Страшен ли первый ужастик? Сегодня каждый может в два клика посмотреть на YouTube картину, которая в своё время чуть было не исчезла и сохранилась лишь в одной единственной копии. Большинство современных рецензентов снисходительно похлопывают мурнауского ушастого вампира с чёрными кругами под глазами по плечу. Дескать, наивно, как сказка про бабу-ягу на утреннике в детском саду. Уже часть современных фильму критиков была довольно невысокого мнения о пугающем в нём. Одним палитра показалась слишком светлой. Страх, мол, живёт в темноте. Другие острили про Носферату, который таскает за собой гроб, как человек, которому нужно срочно послать посылку с подарком к Рождеству, а все почтовые отделения закрыты. «Носферату» ставили в пример якобы более совершенного художественно «Доктора Калигари», а после выхода классического «Дракулы» и вообще подзабыли. Впрочем, потом критики всё-таки разглядели неувядающую прелесть фильма Мурнау и возвели «Носферату» в ранг культового кина.
Меня заинтересовало, что это уже третий фильм про вампиров в списке 120. Далеко не всем, кто брался за эту тему удавались шедевры сравнимые с «Танцем вампиров», но сам факт говорит за себя. Кинематографичность сюжета столь очевидна, что каждый талантливый режиссёр, обращаясь к нему, вышибал из него, как Супермарио в знаменитой игре, достаточно победных монет. Если Дракула Белы Лугоши очаровашка и парящий над чернью с её условностями эстет, то Носферату нетопырь-упырь, чья образинистость усугубляется тем фактом, что актёр без грима, судя по фотографиям, выглядел едва ли миловиднее.
Несмотря на то, что многие ходы, такие, например, как показ письмен с тарабарщиной, совершенно не впечатляют сегодняшнего избалованного вылезающими из телевизора утопленницами зрителя, ненаигранное безумие некоторых сцен всё же пробирает до костей. Взять сцену с маклером. Скажите, он ведь правда свихнулся во время съёмок? А проделки Носферату на корабле? Эти мерзкие крысы, пустые улицы фахверковых домишек, обезлюдивших из-за чумы, к которой сценаристы гениально присоседили вампирскую тему? Так в фильме появляется два уровня — реальный и фантастический. Можно даже свести всё к зачумлённому румыну, который в отчаянии отправился лечиться в Германию, перезаражав по пути уйму народу. А весь кровососущий вздор просто помутнение в умах агонизирующих. Такое прочтение в духе дуализма объяснило бы отсутствие Ван Хельсинга и любых серьёзных упоминаний вампиризма, кроме книги с побасенками в трансильванской таверне, которую читает Хуттер. Вот, кстати, тоже до крайности интересный субчик. Мирок Хуттера — это высмеянная Чаплиным в «Новых временах» буржуазная идиллия с коровой, подходящей поближе, чтобы её подоили. Сторона цивилизации и света, рядом с которой существует и тёмная, природная, неизведанная сторонка, попавшему на которую не избежать рокового укуса в выю. В этом смысле «Носферату» предвосхищает гениальную концовку фильма Полански — не вороши зла! Оно природнее, а потому живучей... Носферату вроде неведомого науке чудища появляется и исчезает, успев вызвать, в точном соответствии с доктриной Аристотеля о змее за стеклом, трепет в любопытном зрителе. Исчезли и бесконечные режиссёрские находки, которым Мурнау затем даст полный ход в «Фаусте». Благодарные последователи разберут «Носферату» по кирпичику для своих работ. От «Хоттабыча» до «Семейки Адамс». Остался лишь особый ритм его фильмов, (Мурнау использовал на съёмочной площадке метроном), их неповторимая поступь. Осталось и то, что влечёт нас к шедеврам живописи века спустя после отгремевших вокруг них спорах о влиянии, мотивах, соответствии среднему вкусу эпохи. Попросту сила картин. В данном случае — будем точны — кадров.

