Антон Павлович Чехов

Сара Бернар



    Побывавшая на обоих полюсах, избороздившая своим шлейфом вдоль и
поперек все пять частей света, проплывшая все океаны, не раз летавшая под
самые небеса, тысячу раз известная Сара Бернар не побрезговала и
Белокаменной.

    В среду, часов в 6 1/2 вечера, два локомотива величаво подползли под
навес Курского вокзала, и мы увидели всесветную, легендарную диву. Мы
увидели ее... но чего нам стоило это?! Нам помяли бока, оттоптали ноги; у
нас болят глаза, потому что мы пальцами растянули наши орбиты, чтобы
сквозь вокзальный полумрак на платформе получше рассмотреть дитя Парижа,
так кстати нарушившее наш уродливый покой.
И Москва стала на дыбы...





    Два дня тому назад Москва знала только четыре стихии, теперь же она
неугомонно толкует о пятой. Она знала семь чудес, теперь же не проходит и
полминуты, чтобы она не говорила о восьмом чуде. Те, которым
посчастливилось достать хоть самый маленький билет, умирают от нетерпения,
ожидая вечера. Забыты глупая погода, плохие мостовые, дороговизна, тещи,
долги. Нет того канальи-извозчика, который, сидя на козлах, не разводил бы
рацеи о приезжей. Газетчики не пьют, не едят, бегают, суетятся. Одним
словом, артистка стала нашей idee fixe. Мы чувствуем, что в наших головах
происходит нечто подобное первичному умопомешательству.

    Про Сару Бернар писали и пишут ужасно много! Если бы мы собрали все
то, что было написано о ней, и продали бы на пуды (по полтора рубля за
пуд) и если бы мы пожертвовали полученную от продажи сумму Обществу
покровительства животных, то — клянемся нашими перьями! — лошади и собаки
обедали бы и ужинали по меньшей мере у Оливье или у Татар. Писали много и,
разумеется... врали много. Врали, кажется, больше, чем не врали. Писали о
ней французы, немцы, негры, англичане, готтентоты, греки, патагонцы,
индийцы... Напишем и мы о ней что-нибудь, напишем и постараемся не врать*.
_______________
    * Замечательно, господа! Как только начнешь писать про Сару Бернар,
так и хочется что-нибудь соврать. Почтенная дива, надо полагать,
поработила самую красивую из человеческих страстей...

    Наружности ее описывать не станем по двум весьма основательным
причинам: во-первых, наш талантливый художник г. Чехов даст в следующем
нумере портрет, а во-вторых, наружность парижско-семитическая не поддается
описанию.





    M-lle Сара Б. родилась в Гавре от отца еврея и матери голландки. В
Гавре прожила она, к счастью, не долго. Судьба, в образе ужасной бедности,
загнала ее мать в Париж. Попав в Париж, Сара поступила в консерваторию. На
приемном испытании в консерватории она прочла басню Лафонтена с таким
чувством и выражением, что гг. экзаменаторы не замедлили поставить ей
самый высший балл и занести ее в число принятых. Не прочти она басню с
чувством, получи единицу, не пришлось бы ей, пожалуй, побывать в Москве.
Воспитывалась она в монастыре. Будучи порядочной фантазеркой, она
чуть-чуть не постриглась в монахини; однако артистическая струнка и
огонек, гулявший по всем жилкам, помешали этому намерению.
    Впервые выступила она на сцену в 1863 г. Она дебютировала в Comedie

Francaise и потерпела кораблекрушение: ее ошикали. Понесши фиаско и не
желая здесь, в Comedie Francaise, играть вторые роли, она перешла в
Theatre de Gymnase. Здесь счастье ей улыбнулось. На нее обратили внимание.
В Theatre de Gymnase пробыла она не долго. В одно прекрасное утро директор
театра получил следующую записку: «Не рассчитывайте на меня. Когда вы
прочтете эти строки, я буду уже далеко». В то время, когда m-r директор
распечатывал эту записку и надевал на нос очки, Сара Бернар была уже по ту
сторону Пиренеев.





