Переезд.

В 1919 году старший брат Яков окончил Юридический факультет Саратовского Университета и получил работу в каком-то юридическом учереждении Саратова. В этом же университете на Экономическом факультете учился и его младший брат Моисей. Не знаю, как они там оказались. Шла гражданская война. На Украине лилась кровь и бушевали погромы. Саратов был редким островом мира и, уже советского, правопорядка.

Моисей отправился на Украину и привёз оттуда в Саратов всю семью.
Как он это сделал? Я не знаю.

Вот кого он привёз:
Бабушку Шейндел, ей было 33, её дочь от первого бабушкиного мужа Маню, своего младшего брата Гришу, мою тётю Эллу, которой тогда было лет шесть, и мою маму, которой было два года.
Но это ещё не всё.
Они взяли с собой бабушкину сестру Сару с мужем Гришей и младенцем Нюней и семью друга-соседа, который жил через дорогу. У соседа было двое детей: мальчик и девочка. Бросили всё и уехали. Как и сколько они добирались? Не знаю.

Шла гражданская война.

На снимке слева Гриша, справа Маня, внизу в креслице Элла, сверху на возвышении моя мама Фаня. Говорят, что здесь же присутствует и бабушка. Она сзади придерживает маму, чтобы та не упала. 1919 год.

(Продолжение следует)

Семья тети Сары.

Вот так моя мама оказалась самой младшей дочерью большой семьи, состоящей из моей бабушки Шейндел, трёх братьев и трёх сестёр, связанных сложной родственной связью. Нужно сказать, что после смерти деда эта семья не распалась. Всю жизнь они любили друг к друга, как родные. Старший сын умершего Исаака – Яков и другой его сын Моисей относились к мачехе, как к матери. Она отвечала им материнской заботой. Все радости и беды были общими.

Я не знаю многих деталей и дат, но хочу рассказать то, что знаю. Дело в том, что мама была так сильно направлена на других людей, что только, рассказав о судьбе всей её большой семьи, можно рассказать о ней. Почти все из них, кто умер в постели, умирали на её руках. Она всегда была готова пожертвовать собой.

Здесь я хочу исправить ошибку, допущенную мною раньше. Вчера я опять разговаривал с тётей Эллой. Несмотря на очень большой возраст, она помнит и мыслит получше, чем я. Но всё же я её заловил на ошибке.
У бабушки Жени, кроме двух старших братьев, и не считая породнившуюся с цыганами Розу, у которой была другая мать, ещё была сестра, года на три моложе. Эту сестру звали Сара.

Считаю необходимым об этом сказать потому, что бабушка никогда не отдалялась от этой своей сестры, и все воспринимали её, как часть большой семьи.

Помню, что мальчиком лет пяти-шести меня мама старалась хоть раз в месяц водить в гости к тёте Саре и её дочери Манечке. Я ненавидел к ним ходить и ныл, стараясь этого избежать. Меня пугала страшная трясущаяся старуха Сара и раздражала напористая Манечка, которая почти насильно старалась меня угостить и обласкать. Я чуствовал, что мама пытается мною что-то компенсировать и всё во мне противилось этому.
Сейчас я понимаю, почему так было.

Это бабушкина сестра Сара с детьми: сыном Нюней и дочкой Манечкой. Их отец Гриша был репрессирован и расстрелян. Нюня погиб на фронте в самом начале войны. У меня есть его фотография “на память дорогой сестре от любимого брата”, присланная с курсов ПРИВО из г. Елабуга, и датированноя августом 1941 года.

Манечка была известным детским врачом. Она создала первую и единственную в Саратове клинику по выхаживанию недоношенных младенцев. Многие сотни саратовцев обязаны ей жизнью.

Я тоже обязан ей жизнью. Ибо, в семнадцать лет, когда мама находилась в больнице, заболел гепатитом, иначе говоря желтухой, и не мог принимать пищу больше недели. Меня лечили от гриппа.
Мама, явившись из больницы после операции по удалению камней, обнаружила весёлого, но почти бездыханного сына. Она бросилась к Манечке. Та только зашла, глянула: - Гепатит, срочно в больницу! В специальном отделении я пробыл больше месяца. Там меня кормили, вводя глюкозу под кожу бёдер. А потом ещё полтора года строжайшей диеты и ограничений.

