Собиралась, собиралась, а в пятницу пятнадцатого, недолго думая, закинула Даниила в рюкзак, взяла, да и поехала на Пушкинскую в издательство за книжками. Все-таки удивительная штука книги - человека уже на бренной земле нет, а со страниц книг он с тобой говорит. Я сейчас конкретно про Дмитрия Васильевича (https://www.liveinternet.ru/users/658348/post447779923/), ведь благодаря поездке в самое старое киевское издательство (основано в 1835 г. при киевском Университете Св. Владимира) моя краеведческая книжная полка пополнилась еще двумя книгами Малакова, выпущенными в серии "Твой Киев". Последняя "Под валом "города Ярослава" и вовсе с пылу с жару, она вышла уже после смерти Мастера.

Хотелось бы еще отдельно про новую книжку Марголиной "Зеркало вечности". Я давний фанат Ирины Евгеньевны, она невообразимо прекрасна как в жизни, так и в книгах, поэтому могу петь ей дифирамбы долго-предолго, но в этот раз буду кратка: очередной фундаментальный труд про Кирилловскую церковь и Свято-Троицкий монастырь от историка и культуролога, посвятившего всю свою профессиональную жизнь комплексному изучению древнего храма периода Киевской Руси и в частности - кирилловской серии работ Врубеля.

Это была, собственно, преамбула. Или даже не так, это была предтеча зачина, ведь, как мы помним, зачин дело красит. А дело у меня любимое - с толком и расстановкой гулять по Городу, пялиться на фасады, шнырять по подворотням, поэтому в том, что Пушкинской открыла сезон прогулок сезона "весна-2019" вижу знак. 

Улица Пушкинская - одна из немногих киевских улиц, не менявшая свое название на протяжении вот уже почти 120 лет. Как получила его в 1899 г. в честь столетия со дня рождения Александра Сергеевича, так и носит, пройдя через все катастрофы, войны и перевороты 20 в. и начала 21 в. Хотя в свете последних событий загадывать не приходится, время, конечно, покажет, как она дальше будет, но хочется все-таки надеяться, что, как минимум, в ближайшие сто лет на карте Киева по-прежнему будет значится как улица Пушкинская, так и ее соседка улица Льва Толстого.

И если во времена посещения Киева Александром Сергеевичем (достоверно известно о двух приездах - в 1820 г. и в 1821 г.) улицы, впоследствии получившей его имя, еще не было не только на карте, но даже и в проекте, то на улице, носившей тогда название Шулявская (современная улица Льва Толстого), Лев Николаевич бывал. Именно здесь - в доме под номером 9 - в 1879 г. он останавливался в имении Наташи Ростовой, то бишь ее прототипа, своей своячницы Татьяны Андреевны Берс-Кузьминской.

Думаю, что многим гостям, да и горожанам, трудно себе представить, что каких-то двести с хвостиком лет назад Киев состоял из трех разобщенных частей: Нижнего города (Подол), Печерска (монастырь и крепость) и собственно центра града - Верхнего города (с Софийским и Михайловскими монастырями), лежащего в начале 19 в., как это неудивительно, в границах старого княжеского города 10-13 вв. А местность, где ныне активно пульсирует жизнь, как бизнес, светская, так и научная, та, где непосредственно находится университет (настоящий, который Императорский университет Св. Владимира) и окружающие его кварталы, так и вовсе до конца 30-х годов 19 в. была пустырем, полем "вне града".

Сегодня о тех временах напоминают только карты да старые фотографии, запечатлевшие Паньковщину середины 19 в. Паньковщиной звался хутор, на окраине которого, на выгоне, по проекту Викентия Беретти был выстроен главный (красный) корпус для Императорского университета Св. Владимира (1837-1842 гг.). Казне он обошелся в сумму чуть меньше 4 млн. рублей, правда изначально Беретти на реализацию проекта просил 8 млн. рублей, но Николай І отказал. Хотя и 4 млн. царских рублей по тем временам была баснословная сумма, но вопрос открытия в Киеве университета был вопросом политическим. 

