звезды прицелами целятся
в окна ночи дождливые
в лужах силами мерятся
с фонарями пугливыми

меря солнце монетами,
за счастье смехом расплатятся.
и, сорвавшись, с секретами,
в первый вечер расплачутся.

а вина на дождливые
окна ночи замерзшие
ведь в ночи все пугливые
друг на друга похожие...

Попалась на глаза книга Игоря Губермана. Поэтом бы я его не стала называть, но звание талантливого рифмоплета заслужил за свою иронию и, в общем-то, житейскую мудрость.

Дымись, покуда не погас,
И пусть волнуются придурки-
Когда судьба докурит нас,
Куда швырнет она окурки.





Все умные задним умом,
Кто бил себя в лоб напоследок,
Печальней грустят о былом,
Чем те, кто и задним не крепок.

У меня прямо за окном синее небо, смешанное с серыми облаками. Красиво. Только дома в небо не вписываются.

Я хочу поделиться своим небом.

Одиннадцатиэтажный дом. Двенадцатый технический. В каждом окне своя жизнь. Пересекаются они только в лифте и на лестничной клетке. Ну, иногда еще в дверь звонят, «по праздникам». Ничего общего: у каждого свои двери, окна, тараканы. А смежные стены считаются собственными.
На техническом этаже жизни нет. Там просто умные машинки, отвечающие за работу лифта и подачи света на лестничные клетки. А еще должен быть запасная машинка на случай если нормальный свет отключится. Ну или что-то под вид этого…
Это я так свою любовь к сидению на этих клетках объясняю. А еще люблю подъездные подоконники: способ оказаться выше толпы на улице…
Почему у меня нет запасного механизма ? Было бы здорово: никаких сбоев с настроением и душевной температурой. Единственно, побочный эффект смущает: большая вероятность стать машиной, так как у человека запасного механизма изначально не существовало.
Я перестала чувствовать время и дождь.… Так странно: я всегда любила мокнуть под дождем, а теперь просто не чувствую, что он идет. Он у меня идет везде, и везде я его не чувствую.
Время для меня вообще что-то необъяснимое: что-то такое, что вечно убегает, кончается, и ты просишь еще, еще, еще, еще…. Но это еще тоже кончается. Бесконечность определенно должна выражаться в вечном желании, так как желания, сами по себе, бесконечны.

P.S.Я никогда не была на крышах… по моим расчетам там должен быть рай- отсутствие смежных стен, потолков и пересекающихся окон.

Мой дом стал мне чужим. Чужая комната и чужая кровать. Чужой потолок и чужие подушки, которые по странному совпадению пахнут моими же духами.
Я больше не раскрываюсь- мне нечего открывать.
Я больше не боюсь- мне нечего бояться.
Я больше не верю- мне не во что верить.
С утра не чувствовала времени и дождя, пытаясь вспомнить свою любовь мокнуть без зонта.
Здравствуй, моя ментоловая сигаретная радость и крепкий кофе- к черту сердце. От этого в конце концов умирают.

P.S. Я больше не чувствую. Вообще. Сердце представлено в виде клубка с нитками. Так вот- остался только клубок. Нитки кончились.

P.P.S. Пусть любовь подыхает, как таракан в пустой банке. Медленно и бессмыслено. Я в нее больше не верю- я верю в себя.

мне бы хотелось стать самой нежною,
разорвав свой страх ровно поровну,
тебе отдать часть своей бесконечности,
сплетенное из улиц большого города

мне бы хотелось порвать ожидание:
сердце подорвано на сладких минах.
рассказать то, о чем страдает мое молчание
и о том, что молча стреляет в спину

мне бы хотелось разрисовывать сказки
в жизнь превращая пару моментов
рисованы кистью глупые фразы,
в которые трудно порою поверить

мне бы хотелось, подставляя ладони,
сердце согреть от твоего неба
надоело с судьбою на тебя спорить
просто ответь: банально, но где ты?

Мокрый асфальт ночью- это красиво. Хроническая бессонница перерастает в нормальное состояние- полночи провела на балконе (самый «умный» ребенок(т.е. я) естественно простыл). Когда-то я устроила грандиозный обмен комнатами с родителями только из-за балкона.
Самое страшное это даже не потерять себя, а растерять на ненужных людях, делах и поступках. Я каждый раз слишком быстро иду, оттого, что боюсь пройти мимо: не хочется останавливаться там, где чувствуешь, что не надо останавливаться- какое-то внутреннее чутье бездарно потерянного времени с людьми или в делах. Лучше идти долго и быстро, но дойти до такого, мимо которого мимо пройти нельзя. Иногда становится страшно: а вдруг уже давно прошла мимо, так может вернутся?! Далее хороводы моих смешных детских сомнений, а иногда дистанции челночного бега: добежать, посмотреть, что все-таки была права и тут явно мимо- и назад…
Мокрый асфальт и ночь это всегда красиво. Новая мечта: погулять летом босиком по мокрому асфальту ночью.
Капли с неба. Небо безобидное: если в него всегда бросают, то оно просто роняет.

Завернуть в кучу бумажных салфеток и положить в сердечную копилку. Я хочу запомнить. Я хочу запомнить все, даже то, чего не было, но что будет в сердечных копилках. Солнце пахло настроением и оставалось на пальцах. Просто улыбаться прохожим и специально проехать два остановки в метро, чтобы дойти пешком.
Я не забуду. Потому что нечего забывать. Просто ничем не выдающийся день, запомнившийся лишь запахом солнца и лучами на пальцах.
Слова в улыбках. От того, что они переходят из души на бумагу, становится только больнее.
Разгребать свои подростковые чувства по сердечным углам и понять, что одному чувству угла не хватило. Потому что это чувство должно быть кому-то отдано, а не жить в угле- жить в сердечном. И в середине.

P.S. Когда-нибудь я стану чьим-то ангелом и сама удивлюсь, что , оказывается, умею летать и крылья в этом процессе никак не задействованы.

Вопрос: какой же надо быть сволочью, чтобы разрешить разбить мою любовь на много-много-много маленьких, колючих осколков.
Мой ответ: любимой.

Мне никогда не нравились концы книг, какими бы они не были. Хочется продолжения. Красивого продолжения. Ведь на стольких страницах с героем столько всего случилось, что он имеет полное право на хорошее и красивое продолжение.
Хотя, нет. Не надо. Лучше наслаждаться игрой в свою фантазию. Один герой со множественными историями. Ведь у каждого будет свой красивый и хороший конец.