4 сентября 1939

Англичане во время молниеносного налёта на Германию сбрасывали не бомбы, а листовки на которых было написано, что английский народ не хочет войны с немецким народом, а только с правительством нацистов. Видимо англичане надеются на революцию в Германии.

3 октября

Многие люди стали безработными из-за кризиса. Жаль, что никто не пристрелит Гитлера. Следующая неделя будет «драматической», как объявили и Германия, и Англия. Ожидается, что Германия представит мирный план, который Англия не может принять. Но народы всего мира хотят мира.

7 ДЕКАБРЯ [1939]
Боже мой, что за мир! Финляндия образцово противостоит России. Но с ожесточения русские вчера начали использовать газ. Ожесточенные бои шли на Карельском перешейке и в районе Петсамо. Из-за погодных условий было совершено всего несколько бомбардировок. Русские плохо экипированы и с трудом справляются с пургой. Они потеряли много солдат, и весь мир восхищается финской обороной. А вот гражданскому населению на севере, бегущему через шведскую границу, приходится плохо. Но шведы очень хотят жертвовать в пользу Финляндии. Массы одежды и денег собираются и отправляются в Финляндию. Я вчера была на чердаке и наскребла сколько могла, между прочим, спортивную куртку [мужа] и жуткий кардиган тещи. Как будто финны недостаточно страдают - даже без маминого кардигана.
Весь мир явно на стороне Финляндии. Тишина царит только в Германии. Италия, союзник по Оси, яростно бушует против России. В эти дни в Бромме приземлились 21 итальянских самолета, которые летели в Финляндию - но об этом не следует упоминать в газетах. Говорят, что Англия и Америка также поставляют оружие в кредит. Америка хочет списать военный долг Финляндии. Но Финляндия, вероятно, ждет, когда мир примет меры и сделает что-то более ощутимое. И в наших газетах есть призывы к нам подключиться, хотя об этом прямо не говорится. Многие шведские волонтеры хотят принять участие.
Маленький финский хам-коммунист Куусинен по указанию из Москвы сформировал нечто под названием «Финляндское народное правительство» со штаб-квартирой в Терийоки. Финляндия умоляла Лигу Наций, но Молотов отказывается присутствовать на конференции. Россия не воюет с Финляндией, утверждает этот душка, она просто хочет освободить финский народ, который слишком упрям и не даёт себя спасти.
В остальном волнения велики; Я слышала сегодня в офисе слух о всеобщей мобилизации, но это, наверное, неправда. В любом случае, Норрланд явно мобилизован; за последние несколько дней туда было отправлено много людей.
На западном фронте по-прежнему действует перемирие. Среди прочих ходят слухи, что Гитлер находится в мягкой камере, что Геринг полностью сломлен, а власть находится в руках Геббельса, Гиммлера и Риббентропа.
Шутка дня:
Два серьезных джентльмена в трамвае.
Что на самом деле означает эта мировая война? Из-за чего она ведётся.
- Дорогой брат, всё же было ясно до её начала, как божий день. Речь идет о том, кому будет принадлежать Гданьск.
Да, именно это и стало причиной безумия. Но Петсамо далеко от Гданьска! И на все времена Германия будет нести ответственность за напуск русских варваров на Европу."

Читать далее...

И одуренные молитвами, проповедями, воззваниями, процессиями, картинами, газетами, пушечное мясо, сотни тысяч людей однообразно одетые, с разнообразными орудиями убийства, оставляя родителей, жен, детей, с тоской на сердце, но с напущенным молодечеством, едут туда, где они, рискуя смертью, будут совершать самое ужасное дело: убийство людей, которых они не знают и которые им ничего дурного не сделали. И за ними едут врачи, сестры милосердия, почему-то полагающие, что дома они не могут служить простым, мирным, страдающим людям, а могут служить только тем людям, которые заняты убийством друг друга. Остающиеся же дома радуются известиям об убийстве людей и, когда узнают, что убитых японцев много, благодарят за это кого-то, кого они называют Богом.