Университет стал не только архитектурным и культурным центром нового района, но и благодаря мудрости и профессиональному опыту архитектора-итальянца Беретти-старшего была заложена новая планировочная ось - пересечение современных улиц Владимирской и бульвара Шевченко, а по сути была произведена "сшивка" старого княжеского города (Верхнего города) и нового района, получившего название Новое строение. После смерти отца в 1842 г. (умер в Киеве, похоронен на Байковом кладбище) его дело продолжил сын, Беретти-младший (Александр), реализовав вторую очередь проекта - "сшивку" Верхнего города с Печерском через Липки. Поэтому в узких кругах неограниченных людей Викентия Ивановича (Савелия-Иосифа-Антония) Беретти считают не только архитектором киевского университета, но и автором первого генерального плана Киева, а также фактически первым главным городским архитектором.

Мемориальная доска на фасаде главного (красного) корпуса университета (открыта в 2009 г.)

Долго сказка сказывается, да быстро дело делается. В 1842 г. главный (красный) корпус университета, выстроенный "в поле", открывает свои двери для студентов и преподавателей, а уже через год университет отмечает свое первое десятилетие.

К слову про "поле". Пока не приехало большое начальство и не поставило на вид, перед центральным входом университета на пустыре некоторое время продолжался выпас скота. После нагоняя пустырь быстренько превратили в плац для марширования студеозов, а со временем разбили Университетский сквер, где в августе 1896 г. был установлен памятник основателю университета императору Николаю І. 

Кстати, под этой фотографией, взятой в сети, ошибочно тиражируется подпись "1895 г."

Отлитый на петербургском заводе Гаврилова медный император в военном мундире левой рукой опирался на тумбу с планом Киева. На гранитном постаменте работы киевского архитектора Владимира Николаева были барельефные изображения четырех главных сооружений, появившихся в Городе при Николае I - университета, Первой гимназии, Цепного моста и Кадетского корпуса. Со стороны университета постамент украшали императорский вензель, бронзовый двуглавый орел и надпись «Императору Николаю I благодарный Киев». И таки Киев тогда понимал, что благодаря именно Николаю І Киев за очень быстрое время превратился из провинциального городишка в европейский город, а толчком к этому превращению стало ни много ни мало открытие университета.

Памятник простоял недолго, после всех переворотов и окончательного установления власти Советов в 1920 г. его до основанья снесли большевики, да и переплавили мечи на орала на заводе "Арсенал". Но свято место, как известно, пусто не бывает, в 1939 г. на бывшее место царя стал Кобзарь, где и стоит поныне согбенный. Университетский сквер же стал именоваться парком имени Т. Шевченко, Бибиковский бульвар - бульваром Т. Шевченко, а в соседнем с университетом квартале в бывшем доме сахарозаводчика Николы Терещенко разместился музей Т. Шевченко, так что можно сказать, что здесь во истину Тарас в кубе. 

К концу 19 в. местность вокруг учебного заведения превращается в фешенебельный район. Здесь проживают миллионеры-сахарозаводчики и прочие дельцы, меценаты, актеры и певцы (рядом Оперный театр и театр Бергонье), профессура университета и преподаватели близлежащих гимназий (Коллегии Павла Галагана, Первой и Второй киевских гимназий, Фундуклеевской гимназии - она же первая женская гимназия, в свое время в ее списках значились, например, Аня Горенко, будущая поэтесса Анна Ахматова, и Катя Десницкая, будущая жена принца Сиама Чакрабона), ну, и, конечно же, студенты-квартиранты. Некоторые проживали и на заявленной улице Пушкинской, к которой я, наконец-то, подобралась рассказать и показать.

Как улица будущая Пушкинская возникла примерно в 40-е годы 19 в. в результате строительства околоуниверситетских кварталов. Изначально носила имя Новоелизаветинской, со временем сократившееся до Елизаветинской (в честь императрицы Елизаветы Петровны), и наконец-то в 1899 г. увековечила фамилию солнца русской поэзии.

На карте конца 19 в. для понимания выделила условно 1 - Майдан и 2 - Бессарабку.

Сама по себе улица небольшая, длиной чуть меньше километра, но гулять по ней (верьте мне!) можно долго-предолго, особенно, если нырять во дворы, гулять и каждый раз находить для себя что-то новое.

