Замечательный русский поэт, продолжатель поэтической традиции Сергея Есенина. Ни в коем случае не подражатель, Николай Рубцов нашел свой поэтический путь и следовал по нему все недолгие 35 лет.

Некоторые поэты к этому возрасту только начинают проявлять зрелость поэтической мысли… У Рубцова же стихи абсолютно естественно шли прямо из души. По его собственным словам, он «не писал стихов, а складывал их в голове». Никогда не использовал ручку и чернила, да и правил стихи редко. «Даже не все чистовики отпечатываю на машинке – так что умру, наверное, с целым ворохом стихов, «напечатанных» или «записанных» в моей беспорядочной голове».

Иногда Рубцов рецензировал молодых начинающих поэтов, считая, что в поэзии обязательно должна присутствовать «тема души». Приведем его слова: «Все темы души – это вечные темы, и они никогда не стареют, они вечно свежи и общеинтересны».

«Но если нет

Ни радости, ни горя,

Тогда не мни,

Что звонко запоешь.

Любая тема –

Поля или моря,

И тема гор –

Все это будет ложь!»

Николая Рубцова нет с нами уже более четырех десятков лет, но его поэтическое мироощущение продолжает волновать нас. Самородный словарный и ритмический строй его стихов поражает искренними и глубокими душевными чувствами. Когда каждого из нас настигают вдруг «душевные непогоды», хочется взять книжечку стихов Рубцова и читать, читать…

Детство будущего поэта прошло в Вологодской глубинке; Коля лишился матери в 6 лет, но хорошо помнил ее:

«В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды…»

В 1942 году отца забрали на фронт. Приехала тетка, но взяла на воспитание лишь девочку; остальных четверых детей раскидали по детдомам. Коля оказался вместе с братом Борисом. Эти государственные учреждения и в сегодняшнее время – не мед, а в военное?.. i Тяжело было мальчишке привыкать к новой казенной жизни: только что он имел любящую маму, братьев, сестру и вдруг ничего этого не стало! Вскоре и с братом его разлучили: часть детдомовцев осталась в Краскове, а Николая с остальными отправили в Тотьму.

Теперь самыми близкими людьми для мальчишки стали воспитательницы. Они любили его, мягкого по характеру, застенчивого… i (3)В одинокой душе Коли теплилась надежда – вернется отец с фронта и заберет его.

Отец вернулся, но не к сыну. У Михаила Андриановича образовалась новая семья, в которой Коле не было места. Забегая вперед, скажем, что став взрослым и начав печататься, Николай Рубцов разыскал отца, но душевной связи так и не получилось. До этой встречи во всех анкетах Рубцов писал об отце: «погиб на фронте». Николай знал, что родитель его жив-здоров, но простить его поступка, что не взял из детдома, не мог.

В 1950, закончив семилетку, Николай стал «свободным человеком». Перед ним встал вопрос: как жить дальше? Перепробовал Николай многое. Однако и лесной техникум в Тотьме, и горный – в Кирове, он так и не закончил. Недолго работал в Архангельске на тральщике кочегаром, потом оказался в Ташкенте…, там-то и задумался о смысле жизни, о том, что находится он на «Земле, не для всех родной». Решил вернуться в родные края.

Тут и армия подоспела. Трудности службы на Северном флоте не пугали Николая: детдомовское прошлое помогло. Отличник боевой и политической подготовки, Николай Рубцов стал активно участвовать в работе литературного объединения при газете «На страже Заполярья» и пробовал сочинять стихи; слабые, пока что.

Дальше на жизненном пути Н. Рубцова оказался Ленинград. После армии он устроился на Кировский завод и стал прилично зарабатывать. В письмах той поры он сообщал, что «с получки хожу в театры и кино, жру пирожное и мороженое и шляюсь по городу», но тут же грустно замечает: «живется как-то одиноко, без волнения, без особой радости, без особого горя. <…> так и не решив, для чего живу”.

Да, жизнь била и ломала бывшего детдомовца, а теперь молодого рабочего парня. Но понемногу стихи «складывались» в голове и Николай понимал, что ему нужно продолжать учиться. Поступив в 9 класс вечерней школы, он посещает дополнительно занятия в «Нарвской заставе» (лит/объединении) и кружок при газете «Кировец». Все написанные стихи бурно обсуждаются коллегами-поэтами. Некоторые бракуются, но многие получают высокую оценку.

Значительным в жизни и судьбе Николая Рубцова стал 1962 год. Тиражом 5 тысяч экземпляров вышел первый сборник стихов – «Волны и скалы». Радостным событием стало знакомство с Генриеттой Меньшиковой; через год, в 1963, она родила дочку Лену. Сбылась и главная мечта Николая: он стал студентом Литературного института в Москве.

БЕРЕЗЫ

Я люблю, когда шумят березы,
Когда листья падают с берез.
Слушаю - и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез.

Все очнется в памяти невольно,
Отзовется в сердце и в крови.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.

Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же береза
Над могилой матери моей.

На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и дождем шумел, как улей,
Вот такой же желтый листопад...

Русь моя, люблю твои березы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез...
1957
Русская советская поэзия.
Под ред. Л.П.Кременцова.
Ленинград: Просвещение, 1988.

В минуты музыки печальной
Я представляю желтый плес,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берез,

И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...

Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.

Но все равно в жилищах зыбких —
Попробуй их останови!—
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.

И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.

Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем...
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.
<1966>
Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.