ВЛАДИМИР ГИЛЯРОВСКИЙ –
ДАЛЬНИЙ РОДСТВЕННИК ЭРАСТА ФАНДОРИНА
ОТКУПОРИТЬ ШАМПАНСКОГО БУТЫЛКУ…

После революции, в двадцатых годах, Гиляровский все же напечатал свою книгу, и даже написал еще несколько: “Москва и москвичи”, “Мои скитания”, “Записки москвича”. Но это уже не были злободневные очерки, а лишь воспоминания с привкусом ностальгии.

Ведь ни экзотической Хитровки, ни брандмейстерских команд, ни петухов в Столешниках, ни двухэтажных империалов, ни гамаш – словом, всего того, что наполняло его книги, уже не было и в помине. Все вокруг стремительно менялось – все, кроме самого Гиляровского.

И в старости он выглядел картинно: атаманский чих и ребяческий хохоток. Паустовский вспоминает, что приходя в редакцию, старик Гиляй шумел, добродушно ругал всех без разбору молокососами, поднимал в воздух щуплого Александра Фадеева вместе с таким же щуплым Борисом Губером…

После 1926 года он плохо слышал, потому что простудился, спустившись под землю на Неглинке, готовя статью в “Вечерней Москве”. “Меньше буду слышать глупостей”, - не унывал Гиляй. Потом простуда дала кровоизлияние в глаз и пришлось удалить его. “Сколько было силищи, - загрустил Владимир Алексеевич. - Думал, памятник Минину и Пожарскому раньше развалится”…

Под конец жизни Гиляй часто показывая на шкаф: “В нем хранится давнишняя бутылка замечательного шампанского “Аи”. Я берегу ее на торжественный случай. Когда мне станет еще хуже, я соберу всех друзей, сам открою спрятанную бутылку, налью каждому по бокалу шампанского, скажу каждому по экспромту и с поднятым искристым бокалом весело, радостно сойду на нет.

Довольно было пожито!”. Не успел… 2 октября 1935 года семидесятивосьмилетнего Гиляровского не стало.

За два года до этого, летом 1933 года дачу к Гиляровским ворвались грабители. Согнали домашних в одну комнату и заперли на замок. Владимира Алексеевича дома не было, он гулял. Возвращаясь к завтраку, увидел около дома человека с финкой в руках. Насупил седые брови: “Убери!”. Как ни странно, бандит повиновался.

В семьдесят шесть, да еще полуслепым, не повоюешь. Гиляровский попытался, как когда-то на Хитровке, поговорить с грабителями, представился писателем, защитником хитрованцев. Те ответили равнодушно: “У каждого своя работа”. Забрали из дома все, даже спички. Людей, к счастью, не тронули.

На другой день шайка была арестована. И Гиляровский, узнав, где содержаться его обидчики, потребовал свидания, угостил табачком, передал теплые вещи. После, уже из лагеря, грабители прислали ему письмо с извинениями за причиненное “беспокойство”. А в конце приписка: “...может статься, пожевать пришлете...”.

Владимир Алексеевич послал. Такой уж души был человек. Закоренелый идеалист. Говорил: “Если с ними по-человечески, может быть, выйдут из тюрьмы людьми”.

Ирина ЛЫКОВА

.