Мария Петровых много лет любила Александра Фадеева, знаменитого в те годы писателя, автора «Разгрома», а позже «Молодой гвардии», возглавлявшего долгие годы Союз советских писателей. Романы у нее были, очевидно, и позже, но Фадеев был для нее глубинной любовью. Вот как писала об этом журналист Наталья Вознесенская:  «Трудно представить себе более странную пару – так непохожи по судьбам и по творческому пути, да и по социальному положению и дружеским связям были эти люди. Круг Марии Петровых – это та русская интеллигенция, которая была вне официоза, которая хотя и не противопоставляла себя власти, не числилась в диссидентах, но шла своим путем, отстаивала свою внутреннюю свободу и право на свой голос, а это было в те времена подвигом. Ахматова, Пастернак, Мандельштам ­– это были не просто ее друзья, они были родственны по духу…

Как же вдруг среди них оказался Александр Фадеев? «Писательский министр», фаворит Сталина, убежденный большевик, партийный функционер. Что могло быть общего у него с Петровых? А вот стал он самой большой ее любовью. Значит, что-то было еще в этом синеглазом, таком ясном и несгибаемом верном ленинце, что могло их сблизить, ведь и конец его был странен и невероятен для прожженного большевика – самоубийство, как гласила официальная версия, «под влиянием приступа депрессии, вызванного длительным алкоголизмом».

Наверное, Марии Петровых была открыта какая-то другая, тайная сторона его личности, ведь она смотрела глазами, полными любви. В ее стихах Александр Фадеев предстает совсем иным, не похожим на всем известного. Очевидно, любовь преображает; таинственная и непостижимая, она без нашего ведома соединяет несоединимое».

Знаю, что ко мне ты не придешь,

Но поверь, не о тебе горюю:

От другого горя невтерпеж,

И о нем с тобою говорю я.

Милый, ты передо мной в долгу.

Вспомни, что осталось за тобою,

Ты мне должен – должен! – я не лгу –

Воздух, солнце, небо голубое,

Шум лесной, речную тишину, –

Все, что до тебя со мною было.

Возврати друзей, веселье, силу

И тогда уже – оставь одну.

Когда Фадеев застрелился и Мария Сергеевна сидела у гроба, к ней подошел Борис Пастернак, и они долго молча сидели так вместе.

Мы рядом сидим.

Я лицо дорогое целую.

Я голову глажу седую.

Мне чудится возле

какая-то грозная тайна,

А ты говоришь мне,

что все в этой жизни случайно.

Смеясь, говоришь:

– Ну а как же? Конечно, случайно.

Так было во вторник.

И вот подошло воскресенье.

Из сердца вовек не уйдет

этот холод весенний.

Тебя уже нет, а со мною

что сталось, мой милый…

Я склоняюсь над свежей твоею могилой.

Я не голову глажу седую –

траву молодую.

Не лицо дорогое целую,

а землю сырую.

1956 г.

Через год после смерти Фадеева Петровых написала:

Ты не становишься воспоминаньем.

Как десять лет назад, мы до сих пор

Ведем наш сокровенный разговор,

Встречаясь, будто на рассвете раннем,

Нам хорошо и молодо вдвоем…

…Минутами ты замкнут и суров.

А я была так близко, так далеко

С тобой, с твоей душою одинокой,

И не могла, не находила слов –

Заговорить с тобой о самом главном,

Без переходов, сразу, напрямик…

Мой ангел, на пути моем бесславном

Зачем явился ты, зачем возник!

Ты был моей любовью многолетней,

А я – твоей надеждою последней,

И не нашла лишь слова одного,

А ты хотел его, ты ждал его,

Оно росло во мне, но я молчала,

Мне верилось, что это лишь начало.

Я шла, не видя и не понимая

Предсмертного страданья твоего.

Я чувствовала светлый холод мая,

И ты со мной, и больше ничего…

О как тебя я трепетно касалась!

Но счастье длилось до того лишь дня,

Пока ты жил, пока не оказалось,

Что даже смерть желаннее меня.

1957 г.

***

Скажи – как жить мне, как мне жить

На этом берегу?

Я не могу тебя забыть

И помнить не могу.

Я не могу тебя забыть,

Покуда вижу свет,

Я там забуду, может быть,

А может быть, и нет.

А может быть, к душе душа

Приникнет в тишине,

И я воскресну не дыша,

Как вечный сон во сне.

На бездыханный берег твой

Возьми меня скорей

И красотою неживой

От жизни отогрей.

1957 г.

Как редко удается встретить такую искреннюю, такую пронзительную лирику, такие неприкрытые чувства.

Посвященное Фадееву стихотворение «Назначь мне свидание…», с отрывка из которого я начал этот очерк, было написано за три года до его смерти. 

Михаил ГАУЗНЕР, Одесса