Рождение пачки связано с именем одной из величайших балерин в истории искусства – Марии Тальони. Именно она 12 марта 1832 года впервые вышла на сцену в пачке в балете «Сильфида». Случилось это в Гранд-опера в Париже. Костюмы к балету пошили по эскизу художника Эжена Лами.

На протяжении истории внешний вид пачки менялся. В 1850-х годах она была до середины икры и очень пышной (тогда в моду как раз вошли кринолины, и балетная мода на них тут же откликнулась). Со временем пачки укорачивались: в 1880-х уже едва прикрывали колени, а десятилетие спустя полностью открыли колени и ноги до середины бедра. Укорачивать юбку приходилось не потому, что мужчины любят женские ножки (особенно стройные ноги балерин), а потому, что развивалась техника танца, а длинная юбка мешала исполнению пируэтов, фуэте и других сложных движений. В 1920-х годах, когда в моду вошла заниженная талия, она пришла и в балет – и пачка спустилась с талии на бедра, где пребывает и сейчас. В 1930-х короткая пачка перестала спадать вниз, но топорщится в стороны. И, наконец, после Второй мировой войны пачка стала фактически горизонтальной, плоской и открыла всю линию ног балерины – именно к такой пачке мы привыкли.

Фрагмент репетиции балета «Дон Кихот» в Большом театре Беларуси

Когда в 1967 году Майя Плисецкая впервые станцевала специально для нее поставленный балет «Кармен-сюита», тогдашний министр культуры СССР Екатерина Фурцева была в ярости: слишком эротичным показался ей балет. Посмотрите его сейчас и удивитесь: с позиций сегодняшнего дня никакой особой эротики в нем нет, но балет, как и любое другое искусство, нужно воспринимать в контексте времени, и в 1967 году это был скандал. Она кричала Плисецкой: «Майя, прикройте ляжки!». Но ведь и в обычной классической балетной пачке ляжки ничем не прикрыты. Но эротика балета (а балет искусство, несомненно, эротическое) – не в обнаженных женских ногах. Вернее, не только в них. Она в движении, во взгляде, в недоговоренности, в напряжении, которое возникает между главными героями и перекидывается потом в зал. В «Кармен-сюите» этого было слишком много для официально целомудренного советского общества. Хотя пачек в этом балете нет вообще.

И вот что писала Майя Плисецкая о своих пачках:

«За мои «лебединые годы» претерпели немалое изменение материалы, из которых шили лебединые пачки. Моя первая свердловская пачка была скроена из обыкновенной марли. Такой марлей бинтуют раненых. Чтобы выглядела она поэффектнее да понаряднее, моя мама подкрахмалила ее. Пачка, помнится, была жесткая, торчащая, попахивала отчего-то керосином. Но со сцены гляделась торжественно и вполне достоверно.

В военные и послевоенные годы было принято наряжаться в длинные, если смотреть сегодняшними глазами, громоздкие, чуть аляповатые костюмы. И пачки были такие. С маминым крахмалом весили они несколько килограммов. И еще крючки довоенного производства, которые замыкали пачку по спине и на талии, были тяжелые, как рыбацкие грузила. В «Лебеде» я была одна. Но в «Лебедином озере» – а пачка годилась и туда, и сюда – партнеру крахмал и крючки доставляли много забот. Кровянили пальцы, царапали нос при посадке балерины на плечо, затрудняли пируэты.

Майя Плисецкая танцует «Лебедя»

Но прогресс техники и влияние моды принесли облегчение и нам. Пачки становились год от года короче, легче. На смену накрахмаленной марле и тарлатану появился нейлон. Чтобы пачка не провисала, ее стали поддерживать по центру тонким стальным обручем.

Продолжительность жизни каждой пачки многократно возросла. Моя последняя пачка для «Лебедя» служила мне безо всякого ремонта целое десятилетие».

(Майя Плисецкая «Тринадцать лет спустя»)

отсюда