    Человек вообще ужаснейший невежа... Заставить его помнить о себе
трудно. Легкомысленные французы совершенно забыли про Сару, пока она
разъезжала на испанских почтовых в стране померанцев и гитар. Когда она
возвратилась в Париж, ей пришлось поцеловаться со всеми театральными
замками: двери театров для нее были заперты. Кое-как добилась она местечка
в театре Porte Saint-Martin, — местечка статистки на двадцатипятирублевое
жалованье. Занимая это ничтожное местечко, она ревностно изучала роли
пьес, даваемых на сцене Odeon'а, и ее работы увенчались успехом. В 1867
году она выступила на сцене Odeon'а в ролях Анны Дамб в «Кине» и Занетты в
пьесе Коппе. В роли Занетты Сара превзошла все на свете. Успех был так
грандиозен, что генерал от французской литературы Виктор Гюго нарочно для
Сары Бернар написал роль королевы в «Рюи Блаз»... Дотоле микроскопические
драматурги, благодаря игре Сары, начали выдвигаться вперед и сделались
видимыми... Так она выдвинула Коппе. С вторичным поступлением Сары на
«первую сцену Франции», в Comedie Francaise, слава ее настолько выросла и
упрочилась, что не было в Париже ни одного легкомысленного француза,
который не знал бы «notre grande Sarah»*.
_______________
* «нашу великую Сару» (франц.).

    Девиз Сары — «Quand meme», то есть «во что бы то ни стало». Девиз
хорош, эффектен, ослепителен, поразителен и вызывает чихание. Женское
«Quand meme» ужаснее мужского: это засвидетельствуют вам все мужья...
«Quand meme» Сары — упрямо, настойчиво. С ним Сара Бернар бросалась очертя
голову в такие тартары, сквозь которые можно пробраться уму недюжинному и
воле по меньшей мере железной. Она прошла, как говорится, сквозь огонь,
воду и медные трубы... Кончилось тем, что она прослыла «самою оригинальною
женщиной».

    Любит она больше всего на свете... рекламу. Реклама — ее страсть.
«Figaro» и «Gaulois» во вторую половину семидесятых годов только тем и
занимались, что во все лопатки воспевали «grande Sarah»... Репортеры
целыми армиями ходили за ней и наступали на ее шлейф. В ее передней всегда
толпится такая толпа, которая ничто в сравнении с толпой кредиторов,
наполняющих переднюю прокутившегося купеческого сынка. Реклама — великое
дело. Она дала состояние и имя Иоганну Гоффу и конечно играла не малую
роль в баснословных подвигах Сары.

    Больше всего на свете не любит Сара немцев... На здоровье!
    Сара Бернар соперничает со всеми музами. Она скульптор, живописец,
писатель и все что хотите. Группа ее «После бури» — довольно серьезная
работа. За нее получила она в «салоне» похвальный отзыв. В живописи она
похрамывает, но все-таки ее кисть не лишена широких, сочных взмахов... В
обоих искусствах она реальна.




Lelong Rene Sarah Bernhardt At Paris Opera


    В 1879 году Сара была в Лондоне, и «во время ее лондонских
гастролей, — говорит «Фигаро», — не было в Лондоне ни одного англичанина,
страдавшего сплином». В прошлом году директор Comedie Francaise получил от
нее такую записку: «Не рассчитывайте на меня и проч.» Когда m-r директор
распечатывал эту записку и надевал на нос очки, Сара была уже по ту
сторону океана, в Америке... В Америке она творила чудеса... Летала на
поезде сквозь горящий лес, сражалась с индейцами и тиграми и т. п.
Посетила там, между прочим, профессора черной магии и волшебника Эдисона,
который показал ей все свои телефоны и фонофоны. По свидетельству
французского художника Робида, американцы выпили все озеро Онтарио, в
котором выкупалась Сара... В Америке она дала (horribile dictu!*) 167
представлений! Цифры сборов так длинны, что их не выговорит любой
профессор по математике... Говорят, что французы к ней уже охладевают...
_______________
* страшно сказать! (лат.).

    Когда она возвратилася из Америки, ее не пригласили в Comedie
Francaise, а это... В настоящее время она путешествует... Объезжает города
и веси Европы и пожинает лавры, тщательно минуя Берлин. Бедные немцы!
Впрочем, нет худа без добра, лишняя сотня тысяч рублей останется дома, в
немецких карманах, а сотня тысяч годится детишкам на молочишко...

    В Одессе Сару приняли несколько эксцентрично: обрадовались, крикнули
ура и бросили в карету камушком... Неприлично, но зато оригинально...
Камень коснулся Сары, как окружность касательной... М-г Жаретту кусок
каретного стекла залез в глаз... Дебют в холодных русских степях, как
видите, никуда какой...

    О подвигах Сары в Москве сообщим, и сообщим беспристрастно... Как
гостье скажем комплимент, а как артистку раскритикуем наистрожайше.