К списку фильмов

Всё у Мурнау окутано какой-то мистической пеленой: его погружённость в европейское искусство тех лет, знакомство с Матиссом, его ранняя гибель в автокатастрофе, когда карьера в Голливуде только начиналась, на пороге рождения звукового кино — какими бы были его звуковые фильмы? —, наконец, история с бесследным исчезновением из фамильного склепа на берлинском кладбище его забальзамированной головы несколько лет назад. Во всём какой-то потусторонний холодок. Такой же холодок веет и от его фильмов. Таков «Фауст», таков и «Последний человек».
Интересно, что в комментарии сопровождающем размещение этого фильма на Youtube указывается английское название — The Last Laugh. А немецкое трактуется ещё и как человек, который раньше работал на этом месте. И изменённое название, и трактовка оригинального кажутся мне слабыми и будто лишний раз подтверждающими правило, что даже немое кино надо смотреть на родном ему языке.
Под последним человеком, как мне кажется, надо понимать место в общественной иерархии. Вся история рассказанная в фильме — тысяча ножей в спину золотым двадцатым, весь блеск которых замечательно олицетворяет пышный берлинский отель, в котором пожилой портье из последних своих стариковских сил переносит чемоданы богатых гостей. Его униформа — массивный китель с аксельбантами обеспечивает ему общественное положение и уважение окружающих. Она — своего рода шинель Башмачкина. Однажды старик обнаруживает на рабочем месте перед отелем усача моложе его лет на двадцать пять. Самого же его бездушный управляющий отелем, совершенно гениально вечно чем-то занятый, понижает до мелкой туалетной обслуги. Мундир отправляется в шкаф. Но ненадолго. Сцена с его похищением одна из самых потрясающих в мировом кино: этот блуждающий круг света от фонаря сторожа, физически ощущаемый страх перед каждым последующим кадром, одышливость горе-преступника, схватившего, наконец, ̶д̶о̶р̶о̶г̶у̶ю̶ ̶ш̶и̶н̶е̶л̶ь̶ дорогой китель в охапку и скорее прочь, прочь!
По немецкой поговорке Kleider machen Leute — одежда делает людей, по ней не только встречают. Поэтому пока старый портье делает вид, что ходит с работы на работу его общественное положение остаётся неизменным. Ему даже удаётся напоследок гульнуть на свадьбе дочери. Пьяные сновидения, посещающие старика, наверное одна из лучших сцен всего фильма. Чистый психодел, как бы сегодня сказали.
Когда обман всплывает от старика отвернулись все. Включая родную дочь. Он настолько потрясён, что вызывает гнев клиентов, чьи ботинки он недостаточно усердно полирует.
И вот тут вопрос эпилога. Потому что без него «Последний человек» был бы бледным предшественником «Стариков-разбойников». Потому что Мурнау вроде бы специально снял его так издевательски, чтобы показать своё неприятие навязанного ему в кинокомпании хеппи-энда. Не пришей кобыле хвост? Отнюдь! Получилось в итоге, на мой взгляд, даже ещё мощнее, чем если бы картина завершалась смертью старика так, как тот же Яннингс умрёт в «Голубом ангеле». Получилось нечто совершенно чумовое: неожиданное наследство, поедание торта ложкой, окружение вчерашней парии почётом и уважением, которые дают, как говаривал Остап Бендер, только деньги. Концовка настолько невероятная, что кажется действительно издёвкой. Последней вспышкой в мозгу умирающего, очередным его безумным и пьяным сном. Это такой призрак Акакия Акакиевича, срывающий с прохожих шубы и пальто. Просто несколько иначе упакованный.
Немного об эстетике: «Последний человек» мне лично, в сравнении с «Фаустом», показался в нескольких местах немного затянутым. Впрочем, уже удивительно, что почти полностью избегнув текстовой информации, Мурнау удаётся совершенно приковать внимание зрителя к происходящему на экране. Немалая заслуга в этой внятности принадлежит Яннингсу. Актёр он бесподобный. Даром что корефанился с нацистскими бонзами. В этом картина сия уникальна. Chiaroscuro чёрных улиц, ярких фонарей, сверкающего отеля и смутного двора дома, где живёт портье. Всё это снято мастерски, не говоря уже про пресловутую раскрепощённую камеру оператора Карла Фройнда. Страшно подумать, что фильму этому через какие-то семь лет стукнет стольник!
Что наша жизнь? ̶И̶г̶р̶а̶!̶ Вчера тебе все подобострастно кланялись, а сегодня ты уже надраиваешь сортир. Быть может завтра на голову свалится неожиданное наследство? Эта чёртова круговерть судьбы буквально олицетворяет вращающаяся дверь отеля. Она будто барабан револьвера вырабатывает людей. Что в «Последнем человеке» преобладает? Критика издыхающего, явно на холостом ходу перед кризисом 1929 года капитализма? Гимн маленькому человеку? Может быть вообще всё анекдот? Этим и прекрасно великое искусство — несводимостью к одной, пускай и легитимной, интерпретации.
Эх, нашлась бы только его голова! Заслужил такой художник вечный покой...

