Статный кареглазый мужчина ищет в дорогом обувном магазине туфли для любимой женщины... я не знаю его, но невольно и с удовольствием подслушиваю разговор с консультантом:
- Главное, чтобы ножке было уютно... она ведь не скажет сама, но мне надо убедиться, что это так. Супинатор удобный? Нет, каблук, пожалуй, неустойчив... вот здесь узковато, у Ани косточка... всё должно быть очень красиво... размер 44... почему Вы улыбаетесь? - голос становится строгим, и неосторожно хихикнувшая девушка виновато извиняется.
В мужском отделе пара. Выбирают рубашки. Полноватый мужчина смущённо прячется в примерочной, а его спутница продолжает выбор, с нежностью уточняя продавцу:
- Чуть побольше... животик.
Нежность достигает и меня...

                                                                                МAPИШКУ УВЕЗЛИ НOЧЬЮ НА «СКОPOЙ»...

Утром Лёшка кое-кaк пoзавтракал и поеxaл в больницу. Перед больничными воpoтами его обогнали две жeнщины.

– Ты ей сок взяла? – спросила одна.
– Нет, ей сок нельзя. Я ей бульон несу. И минералку, – ответила другая.
Лёшка остановился и понял, что идёт к жене с пустыми руками. Он развернулся и пошёл в противоположную сторону, выискивая взглядом магазин с продуктами. Возле забора стояла бабушка и торговала апельсинами. У неё оставалось всего пять штук.

– Почём? – спросил Кнопкин.
– Так отдаю. Берите на счастье, – бабулька протянула оранжевый плод.
– А можно все? Сколько с меня?
– Нисколько. Забирайте, если вам так сильно нужно счастье, – улыбнулась старушка и протянула ему пакет с апельсинами.

"...НЕ ОТВЕРГНИ МЕНЯ..."

Когда Риту привезли в поселковый родильный дом, все праздновали тридцатилетие победы над фашистской Германией. Акушерки и санитарки были слегка навеселе. Витя(муж) заволновался:
- А можно я останусь с женой? Мне так спокойней будет.
- Иди, иди! Празднуй, веселись! Твоя Надя такого богатыря тебе родит - будь спок.
У Виктора заныло в груди... "Это сколько же они "приняли", что имя роженицы запомнить не могут? Рита-Маргарита, как же ты без меня?"
...Дюжая санитарка, сунула ему в руки зонт и, слегка подтолкнув в спину, направила к выходу...
- Телефон-то дома есть? Позванивай... Да зря не беспокой, доктор говорит, что раньше завтрева не родит. Первородка...
...К великому удивлению Риты, огромная предродовая палата на десять коек была пуста. "Одной мне приспичило. Вот родить бы сегодня, хорошо бы было - в День Победы! А если правда - завтра? Я не выдержу. Это же боль какая!"
...К десяти вечера измученная, с челкой, прилипшей к потному лбу, осипшая от крика, Рита каким-то внутренним чутьем поняла, что ребенок скоро появится на свет... Преодолевая боль, дошла до сестринской, откуда раздавалась бравая песня в исполнении дежурного врача, анестезиолога, акушерки, двух санитарок, медсестры и уборщицы:
"Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне!"
- Пожалуйста, помогите - мне пора уже, - Рита умоляюще смотрела на доктора.
- Ты же первый раз рожаешь, почему такая уверенность? - резонно заметил молодой доктор. Будет пора - придем.. Иди, милая, отдыхай..
Все дружно засмеялись, поскольку это была любимая фраза акушерки, употребляемая персоналом при каждом подходящем случае..

 Это было в 1913 году. Одиннадцатилетняя девочка, пансионерка Московской Ржевской гимназии приставала к своему дядюшке с просьбой показать, что у него написано на медальоне, который тот всегда носил с собой на груди.

Дядюшка снял медальон и протянул девочке. Девочка открыла крышку, а там ничего не написано. Кроме 5 нотных линеек и четырех нот: соль-диез – си – фа-диез – ми. Девочка помедлила мгновенье, а затем весело закричала: – Дядюшка. я знаю, что здесь написано.
Ноты на медальоне означают: "Я люблю Вас."
И вот здесь возникает вопрос.

                                                                            - Папенька, а папенька? Неужто не жалко Вам меня нисколечко? - едва слышным тоненьким голоском спрашивала Галка, вытягивая красивую лебяжью шею, в глаза пытаясь заглянуть родительские. Уж и слезы все повыплакала, приданое собирая, а всё еще надеялась на что-то, глупенькая.

