"Я ведь тогда еще подумал: вот, мы видимся с ним в последний раз, и этого оказалось достаточно, чтобы встреча запомнилась. Не то чтобы общение с Остапчуком произвело на меня огромное впечатление – огромна была мысль о том, что прощаемся мы навсегда. Она не помещалась в голове и была страшна, потому что потеря всякого человека и всякой вещи является частью смерти. Которая есть потеря всего." (Водолазкин "Авиатор")

Есть такой словесный оборот "страшнее страшного". Или вот, даже точнее - евангельское "у неимеющего отнимется и то, что имеет".
"Потеря всякого человека является частью смерти"..
Тут парадокс. Иногда ведь кажется, что именно потеря (и смерть как ее частный случай) - гарантия вечного владения, самый надежный случай "консервации". Расстаться "на взлете", на самой высокой ноте, запомнить таким (такой) - и всё. Как говорит Оля "застывшая капля в янтаре".
Как бы не так. У неимеющего отнимется и то, что имеет.
Вчера говорила со своей школьной подругой. Довольно близкой подругой. Последний раз мы с ней общались лет 30 назад. И тогда встреча оборвалась странным, непонятным для меня образом: я многие годы думала, что чем-то ее обидела.
Но тут, такой случай - случайно доставшийся мне телефон, какие обиды за давностью лет? Про обиды и правда ни слова. Но .. Совершенно обескуражена. Не в том дело, что человек изменился - это-то как раз нормально, но в том, что и прошлое наше, которое просто обязано было "застыть"- перевернуто с ног на голову. Страшнее страшного - потерять прошлое.