Будто издатели подгадали - "Война" пришла к читателю, когда война у всех на устах! Путь неоконченного романа проклятой души французской литературы был непростой. Манускрипт черновика исчез из парижской квартиры в неразберихе бегства писателя, крепко-накрепко замешанного в шашни с правительством Виши. О потере Селин всю жизнь сожалел - и теперь, когда у нас есть возможность познакомиться с недавно найденным текстом, становится ясно почему. Все, кому знакомы первые, военные главы "Путешествия на край ночи" согласятся, что мало с чем по силе они могут сравниться. В "Войне", написанной два года после "Путешествия", сильно чувствуется традиционный, квазиразговорный (на самом деле это упрощение, он сложнее) стиль Селина. Несмотря на шероховатости, объяснимые тем, что текст автором не редактировался. От этого даже еще интереснее. Потому что ближе к его писательской "кухне".
Селин совсем молодым попал на Первую мировую, был тяжело ранен в руку и, по собственному утверждению, в голову, из-за чего всю жизнь страдал невыносимыми головными болями, которые едва купировались болеутоляющими. И действие войны как раз описывают этот эпизод - блуждание в полубессознательном состоянии где-то в ничейной бельгийской сторонке, между фронтами, между жизнью и смертью. Но это только первая часть. Потом всё действие происходит в госпитале. И тут уже главное о "Войне". Война не заканчивается, когда уходишь с передовой. Она корежит тебя дальше, держит тебя железной хваткой. Уродует. Фердинан видит как в госпитале гниют, агонизируют, затихают навеки раненые, вдыхает трупную вонь, мучается страшными головными болями. Поначалу возвращение в жизнь для него это визиты медсестры-извращенки, распускающей руки пользуясь беззащитным и порой бессознательным состоянием раненых. Посещение родителей-"самого омерзительного, что было в его жизни" -, а также офицера - холеного и тупого - призванного расследовать возможное бегство без приказа в том самом последнем бою, окончившемся блужданием в пустоте. Фердинан даже к расстрелу уже готовился - при чем расстреливали "не отходя от кассы", прямо в соседнем дворе больницы - но в итоге всё обернулось так, что его даже наградили. Медаль, которую он и не заслужил-то толком, сильно повысила его ранг среди остальных доходяг, тифозников и обрубков. И именно это впечатление от войны - совершенно слепое, несправедливое времяпрепровождение, где и награждают, и наказывает всегда не тех.

Почти сразу встав на ноги Фердинан вместе со своим соседом по палате Бебером/ Каскадом устремляется в город, наполненный прифронтовой суетой. Англичане, шотландцы, бельгийцы.. И постоянный гул канонады. Война со своими ужасами совсем рядом. Одни из самых ярких рассуждений именно о войне в довольно путаном и сбивчивом рассказе впечатляют своей злободневностью:

По поводу зверств нам, мне и Каскаду, прям уши прожужжали. Никто не хотел говорить всего о чем читал в газетах. Моя мать наверняка считала, что есть какая-то высшая управа со стороны кого-то очень могущественного, который помешал бы немцам пойти на поводу у своих низменных инстинктов. По другому быть не могло. Отец, как всегда, во всем с нею был согласен. Если бы немцы действительно могли себе всё позволить, то наш мир был бы совсем иным местом, чем то, каким его привыкли считать мои родители, он был бы построен на других принципах, при помощи других понятий, однако всё, что они думали должно было оставаться незыблемым. Конечно, на военные зверства должна была найтись управа. Достаточно было просто на своем месте под чьим-то руководством выполнять свой долг, как мой отец и поступал всю свою жизнь. Вот и всё. Они не понимали этого мира зверств, безграничных пыток. Поэтому они его отрицали. Даже вообразить себе нечто подобное уже пугало их донельзя. Они кидались на закуски, поддерживая друг друга в отрицании того, что ничего со зверствами немцев не поделаешь.

Когда Каскада, разругавшегося со своей гулящей женой, неожиданно арестовывают за самострел и придают военному суда, Фердинан вместе с новоиспечённой вдовой, решают заняться шантажом английских офицеров, которых в пылу плотских утех, Фердинан, как черт из табакерки, должен для порядка колотить и требовать возмещения ущерба. План видоизменяется, когда молодая женщина решает последовать за статным пожилым офицером в Англию. Внезапно и Фердинан получает такое же предложение. Не бросать же его одного на охваченном смертью и гниением континенте. Продолжение под названием "Лондон" издатели обещают представить публике в ближайшее время.

"Война" между стертыми границами воспоминаний и вымысла возвращает нам ключевой эпизод биографии Селина. Через него многое становится понятней: и его страх перед миром, страстное тяготение к женщинам, даже склонение к сотрудничеству с нацистами. Потому что после всего пережитого и описанного можно сказать - лучше позор, чем новая война.