Красивый чеканный профиль отца был равнодушно холоден. С момента отъезда из дома Григорий Никитич не произнес ни слова. И смотреть не хотел на дочь недостойную.
Отходил бы плетью от души, гнев свой выплеснув, да маменька спасла, собой прикрыла. Вот по ней плеть и поиграла-побегала. Не сумела научить дочь честь беречь девичью, получай урок за позор на отцовские седины!
Какие там седины у папеньки? - до сих пор не могла понять Галка. Кудри, как смоль. Вот маменька да, за таким мужем седая раньше времени. А уж саму ее что ждет в будущем - вообще непонятно… Снова затянуло пеленой слез черные Галкины очи.
- Опять ревешь, кобыла жеребая? - сурово спросил отец, - Раньше поди не плакала, когда на свиданки ночные бегала! А ну утрись! К мужу законному едешь, радуйся, что грех твой прикрыл!
- Как вещь меня продаете, папенька! Не любите совсем! - стенала Галка.
- Молчи, дура! - зыркнул сердито, - Продаю! Куда там! Какой с тебя навар? Одно разорение! Одному зятю приплатил, чтобы взял тебя с “прИданым”, другому - чтоб обвенчал по быстрому… Не люблю? Да уж налюбилась ты всласть! Вот как мать с отцом уважила!
Григорий Никитич в сердцах хлестанул старого конягу чуть посильнее, и телега с грохотом и дребезжанием понеслась по ухабистой пустынной полевой дороге, поднимая за собой тучи пыли, растряхивая отписанное добро и непослушную дочь.
- Савка, Савушка, как же ты меня подвел, - уносились вдаль вместе с юркими встречными стрекозами мысли Галки.

                                                                     Все говорят, что она какая-то странная. Не ходит к психологам, обожает театр и книги, ест варенье прямо из банки. У неё нет ни кошки, ни хомяка, есть только старый, облезлый медведь Потап и она, представляете, с ним разговаривает.

В её возрасте надо мечтать о принце, семье и детях, она же учит французский и мечтает поехать в Париж. А сама не носит каблук, любит платья из хлопка и слишком, слишком добра. Вчера вот попала под дождь, даже под ливень. Старушка с собачкой куда-то спешила и она, ну действительно странная, отдала ей свой зонтик. Старушка была благодарна, обещала вернуть и всё прижимала к себе собачку.

Она покупает груши и коричные палочки. Приходит домой, надевает любимое платье. На платье ромашки, карманы и кружева. Режет грушу, варит грушевый джем, старый на днях закончился.

Звонит сестра и пытается вразумить, что не стоит дарить зонты незнакомым старухам. И пора завести страничку на сайте знакомств.

Она пробует джем, снимает пенку, добавляет коричную палочку. Пахнет мёдом и карамелью с ноткой горчинки.

Джем остывает в банке...

Она берет в руки книгу, читает вслух. Жанна Мари Лепренс де Бомон на французском. Рядом сидит старый, облезлый Потап и внимательно слушает. У него добрые, карие глазки и штаны из вельвета.

Она засыпает и видит цветные сны. Будто она в Париже, там пахнет каштаном. Она в шляпке, с букетом цветов гуляет вдоль Сены...

Утром кофе, булка и джем из банки. Метро, работа, отчёты, бумаги, босс. Она посмотрит в окно на минутку, подумает, как там медведь.

Потом покупает овощи, рис и травы, и пару сосисок на всякий случай. Случай случается - в подворотне собака. Наверно ничья, потому что, куда уж худей.

Она приходит домой, надевает платье, готовит ризотто. Режет перец, морковку и жарит лук. Измельчает петрушку и базилик, румянит грибы. Снимает с огня, чуть-чуть пармезана и сверху крышкой. Пахнет летом, зелёной травой и мятой.

Звонит телефон, это старушка с зонтиком. Адрес такой-то и время назначила, очень ждёт.

Сумочка, платье, сандалии, запах ландыша. Дверь открывает старушка Мишель, ведёт к столу. Благодарит за спасение: возраст, не девочка, надо себя беречь. Могла простудиться, но зонтик помог.

Воздушные булочки и круассаны, изящные чашечки с кофе и нежной пенкой. Им было приятно общаться и просто быть рядом. Одна обожала собачку, другая медведя.

Она вдруг сказала merci. Cтарушка в ответ merci, ma chere.

Она: vous parlez francais? В ответ: je vis a Paris.

Старушка всплеснула руками: какое чудо, ей очень нужна компаньонка в Париже, она там, представьте работает: преподаёт.

В её чемодане цветастые юбки, шляпка, и старый, облезлый медведь Потап. В кармане билет до Парижа и две карамельки.

Все люди как люди: семья, дом, работа... Она же мечтала, учила язык и читала сказки. Любила грушевый джем, была добра, раздавала зонты.

Потом: всем привет из Парижа, здесь пахнет каштаном. Гуляю вдоль Сены с Мишель, au revoir.

Не зря говорили, что странная...

