как нынче время рыхло
лежать зевать и дрыхнуть
а было – кус осы
и каждый миг как зуд
болящий и до гона
казалось загрызут
минуты у вагона
сжимая дрожь души
в железном острозубье –
так проверяют рубль
на верность алкаши
но поезд отошел
и мчишься за огнями
и веришь – хорошо
уже наступит днями
догонишь обретешь
навеки до и после
ну а пока как ослик
трусит на стыках поезд
и барабанит дождь

пытаясь затянуть
узлом тугие нити –
еще чуть-чуть чуть-чуть –
мелькнуло и не выйти
и время так устав
растянутое нами
провисло проводами
и тормозит состав
глухой степной разъезд
туман капель унылость
расквасит и разъест
все что мечталось снилось
засохшая оса
у стрелочника в будке
где на стене висят
смешные незабудки –
тускнеет акварель
в рисунке неумелом
о них ли ночью пел он
пропив свою шинель?
но разве виноват
тот стрелочник с полбанки
что все часы стоят
на этом полустанке
размокнув обветшав
туманится слезится
нить времени и спица
согнулась в заковыцу
внезапно оплошав…



ПЕТЕРБУРГ

Мой город наполнен солнечным светом –
Прохладой реки забавляется лето,
Вода закипает на жаркой ладони,
И плавятся буйные медные кони.
Держи под уздцы его крепче, служивый!
Смотри, как надулись желанием жилы!
Не конь, а тайфун пролетел над мостом,
А город притих, утомленный постом –
Мы долго постились сырым и холодным,
Но вот разговелись легко и свободно!
Причастие солнцем и невской водой –
Лишь где-то на юге, кудрявой грядой,
Скорее отарой, бредут облака,
Спуститься на землю, воды полакать,
Ведь даже у них пересохшие глотки.
В бюро обратиться нам что ли, находки?
Нашелся ли дождь, что потерян в пути?
А впрочем, свети еще солнце, свети!
А впрочем, мой город давно уже к солнцу
Приучен, оно золотит его шпили,
Бросает в каналы горстями червонцы,
И золотом снова куранты пробили,
И полдень гремит здесь, как выстрел из пушки,
И гордо взлетает над площадью Пушкин –
Да здравствует солнце! Да здравствует лето!
Мой город сегодня весь выткан из света!
И бедные люди стоят у подножья
Напротив «Владимирской» – что за писатель?
Впервые тела не холодною дрожью
Трясет, а теплом их пронзает создатель.
Нет, город мой вовсе не самоубийца!
Какая прекрасная жизнь ему сниться,
Когда догорают белесые ночи!
И хочется жить в этом городе очень!

Сергей Пичугин (г. Рига, Латвия) - первая премия (50 000 рублей).

Памяти Осипа Мандельштама

ЛАГЕРНАЯ СКРИПКА

Мы садимся с тобою над мороком вечной зимы
томик влажных стихов продышать, и внимать до рассвета,
как в кипящей пурге засыпают река и холмы,
как стихают открытые струны усталого ветра.

Верно в ушко игольное вдета воздушная нить,
от стигийской воды зеленеют небесные грядки.
Вечный слух заострив, слышишь пенье своих аонид,
точно соты медовые, чудо вкушаешь украдкой.

И хоть пишется – клич, но читается правильно: ключ.
Так сердца отворяет любовь, согревая любого.
И как брат в темноте из толпы, подбородком колюч,
поднимается пеньем с колен изнуренное слово.

И в растущем жару, на клеймёной простынке дрожа,
в жаркой шубе тайги, на лиловой подушке рассвета
головой запрокинут в зарю, вспоминаешь, кружа,
Петербург и Воронеж, Москвы ассирийское лето.

По расстрельным реестрам чернильные пальцы скользят
в кабинетах бездонных ночных, под светильником строгим.
Отступает Господь, и грядёт эволюция вспять,
и спускается в страхе страна к кольчецам, усоногим…

Нас со струганых нар на заре, в продымлённом тряпье
поднимают куранты таежные – рельс индевелый,
и уходит барак поутру по таежной тропе,
снежной хвоей хлеща, на мороз, на сухие расстрелы.

И в сиреневой дымке небесной обновой звенит
клин замученных душ, отлетая из волчьих оврагов,
из безвестных могил именами восходит в зенит,
затихающей лагерной скрипкой над снежным бараком.

Здесь грядущее мечено знаками новой беды.
Медлит в путь Моисей, и слезами глаза его застит:
Сколько лет мне народ по промёрзшей пустыне водить,
чтобы умер последний мужчина, родившийся в рабстве?

Вереницей ослепших теплушек идут поезда.
Небеса, точно спирт на губах. От печалей сыновних
отдыхает Амур, и в пурге прорастает звезда,
полыхают сухие поленья на дальних зимовьях.

