Судорожно-быстро опускаю трубку телефона. Как всегда быстро, потому, что я знаю, что если я попытаюсь сделать это медленно, то я не смогу. Даже если в ней звучат лишь гудки. Просто не смогу опустить трубку. Это пластмассово-металлическое нелепое устройство. Устройство без которого, волей судьбы, я чувствую себя почти калекой вот уже более двух лет. Трубку, в которой еще секунду назад звучал твой голос. Трубку, в которой я слышал такой знакомый и родной искренний и робкий смех, так часто звучавший в самые счастливые мгновения моей жизни. Голос человека, который слишком далеко. И так близко. Твой голос. Комок в горле. Щелчок зажигалки. Слишком мучительно.
Ты рядом настолько близко, что я так сильно чувствую твое сердцебиение и твое укутывающее-искреннее и успокаивающее тепло, что невольно хочется обернуться, и рука тянется сама собой в надежде встретить твою руку, но натыкается лишь на холод пустой кровати в пустой комнате _в_которой_нет_тебя_, и я не могу, не могу даже заплакать, и бессмысленно вновь и вновь оглядываюсь, а потом останавливаюсь и до боли сжимаю пальцами виски, потому что тебя физически нет рядом, и я это неожиданно понимаю. Вновь и вновь. Каждый вечер. Но по-прежнему не могу принять.
Я рассказал тебе о своей горечи, о своем страхе и о своих ранах, обо всем том, что я так сильно скрываю за тысячей масок, боясь причинить тебе боль своей болью, боясь показаться слабым и раненным, и все же продолжая говорить, не в силах остановиться. Ведь мы обещали друг другу быть искренними. И я не умею иначе. С тобой. До предела. До зубовного скрежета. До безумия.
Все это время ты обнимал меня мысленно, касался моего воспаленного больного горечью опыта лба, и старался унять терзающую меня боль, по опыту зная, что это невозможно. И все же пытаясь изо всех сил. Согревая мою зябнущую душу. Держа меня за руку. Знаешь, я так давно хотел сказать тебе это: быть может, с тех пор, как мы познакомились, моя боль не смягчилась, и все же, благодаря тебе, теперь в моей душе не только она. Там навсегда поселилась частичка счастья, подаренная тобой, и мягкое тепло твоих полных нежности и грусти глаз и твоей души, мой Ангел.
Ты просил рассказать мне свою боль. И, знаешь, даже если я сказал не все, я знаю, что ты понял и почувствовал. То, о чем я так боялся говорить всю жизнь.
И теперь я чувствую необходимость написать часть из сказанного и здесь. Кто знает, возможно, мне поможет это. Быть может, это ослабит прутья той клетки _почти_отчаяния_, в которую я заключен, вероятно, по собственной вине, и однажды, они поддадутся, и я смогу выйти из неё.
Когда я говорил о своей жизни, я рассказал и об этом. Когда-то у меня был рай интернет-дневников, в котором я нарисовал своим сердцем собственный маленький мир Надежды, в котором заново начал жить, после того, как потерял надежду и ощутил казавшийся непереносимым удар в другой реальности. В нем я заново научился, благодаря удивительным, добрым, честным и настоящим людям, которых встретил на дневниках, быть искренним, иногда даже улыбаться (о, как часто удивлялись они тому, что я совершенно не умел этого делать) и верить. Этот мир стал для меня домом. Благодаря нему я встретил многих друзей, которые очень дороги и важны для меня, и которым я благодарен за огромную поддержку и самое дорогое в жизни – душевное тепло. В нем я впервые встретил тебя, Художник. Кроме того, во многом благодаря нему, я понял значение для себя литературы, значение того, чтобы писать и необходимость этого. Здесь я в полной мере осознал, что потребность писать, будь то рассказы или просто краткие зарисовки, для меня сродни потребности дышать. И боль ли в том или величайшее счастье, в любом случае, я не могу по-другому.
