"Порыбачил"

1970 год . Кавказ.В середине лета после окончания гастролей в г. Сочи, я дал телеграмму своему отцу в станицу Куржипская на р. Куржип (приток р.Белой) под г.Майкоп, что приеду завтра к полудню на недельку усачей половить.
На следующий полдень я уже топал из Майкопа в ст. Куржипскую 25 км по дороге вдоль р. Куржип периодически купаясь из-за 30-ти градусной жары.
Мой батя, ожидая моего приезда, вытащил из погреба бутылку из под шампанского с самодельным квасом,которого у него был целый ящик в погребе и стал её открывать попробовать кваску на готовность к моему приходу, раположившись около летней кухни, где на раскалённой плите хозяйка стряпню готовила.
Вся станица в полдень отдыхала в пик жары и косари на покосах отдыхали и колхозная веялка замолчала и пёс огромный на цепи в тени яблони у своей будки дремал и кот упитанный пристроился под навесом кухни на торце столба дремать под вкусный запах с раскалённой плиты - вся природа и станица была в полуденной дрёме.
Батя аккуратно размотал проволку у бутылки с квасом и осторожно стал оббивать самодельный сургуч с горлышка. Тут....пробка выстрелила и угодила в кота, а кот заорал с испугу....и...спрыгнул на раскалённую плиту....с которой со страшным рёвом гигантским прыжком прилетел когтями на брюхо спавшего волкодава.. ...волкодав заорав не своим голосом рванулся на улицу, повалив плетень и таща за собой на цепи свою будку и на своём брюхе орущего кота.
Вся эта истошно орущая процессия мчалась по станичной грунтовой дороге, поднимая пыль, звеня и громыхая будкой от чего все собаки залаяли, куры-гуси по всей улице закудахтали, коровы замычали, овцы истошно заблеяли, а в воздухе оказались орущие вороны.
Станишные бабы испугавшись черкесского нападения похватали ружья со стен и стали палить во дворах в воздух, чтобы мужики услышали, а те ....кто с покоса, кто с колхоза , кто из леса из полей сели на свои мотики и педики и велики помчались к своим домам и по дороге друг друга задевая, матерясь с просонок, гуся задавили ....- в итоге станишная драка - потасовка улица - на улицу и как всегда с жертвами.
Я в гордом спокойном уставшем одиночестве уже подхожу к крайним домам станицы, которая протянулась на 3 км по главной улице, а мой дом в конце станицы и вдруг ко мне подскакивает ментовский уазик и менты меня хватают - в наручники и привозят к какому то погребу и запирают.
Ночью меня втихаря погрузили в этот же уазик и увезли на станцию Белореченская где и посадили меня на московский поезд, обяснив мне, что в станице буза и пол станицы уже знали до бузы, что москвич приезжает к фельдшеру (мой дядька) усачей половить, а т.к. меня там знали с измальства за всякого рода шкодливые проделки, то меня могли бы разорвать на куски - поэтому меня ночью втихаря и спроваторили домой в Москву.
Вот так я порыбачил усачей на Куржипе.