Своей семьи Манечка не создала, хотя, как я знаю, имела несколько ярких любовных романов. Вот она и была всегда Манечкой. Когда она заболела, я навещал её в больнице. Мама об этом просила.

Умерла Манечка в возрасте около 55 лет на руках у моей мамы.

На обороте приведённой мной фотографии, сзади есть надпись карандашом:
“Миленький папочка. Посылаем тебе нашу карточку, чтобы ты нас увидел. Дай бог, чтобы ты скоро приехал к нам. Скучаем сильно. Пришли нам твою карточку.
Твои деточки Нюнечка и Манечка.”

(Продолжение следует)

В прошлом посте я поместил фотографию своей бабушки и, заодно, присмотрелся к ней повнимательней. Раньше-то, в тех редких случаях, когда мне приходилось видеть эту фотографию в более юном возрасте, когда была жива мама, я не приглядывался очень уж к незнакомой, старомодной женщине из чуждого мне далёкого прошлого.
Сейчас же, когда я сам достиг возраста, в котором бабушка умерла, знаю нелёгкую цену человеческой порядочности и научился отличать истинную красоту от переменчивой, наносной атрибутики модных аксессуаров и силуэтов, я вижу, как она была красива.

Фотография не подписана, но я провёл небольшое исследование и с большой степенью точности установил, что бабушке здесь где-то 33-34 года, то есть это 1919 год.

Боюсь показаться нескромным. Я, и правда, смотрю на неё с моими теререшним мерками, как, на постороннюю молодую женщину. Нужно учесть, что она не использовала макияж, как не использовала его впоследствии моя мама.
Считаю неэтичным применение фотошопа к портретам ушедших людей, но просто вообразите себе её с современной причёской и в современной одежде.

А ещё я знаю, как она была чистоплотна физически и нравственно. Знаю потому, что она передала это своим детям.

Мы привыкли в наше время встречать немалое количество близнецов и двойняшек. Предполагается даже, что их сейчас стало больше рождаться. Я не уверен в этом. Если отбросить искуственное повышение количества двойняшек в связи с искусстенным оплодотворением, скорее всего их количество сегодня такое же.

Дело в том, что в прошлые времена люди знали, что из двух только что родившихся детей, обычно один значительно слабее другого. Смертность новорожденных была огромной. Это считалось нормальным. Более слабый ребёнок, как правило, умирал. Поэтому, при рождении двойняшек, обычно определяли, у какого ребёнка больше шансов на выживание. Им и занимались.

Так вторая бабушкина дочка, Элла, родилась в двойне и выжила только она.

Мама моя тоже была одной из двойняшек. Только, как рассказывают, когда она родилась сразу было видно, что она не жилец, а вот другая девочка при рождении выглядела намного здоровее и красивее. Наверно, это было сильно выражено, если даже сейчас моя тётя, которой в то время исполнилось от силы 5 лет, находит нужным помнить об этом.

Словом, мою новорождённую, неприглядную маму тогда отложили в сторону и отдали смерти. Выхаживали другую девочку.
Но через пару дней мамина сестричка умерла, а мама выжила.

Нужно учесть, что отца-то уже не было.

(Продолжение следует)

Бабушка.

О бабушке я знаю немного по рассказам в основном тёти, которая, к счастью, жива и близка мне. Мама, как я уже говорил, не была особенно склонна что-либо рассказывать.

Бабушку звали Шейндел. Такое еврейское имя. Когда я родился, уже через три года после бабушкиной смерти, меня по созвучию с бабушкиным именем, назвали Женей.
Говорят, бабушка была удивительно доброй и мудрой женщиной. В семнадцать лет она вышла замуж за человека, который был значительно старше её. На ранний брак её толкала не любовь, а необходимость поскорее покинуть дом недоброй мачехи.
У бабушки было ещё два старших брата. Их мама умерла, когда они были детьми и отец женился вторично. От этого брака родилась ещё одна девочка, которую звали Розой. По-видимому, мачеха не могла делить любовь между родной и приёмной дочерями.

Перечислю то немногое, что тётя рассказала о судьбах двух братьев и Розы.

Один брат женился на украинской девушке. За это набожный отец выгнал его из дома и тот уехал с женой в Молдавию. У них родились мальчик и девочка. В войну они, спасаясь от фашистов, оказались в Саратове, а потом сразу после войны уехали в Израиль.

