Когда Георгия Константиновича Жукова спросили, какие песни военных лет он считает лучшими, великий наш полководец, немного подумав, выделил три песни, в том числе и знаменитые «Дороги».
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Выстрел грянет,
Ворон кружит,
Твой дружок в бурьяне
Неживой лежит...
Эти незабываемые волнующие слова написал поэт Лев Иванович Ошанин, которого называли генералом песни. Столь высокое звание ему присвоили солдаты, благодарный миллионный слушатель и исполнитель. Поэт с молодых лет любил армию и служил ей своим творчеством. Немалая часть его произведений объявлялась приказами как песни полков и соединений. Солдаты, отбивая шаг, охотно исполняли их, потому что они были близки им, просты, трогали душу содержанием, юмором, легким музыкальным ритмом, быстро запоминались.
Во время войны Лев Ошанин с командировками политуправления армии и Союза писателей побывал на многих фронтах, работал в военных газетах, выступал как поэт перед бойцами и писал песни, дружил с такими ведущими композиторами, как Листов, Фрадкин, Новиков, Богословский, Мурадели...
Песни Ошанина подхватывала не только армия, но и вся страна. В эшелонах, в теплушках, в землянках, на больших городских сценах и наскоро сколоченных помостах звучали «Ехал я из Берлина», «Разведка», «Русская душа», «Что солдату нужно?», «В белых просторах», «Скажи, сынок ...»
А как трогательно и сердечно писал Лев Иванович о любви, о дружбе и верности:
«В этот вечер в танце карнавала я руки твоей коснулся вдруг. И внезапно искра пробежала в пальцах наших встретившихся рук».
Да и вообще все его творчество пронизано любовью, солнечным теплом и светом, широтой души. Его стихи поются и без участия композитора, музыка возникает как бы сама по себе при чтении, ею пропитана каждая строка: таковы уж талант Ошанина, его особый дар, пожалованный ему Всевышним...
Родился Лев Иванович на Волге, в красивом старинном городе Рыбинске. Великая русская река в этих местах особенно поэтична и привлекательна, и, может, поэтому Ошанин с детских лет потянулся к стихам, к музыке, к природе. Отец его рано умер, воспитывала его мать, которая была педагогом. Десятилетним она перевезла сына в Москву, и этот огромный столичный город стал как бы второй родиной Ошанина.
Он учился в школе, работал на чугунолитейном заводе, приобщился к литературным кружкам. Его стихи заметили, они стали появляться в печати. Он много ездил по стране, по стройкам, которые гудели тогда повсюду, варился в рабочем соку, был свой среди своих. Вот откуда у него близкое знание жизни, оно, это знание, подпитывало поэзию, давало темы, шлифовало язык...
В тридцать шестом году Ошанин поступил в Литературный институт, занимался в семинаре Владимира Луговского. Не думал тогда Лев Иванович, что со временем сам станет профессором этого уважаемого вуза, будет учить творческую молодежь...
Ошанин работал и продолжал поездки по стране и миру. Ему не сиделось подолгу на одном месте. Недаром и первая книга его стихов называлась «Всегда в пути». Потом пошли «Дети разных народов», «Тебе, мой друг», «Так нам сердце велело», «Просто я работаю волшебником».
Он забирался в самые дальние уголки, к полярным льдам, к жарким пескам пустыни и всюду слышал свои песни. Их исполняли по радио, на сценах и просто в товарищеском застолье, в семейном кругу. «Течет река Волга», «Пусть всегда будет солнце», «Комсомольцы», «Родина моя», «Песня о тревожной молодости», «Есть такая любовь» - все это давно стало классикой. Есть у Ошанина две особые песни, которые стали гимнами, их исполняли на всемирных фестивалях на разных языках. Это «Гимн демократической молодежи». И «Гимн международного Союза студентов».
Мне посчастливилось долго и близко знать Ошанина. Я видел его ежедневно, наши дачи в Переделкине стояли рядом. Симпатичнее и добрее не было человека во всем писательском городке. Обычно по утрам Лев Иванович выходил на прогулку. Впереди тихо идет пес Мартын, а за ним сам Ошанин. Поэт носил роговые очки из толстого стекла и плохо видел. Мартын был как бы его поводырем. Льва Ивановича все, конечно, знали, издалека с ним здоровались. Он подходил к человеку поближе и, узнав, например, Николая Доризо, своего друга, произносил:
- А, Коля! Маленький! Привет!
Слово «маленький» Ошанин добавлял к любому имени независимо от возраста: такая уж у него была причуда.
Поэта-песенника любили не только люди, но и собаки. Когда Лев Иванович, износив свое пламенное сердце, внезапно умер, пес Мартын больше двух лет сидел у ворот и поджидал своего хозяина...
Еще задолго до свой кончины Лев Иванович написал о себе:
В громкой славе иль тихой
безвестности
Я скажу, когда весь догорю
дотла,
Что жизнь моя, черт побери,
прошла
По сильно пересеченной
местности...
В эти дни Льву Ивановичу Ошанину исполнилось бы девяносто лет. Его нет с нами, но мы слышим его бессмертные песни, а это значит, что поэт жив. Телевидение недавно показывало концерт, который шел в престижном зале «Россия». Помянуть любимого песенника пришли ведущие мастера эстрады. На плитах при входе открыли «Звезду Ошанина»...
Я смотрел этот концерт, где исполнялись песни Ошанина, и думал с горечью, что эту «звезду» надо было бы открыть еще при жизни поэта. Не открыли. Не захотели. Уж очень русский поэт Ошанин и Россию уж чересчур славит. Не очень модно это сейчас, нужны другие ценности...
Ничего, это помутнение пройдет, исчезнет. Народ пел и петь будет:
Издалека долго
Течет река Волга
конца и края нет...
Не будет конца и края и у песен Льва Ивановича Ошанина. Его творчество - это сама Россия......
