Если женщина о чём и жалела, то только о том всё-таки сила у неё бабья, и меньше может утащить. Да ещё в гору. И что может расплескать содержимое кувшинов. А к тому, что было вокруг, наверное, уже привыкла. По свисту летящих бомб любой севастополец мог определить, далеко или близко она разорвётся. И жена матроса флотского экипажа Елена Кучерова исключением не была...

9 сентября наша страна отмечает День памяти русских воинов, павших при обороне Севастополя и в Крымской войне 1853-1856 годов. Дата вроде бы «военная». krym.aif.ru вспомнили в этот день армию защитников города, которую не призывали, не мобилизовали. Она сама сложилась в осаждённом Севастополе, где фактически не было безопасных мест.

Под пулями и ядрами

Женщине не место на войне? А если война сама пришла в их дом? Тогда остаётся только занять место рядом с мужчинами.

Та самая Елена Кучерова — одна из многочисленных бесстрашных помощниц, которые пробирались на передовую. Она во время осады города носила на Малахов курган воду и квас. Во время бомбёжек и сильных обстрелов сюда просто невозможно было подъехать на повозке. А вот женщина — могла. К награде «За усердие» Кучерову представил сам адмирал Нахимов! Везение однажды закончилось, в конце августа 1855 года Елена Кучерова была ранена. О дальнейшей её судьбе ничего не известно.

Ещё одна «матроска» — Дарья Ткач, приехала в Севастополь из родного Ельца вместе с маленькой дочерью. За мужем. Того отпустили на побывку домой после ранения. Собрался обратно — а жена настояла на том, чтобы не разлучаться. Дарья во время обороны города стала вдовой. На её руках умер раненый муж. А она продолжила доставлять на передовую воду, вытаскивала с поля боя раненых. Женщину наградили серебряной медалью «За храбрость» и двадцатью рублями серебром. Война пощадила и её, и дочь: они вернулись домой.

«В Севастополе, между прочим, была даже одна батарея, называемая «Дамскою» (солдаты её как-то иначе еще называли). Землю на эту батарею носили городские женщины сами, в корзинах, платках и передниках», — писал в своих мемуарах участник обороны города, артиллерийский офицер Андрей Ершов.

Краевед и этнограф Василий Кондараки упоминает историю батареи, которую называли Девичьей: она была возведена руками обитательниц «весёлых домов». Располагались те как раз у южного подножия Центрального городского холма. А место для батареи было определено на его склоне. И девушки не остались в стороне, и сами отправились на строительство. Возможно, речь идёт о разных укреплениях, поскольку множество севастопольцев, в том числе и женщин, работали на возведении линий обороны.

Евгения, она же — Александр!

А вот Евгения Брытова решила не расставаться со своим мужем Власом. Поступила она в Севастопольский гарнизон... как мужчина Александр Воинов. И сражалась достойно, поскольку была награждена «Знаком отличия ордена Святого Георгия».

«Через девять месяцев обман был раскрыт, — рассказал член Академии военных наук, главный редактор военно-исторического журнала «Military Крым» Сергей Ченнык. — Сама героиня вспоминала, что «генералом» Истоминым проведена «экспертиза» в Севастополе, после чего Брытова отправлена в отставку. Эта история упоминается в статье известного российского исследователя Валерия Дурова: в 1898 году на имя Николая II было подано прошение от вдовы, живущей в Мелитополе в собственном доме, Евгении Трофимовны Брытовой. Из письма следовало, что сама Евгения Трофимовна под именем Александра Воинова воевала в чине унтер-офицера и тоже была награждена Знаком отличия! В 60-е годы при пожаре все документы ее сгорели, и теперь 77-летняя вдова, не имея возможности без них добиться положенной по награде пенсии, испытывала крайнюю нужду. Информация была проверена, пенсию женщине восстановили».

Безымянные и известные

И всё-таки чаще всего женщин в Севастополе упоминали как тех, кто ухаживал за ранеными. Так сложилось, что символом милосердия стала матросская дочь Дарья Михайлова — знаменитая Дарья Севастопольская. Но были другие — не овеянные такой славой, однако сделавшие не меньше.