Другой брат, которого звали Иосиф, тоже выбрал себе нееврейскую жену. У него родились два сына, один из которых, ещё мальчиком погиб, упав с дерева. Второй его сын был лётчиком. Он и сейчас ещё живет в Ташкенте, а его дочь несколько раз приезжала в Америку и общалась по телефону с моей тётей.

Бабушкина полукровная сестра Роза вышла замуж за цыгана. У неё было двое детей: сын и дочь.

Однако, вернусь к бабушке.

Замуж бабушка вышла в 17 лет, но только через 6 лет в 1908 году у неё родилась дочка, которую назвали Манечкой. Лет через двадцать она уже навсегда стала Маней потому, что тогда появилась двоюродная сестра, которую все всю жизнь называли Манечкой.
Почти сразу после рождения Мани, первый муж моей бабушки умер.

Получилось так, что у одного немолодого еврея из Гайсина при родах умерла жена. Его фамилия была Гончарский. Новорожденный младенец, третий сын этого человека, остался жить, и ему нужна была кормилица, а бабушка ещё кормила грудью свою первую дочь. Это был мой будущий дед.

Таким образом, бабушка в возрасте 23-х или 24-х лет стала матерью четырёх детей, старшему из которых, правда, было всего на один год меньше, чем мачехе.

Лет через пять родилась ещё одна дочка, моя тётя Элла.
Ещё через четыре года у второго бабушкиного мужа, моего деда, случился инсульт и он умер, а через два месяца после его смерти родилась моя мама.


Это бабушка Шейндел (Женя).

(Продолжение следует)

Когда-то Антон Павлович Чехов сказал, что жизнь любого человека является сюжетом для небольшого рассказа. Если я не расскажу о маме, этого не сделает никто.

Мне кажется, это интересно. Сначала повторю то, что уже писал.

Моя мама прожила очень большую жизнь. Она никогда не рассказывала о себе. Всё, что я о ней знаю – это рассказы других. Дело в том, что мама моя обладала редким качеством, не просто доброты, а какого-то врождённого, ничем непоколебимого альтруизма. В системе её ценностей, причём, не приобретённых, философских, а, как мне кажется, заложенных в неё от рождения, верхнюю ступеньку занимали чужие люди, которые ценились ею тем выше, чем, по её представлению, добрее они были. Затем следовали родственники; близкие родственники; сын, я был её единственным ребёнком; муж и, на самой нижней ступеньке, наконец, она сама. Она, главное назначение которой, было всем угодить, никому не помешать и доставить радость.

Естественно, что при такой психологической установке, она о себе никогда не рассказывала. Я никогда не слышал от неё злого слова. Она не могла злиться. Она только могла сетовать на то, что кто-то менее добр, чем те, кого она считала высшим проявлением доброты. В первую очередь это касалось и меня. Я знал, что при всей её материнской, всепрощающей любви, в глубине души она сожалеет о моём несоответствии её высочайшему эталону доброты, которым обладали некоторые чужие люди в соответствии с её оптимистической гипотезой.
Как сильно я любил её за моё счастье и за всё это! И, знаете, я боялся умереть раньше её.

Мама родилась в 1916 году в на Украине местечке Куны рядом с городом Гайсином. Мама никогда не видела своего отца потому, что он умер ещё до её рождения. Она была последней дочерью у моей бабушки.

Чтобы было понятнее, начну-ка я с бабушки.

(Продолжение следует)

Так называется телепрограмма из серии Reality Show.
Название можно перевести, как “Здесь нужен вор”

Сам я телевизор смотрю очень редко. Познакомиться с этой передачей меня заманил сын – большой любитель телевизионного вида спорта.

Передачу ведут двое весьма телегеничных мужчин, лет сорока. Они оба профессиональные воры. Как поведал мне осведомлённый сын, встретились и познакомились ведущие в тюрьме и порешили организовать свою телевизионную программу.
Ну, конечно, кто-то их там ещё снимает.

Значит так. Идут эти двое по улице и обсуждают, какой дом, или квартиру, из тех, что попадаются на их пути, было бы удобнее всего ограбить. Ну где-то окно открыто, где-то дверь явно слабая, где-то лестница приставлена или легко вычислить отсутствие хозяев. Профессионально так обсуждают.

