Притча: В память о святых благоверных князе Петре и княгине Февронии Муровских

Последнее время я очень мало пишу так как с некоторых пор ощущаю, что интерес к моей писанине падает. Возможно это лето с своими заботами и вербальными утехами, а возможно - исписался. Это лёгкое равнодушие особо относится к притчам, которые я порой годами вынашиваю, и небрежение к ним всегда больно отзывается в душе моей. Но вот сегодня особый день и особая притча. Я её ко дню влюблённых (не путать с валентинами и валентинками католическими) и в память святых благоверных князя Петра и княгини Февронии Муровских приготовил с любовью. Притча по духу удивительно им подходит, как мне кажется. Я выставляю её на ваш суд, очень душа и сердце просит...

- А давай наперегонки до горки? – предложил он ей, предвкушая победу.
- Неа. – отказалась она.
– Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.
- Струсила? Сдаешься? – подначил он ее и засмеялся обидно.
- Вот еще, – фыркнула она и рванула с места к горке.
Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.
- Говорила тебе – попадет, – бурчала она.
- Я бы тебя перегнал обязательно, – дулся он. – Ты нечестно побежала. Я не приготовился...

- А спорим я быстрей тебя читаю? – предложил он ей.
- Ха-ха-ха. – приняла она пари. – Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее – будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.
- А если я – отдаешь мне свои яблоки всю неделю! – согласился он.
Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
- Ну и что! Зато ты не запоминаешь что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...

- А давай поиграем. – предложил он. – Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.
- Дурак, – почему-то обиделась она.
- Слабо? – засмеялся он – Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.
- И ничего не слабо, – повелась она – Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.
- Само собой, – кивнул он – А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.
- А ты мне сочинения пишешь, – хихикнула она. – Врать и сочинять – как раз рыцарское дело.
А потом он оправдывался в телефон:
- А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...

- Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? – спросила она.
- С трудом, – ехидно ответил он – Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?
- На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.
- Ну-у... Я даже не знаю, - протянул он.
- Слабо? – подначила она.
- И ничего не слабо, – принял он предложение – С тебя пачка сигар, кстати.
- За что? – не поняла она.
- Эскорт нынче дорог, – развел руками он.
А по дороге домой он бурчал:
- Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные между прочим целоваться лезут обычно…

- Что это? – спросила она.
- Кольцо. Не очевидно разве? – промямлил он.
- Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?
- Угу. Давай в мужа и жену поиграем, – выпалил он
- Надо подумать, – кивнула она.
- Слабо? – подначил он.
- И ничего не слабо, – протянула она - А мы не заигрываемся?
- Да разведемся если что. Делов-то, – хмыкнул он.
А потом он оправдывался:
- А откуда мне знать как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь еще раз попробую? Мне не слабо.

- Сыграем в родителей? – предложила она.
- Давай. В моих или в твоих? – согласился он.
- Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?
- Ого как, – задумался он – Не слабо, конечно, но трудно небось..
- Сдаешься? – огорчилась она
- Не, не. Когда эт я тебе сдавался? Играю, конечно, – решился он.

- Усложняем игру. Ты теперь играешь в бабушку.
- Правда? – не поверила она.
- 3900, – кивнул он – Пацан горластый. Слабо тебе в бабушку сыграть?
- А ты в данном случае во что играешь?
- В мужа бабушки, – засмеялся он. – Глупо мне в бабушку играть.
- В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился, – засмеялась она – Или слабо?
- Куда я денусь-то...

Она сидела у его кровати и плакала:
- Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?
- Угу. Похоже что так, – ответил он. – Неплохо поиграли, да?
- Ты проиграл раз сдаешься. Понял? Проиграл.
- Спорное утверждение, – улыбнулся он и умер.

