У женщин недолго живут секреты. Что правда, то правда. Но есть секрет, Где женщина тверже алмаза - это: Сколько женщине лет?! Она охотней пройдет сквозь пламя, Иль ступит ногою на хрупкий лед, Скорее в клетку войдет со львами, Чем возраст свой правильно назовет. И если задумал бы, может статься, Даже лукавейший Сатана, В возрасте женщины разобраться, То плюнул, и начал бы заикаться. Картина была бы всегда одна... В розовой юности между женщиной, И возрастом разных ее бумаг, Нету ни щелки, ни даже трещины, Все одинаково: шаг в шаг. Затем происходит процесс такой: (Нет, нет же! Совсем без ее старания!), Вдруг появляется "отставание", Так сказать, "маленький разнобой"... Паспорт все так же идет вперед, А женщину вроде вперед не тянет, То на год от паспорта отстает, А то переждет и на два отстанет... И надо сказать, что в таком пути, Она все больше преуспевает. И где-то годам уже к тридцати, Смотришь, трех лет уже не найти, Ну словно бы ветром их выметает. И тут, конечно же, не поможет, С любыми цифрами разговор. Самый дотошнейший ревизор, Умрет, а найти ничего не сможет! А дальше ни сердце и ни рука, Совсем уж от скупости не страдают. И вот годам уже к сорока, Целых пять лет, хохотнув слегка, Загадочным образом исчезают... Сорок - таинственная черта. Тут всякий обычный подсчет кончается, Ибо какие б ни шли года, Но только женщине никогда, Больше, чем сорок, не исполняется! Пусть время куда-то вперед стремится, И паспорт, сутулясь, бредет во тьму, Женщине все это ни к чему, Женщине будет всегда "за тридцать"... И, веруя в вечный пожар весны, Женщины в битвах не отступают. "Техника" нынче вокруг такая, Что ни морщинки, ни седины! И я никакой не анкетой мерю, У женщин прожитые года, Бумажки - сущая ерунда, Я женской душе и поступкам верю. Женщины долго еще хороши, В то время, как цифры бледнеют раньше. Паспорт, конечно, намного старше, Ибо у паспорта нет души! А если вдруг кто-то, хотя б тайком, Скажет, что может увянуть женщина, Плюньте в глаза ему, дайте затрещину, И назовите клеветником! Эдуард Асадов