Но однажды я ушел. Слишком надолго. Настолько, что любое изменение стало казаться мне необратимым, а я сам себе – потерявшимся и виновным. На это было много причин, каждая из которых глубоко вонзила свое острое лезвие безысходности в мое сердце. И как всегда в таких случаях, я не смог простить себя слишком за многое. И сейчас я знаю, что не хочу покидать этот мир, ведь для меня он стал слишком настоящим, слишком живым, и каждый его обитатель дорог мне. Но все сложнее сейчас вернуться туда, откуда я ушел. Или, быть может, начал уходить так давно. По капле горечи. По капле отчаяния. По капле тишины и ненаписанных _таких_важных_ слов. Слишком многое я невольно разрушил в нем, слишком многое сломалось во мне. И я брожу среди руин, не в силах уйти, ведь я слышу среди них голоса, которые говорят с моей душой, звук которых мне слишком дорог. Быть может, руины – лишь морок, а на самом деле здесь по-прежнему стоит Город, сумевший выстоять все бури и пережить все невзгоды, и мне лишь кажется, что что-то разрушено необратимо? Быть может, и я сам все еще сохранил крупицу тех сил, которые мнил утерянными безвозвратно? Сложно объяснить, но этот мир действительно важен для меня. Как важно для меня писать своим мысли и чувства. В рассказах и зарисовках, в сбивчивых заметках неровным нервным почерком на страницах блокнота, который я всегда ношу с собой. На интернет-дневинках.
Рассказал я и о тем, чего боюсь. О тех мирах кошмаров, которые дарит мне одиночество, когда я оказываюсь с ним наедине. Есть части моей души, в которых я невольно, хочу ли я того или нет, оказываюсь один. Кажется, это особенность многих современных людей. Подарок самоанализа. В этих мирах я отделен от всего остального мира, и только ощущение тепла дорогих мне людей, не покидающее меня никогда, не дает мне окончательно погрузиться на дно темного зеркалящего океана отчаяния, на берегу которого я нахожусь в эти моменты. Я всматриваюсь в него, силясь вспомнить что-то, что я так боялся забыть, не в силах не смотреть в него. Эту боль я не могу показать до конца никому, даже если захочу этого. Этот мир полон тяжелого сумрачного молчания, неизбывной печали и чувства вины, смешанного со скорбью. И, как бы мне ни было тяжело там, в нем есть что-то слишком важное для меня: это мир Памяти, способный оживить вновь те воспоминания, которые дороги мне и забыть которые я не в силах. Это моя казнь и мое счастье. Мое очищение и мой приговор. Мой Рай и мой Ад. Внутри. Во многом, литература – это один из таких миров. Как правило, мне не тяжело быть один на один с собой. Иногда – почти невыносимо тяжело. И все же, мне есть, о чем поговорить с собой нынешним, а иногда и прошлым в такие минуты. Или помолчать, сидя на берегу Океана Памяти и Вечности Души. Как бы ни было тяжело. В этом есть и буря, и неизъяснимый покой, в котором скрыто что-то важное и вечное, что я не в силах понять и выразить, но могу почувствовать. И, когда Память вновь зовет меня, я не могу не делать шаг в этот мир. Зачем? Я не знаю ответа, да и нужен ли он? Это такая же неотъемлемая и необходимая часть меня, как и вечная верная подруга-грусть, не покидавшая меня ни на миг с самого детства, с того осеннего вечера, когда она впервые посетила меня, и примешивающаяся к каждому моему чувству и ощущению. Утешение, крепко сплетенное с болью. Таков мой удел. Если не можешь не чувствовать боли, научись и в ней находить упоение – горькая фраза, значение которой я невольно и незаметно для себя усвоил вместе со многими уроками жизни. я не в силах избавиться от этого следствия раннего горького опыта, и все же, я, к счастью, могу добавить к этой фразе еще что-то, не менее выстраданное, но, кажется, более близкое светлому спектру чувств: И не давай боли омрачить счастье и лишить тебя его. Умей разглядеть, несмотря на неё, его драгоценные частички во всем, что окружает тебя.
Щелчок зажигалки. Теперь уже спокойнее. Блеклый свет от монитора компьютера. Затянутая дымом полутемная комната. Разбросанные бумаги. Где-то в совсем другой и все-таки почти такой же комнате, так далеко, ты уже спишь, мой Зеленоглазый Ангел. Я сажусь на свою постель, закрываю глаза и мысленно обнимаю тебя. Наши пальцы соприкасаются, и я чувствую, как совсем рядом бьется твое сердце. Это ощущение настолько реально, что не верится, что ты сейчас почти за полторы тысячи километров от меня физически. я засыпаю и расстояние исчезает, я чувствую, что ты вновь в моей комнате, как в тот вечер, спишь на моей груди. Боль утихает и засыпает. Ведь как бы мы ни были далеко физически, мы рядом. И от этого становится тепло. Даже когда от всего остального так холодно, что можно замерзнуть. Мое сердце согревает твое тепло.
Спасибо Тебе, Художник.
Спасибо за то, что ты есть.
Настроение сейчас - темно-синий бархат небаВ колонках играет - Klaus Nomi