К списку фильмов

Предположим, что вы выделили мне всего двадцать секунд на то, чтобы убедить вас, что эта рецензия посвящена чему-то достойному если уж не просмотра, то во всяком случае поверхностного ознакомления в рамках сих заметок. Пятнадцать секунд я уже израсходовал на расплывчатое введение, три на сию констатацию, но внемлите — "Фауст" Мурнау — ожившая легенда, зависшая во времени, настолько древняя, что через пять веков зрители будут спрашивать насколько горячи следы минувшего в движущихся на экране чёрно-белых картинах. Картинах — не картинках. "Фауста" снимали ещё в ту достославную эпоху, когда кинематограф не стеснялся своего родства с живописью. Не только с почти склонившемся к закату в 1926-му году экспрессионизмом, но с шедеврами прошлых веков. Спецэффекты безусловно устаревают. А вы думаете, что с вашими Аватарами будет иначе? Мастеровитая техника выхолащивает искусство — важна только суть, важно содержание. Остальное отринуто. Есть какая-то обезоруживающая простота в том, как в самом начале Сатана и Архангел Михаил сходятся в противостоянии воль. Величественная тьма, покрывшая город схожий с тем, по которому рыскал подопечный доктора Калигари. Свирепость чумы, обрушившейся на город в последовательности нескольких впечатляющих сцен, призвана сделать для нас понятнее согласие Фауста на пакт с Сатаной — всего лишь один пробный день и столько спасённых жизней!
Дальнейшее действие — полёт в Парму, встреча с Гретхен, дуэль с Валентином — проносится калейдоскопом. Я, честно говоря, не подозревал, что фильм девятностолетней давности может быть столь динамичен и захватывающ! Яннингс-Мефистофель — улыбка идиота и в тоже время чудовищность. Ведь именно он потом водил дружбу с нацистскими бонзами. Но какой актёр! Как он покосился на статую Богоматери, как отпрянул от неё! Мефистофель — придурковатость зла. Неполноценность. Его беготня с обезумевшей от любви тётушкой Гретхен одна из самых слабых сцен картины, интермеццо что ли, дань эпохе и господствовавшей на тот момент эстетике. Вторичное использование топоса двух пар влюблённых — одной серьёзной и одной шуточной. (См. Родольфо и Мими, Марчелло и Мюзетта в "Богеме"). Тут впервые за час посматриваешь, утомлённый, на часы. А долго ли ещё? Но вот и третья треть картины, которая следует за дуэлью. Она зубодробительна, да уж простят мне сей вульгарный эпитет. Обезоруживающая безжалостность к зрителю, ужас, пробирающий до костей: что в сцене, где Гретхен оплёвывают у позорного столба, что в сцене, где она возвращается в опустевший дом, полный призраков прошлого. Зритель как бы проходит весь крестный путь этой ни в чём не виноватой женщины до конца. До последнего ужаса, когда на грани окончательного смолкания сознания она вдруг узнала в ринувшемся к ней из последних сил старике своего молодого возлюбленного. Вот такое кино надо снимать, господа хорошие! Безжалостное, хлёсткое, идущее к самой сути, а не барахтающееся на поверхности повседневности...
Идеологически фильм Мурнау балансирует на хрупковатой грани гуманизма и фашизма, ибо Фауст показан единственным бросившим вызов тьме средневековой жизни дореформаторской Германии. В этом похожем на попа-расстригу мудреце мы без труда угадываем Толстого, но и Лютера. И тут здорово показан парадокс христианской этики: провозглашая с одной стороны примат жизни во имя ближнего, она, с другой, ставит во главу угла личное спасение. Фауст же в своём согласии на пакт с Сатаной движим благим намерением спасти город от чумы. Эта неразборчивость в средствах в формально благом деле, цель оправдывает средства, и делает философию фильма, но и саму легенду подспудно опасной. В конце концов, Фауст воскрешает из мёртвых, подобно Иисусу, жертвуя собой во имя других. Но поступая так, он отказывается от вечного блаженства. Парадокс разрублен подобно гордиеву узлу — торжествует любовь. Хотя именно в старинной легенде о Фаусте тот отправляется в ад. По доброте душевной Гретхен прихватывает своего возлюбленного на небеса. И тут можно и должно видеть смягчение нравов, чью жестоковыйность и суровость фильм Мурнау, пожалуй, и иллюстрирует лучше всего. Не философский трактат, а гравюра Дюрера. Именно что картина. Картина, которую обязательно стоит посмотреть.

Читать далее...