      К концу дня ноги гудели так, что казалось еще час и она рухнет без сил прямо здесь, вот в этом самом углу, куда были свалены пустые ящики из-под фруктов и овощей.
     Вот уже три года Валентина работала продавцом в этом самом ларьке, принадлежавшем какому-то непонятному, а вернее мутному предприятию с громким названием "Агрохозяйство". Она уже давно догадалась, что это название - вывеска, завлекаловка для доверчивых покупателей, а на самом деле сюда везли как овощи, так и фрукты, в основном из Турции и Польши. Редко-из близлежащих сел. Цены на товар были заоблачные, накладные поддельные, понятное дело, кто будет работать себе в убыток.
     Хозяин понятия не имел кто стоит за прилавком. Иной раз приедет, глянет недобрым взглядом, ни тебе "здравствуй", ни тебе "прощай" и дальше поехал. Его эти вопросы не интересовали и не волновали в принципе, пусть хоть два раза на день продавцов меняют. Для него главное- прибыль.
     После распада Союза, бывшие республики стали активно "наезжать" на русско-язычное население с целью выдворить тех из своих углов и оставить годами нажитое добро новым хозяевам.

      В доме после всех трагических событий- шаром покати.Ни продуктов, ни денег. А жить надо. Надо, несмотря ни на что. На мужа, оставившего ее в такое смутное время, обиды не держала, что с него взять- мужчина. А они, как правило, стрессовые ситуации редко выдерживают. Вот и не нашел ничего лучшего, как одним махом покончить со всем. Слабым был, сломался...
     Валентине долго раздумывать было некогда. И она снова пошла на тот самый рынок, где работала вместе с мужем . Увидев первое же объявление, предложила свои услуги. Девушка, стоявшая за прилавком стала ее отговаривать :
     - Хозяева- звери ненасытные. Придираются к каждой мелочи, ну и сумки проверяют, яблоко или ту же мандаринку детям не принесешь.
     - Я одна. Некому носить.

     Девчушка оказалась веселой хохотушкой. Из вещей у нее был только заплечный рюкзачок и переноска, в которой сидел вполне себе такой солидный хомячок по кличке Елисей.
     - Почему Елисей ?
     Нагнувшись к Вале, прошептала :
     - Ну есть же такой королевич Елисей ! А он на него очень похож!
     - Серьезно ?
     - Да. Дома увидите, у него на голове, где чубчик- такая маленькая корона из волос.
     - Ну ладно, прыгай в машину, там тепло, да и Елисей твой согреется.
     - У него шубка теплая, вы что, не видите ? А вы умеете водить машину ? Моя мама тоже учится, только она у нас такая бестолковая !
     - Это кто так сказал, внучка? - подключился к разговору подошедший дед.
     - Папа. Мама никак не научится смотреть в зеркало, которое в автомобиле. Она сказала,что очень даже хорошо смотрит в зеркало,особенно по утрам... Тогда папа рассмеялся и поцеловал маму.
     Дома девочка очень быстро освоилась и ни на шаг не отходила от Валентины, которая возилась на кухне.
     - Деда, а елку ты купил? А когда мы будем ее наряжать ?

                                                                                                     Женщина ехала в междугороднем автобусе. Одетая в старенькую голубую курточку и выцветшие джинсы. Она держала в руках спортивную сумку средних размеров. Сидение рядом было свободно. Она открыла её и провела рукой вперёд, назад несколько раз. Из сумки показалась серая голова с острыми ушками и усиками.

Автобус затормозил Водитель повернувшись в салон грозно сказал:

— Автобус дальше не поедет, пока пассажирка с котом не сойдёт. Мы не возим животных. Он увидел их в зеркало заднего вида.

Женщина прошла по проходу, прижимая к груди сумку с котом вертящим головой во все стороны, и с испугом рассматривавшим пассажиров. Люди с улыбками и шутками провожали парочку. Но женщине было не смешно. Она подошла к водителю, и открыв маленький кошелёк показала ему несколько бумажек.

—Это всё что у меня есть, сказала она. Не прогоняйте меня, пожалуйста. Я еду делать моему коту прививку. Собрала на оплату все свои деньги. У меня нет на такси. Только вот, осталось на обратную дорогу.

—Автобус дальше не пойдёт пока вы не сойдете, ответил водитель. Меня не интересует то, что у вас нет денег. Это меня не касается. Сходите. И он открыл переднюю дверь.

Женщина тяжело вздохнула и медленно пошла к выходу.

На самом переднем сидении располагалась женщина с портфелем тёмно-коричневого цвета, из дорогой кожи. Она сидела одна. Того самого возраста, который называют бальзаковским. Высокая прическа явно сделанная у дорогого парикмахера, приятно гармонировала со строгим деловым костюмом. Женщина быстро краснела. Сперва цвет её лица достиг цвета острого респираторного заболевания, а потом перешел в состояние цвета вареного рака.

—А ну стойте, крикнула она властным голосом.

Женщина с котом дошедшая уже до ступенек вниз остановилась и обернулась назад.

Бальзаковская дама встала и подошла к водителю.

—Я работаю в суде, сказала она. В этом городе. Я судья, и если вы хотите со мной поспорить по поводу перевозки животных в автобусе в переноске, то я готова.