За коршунницу-ночь, за воронежские васильки,
за военные астры твои, за последнюю зиму
зачерпну голосистой водички у Черной реки,
а у речки Второй – опустевшую флягу закину.



ПОЭТ
...На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы...
(А.С.Пушкин «Поэт»)

Кто музы твои, из пенат совершивший побег
избранник отечества, жрец аполлоновой страсти?
Увядшей листвою просодий осыпался век,
купальнями мраморных статуй, их ног и запястий.

На мокром песке ты пророчества пишешь прутом,
гореньем сведённый с ума, как замоленный инок.
Всемирная жизнь – муравейник, кипящий трудом,
в тревожное небо растёт вавилоном хвоинок.

Объятый огнём и цифирями древний дракон,
пронзённый Георгием, чудо в волнуемом мире,
алмазным пророческим даром шута окрылён,
ночами ты пробуешь струны на краденой лире.

Жемчужины звука, фонемы алеющий зов,
улитка пространства и слуха младенческий хрящик
растут в человеческом ливне родных голосов,
свежея колодцами гласных, листвою шипящих.

Ты черпаешь тающий звук, и волнение скул
сужается искоркой в чёрном зрачке игуаны.
И ночью за тысячи миль обоняньем акул
ты чувствуешь слово, как каплю крови в океане.

Солёные судьбы, великое множество лиц
стоят, озареньем оттиснуты у изголовья.
А кипы ночами исписанных, волглых страниц
запятнаны болью и радостью, тьмою и кровью.

Во льдах семикнижий, над стаей чернеющих нот
небесной цыганкой поёт негасимая флейта.
Израненный воздух рассветных библейских длиннот
сияет скрижалями в тайном ковчеге Завета.

Из дарохранительниц ночи – заветная вязь –
горячий клавир! небеса поднимаются выше!
А утром, живой океанской водой осенясь,
мы с грохотом сдвинем столы поэтических пиршеств.

Я грешный человек

Кто видел свет, тот видел темноту
Такую, что в природе просто нет.
Кто видел свет, подвёл себе черту,
И был вопрос, и тишина в ответ.

Умей забыть, а если не дано –
Терпи, в своём терпении скорбя.
Учись любить, а коль не суждено –
Умей простить, пусть даже не любя.

Кто видел знак в лазурной вышине,
Тому была причина догореть.
Я грешный человек, но объясните мне,
Как можно жить и духом не стареть?

Умей забыть, а если не дано –
Терпи, в своём терпении скорбя.
Учись любить, а коль не суждено –
Умей простить, пусть даже не любя.

Кто видел звук, бегущий по струне,
Тот видел мрак играющих на ней.
Я грешный человек, но объясните мне,
Как можно жить и не отбрасывать теней?

Умей забыть, а если не дано –
Терпи, в своём терпении скорбя.
Учись любить, а коль не суждено –
Умей простить, пусть даже не любя.

Кто видел мир как будто бы во сне,
Тот видел всё и вся со стороны.
Я грешный человек, но объясните мне,
Как можно жить, не чувствуя вины?

Я в этом году бяка - постилась кое-как, почти не молилась, и вообще вела не подобающий христианке образ жизни. А в груди что-то щемило, не давало покоя, напоминая, что этот образ жизни не есть твой. Можно отойти и наслаждаться благами этой жизни - пить, жрать (именно жрать, а не есть, ибо то, как я всасываюсь в разные вкусности не есть культурное потребление пищи), гулять, веселиться - всё принять от этой жизни и насладиться сполна, благо, есть к этому возможности. Но потом возникает (нет, он не возникает, он тебя везде сопровождает и не даёт покоя) вопрос:"А что потом?" Душа хочет постоянной радости, а мы её кормим суррогатами, заменяем ей общение с вечным и прекрасным. И всё мимолетно, и за всё надо платить - обожрался - изжога, попил - похмелье, повеселился сегодня - завтра плачешь, расплачиваются за твоё веселье близкие, дети. Сколько раз у меня такое было...А лозунг дня каков? Ты еще молода, должна жить на всю катушку, ибо молодость не вечна, она уходит. А в старости можно уже и помолиться, старость - она для раздумий и для молитвы. Хитро, да? Но дожить до этой старости ох как не всем удаётся, да и захочется ли каяться и молиться? Да...
Тут вот и нашло на меня такое:

Тяга к светлому

Иду нараспашку... смрадно,
права не во всём, пьяна.
Хотела идти по правде,
но кривдою побеждена.
Из клеток и жил исоткан
и хитрым составом цел,
но перед гульбой и водкой
ты слаб, человек, ты нем.
Твердят тебе тьма учёных,
что ты на вершине, Царь!
Но яблоком измочёным
закусываешь стопарь,
истома пьяняще-сладко
гуляет твоей крови...
Тогда почему так гадко
вон там - посреди груди?!
Так гадко...и слёз не хватит..