Остров сказок

Притча о дымовом сигнале

Жил - был один человек. Попал он в кораблекрушение и был выброшен волной на необитаемый остров. Он единственный остался в живых и теперь беспрерывно молился о том, чтобы Бог спас его. Каждый день всматривался он в горизонт в надежде, что увидит плывущее на помощь судно. Вымотавшись окончательно, человек решил выстроить себе шалаш из досок, которые море выбросило на берег после кораблекрушения. Как иначе защититься от дождя и зверей? Однажды, вернувшись на берег после поисков пищи, он увидел, что его шалаш объят пламенем: дым столбом поднимался к небу. Самое ужасное, что вместе с шалашом сгорел и весь его нехитрый скарб. Он остался ни с чем. Человек больше не мог сдерживать своего отчаяния и гнева. - Боже, как Ты мог так поступить со мной?- рыдал он. Но на следующий день его разбудил гудок корабля. Корабль плыл к его острову. Корабль пришел, что бы его спасти. - Как вы узнали, что я здесь?- спросил человек матросов. - Мы увидели дымовой сигнал, - ответили они. Помни, человек: если твой шалашик вдруг сгорел дотла, то , может быть, твоя беда обернется дымовым сигналом, призывающим Божью милость. Книга "100 христианских притч" 2010 год. Художник В.Сорин

 

Притча о Царе Соломоне и Вороне.

Читать далее...

Притча о Знаках Зодиака

 И было утро, когда Бог встал перед своими двенадцатью детьми и в каждого из них вложил семя человеческойжизни. Один за другим каждый ребенок выступал вперед, чтобы получить свой назначенный тебе дар:
Тебе, Овен, я даю мое семя первому, чтобы ты мог иметь честь посадить его. Каждое семя, которое ты посадишь, будет многократно умножаться в твоей руке. У тебя не будет времени увидеть, как семя растет, поскольку все, что ты  посадишь, будет создавать еще больше того, что нужно посадить. Ты будешь первым, кто пропитает почву умов людей Моей Идеей. Но это не твоя работа - питать Идею или исследовать ее. Твоя жизнь - это действие, и  единственное действие, которое я предписываю тебе, - это начать побуждать людей сознавать о Моем Творении.    За твою хорошую работу я дарую тебе чувство Собственного Достоинства." И Овен тихо отступил назад на свое место.

Читать далее

Как часто мы судим о человеке только по его маленьким недостаткам, забывая о достоинствах!

Однажды учитель призвал своих учеников и показал им лист чистой бумаги, в середине которого стояла жирная черная точка.

"Что вы здесь видите?" — спросил учитель.
"Точку", — ответил первый ученик.
"Черную точку", — подтвердил другой.
"Жирную черную точку", — уточнил третий.
И тогда их любимый учитель заплакал.
"Скажи нам, о чем ты так горько плачешь?" — удивились ученики.
"Я плачу о том, что все мои ученики увидели только черную точку и никто не заметил большого белого листа..." — ответил учитель.

Красная роза. Современная притча.

Один американский моряк получал письма от женщины, которую он никогда не видел. Её звали Роза. Они переписывались 3 года. Читая её письма и отвечая ей, он понял, что уже не может жить без её писем. Они полюбили друг друга, сами не осознавая того.

Когда закончилась его служба, они назначили встречу на Центральном вокзале в пять часов вечера. Она написала, что в петлице у неё будет красная роза.

Моряк задумался: он никогда не видел фотографию Розы. Он не знает, сколько ей лет, не знает, уродливая она или хорошенькая, полная или стройная.

Он пришёл на вокзал, и когда часы пробили пять, она появилась. Женщина с красной розой в петлице. Ей было около шестидесяти.

Моряк мог повернуться и уйти, но он не сделал этого. Эта женщина писала ему всё то время, пока он был в море, посылала подарки на Рождество, поддерживала его. Она не заслужила такого. И он подошёл к ней, протянул руку и представился. А женщина сказала моряку, что он ошибся. Что Роза стоит за его спиной. Он обернулся и увидел её. Она была одних с ним лет, прекрасная. Пожилая дама объяснила ему, что Роза попросила её продеть цветок в петлицу. Если бы моряк повернулся и ушёл, всё было бы кончено. Но если бы он подошёл к этой пожилой даме, она показала бы ему настоящую Розу и рассказала всю правду.

