Все говорят, что она какая-то странная. Не ходит к психологам, обожает театр и книги, ест варенье прямо из банки. У неё нет ни кошки, ни хомяка, есть только старый, облезлый медведь Потап и она, представляете, с ним разговаривает.

В её возрасте надо мечтать о принце, семье и детях, она же учит французский и мечтает поехать в Париж. А сама не носит каблук, любит платья из хлопка и слишком, слишком добра. Вчера вот попала под дождь, даже под ливень. Старушка с собачкой куда-то спешила и она, ну действительно странная, отдала ей свой зонтик. Старушка была благодарна, обещала вернуть и всё прижимала к себе собачку.

Она покупает груши и коричные палочки. Приходит домой, надевает любимое платье. На платье ромашки, карманы и кружева. Режет грушу, варит грушевый джем, старый на днях закончился.

Звонит сестра и пытается вразумить, что не стоит дарить зонты незнакомым старухам. И пора завести страничку на сайте знакомств.

Она пробует джем, снимает пенку, добавляет коричную палочку. Пахнет мёдом и карамелью с ноткой горчинки.

Джем остывает в банке...

Она берет в руки книгу, читает вслух. Жанна Мари Лепренс де Бомон на французском. Рядом сидит старый, облезлый Потап и внимательно слушает. У него добрые, карие глазки и штаны из вельвета.

Она засыпает и видит цветные сны. Будто она в Париже, там пахнет каштаном. Она в шляпке, с букетом цветов гуляет вдоль Сены...

Утром кофе, булка и джем из банки. Метро, работа, отчёты, бумаги, босс. Она посмотрит в окно на минутку, подумает, как там медведь.

Потом покупает овощи, рис и травы, и пару сосисок на всякий случай. Случай случается - в подворотне собака. Наверно ничья, потому что, куда уж худей.

Она приходит домой, надевает платье, готовит ризотто. Режет перец, морковку и жарит лук. Измельчает петрушку и базилик, румянит грибы. Снимает с огня, чуть-чуть пармезана и сверху крышкой. Пахнет летом, зелёной травой и мятой.

Звонит телефон, это старушка с зонтиком. Адрес такой-то и время назначила, очень ждёт.

Сумочка, платье, сандалии, запах ландыша. Дверь открывает старушка Мишель, ведёт к столу. Благодарит за спасение: возраст, не девочка, надо себя беречь. Могла простудиться, но зонтик помог.

Воздушные булочки и круассаны, изящные чашечки с кофе и нежной пенкой. Им было приятно общаться и просто быть рядом. Одна обожала собачку, другая медведя.

Она вдруг сказала merci. Cтарушка в ответ merci, ma chere.

Она: vous parlez francais? В ответ: je vis a Paris.

Старушка всплеснула руками: какое чудо, ей очень нужна компаньонка в Париже, она там, представьте работает: преподаёт.

В её чемодане цветастые юбки, шляпка, и старый, облезлый медведь Потап. В кармане билет до Парижа и две карамельки.

Все люди как люди: семья, дом, работа... Она же мечтала, учила язык и читала сказки. Любила грушевый джем, была добра, раздавала зонты.

Потом: всем привет из Парижа, здесь пахнет каштаном. Гуляю вдоль Сены с Мишель, au revoir.

Не зря говорили, что странная...

                                               Вся твоя жизнь – это твой личный разговор с Богом!

Есть только Ты и Он

И это – Танец Жизни

Он общается с тобой тысячами лиц, окружающими тебя... с разным настроением... с противоположными взглядами на самые важные вещи.
Он в событиях – ярких, вдохновляющих, справедливых и не очень... и даже в самых ужасных и черных.
Он в фильмах... в музыке... в обрывках чужих мыслей... умных и даже постыдных...

Он в падающем дожде... и, особенно, в твоих слезах...

Есть только Ты и Он...
И все сюжеты сыграны только для Тебя!

Весь мир старается, чтобы ты подрос и окреп...
Чтобы ты научился...
Чтоб начал замечать...
Начал ценить...
Начал любить...
Пробовать...
И, самое главное – творить!

И не важно, веришь ты в него или нет... или как ты его называешь – Жизнью, Атманом, Вселенной, Всевышним, Природой, Высшим Разумом, Источником, Творцом...

А Он всегда рядом... и всегда тебя обнимает...