А в храме часы поста,
И девушка в длинном платье
целует стопы Христа.


Я тут у Владимира Набокова (только недавно познакомилась с его поэзией, не знала, что он писал стихи), нашла такое замечательное стихотворение:


(Евангелие Иакова Еврея, гл. 18)

И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полет,
и времени остановился ход...
Все замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошел на берега,
и, наклонив над влагою рога,
козлы не пили. Стадо на откосах
не двигалось. Пастух, поднявши посох,
оцепенел с простертою рукой,
взор устремляя ввысь, а над рекой,
над рощей пальм, вершины опустивших,
хоть воздух был бестрепетен и нем,
повисли птицы на крылах застывших.
Все замерло. Ждал чутко Вифлеем...

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
и стая птиц звенящая взвилась,
и прозвучал копыт веселый топот,
и водных струй послышался мне шепот,
и пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
как некий Крест, божественно-светла,
звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
где в этот миг Мария родила.

30 августа 1918


Застыло всё - и пастух с вытянутой рукой, и стадо, и даже птицы в полёте. Знаете, я верю, что именно так и было. И не могло быть иначе, если на землю пришло само Добро и Любовь, если Господь воплотился!!! Какая это была прекрасная минута, сама земля, создание Божие, радовалась и ликовала, все животные и птицы в этот момент славили творца. Когда птицы поют под утро, то люди говорят - Бога славят. Мне кажется, что это осталось у них с той памятной Ночи.
Что может быть радостнее этой ночи? Никакоие новые годы её не заменят.
С Рождеством вас Христовым! Светлой рождественской радости и благодати Божией всем желаю. Да не оставит нас, грешных, Господь!

Рано или поздно-Семен Морозов.к\\ф \"Три дня в Москве\"


Хочется, хочется синих, синих волн,
Хочется, хочется плыть по ним подальше!
Рано или поздно не будет в мире войн,
Но лучше все-таки, если бы пораньше…

Хочется, хочется белых облаков,
Хочется, хочется солнышка поярче!
Рано или поздно не будет дураков,
Но лучше все-таки, если бы пораньше…

Хочется, хочется заливных лугов,
Хочется, хочется стать быстрей постарше!
Рано или поздно приходит к нам любовь,
Но лучше все-таки, если бы пораньше…

Хочется, хочется малость поумнеть,
Хочется, хочется сделать бы побольше!
Рано или поздно придется умереть,
Но лучше все-таки, если бы попозже!

Евтушенко Евгений


Со мною вот что происходит...
Со мною вот что происходит,
Ко мне мой старый друг не ходит,
А ходят в разной суе-те
Разнообразные не те
Со мною вот что происходит,
Совсем не та ко мне приходит,
Мне руки на плечи кладет
И у другой меня крадет.
А той скажите, бога ради,
Кому на плечи руки класть?
Та, у которой я украден
В отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
А будет жить с собой в борьбе
И неосознанно наметит
Кого-то, дальнего себе.
О сколько вредных и ненужных связей,
Дружб ненужных.
Во мне уже осатаненность.
О, кто-нибудь, приди, нарушь
Чужих сердец соединенность
И разобщенность близких душ.
Со мною вот что происходит,
Со мною вот что происходит,
Со мною вот что происходит.

С нами Бог (Имману-Эль)

Во тьму веков та ночь уж отступила,
Когда, устав от злобы и тревог,
Земля в объятьях неба опочила
И в тишине родился с нами Бог.

И многое уж невозможно ныне:
Цари на небо больше не глядят,
И пастыри не слушают в пустыне,
Как ангелы про Бога говорят.

Но вечное, что в эту ночь открылось,
Несокрушимо временем оно,
И Слово вновь в душе твоей родилось,
Рожденное пред яслями давно.

Да! С нами Бог — не там, в шатре лазурном,
Не за пределами бесчисленных миров,
Не в злом огне и не в дыханьи бурном,
И не в уснувшей памяти веков.

Он здесь, теперь, средь суеты случайной,
В потоке мутном жизненных тревог,
Владеешь ты всерадостною тайной:
Бессильно зло! Мы вечны: с нами — Бог!


Красивое стихо! Но у меня мурашки по спине от стыда. Почему? Имману'эль - имя, данное Мессии в Исайе. А теперь вспомним эту греховодницу Эммануэль, которую редкий не посмотрел в своё время и не почитал (я так всё успела).
Кошмар, каждую минуту мы в сетях у сатаны....