Сейчас предлагаю прошвырнуться по ней от перекрестка с Фундуклеевской (нынешней ул. Б. Хмельницкого) до перекрестка с Бибиковским бульваром (нынешний бульвар Т. Шевченко) по четной стороне.

Пушкинская, 20

Жилищный дом (1936-1938 гг.) для артистов Киевского театра оперы и балета, "подарок Сталина" деятелям культуры за Декаду украинской культуры в Москве (1936 г.). Классический образчик сталианса или, если угодно, сталинского ампира, а то и даже советской неоклассики. 

Со стороны ул. Б. Хмельницкого (Фундуклеевской) ныне его не особо рассмотришь, так как весь обзор перекрывает Музей истории Киева, волей судьбы разместившийся в скандальном строении на перекрестке подле одного из выходов из подземного перехода ст. метро "Театральная" (все как обычно у нас тут последнее время происходит - незаконно начали строить, понятное дело что за мзду, народ поднялся, а стройка продолжается и пойдите со своими пикетами-протестами вон; в конце концов, когда "мы строили, строили и наконец-то достроили", удалось что-то да доказать, но механизм сноса законодательством не прописан, поэтому проблему решили как бы малой кровью - строение отдали Музею истории Киева, до этого несколько лет ютившегося на чемоданах в "Украинском доме", куда он со всем своим скарбом временно переехал на период капитального ремонта своего дома - Кловского дворца, но в отремонтированный дворец въехал Верховный суд, в общем, ничего не ново под Луной).

В следующий раз я, все-таки, попытаюсь показать, как здание выглядит со своей парадной части, а пока что фото из сети. Говорят, что на этапе строительства были мысли снести, находящуюся по соседству, Коллегию Павла Галагана для лучшего подхода к дому, но слава архитектурным богам, не снесли. 

Следующего раза ждать долго не пришлось, 26 марта специально прогулялась для восполнения упущенных кадров.

Вид со стороны улицы Б.Хмельницкого (Фундуклеевской). На переднем плане Музей истории Киева, про который речь шла выше,

и Коллегия Павла Галагана.

Двор дома по ул. Пушкинской, 20.

В доме в свое время проживали театральный режиссер Николай Васильевич Смолич (1888-1968 гг., с 1938 по 1947 гг. - главреж Киевского театра оперы и балета), оперные певицы Зоя Михайловна Гайдай (1902-1965 гг., сопрано) и Мария Ивановна Литвиненко-Вольгемут (1892-1966, сопрано, первая в СССР исполнительница Турандот в одноимённой опере Дж. Пуччини).

Мария Литвиненко-Вольгемут в молодости (1912 г., здесь ей 20 лет)

Дуэт с Иваном Паторжинским из оперы "Запорожец за Дунаем"  (телеверсия, 1953 г., здесь Марии Ивановне 61 год, но какой голосище, а!)

К слову, сегодня в Киеве есть улицы Гайдай, Литвиненко-Вольгемут и Смолича, но Смолича не Николая, а Юрия, который писатель.

Пушкинская, 22 и 22-а

Бывшее имение Дуниных-Борковских.

Сегодня в 22-м номере, в здании стиля северного модерна (берусь предположить, что это где-то 1910-1912 гг.) прописана медицина, например, фармацевтический факультет медуниверситета, в свое время на этапе учебы в последнем и я здесь периодически бывала, наведываясь в свой деканат 3-го лечебного факультета.

Детали.

Вид со двора.

Но с исторической точки зрения интерес представляет дом под номером 22-а. 

Одноэтажное строение считается одним из самых старых на ул. Пушкинской (начало 70-х гг. 19 в.). Здесь с 1872 по 1892 гг. вместе со своей семьей (жена, 4 сына и 4 дочки) проживал екатеринославский и могилевский губернатор Василий Дмитриевич Дунин-Борковский, потомок, а если быть точной, то трижды правнук, черниговского полковника Василия Касперовича Дунина-Борковского - нашего местного Дракулы.

Въезд на территорию усадьбы.

Вид со двора.

