СОВЕТСКАЯ ВЕРА
Некоторые люди ошибочно утверждают, что во время советского строя в СССР церковный народ был серенькой массой отживающих свой век поколений, во всём покорных богоборческой власти. Это – ложь и клевета на исповедников Христовых, на народ Божий.
Верующие люди во времена богоборчества жили строго в православных традициях Святой Руси. Это помогло сохранить себя в вере.
Какие же это были люди! В одно село богоборцы приехали взрывать церковь. Жители безстрашно легли вокруг церкви и говорят: “Взрывайте вместе с нами!” И взрывать не стали.
В другое село приехали сбрасывать колокола. Жители собрались вокруг колокольни и говорят: “Сбрасывайте на нас”. Безбожники развернулись и уехали.
Когда из лагерей и ссылок возвращались исповедники веры Христовой, то народ Божий объединялся вокруг них. Кто был в священном сане, служили, чаще всего тайно от властей. Те искали их, чтобы вновь арестовать, но народ прятал и сохранял своих праведников.
А вот другая история. На нашем приходе все любили слепца по имени Виктор. Молитва у него была глубокая. Когда он шел на церковную службу, то по благоговению снимал шапку, даже в самый лютый мороз, и не соглашался, чтобы кто-нибудь его сопровождал. Кто не раз за ним наблюдал, удивлялись: шествуя даже по самой узкой и извилистой дорожке, бегущей через лесок, он ни разу не сбивался с пути, ни разу не попадал в сугроб, всегда шёл точно по тропе, – Ангел-Хранитель сопровождал его. На таковых исполняются слова Священного Писания: я́ко А́нгелом Свои́м запове́сть о тебе́, сохрани́ти тя во всех путе́х твои́х (Пс. XC, 11).
Некоторые, проработав всю жизнь, отказывались от пенcии, которую предоставляло богоборческое государство. Господь же посылал им средства для жизни, вознаграждая за терпение и веру.
Господь, видя веру людей Своих, чудесно хранил их. Одна схимонахиня по имени Павла росла в глубоко верующей семье. Отец её открыто исповедовал веру в Бога, за что его не раз арестовывали. Будучи в преклонных годах, он был пострижен в великую схиму. При советской власти учащихся школ заставляли учить богохульные стихи и произносить их перед всем классом. Мать Павла вспоминала о своих школьных годах так: “Когда вызывали к доске читать наизусть богохульные стихи, то я выходила, и без страха, с упованием на Бога, громко читала молитву “Царю Небесный”. Учительница, как ни странно для того времени, всегда после этого говорила: “Молодец, садись, – пять!” – хотя сама была ярой безбожницей. И в классе все как будто не слышали, что я читала. Так я всю школу и проучилась”. Вот так Бог за верность Ему благодатию хранил чад Своих.
Испытание веры
Тому, кто решался мужественно и открыто исповедовать веру, Сам Бог помогал и того хранил. И вера наша часто испытывалась. Как-то раз, нам предстояло пройти медосмотр, на котором было много людей. Друг мой, прихожанин нашего кафедрального собора, перед тем, как снять рубашку, сказал мне, что боится идти с нательным крестиком и снимет его. Я же ответил ему, что не буду снимать свой крест. Он всё-таки свой крестик снял, спрятал в вещах, и мы пошли на медосмотр. Возвращаемся с медосмотра, одеваемся, а он своего креста найти не может! И сколько ни искал – найти не смог. Долго он потом переживал и сокрушался.
Были испытания и посерьёзнее. Верующих нередко вызывали на допросы. Власти следили за нами, мы это всегда чувствовали. О том, какая была за нами слежка, вспоминается следующее событие. В 1970-х годах я помогал реставрировать храмы. Участвовать в этом было небезопасно. В начале 1970-х годов богоборцы продолжали ещё закрывать и взрывать храмы (так, например, было в Пензенской области). Однажды с артелью художников-реставраторов я поехал в одну из союзных республик, в столице которой мы ремонтировали купола собора и реставрировали фрески в одной сельской церкви. Возвращаюсь домой, как меня тут же вызывают на допрос. Надо сказать, что любовь наша к Богу была так велика, и ненависть к врагам Божиим была настолько сильна, что страха перед богоборческой властью не было. На допросах открыто исповедовали свою веру в Бога и свою любовь к Нему. Не страшась, говорили: “Хожу в церковь, читаю и пою на клиросе”. Фамилий и имен никаких не называли, никого не предавали. Чем твёрже человек на допросе себя держал, тем яснее становилось “органам”, что его безполезно “обрабатывать” или пытаться вербовать в ряды “осведомителей”. Тогда они писали в деле: “Вербовке не подлежит”.
Гонения на Церковь в России показали, что веру в человеке невозможно убить, вытравить, отнять, если сам человек этого не позволит.
Игумен Иоанн (Сафонов)
1.
2.