Умение отдавать. Чудесная история об одном отце.

Христос и Иуда. Притча Леонардо да Винчи

Читаем далее

Омар Хайям.

 

Дверь. Мирошников Вячеслав

 

— Я не прощу, — сказала Она. – Я буду помнить.

— Прости, — попросил ее Ангел. – Прости, тебе же легче будет.

— Ни за что, — упрямо сжала губы Она. — Этого нельзя прощать. Никогда.

— Ты будешь мстить? – обеспокоенно спросил он.

— Нет, мстить я не буду. Я буду выше этого.

— Ты жаждешь сурового наказания?

— Я не знаю, какое наказание было бы достаточным.

— Всем приходится платить за свои решения. Рано или поздно, но всем… — тихо сказал Ангел. — Это неизбежно.

— Да, я знаю.

— Тогда прости! Сними с себя груз. Ты ведь теперь далеко от своих обидчиков.

— Нет. Не могу. И не хочу. Нет им прощения.

— Хорошо, дело твое, — вздохнул Ангел. – Где ты намерена хранить свою обиду?

— Здесь и здесь, — прикоснулась к голове и сердцу Она.

— Пожалуйста, будь осторожна, — попросил Ангел. – Яд обид очень опасен. Он может оседать камнем и тянуть ко дну, а может породить пламя ярости, которая сжигает все живое.

— Это Камень Памяти и Благородная Ярость, — прервала его Она. – Они на моей стороне.

И обида поселилась там, где она и сказала – в голове и в сердце.

Она была молода и здорова, она строила свою жизнь, в ее жилах текла горячая кровь, а легкие жадно вдыхали воздух свободы. Она вышла замуж, родила детей, завела друзей. Иногда, конечно, она на них обижалась, но в основном прощала. Иногда сердилась и ссорилась, тогда прощали ее. В жизни было всякое, и о своей обиде она старалась не вспоминать.

Прошло много лет, прежде чем она снова услышала это ненавистное слово – «простить».

— Меня предал муж. С детьми постоянно трения. Деньги меня не любят. Что делать? – спросила она пожилого психолога.

Он внимательно выслушал, много уточнял, почему-то все время просил ее рассказывать про детство. Она сердилась и переводила разговор в настоящее время, но он снова возвращал ее в детские годы. Ей казалось, что он бродит по закоулкам ее памяти, стараясь рассмотреть, вытащить на свет ту давнюю обиду. Она этого не хотела, а потому сопротивлялась. Но он все равно узрел, дотошный этот дядька.

— Чиститься вам нужно, — подвел итог он. – Ваши обиды разрослись. На них налипли более поздние обиды, как полипы на коралловый риф. Этот риф стал препятствием на пути потоков жизненной энергии. От этого у вас и в личной жизни проблемы, и с финансами не ладится. У этого рифа острые края, они ранят вашу нежную душу. Внутри рифа поселились и запутались разные эмоции, они отравляют вашу кровь своими отходами жизнедеятельности, и этим привлекают все новых и новых поселенцев.

— Да, я тоже что-то такое чувствую, — кивнула женщина. – Время от времени нервная становлюсь, порой депрессия давит, а иногда всех просто убить хочется. Ладно, надо чиститься. А как?

— Простите ту первую, самую главную обиду, — посоветовал психолог. – Не будет фундамента – и риф рассыплется.

— Ни за что! – вскинулась женщина. – Это справедливая обида, ведь так оно все и было! Я имею право обижаться!

— Вы хотите быть правой или счастливой? – спросил психолог. Но женщина не стала отвечать, она просто встала и ушла, унося с собой свой коралловый риф.

Прошло еще сколько-то лет. Женщина снова сидела на приеме, теперь уже у врача. Врач рассматривал снимки, листал анализы, хмурился и жевал губы.