После выбора подходящего объекта, в следующем уже эпизоде, один из ведущих, более располагающий на вид, в момент, когда хозяева на месте, звонит в дом, представляется и предлагает им поучаствовать в телевизионном шоу, то есть ограбить их дом. По-видимому, хозяевам предлагается какая-то денежная компенсация, о чём, как здесь принято, нам не сообщается, но мы знаем, что потом им всё будет возвращено и в доме всё будет восстановлено. Кроме того, за участие в шоу, в доме потом будет бесплатно смонтирована самая современная и дорогая система защиты от ограбления.

Ещё этот ведущий объявляет, что вся процедура займёт у его профессионального напарника не более 15-20 минут.

Если хозяева соглашаются, то ведущий вместе с ними и с нами, сразу же, обходит весь дом и указывает на замеченные им слабые места сохранности домашних ценностей. Он открывает все ящики, заглядывает во все щели и перечисляет владельцам и нам, что он обнаружил ценного для воровского оприходования.
Во время обхода по разным углам дома устанавливаются беспроводные телекамеры.

Далее хозяева, вместе с ведущим, отправляются в припаркованный неподалёку закрытый автомобиль, вэн. Внутри вэна расположен экран, на котором можно наблюдать экспозицию и звук с любой, ранее установленной камеры.

Ведущий звонит своему напарнику по мобилке и командует: “Пошёл.”
Как вы заметили, профессионал, который должен продемонстрировать высшее мастерство домашнего грабежа, наблюдал объект только издалека и абсолютно не знает, что там внутри.

На экране включается секундомер.

Дальнейшее нужно видеть. Искусство – это то, что нужно видеть, слышать или, на худой конец, чувствовать.

Очень часто в домах находятся собаки, разных размеров и пород. Как правило, благодаря животным, хозяева позволяют себе дополнительную небрежность в запирании жилья. Так вот собаки весьма гостепреимно встречают фотогеничного пришельца, явившегося через окно, или какую-нибудь иную дыру.
Если даже какая-то, особо старательная собака и пытается выслужиться обманчиво-злобным лаем, то она умолкает сразу же после того, как пришелец угостит её чем-то из хозяйского холодильника. После короткого знакомства, собаки, разве что, не приносят вору в зубах самые ценные и запрятанные предметы.

Обычно специалист подходит к дому без единого предмета или инструмента, с голыми руками. Через одну-три минуты он окакзывается в доме. Скорость, с которой всё в доме буквально выворачивается наизнанку, невозможно передать никакими эпитетами. Он всегда чётко знает, где смотреть и что брать: драгоценности, компьютеры, документы, деньги, предметы искусства. Не теряет ни доли секунды, переворачивает всё, мастерски использует любые инструменты, использует хозяйские сумки и чемоданы, собирает всё в одном месте и даже успевает погладить собак.

Если это возможно, всё ценное погружается на любой, имеющийся в доме транспорт. Если транспорта нет, то всё уносится в сумках или чемоданах на руках. Если ценных вещей слишком много, то вызывается по мобильнику товарищ с большой машиной, вся задача которого заключается в том, чтобы беспрекословно и быстро погрузить указанные предметы в машину.

В операции, которую я смотрел вчера, с момента “пошёл” до момента “уехал на мотоцикле из хозяйского гаража” прошло меньше 10 минут.

Параллельно показывают хозяев, эмоционально наблюдающих гостя из вэна. Кто рыдает, кто рычит.

Дом очищаен от всего мало-мальски ценного и выглядит так, будто внутри побывал торнадо.

Когда вор удаляется, хозяева вместе с вторым профессионалом возвращаются и уже в натуре знакомятся с полем боевых действий. Ведущий даёт советы, как вести себя пострадавшим в подобной ситуации.

Затем вызывается солист-виртуоз. Происходит душещипательная встреча и знакомство. Расчищается место, и мастер выкладывает добычу, по ходу дела объясняя, как и почему он взял ту или иную вещь и сколько предполагает за неё выручить. Подсчитывается общая сумма добычи. Расстаются друзьями.

В следующие несколько дней в доме устанавливается новейшая система защиты. Во вчерашней передаче на 6-7 тысяч долларов.

Через несколько недель специалисты снова делают попытку проникнуть в этот же дом, но не предупреждая хозяев, когда те отсутствуют. Во многих случаях им это удаётся потому, что хозяева, уверенные в надёжности новой системы, бывают весьма неосторожны, да и привычки свои изменить не так просто. В таком случае вернувшись домой, хозяева обнаруживают своих криминальных друзей на кухне или в гостевой комнате, мирно распивающих кофе в компании любимых собак.