Да, будут трудности – ведь именно на них ты растешь.
Да, будут разочарования – ведь они позволяют тебе стать человечнее и расширить твой кругозор, разрушая старые концепции...
Да, будет боль, чтобы мотивировать тебя искать свою целостность, не останавливаться...
Да, будут потери, чтоб научить тебя Любить, не привязываясь... Ценить...
Да, будут падения... чтоб ты снова вставал и укреплял свой дух... продолжал идти!

Кроме Блага для твоего развития, здесь ничего другого просто нет...
Можно спать и не замечать этого... можно думать, что ты рожден только чтоб поиграть в конкуренцию и выживание...
А можно начать Просыпаться и целеустремленно совершать эволюционные шаги навстречу себе, взрослому духом, осознанному, счастливому вопреки... мудрому... любящему... свободному.

Разговор с Богом – это разговор с Собой, с самой чистой, безграничной, всемогущей частью Тебя, которую тебе предстоит раскрыть...

Не стоит отказываться от себя и продолжать спать...
Время пришло

                                                                            Не самая, пожалуй, известная, но одна из самых загадочных картин Ван Гога носит самое обыденное название: «Ботинки» (или «Башмаки»).

Друг художника вспоминал, что ботинки эти он купил случайно на рынке. Однажды отправился в них в долгую прогулку и попал под дождь. По возвращении ботинки были заляпаны грязью. После этого они, как ни странно, стали для него гораздо интереснее. И Ван Гог написал «портрет» ботинок не один и не два, а целых шесть раз!

Но чем они его привлекли? Что он хотел высказать этими ботинками?

Где нет фактов, открывается соблазнительный простор для догадок и фантазий.

                                  Когда исхоженное станет

студить последним декабрем,
седой архив воспоминаний,
не торопясь, переберем.
И вспыхнут давние надежды,
любви закружится метель.
И нам захочется, как прежде,
подкарауливать апрель,
чтоб по-весеннему одетым,
с двадцатилетием в груди
к девчонке, вынесшей букеты,
не спотыкаясь, подойти.
И, не боясь прослыть нелепым,
к груди девчонку ту прижать
и синих глаз сплошное небо,
да, только небо целовать.
Друзья, а мне до слез обидно,
Какой нас холод обволок?
Мы стали важны и солидны
не к месту, не к добру, не в срок.
И в кабинетах, как в потемках,
сидим, не поднимая глаз,
и та апрельская девчонка
с цветами ждет уже не нас...

                   Разберу-ка я шкаф с обидами                    .

И с недавними, и забытыми.
Там - ударили. Тут - не поняли.
Где навьючили, где пришпорили.

Вспомню, словом как больно ранили.
Сколько светлых дней затуманили.
Лучше раз забыть и не мучиться,
Как твердили вслед - «Не получится!»

Разберу-ка я всё старательно,
Где судьба была невнимательна.
Слёзы горькие вытру насухо.
Камни вытащу из-за пазухи.

И потом прощу тех, кто предали.
Кто творили зло, и не ведали.
И развеяв пыль застарелого,
Всё начну с листа чисто-белого...

© Copyright: Любовь Лерокс

      К концу дня ноги гудели так, что казалось еще час и она рухнет без сил прямо здесь, вот в этом самом углу, куда были свалены пустые ящики из-под фруктов и овощей.
     Вот уже три года Валентина работала продавцом в этом самом ларьке, принадлежавшем какому-то непонятному, а вернее мутному предприятию с громким названием "Агрохозяйство". Она уже давно догадалась, что это название - вывеска, завлекаловка для доверчивых покупателей, а на самом деле сюда везли как овощи, так и фрукты, в основном из Турции и Польши. Редко-из близлежащих сел. Цены на товар были заоблачные, накладные поддельные, понятное дело, кто будет работать себе в убыток.
     Хозяин понятия не имел кто стоит за прилавком. Иной раз приедет, глянет недобрым взглядом, ни тебе "здравствуй", ни тебе "прощай" и дальше поехал. Его эти вопросы не интересовали и не волновали в принципе, пусть хоть два раза на день продавцов меняют. Для него главное- прибыль.
     После распада Союза, бывшие республики стали активно "наезжать" на русско-язычное население с целью выдворить тех из своих углов и оставить годами нажитое добро новым хозяевам.