Пил ли кровь Василий Дмитриевич Дунин-Борковский мне неведомо, но те, кто нынче квартируют по этому адресу, кровь точно пьют, потому что они работают в городском эндокринологическом диспансере, а в эндокринологии, как понимаете, без анализов крови, ну, никак.

Ну вот как быть краткой, если хочется не только показать, но и побольше про каждый дом рассказать?!)) Например, про украинского Дракулу. В общем, слушайте.

Дунины считаются ни много ни мало потомками датских рыцарей, в свое время осевшие на Волыни. Что они там делали, спросите вы. То и делали - воевали, захватывали земли, утомившись от баталий, оседали на захваченных землях жить. В 1638 г. король Владислав IV за боевые заслуги (участие в Смоленской войне) жалует одному из Дуниныных - полковнику Анжею-Касперу - село Борковку на Черниговщине, само собой после этого к фамилии Дуниных добавляется приписка Борковские.

В 1640 г. в этой Борковке на Черниговщине у Анжея-Каспера рождается сын Василий. Династия есть династия, дело это по тем временам серьезное, и у каждого черниговского полковника свой сын черниговский полковник. В общем, мальчик растет, мужает и поступив на службу в Войско Запорожское, становится черниговским полковником, генеральным обозным и даже графом Священной Римской Империи (последнее за что купила за то и продаю). Пишут, что он был товарищем ушлым, чуть ли не предводителем дворянства  организатором заговора по смещению гетмана Ивана Самойловича и приходу к власти в 1867 г. Ивана Мазепы. Уж не знаю, как оно там на самом деле было, но с Мазепой они были дружочками, потому что рыбак рыбака видит издалека. Я вам скажу, что у гетмана Мазепы тоже еще то реноме было! 

Так вот, Василий Касперович Дунин-Борковский еще при жизни заслужил дурную славу. Не смотря на то, что щедро жертвовал на церкви и монастыри, в народе ходили слухи, что половник маг и чародей, дружит с чертями, так как "ел скоромное в страстную пятницу, тягал к себе дочек и жен своих селян, тиранил самих селян, одевал их в медвежий мех и травил медведями". А уж после того, как якобы по его заказу на стене Троице-Ильинского монастыря в Чернигове (на пару с Мазепой отстроили) появилась роспись, изображающая загробное путешествие упыря, иначе как вурдалаком полковника и не звали. 

После смерти в марте 1702 г. был захоронен в Успенском соборе Елецкого монастыря в Чернигове. И вот тут начинается самое забавное. Согласно легендам, якобы после смерти генерального обозного в Чернигове и его окрестностях случилась череда странных смертей. Специально организованным следствием было установлено, что за короткое время пропало без вести 30 человек и умерло "смертию немочной" еще 20. В общем, мор, как есть мор, а виноват, конечно же, вурдалак Дунин-Борковский, который по разговорам не исповедался и не причащался перед смертью, мало того, велел не звать на свои похороны священника. Дальше страшнее. Поползли слухи, что каждую ночь из могилы генерального обозного вылетает карета, запряженная шестеркой вороных лошадей, в которой он мчится к своему родовому имению, расположенному на Чёрной круче над Десной, наводить страх и ужас на слуг и домочадцев, правда, с первыми петухами упырь, как туман, исчезает.

Страсти крепчают, народ идет за помощью к церкви. И вот в одну из ночей навстречу летящей во мгле призрачной карете выходит процессия священников с крестами в руках во главе с архиепископом Иоаном Максимовичем. Встреча на Красном мосту через реку Стрижень заканчивается победой церкви - карета с призраком Дунина-Борковского падает в воду и тонет. А на рассвете, вскрыв гробницу, находят как живого - свеженького и румяненького - генерального обозного с дымящейся трубкой в руках. По велению архиепископа Максимовича в грудь украинского Дракулы вбивают осиновый кол - зло побеждено!

Пушкинская, 24-а

Симпатичное строение начала 20 в. Изначально, как видно, трехэтажное, четвертый этаж и мансардный пятый достроенные в разные периоды. Ныне здесь прописана налоговая служба Печерского района.

(продолжение следует)

Серия сообщений "Ул. Пушкинская":
Часть 1 - Улица Пушкинская (от Фундуклеевской до Бибиковского бульвара), ч. 1