Счастливей всех шуты, дураки, сущеглупые и нерадивые, ибо укоров совести они не знают, призраков и прочей нежити не страшатся, боязнью грядущих бедствий не терзаются, надеждой будущих благ не обольщаются...
Братья Стругацкие, "Понедельник начинается в субботу"

Оставшись один, Румата придвинул кресло к окну, сел поудобнее и стал смотреть на город... Город спал или притворялся спящим... Двести тысяч мужчин и женщин. Двести тысяч кузнецов, оружейников, мясников, галантерейщиков, ювелиров, домашних хозяек, проституток, монахов, менял, солдат, бродяг, уцелевших книгочеев... Было в них что-то общее для пришельца с Земли. Наверное, то, что все они почти без исключений были ещё не людьми в современном смысле слова, а заготовками, болванками, из которых только кровавые века истории выточат когда-нибудь настоящего гордого и свободного человека...

Психологически почти все они были рабами - рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из них рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом - рабом богатства, рабом противоестественных излишеств, рабом распутных друзей, рабом своих рабов. Огромное большинство из них ни в чём не было виновато. Они были слишком пассивны и слишком невежественны...

— Вы знаете, чем отличается человек от всех других существ в мире?
— Э... Разумностью? - предположил Тойво.
— Нет, мой дорогой! Милосердием! Ми-ло-сер-ди-ем!
Братья Стругацкие "Волны гасят ветер"

Мы сидели в каминной. Жарко пылал уголь, кресла были старинные, настоящие, надёжные. Портвейн был горячий, с лимоном, ароматный. Полутьма была уютная, красноватая, совершенно домашняя. На дворе начиналась пурга, в каминной трубе посвистывало. В доме было тихо...
— Вы верите в волшебников, господин Сневар?
— Алек, если вам будет угодно. Просто Алек.
Я поднял стакан и сделал ещё один хороший глоток в честь Алека.
— Тогда зовите меня просто Петер, - сказал я.
Хозяин торжественно кивнул и сделал хороший глоток в честь Петера.
— Верю ли я в волшебников? - сказал он. — Я верю во всё, что могу себе представить, Петер. В волшебников, в Господа Бога, в дьявола, в привидения... в летающие тарелки...
Раз человеческий мозг может всё это вообразить, значит, всё это где-то существует,
иначе зачем бы мозгу такая способность?

Аркадий и Борис Стругацкие, "Отель "У погибшего альпиниста"