В Латвии проживает порядка 10% латгальцев, но латвийские элиты отказывают им в признании их идентичности и продолжают варварскую ассимиляцию региона...

Прибалтийские республики, с гордостью причисляющие себя к светочам демократии и «цивилизованным» странам, давно известны двуличным подходом к правам проживающих на их землях народностей. Помимо наиболее очевидного примера ущемления прав русских, есть и чуть менее освещенный – положение латгальцев в Латвии.

То, существует ли национальность в Латвии вообще, определяется Классификатором национальностей. Внесены данные – есть национальность, не внесены – нет такой. В латвийском классификаторе есть, например, латыши, литовцы, американцы, даже русские, чукчи и пуштуны включены. А латгальцев нет. И это странно по множеству причин.

Официально латвийские власти причисляют эту проживающую на востоке страны народность к латышскому этносу. Что не совсем корректно, ибо латгальцы отличаются от латышей и религией, и языком. Если среди остального населения Латвии преобладает лютеранское вероисповедание, то латгальцы исторически остаются католиками, а их язык похож на латышский примерно так же, как белорусский похож на русский.

Трагедия Латгалии заключается в том, что в нынешнее время сочетаются два неблагоприятных фактора для сохранения латгальского языка. С одной стороны – не меняющаяся позиция Риги по вопросу латгальской идентичности, а с другой – удельный вес региона в латвийской экономике.

«Диалекты умирают каждый день, и поддерживать их — привилегия богатых стран», – так заявила еще в 2017 году глава национальной программы освоения латышского языка Инна Друвиете, комментируя положение латгальского языка в Латвии.

И эта цитата сама по себе хорошо характеризует отношение латвийских властей к латгальцам в целом и их языку в частности. Первый мощный удар по латгальскому языку был нанесен еще в 1934-м – тогда путем государственного переворота к власти пришел диктатор Карлис Ульманис и провозгласил лозунг «латышской Латвии». Вслед за этим началась ликвидация латгальской культурной автономии. 

Формально законодательством Латвии гарантируется защита латгальского языка как формы латышского. Как минимум его изучают в вузах, на нем выпускаются несколько печатных изданий. Но латгальцев беспокоит, что их язык не учат в обязательном порядке в школах региона, ему не находится применение в государственной сфере.

Логично предположить, что спустя какое-то время он будет уже обречен на вымирание...

И, может, латгальцы могли бы «проталкивать» необходимые законодательные меры для поддержания языка, да вот только и других проблем предостаточно. Глава Латгальского общества в Даугавпилсе Валдис Лаускис еще в 2017 году заявлял российскому изданию «Лента.ру» о необходимости именно законодательной поддержки языка. В 2002 году он и иные представители культуры и науки подготовили обращение к президенту республики, где говорилось, что латгальский язык, как форма латышского, должен быть сохранен и развит.

«Мы разработали соответствующий законопроект, который был одобрен депутатами Сейма в первом чтении, утвержден и передан на рассмотрение в парламентские комиссии. Однако полномочия тогдашнего созыва парламента подошли к концу, а депутаты следующего созыва не нашли необходимости в его продвижении», – заключил Лаускис.

По его мнению, провал инициативы произошел из-за низкого уровня социально-экономического развития региона. Латгалия – самый бедный, депрессивный район Латвии. Очевидно, что для его жителей банальное выживание становится даже важнее, чем вопросы сохранения своей самобытной культуры.

Это порождает и другую проблему – миграцию населения. Рабочими местами Латгалия и по сей день небогата, производств для квалифицированной рабочей силы здесь почти уже не осталось. Потому в основном для молодежи остается перспектива устроиться на какую-нибудь низкоквалифицированную работу. Вот и рвутся латгальцы в Ригу, за рабочим местом и возможностью улучшить условия своего проживания.

Цифры отлично демонстрируют катастрофичность положения дел – если в начале 1990-ых годов в Даугавпилсе (областной центр Латгалии) проживало около 130 тысяч человек, то согласно данным Управления по делам гражданства и миграции, в 2018 году в городе осталось лишь 90 тысяч жителей...

И то нет гарантий, что эти данные точные.

Не помогает и создание специальных экономических зон, бесплодными остаются попытки налогового поощрения – инвесторы предпочитают обходить стороной бесперспективные области. Латгалию довели до такого состояния, регион вымирает и веру в него теряет собственное население. Отсюда в том числе и отсутствие интереса инвесторов и реальных крупных экономических проектов.

Да и на культурном фронте вроде какие-то шаги предпринимаются. Так, в 2021 году в стране был запущен пилотный проект, в рамках которого в некоторых школах региона приступили к факультативному изучению письменного латгальского языка. В апреле 2023 года президент Латвии Эгилс Левитс заявил, что на радио и телевидении должно быть больше программ на этом языке. Он даже подчеркнул, что важно юридически закрепить историческое значение этих земель.

Но слова, увы, остались лишь словами. В том же 2023 году выяснилось, что даже факультативное изучение латгальского языка просто экономически невыгодно. Сначала в 2022 году возможностью его изучения воспользовались 17 школ и 233 ученика, но министерство образования стало жаловаться, что средств на обучение едва ли хватит. Для обеспечения 1 часа изучения латгальского в 46 школах, по подсчетам ведомства, потребовалось бы 67 тысяч евро. Где взять такие деньги – неясно, кто их выделит – тоже.

А потому проблемы, как с латгальским языком, так и с самой Латгалией, остаются актуальными. При этом, первично в этой ситуации – развитие самой области, чтобы хотя бы сами латгальцы не сбегали из своего дома. Но перспективы стабилизации обстановки в регионе все еще туманны, а потому рассчитывать на восстановление и латгальского как полноценного языка в Латвии пока рано...

Александр Андреев