Если же в дом проникнуть не удаётся, то хозяев встречают перед домом и обмениваются крепкими, родственными обьятиями и поцелуями.
В нашем случае второй раз специалисты пролезть не смогли, но указали несколько чуть более агрессивных методов, используя которые, смогли бы попасть в дом.

Конечно же, в первую очередь это реклама всяких средств защиты дома, но и берущее за живое Reality Show. А ещё можно поучиться, как это делать.
Все пофессии важны.

Вот такая вот передача.

Поздравляю вас с благополучным завешением нашего любимого праздника - Международного Дня Солидарности и Защиты Женщин!

Эту фотографию я собственноручно сосканировал из журнала "National Geografic" 1982 года. Авторы Des и Jen Bartlett.

Последняя чашка кофе перед отъездом и последний строгий завет.


Садится в машину.


Отъезжает.


Теперь всё самим!

Всех, всех, всех женщин:
близких и не близких, далёких и недалёких, нежных и суровых, влюблённых и невлюблённых, молодых и немного постарше я поздравляю с весенним днём 8 Марта!

Вам этот стишок.

Ушли те времена, когда, заметив только
Под юбкой каблучок, мы уносились ввысь.
Теперь вся нагота не трогает нисколько,
И рыцари давно уже перевелись.

Но рано полагать, что всё давно известно,
Что нужен только секс, и счастлив тот, кто сыт,
Что даму пожелав, сказать ей нужно честно,
Она с тобой пойдёт и удовлетворит.

Оркестр зазвучал. - Прошу Любовь на сцену!
Вот занавес взлетел. - Включить прожектора!
Теперь уменьшить свет… Ещё имеют цену
Любовная тоска, безмолвная игра...

Годов, наверно, с трёх, себя как только помню,
Я тайно был влюблён в девчонку со двора
И понял навсегда, коль сердце не наполню,
Не буду счастлив я, и станет жизнь сера.

Прошла, почти что, жизнь, познал я все науки,
Весеннюю капель и колокольный звон,
Жестокие слова и ласковые руки,
Но жил я, лишь тогда, когда я был влюблён.

Волшебный карнавал не смог бы состояться
Без таинства любви. Не жил бы, а скучал,
Когда бы, как щенок, я не умел влюбляться
Во всех, буквально, дам, которых повстречал.

Поймаю на лету красотки взгляд случайный
И магией любви уж очарован я…
Ведь было для меня когда-то жгучей тайной
Устройство женского белья.

Вложение: vif1-lg.jpeg

Выложить в дневнике настоящий отчёт меня побудило следующее важное обстоятельство.
Ко мне, как к представителю администрации женской исправительной колонии, стали приходить комментарии и даже письма в личку, которые содержат намёки и прямые клеветнические обвинения, будто у нас в колонии нарушают права женщин и человека, заставляют их заниматься тяжёлым физическим и даже умственным трудом, не дают кофе в постель, лишают элементарного права выражаться и самовыражаться, не дают умственно и эстэтически совершенствоваться. Некоторые борцы за права даже плачут, оплакивая невыносимую судьбу воспитанниц в нашей колонии, коих сейчас одна.

Как представитель администрации колонии, я уполномочен заявить, что все негативные домыслы являются гнусной пропагандистской инсинуацией средств массовой интернетной дезинформации.

С целью опровергнуть ложные слухи, с колонистками была проведена агитационная работа и самая лучшая воспитанница и отличница кухонной, снегоуборочной и экономико-финансовой подготовки была, в качестве поощрения, отконвоирована в концертный зал для прослушивания симфонической музыки. Исполнялись произведения каких-то Бетховена, Шостаковича и Дворжака.

К сожалению, вашему корреспонденту не удалось сфотографировать колонистку в самом поцессе культурно-массового мероприятия в связи с засыпанием последнего, несмотря на острые удары локтём под ребро, во время исполнения бессмертного концерта Шостаковича для виолончели с чем-то ещё там. К тому же, халатник, ещё и дигитальную камеру забыл.
Однако, сохранились некоторые графические материалы, отражающие мероприятие до и после его завершения.
__________________________________________
На этом снимке награждённая колонистка внимательно слушает инстукцию по правилам поведения воспитанниц колонии в концертных залах. Инструктаж проводится в красном уголке под названием “кухня”.



