Марина Цветаева. 1911 год. Фото Максимилиана Волошина

 

Один из крупнейших русских поэтов XX века Марина Ивановна Цветаева родилась 8 октября 1892 года в Москве. Ее поэзию многие называют гениальной, а степень поэтического надрыва – недосягаемой.

Энциклопедические сведения о поэте не дают по сути ничего, кроме исторического портрета. Творчество Цветаевой каждый понимает по-своему, индивидуально. Имеет смысл обратиться к характеристикам, данным ей поэтами-современниками, также ценно мнение крупных современных поэтов, которые в состоянии посмотреть на цветаевское творчество по прошествии времени.

В первую очередь, необходимо отметить, что особенный поэтический голос Цветаевой стал причиной того, что она никогда ни к какой поэтической группе не принадлежала, и даже наиболее отважные из ее критиков не смогли навесить на нее ярлык.

 

Анна Ахматова, говоря о творчестве Марины Ивановны, говорила, что "Марина часто начинает стихотворение с верхнего "до". Эту же мысль развивает Иосиф Бродский, который в одном из интервью называет Цветаеву "фальцетом времени", прежде всего "имея в виду ее синтаксическую беспрецедентность, позволяющую - скорей, заставляющую - ее в стихе договаривать все до самого конца".

При этом, как бы "высоко" Цветаева ни начинала стихотворение, тембр ее голоса был настолько трагичен, что "обеспечивал ощущение подъема, при любой длительности звучания".

Бродский подчеркивает, что трагизм этот пришел не от биографии поэта, он существовал до, а биография с ним только совпала.

Вкратце биографию Марины Ивановны можно описать в нескольких словах – такие же жизнеописания были у многих ее современников: рождение, жизнь до революции, эмиграция, возвращение в СССР, самоубийство. Однако за каждым из этих слов – жизнь поэта, которому было суждено испытать на себе революцию 1917 года, смерть дочери Ирины, Гражданскую войну (при этом муж Цветаевой Сергей Эфрон служил в рядах Белой армии), годы нищеты в эмиграции, возвращение на Родину в страшном 1939 году и дальнейшую жизнь в нищете и под колпаком НКВД с последующими арестами дочери Ариадны и мужа. 

На фоне всех этих перипетий Цветаева сочиняла и писала. И, быть может, ее мироощущение, помноженное на столь страшную реальность, привели к тому, что Бродский называл "поэтическим кальвинизмом" Цветаевой. "Кальвинист – это, коротко говоря, человек, постоянно творящий над собой некий вариант Страшного суда – как бы в отсутствие (или же не дожидаясь) Всемогущего. В этом смысле второго такого поэта <как Цветаева> в России нет".

В записных книжках Марины Ивановны есть иное размышление о себе самой, о своем творчестве. "Иногда я думаю, — писала она, что я — вода. Можно зачерпнуть стаканом, но можно наполнить и море. Все дело во вместимости сосуда и еще — в размерах жажды..."

В начале августа 1941 года Цветаева с сыном Георгием уехала на пароходе в эвакуацию в город Елабугу. 31 августа она покончила с собой в доме, куда ее определили на проживание. На столе остались предсмертные записки с просьбой друзьям позаботиться о сыне, а в печи – горячий обед для него.

Рассуждать о самоубийстве человека – занятие не очень правильное. Порою даже тот, кто решил уйти из жизни, сам для себя не может объяснить причины такого решения. И тем не менее, возможно, поэту Виктору Сосноре удалось сформулировать эти причины: "Сын, парижский молокосос, считал себя выше Цветаевой как поэт. За то, что их выслали в Елабугу, он ненавидел мать и дразнил ее. Цветаева писала: "У лунатика и гения нет друзей". Она надеялась спасти детей, думая, что дети — орлята от орлицы. Мир крыш рухнул, остался мир открытого неба, пустоты, куда она и ушла, повесив себя на гвоздь, как пальто в прихожей. Сторонники теорий пишут, что есть возможность выбора среды. А если нет?"

Кто создан из камня, кто создан из глины, -

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -

Тем гроб и надгробные плиты...

- В купели морской крещена - и в полете

Своем - непрестанно разбита!

 

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется мое своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти? -

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - веселая пена -

Высокая пена морская!

Марина Цветаева хотела быть похороненной в Тарусе, где она провела детство, но произошло иначе: могилу поэта на елабужском кладбище потом так и не нашли. В Тарусе стоит памятник Цветаевой работы скульптора Бориса Мессерера, а на берегу Оки, согласно ее воле установлен камень с надписью "Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева".

 

Несмотря на то, что в русской православной церкви запрещено отпевание самоубийц, в 1990 году по просьбе общественности патриарх Алексий II дал разрешение на отпевание поэта.