— Доктор, что же вы молчите? – не выдержала она.

— У вас есть родственники? – спросил врач.

— Родители умерли, с мужем в разводе, а дети есть, и внуки тоже. А зачем вам мои родственники?

— Видите ли, у вас опухоль. Вот здесь, — и доктор показал на снимке черепа, где у нее опухоль. – Судя по анализам, опухоль нехорошая. Это объясняет и ваши постоянные головные боли, и бессонницу, и быструю утомляемость. Самое плохое, что у новообразования есть тенденция к быстрому росту. Оно увеличивается, вот что плохо.

— И что, меня теперь на операцию? – спросила она, холодея от ужасных предчувствий.

— Да нет, — и доктор нахмурился еще больше. – Вот ваши кардиограммы за последний год. У вас очень слабое сердце. Такое впечатление, что оно зажато со всех сторон и не способно работать в полную мощь. Оно может не перенести операции. Поэтому сначала нужно подлечить сердце, а уж потом…

Он не договорил, а женщина поняла, что «потом» может не наступить никогда. Или сердце не выдержит, или опухоль задавит.

— Кстати, анализ крови у вас тоже не очень. Гемоглобин низкий, лейкоциты высокие… Я пропишу вам лекарства, — сказал доктор. – Но и вы должны себе помочь. Вам нужно привести организм в относительный порядок и заодно морально подготовиться к операции.

— А как?

— Положительные эмоции, теплые отношения, общение с родными. Влюбитесь, в конце концов. Полистайте альбом с фотографиями, вспомните счастливое детство.

Женщина только криво усмехнулась.

— Попробуйте всех простить, особенно родителей, — неожиданно посоветовал доктор. – Это очень облегчает душу. В моей практике были случаи, когда прощение творило чудеса.

— Да неужели? – иронически спросила женщина.

— Представьте себе. В медицине есть много вспомогательных инструментов. Качественный уход, например… Забота. Прощение тоже может стать лекарством, причем бесплатно и без рецепта.

Простить. Или умереть. Простить или умереть? Умереть, но не простить? Когда выбор становиться вопросом жизни и смерти, нужно только решить, в какую сторону ты смотришь.

 

Болела голова. Ныло сердце. «Где ты будешь хранить свою обиду?». «Здесь и здесь». Теперь там болело. Пожалуй, обида слишком разрослась, и ей захотелось большего. Ей вздумалось вытеснить свою хозяйку, завладеть всем телом. Глупая обида не понимала, что тело не выдержит, умрет.

Она вспомнила своих главных обидчиков – тех, из детства. Отца и мать, которые все время или работали, или ругались. Они не любили ее так, как она этого хотела. Не помогало ничего: ни пятерки и похвальные грамоты, ни выполнение их требований, ни протест и бунт. А потом они разошлись, и каждый завел новую семью, где ей места не оказалось. В шестнадцать лет ее отправили в техникум, в другой город, всучив ей билет, чемодан с вещами и три тысячи рублей на первое время, и все – с этого момента она стала самостоятельной и решила: «Не прощу!». Она носила эту обиду в себе всю жизнь, она поклялась, что обида вместе с ней и умрет, и похоже, что так оно и сбывается.

Но у нее были дети, были внуки, и вдовец Сергей Степаныч с работы, который пытался неумело за ней ухаживать, и умирать не хотелось. Ну правда вот – рано ей было умирать! «Надо простить, — решила она. – Хотя бы попробовать».

— Родители, я вас за все прощаю, — неуверенно сказала она. Слова прозвучали жалко и неубедительно. Тогда она взяла бумагу и карандаш и написала: Уважаемые родители!Дорогие родители! Я больше не сержусь. Я вас за все прощаю.

Во рту стало горько, сердце сжалось, а голова заболела еще больше. Но она, покрепче сжав ручку, упрямо, раз за разом, писала: «Я вас прощаю. Я вас прощаю». Никакого облегчения, только раздражение поднялось.