На снимке изображена колонистка в сопровождении конвойного, счастливая после прослушанного культурного мероприятия.
(Этот и следующие фотографии имеют уменьшенный формат, в связи с нзким качеством снимков. Нерадивый фотокорреспондент был временно устранён от исполнения, а вновь назначенный не мог сдержать дрожь в руках от насильно свалившегося на него задания.)


За терпимое поведение во время культурного мероприятия, отличница прослушивания музыки, на следующий день, была дополнительно награждена правом на приготовление знаменитой курицы-гриль. Курица была аппетитно съедена администрацией, а воспитанница сфотографирована вместе со Знаменитой Курицей.

Фотография публикуется без разрешения.
На снимке слева-направо изображена отличница Женской Трудовой Воспитательной Колониии По Уборке Снега Имени Анжелы Девис (ЖТВКПУСИАД).

Фотография сделана 20 февраля 2005 года в учебно-исправительных условиях.
Фотографировал ваш бесстрашный корреспондент Окря Ниров.

“Всем лучшим в себе я обязан книгам.”
Максим Горький


"Всем худшим в себе я обязан интернету."
Окря Ниров
;)

Мне кажется это было чуть больше десяти лет назад.
Мой друг Валя Агаронов сообщил нам, новоявленным американцам, что женится.

Мы с ним дружили тогда уже почти 20 лет. К тому времени все многочисленные попытки самого неслабого слабого пола сокрушить эту надёжную мужскую крепость, каким являлся Валя, были успешно отбиты.

О силе и решительности атак можно судить уже по тому, что популярный в те давние времена, безошибочный американский психологический тест однозначно определил Валю, как “ Чистый Бриллиант ”. Все, кто знал и знают его, без колебаний подтвердят это определение под присягой. Даже его жена, с которой я лично не знаком, но люблю её уже потому, что она валина жена, не сможет возразить.

Не зная ничего о, буржуазном тогда ещё, празднике Святого Валентина, мы заслуженно называли Валю Святым Валентином потому, что по своему замечательному характеру он таковым и является.

Казалось, речь уже шла о счастливом, незамутнённом холостячестве. И вдруг такая радостная весть.

Некоторые нерадивые толкователи даже утверждали, что к безотходной, т.е. без брака, жизни его побуждало близкое, дружеское наблюдение вашего женатого слуги в роли зимнедворецкого кариатида, из последних мужских сил подпирающего антаблементы семейной жизни.

Это было, конечно, не так. Может быть он и сейчас ещё помнит, какой незабываемой курицей угощала нас моя кулинарная половина. Он мне после этого ещё недели две каждый день твердил: “Твоя жена, твоя жена… …такая курица, такая курица.”
А сколько я приводил ему дружеских доводов в пользу того, чтобы направить усилия на ограничение его такой, для других обидной, матримониальной свободы.

- Смотри, - говорил ему я, - вот мы с тобой очень поздно сегодня возвращаемся, ты придёшь в тихую комнату, в холодную кровать… Ну что мама? Мама же в кровати не огреет. Мама не обругает. А меня уже ждут. Не спят… Хотят поговорить…

Но он всё мне норовил возражать, хотя, даже из вышеприведённого, достоинства семейной жизни следуют однозначно.

И вдруг, всего через год после нашего расставания…

Я хочу напомнить Валентину стишок, который я нашёл у себя среди бумаг и пожелать ему и его жене Тане ещё многих и многих счастливых семейных лет.


Стихи, написанные под впечатлением ошеломляющего известия о женитьбе Валентина.

Я пью на радостЯх!
И повод не пустяк:
Везде один конец… Америка ль, Европа ль.
Покинул свой блиндаж последний холостяк,
Как некогда моряк покинул Севастополь!

Ты больше не один,
Святой наш Валентин!
Коварных женских чар не минул Агаронов.
Презрев атаки шквал, так долго ты стоял…
У тех, кто нападал, не стало уж патронов…

Последний пал оплот!
Ты был последний тот,
Кого ещё пила ручная не касалась…
- При чём же тут пила? -
Ты скажешь, что мила жена твоя была,
Да и теперь осталась…

Шумел…, но был таков
Весь лес холостяков,
В котором места нет мужам семейным, слабым,
Но брачны кандалы обвили все стволы,
И только ты стоял на зависть баобабам.