Александра Толузакова, пережившая осаду города, описывала события тех дней:

«8-го сентября (1854 года — ред.) разнесся слух о деле под Альмой, а 9-го я уже встретила в городе несколько раненых. Узнав от них о многих, им подобных, жертвах боя, нуждавшихся в пособии, я поспешила, вместе с несколькими домашними своими, на поле битвы, взяв с собою корпию, спирт, бинты и все, что только могла найти второпях. Утешительно было видеть, что не я одна явилась на помощь к нашим защитникам. В столь печальных обстоятельствах все готовы были жертвовать не только последним достоянием, но и жизнью... Первый встретившийся нам раненый был солдат. С распухшего тела его не было возможности снять шинель; разрезав ее, нам удалось привести его в чувство и отправить в город. Чем ближе подходили мы к сражению, тем более находили раненых».

Незадолго до осады Севастополя в город прибыла семья поручика арсенальных рот Шестопёрова: жена Агафья и пятнадцатилетняя дочь Дарья. И с самого начала болевых действий обе ухаживали за ранеными. Обе были награждены серебряными медалями «За усердие».

Под обстрелом и на перевязочном пункте обихаживала раненых вдова моряка Варвара Велижева. Вдова матроса Евфросиния Прокофьева делала перевязки и ухаживала за солдатами.

Множество женщин либо сами добирались до мест, где сосредоточивали раненых, либо предоставляли им место в своих домах, сами оказывали им помощь.

Самая первая

Елизавета Михайловна, жена подполковника Дмитрия Хлапонина, в Севастополь прибыла незадолго до начала боевых действий. Современники описывали её как очень красивую женщину, которая сразу стала душой местного светского общества.

Именно ей выпала участь стать первой сестрой милосердия. Потому, что в центре событий она оказалась не после первого большого сражения, а во время него. Елизавета Михайловна отказалась покинуть батарею у села Бурлюк, где находилась вместе с мужем. Точнее, вняв его уговорам отправилась было в сторону города, но остановилась у разворачиваемого перевязочного пункта. И оценила, насколько мало здесь людей. И осталась. Позже ей пришлось оценить и скудость инвентаря, жесточайший недостаток лекарств, бинтов и прочего.

Во время боя Хлапонина перевязывала раненых и думала о муже. Его вскоре принесли на перевязочный пункт. С ним произошло настоящее чудо: у его лошади оторвало голову ядром, но та несколько секунд держалась на ногах — и удалось соскочить вниз. Туша только придавила ногу подполковника.

Однако ей пришлось ещё раз увидеть своего мужа на носилках: уже после «Альминского дела», во время одной из бомбардировок Севастополя, он был ранен и тяжело контужен. Она смогла вывезти его из Севастополя, но только через несколько лет супруг поправился. Однако служить больше не смог.

«За свой гражданский подвиг Елизавета Михайловна Хлапонина была награждена медалями «За защиту Севастополя» и «В память Крымской войны» на георгиевских лентах. Содержала на свое скудное пособие мужа-инвалида, нуждаясь во всем, — описывал жизнь этой пары Сергей Ченнык. — О их положении писал Аркадий Панаев, знавший супругов: «Бедствуют в Петербурге, забытые всеми: она, первая, по времени, сестра милосердия, не напоминает о себе по скромности и, для поддержки своего и мужнина существования, недавно ещё искала места или работы». Памятник той, которую защитники главной базы Черноморского флота считали первой из сестер милосердия, Севастополь так до сих пор не увидел».

Дамская или Девичья?

На улице Советской, 65 в Севастополе стоит скромный обелиск из известняка с лаконичной надписью: «На этом месте женщинами Севастополя в 1854 году была построена батарея». Он был поставлен почти сорок лет спустя после того, как защитники Севастополя сотворили настоящее чудо.

Точнее, автором его был гениальный военный инженер Эдуард Тотлебен. Он смог спланировать и организовать строительство укреплений Севастополя. И пришлось это делать уже после высадки войск союзников.

https://krym.aif.ru/society/vzyala-familiyu-voinov...i-zhenshchin-na-krymskoy-voyne