— Не так, — шепнул Ангел. – Река всегда течет в одну сторону. Они старшие, ты младшая. Они были прежде, ты потом. Не ты их породила, а они тебя. Они подарили тебе возможность появиться в этом мире. Будь же благодарной!

— Я благодарна, — произнесла женщина. – И я правда очень хочу их простить.

— Дети не имеют права судить своих родителей. Родителей не прощают. У них просят прощения.

— За что? – спросила она. – Разве я им сделала что-то плохое?

— Ты себе сделала что-то плохое. Зачем ты оставила в себе ту обиду? О чем у тебя болит голова? Какой камень ты носишь в груди? Что отравляет твою кровь? Почему твоя жизнь не течет полноводной рекой, а струится хилыми ручейками? Ты хочешь быть правой или здоровой?

— Неужели это все из-за обиды на родителей? Это она, что ли, так меня разрушила?

— Я предупреждал, — напомнил Ангел. – Ангелы всегда предупреждают: не копите, не носите, не травите себя обидами. Они гниют, смердят и отравляют все живое вокруг. Мы предупреждаем! Если человек делает выбор в пользу обиды, мы не вправе мешать. А если в пользу прощения – мы должны помочь.

— А я еще смогу сломать этот коралловый риф? Или уже поздно?

— Никогда не поздно попробовать, — мягко сказал Ангел.

— Но они ведь давно умерли! Не у кого теперь просить прощения, и как же быть?

— Ты проси. Они услышат. А может, не услышат. В конце концов, ты делаешь это не для них, а для себя.

— Дорогие родители, — начала она. – Простите меня, пожалуйста, если что не так… И вообще за все простите.

Она какое-то время говорила, потом замолчала и прислушалась к себе. Никаких чудес – сердце ноет, голова болит, и чувств особых нет, все как всегда.

— Я сама себе не верю, — призналась она. – Столько лет прошло…

— Попробуй по-другому, — посоветовал Ангел. – Стань снова ребенком.

— Как?

— Опустись на колени и обратись к ним, как в детстве: мама, папа.

Женщина чуть помедлила и опустилась на колени. Она сложила руки лодочкой, посмотрела вверх и произнесла: «Мама. Папа». А потом еще раз: «Мама, папа…». Глаза ее широко раскрылись и стали наполняться слезами. «Мама, папа… это я, ваша дочка… простите меня… простите меня!». Грудь ее сотрясли подступающие рыдания, а потом слезы хлынули бурным потоком. А она все повторяла и повторяла: «Простите меня. Пожалуйста, простите меня. Я не имела права вас судить. Мама, папа…».

Понадобилось немало времени, прежде чем потоки слез иссякли. Обессиленная, она сидела прямо на полу, привалившись к дивану.

— Как ты? – спросил Ангел.

— Не знаю. Не пойму. Кажется, я пустая, — ответила она.

— Повторяй это ежедневно сорок дней, — сказал Ангел. – Как курс лечения. Как химиотерапию. Или, если хочешь, вместо химиотерапии.

— Да. Да. Сорок дней. Я буду.

В груди что-то пульсировало, покалывало и перекатывалось горячими волнами. Может быть, это были обломки рифа. И впервые за долгое время совершенно, ну просто ни о чем, не болела голова.

Эльфика

 

Художник Мирошников Вячеслав. Дверь 

 

 

 

Вернуть бы тех, кого забрали небеса... Радоница. Время поминать усопших...