Вот спилен ты. И что ж?
Тот лес уж не вернёшь.
Видны одни пеньки, а рядом с ними юбки.
Уж пали все стволы, но слышен звук пилы…
Кого ещё пилить пытаются голубки?

Но, впрочем, шутки прочь.
Желаем жить и мочь!
И в мире, и в любви, и в ласке неустанной!
Пусть ваш крепчает брак, чтоб жили вы не так,
Как принц английский Чарльз с принцессою Дианой,

А лучше вО сто раз!
Мы поздравляем вас!
И в дальней стороне у нас одна забота:
Вы - в гости к нам, мы – к вам…
Ну а покудова
От молодой семьи иметь желаем фото!

Сегодня 14 февраля, и опять, мужским умом невозможно посчитать какая, годовщина нашей свадьбы. По материологическим обстоятельствам, в нынешнем году мы не можем отбыть в традиционное однодневное путешествие с моей гёрлфренд. Пытаюсь слегка компенсировать недобор букетиком цветов, стихотворением Блока и своей скромной добавочкой.
Вот, что я надыбал.

В ночи, когда уснет тревога.
И город скроется во мгле. -
О, сколько музыки у бога,
Какие звуки на земле!

Что буря жизни, если розы
Твои цветут мне и горят!
Что человеческие слезы,
Когда румянится закат!

Прими, Владычица вселенной,
Сквозь кровь, сквозь муки, сквозь гроба -
Последней страсти кубок пенный
От недостойного раба!

А.Блок 1898


---------------------------------------------
Уж столько лет, как я влюблён,
Пленён тобою, друг любезный,
Но для тебя трубить, как слон,
И прославлять семьи полон
Не устаю над жизни бездной.

В любви истоптанном лесу
Всех распугаю претендентов,
От злых соперников спасу,
И воспою твою красу
Безумным шквалом комплиментов.

Но если даже не спасу...
Тебе, мой ангел, несравненный,
Из всех красавиц во вселенной,
Как Блок, одной я поднесу
Кипящей страсти кубок, пенный.

О.Н. (Feb 14)

Безо всяких причин из склерозных глубин вдруг опять выплывают басни. Не иначе, как Крылов или Лафонтен на том свете в мою сторону чихнул.
Вот, пока не забыл.

Влюбился в Курицу Орёл.
Бог знает, что он в ней нашёл?
Но он в неё влюбился,
Взаимности добился,
В курятник поселился,
Забыл о времени лихом
И стал исправным Петухом.

Всем говорит Орлица,
Что Курица – не птица,
И что она уж всё равно
Хотела разводиться.
Они со Страусом давно
Мечтают пожениться.


P.S.
Зато пошли цыплята -
Ну чистые орлята:
Клюют до смерти всех подрят
И над курятником парят.

Несмотря на позднее время, решил всё же продемонстрировать друзьям, что я скорее жив, чем, чем просто невоспитанный нахал, и заявиться в, даже для меня, несколько неожиданном Жанре Фотографического Хвастовства.
Эти фотографии сделаны сегодня днём из большой, центральной комнаты дома в сторону нашего бэкярда (двора по-русски).

Мороз и солнце.


.

Гвоздики натуральные. Стоят так уже две недели.


.

В наших краях снежная зима бывает не всегда.


.

Ну разве жизнь не прекрасна?


.

Всю мою жизнь учусь радоваться любой малости. Например, вот этой зелёной вазе с розовыми цветами и этому зимнему солнцу.


.

Нет. Невзгоды совсем не ушли. Они тут. Но, как славно то, что можно и нужно о них на немного забыть и насладиться вот этим неповторимым мигом бытия!

Большая новость: Вчера в Маями
Родился мальчик с двумя … (Никак
рифму не подберу. Ну, короче, половыми органами.)
Хирургам нужно теперь решить,
Какой отрезать, кому пришить.

Прочитал у Natulya про свадьбу и вспомнил свой старинный короткий предсвадебный стишок.


Бедняги сердце бешено стучало,
Когда он вёл невесту под венец,
И безнадёжно думал: - Всё! Конец!
А это было только лишь начало.

А вот ещё известное стихотворение Александра Блока, на тот случай, если кто-нибудь захочет напомнить, откуда у меня “ноги растут”.


Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.

Она немедленно уронила на' пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.

Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух "Макбе'та".

Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.

Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Па'оло и Франчески.

6 февраля 1908