Есть старая японская легенда. Когда человек уходит в небеса, Бог, чтобы он не скучал, дарит ему окошко, в которое видно его родных и друзей. На окошечке стоит в горшочке цветок и к веточке привязан колокольчик. Когда кто-то вспоминает человека - звонит колокольчик, когда говорит о нем хорошие слова - светит солнце, а когда о нем плачут - идет дождь и цветочек растет, радует небожителя. В первые дни часто звенит колокольчик, слышны добрые слова, люди плачут, жалея об его уходе. Но со временем звон все реже, солнце не заглядывает в окно, мало дождей и цветочек пропадает... Но у каждого должно быть любящее сердце, которое вспомнит, скажет нежные слова, попросит со слезами Бога, чтобы душа не петляла во тьме. Пусть всем, кто ушел в заоблачную даль будет спокойно. Пусть звенит колокольчик. Пусть цветет цветок. Царствие небесное всем родным и близким, покинувшим нас, и светлая память! Пока мы их помним, они среди нас!

Черный Омут. Притча

Жил - был в лесу Заяц и всего боялся. Боялся Волка, боялся Лису, боялся Филина. И даже куста осеннего , когда с него осыпались листья, боялся... Пришел Заяц к Черному Омуту и решил кинуться в него головой, потому что надоело ему всех бояться. - Не делай этого, Заяц! Утонуть всегда успеешь. Чего тебе бояться, если ты уже решил утонуть. Иди- и не бойся! И перестал Заяц с той поры бояться и Волка, и Лисы, и Филина. Пришла осень. Пришел Заяц к Черному Омуту и спрашивает: - Волка серого не боюсь, Лисы красной- ни капельки, Филина мохнатого и подавно, а вот когда листья шуршат и осыпаются- страшно мне...Почему? - Это не листья сыплются- это время шуршит, - сказал Черный Омут. - Этого все боятся. Самое страшное в жизни- это то, что она необратимо проходит... Поэтому, пока жив, надо ценить это. Книга "Притчи мира" 2010 год. Художник Булаева Наталья

Мамино сердце. Притча.



На освещенной солнцем лесной опушке росла красивая береза с юными дочками. Любила она своих деток, ласкала их раскидистыми ветками, защищала от холодного ветра и проливного дождя. А летом под ее сенью не страшило березок палящее солнце. Было им « при солнышке тепло, при матушке добро».
Но однажды разыгралась в лесу гроза. Раскаты грома сотрясали землю, а небо то и дело освещалось молниями. Затрепетали от страха тонкоствольные березки, но мама-береза успокаивала их, обняв своими сильными ветками:
- Не бойтесь ничего. Молнии не смогут заметить вас под моими ветвями. Я высокая и…
Договорить она не успела.
Сильный треск раздался среди леса. Огромная молния беспощадно ударила по березе, опалив сердцевину ее ствола. Но береза не загорелась. Силы покидали ее, злой ветер пытался повалить наземь, сильный ливень расплетал ветки, но под ними были ее дети и никто, кроме матери, не смог бы их теперь защитить.
Она еще сильнее прижимала к себе дочерей, еще больше своими слабеющими ветками ласкала их тонкие станы, омывая стекающими по листочкам слезами. В последний раз. Не было передела материнской любви.
Лишь когда все закончилось и над умытым дождем лесом вновь воссияло солнышко, она, покачнувшись , тихо опустилась на землю.
- Я никогда не брошу вас, -прошептала она березкам, - мой ствол очень скоро зарастет травой и покроется мхом. Но в нем никогда не перестанет биться мамино сердце. Его не в силах разбить никакая молния.
Когда береза падала, она еще раз ласково обняла дочерей, и не задела ни одну из них.
Так три стройные красавицы и растут с тех пор вокруг покрытого мхом старого пня.

Бывает, сядет путник отдохнуть в их тени на ствол старого дерева и покажется ему, что тот удивительно мягкий. Закроет глаза, и услышит, как в нем стучит материнское сердце…



Книга "Притчи Европы" 2014 год.
Художник Алексей Васильев.

Синичка-Божья птичка(Видеопост Для души и о душе)

 

Мне синичка крыльями в окно Постучала, билась о стекло, Что хотела птичка мне сказать, От кого привет свой передать? Может быть, от друга моего, Что живёт на дальней стороне? Видимо, ему там нелегко, Если вспомнил друг мой обо мне.

Читать далее...