200 лет назад главный начальник Екатеринбургского горного ведомства обер Берг гауптман 4 класса и кавалер Иван Филиппович Гарман принял решение построить на Екатеринбургских заводах первую паровую машину. Сначала паровые машины стали применяться в горнозаводской промышленности. Это было вызвано тяжелыми условиями труда на рудниках. К этому времени многие рудники на Урале достигли глубины 50 сажен (106 м).

Поднимать руду и откачивать воду с такой глубины было непосильным трудом даже для лошадей. Например, начальник казенных Богословских заводов Павел Егорович Томилов сообщает в Государственную Берг-коллегию (в 1804 г.), что «…штатом 1792 года… положено при здешних казенных рудниках иметь для подъема из гор руд и пород и отливу воды 325 лошадей», но и они не смогли справиться с работой. В России первую модель паровой машины изобрел уроженец Екатеринбурга механик Барнаульского завода унтершихтмейстер Иван Иванович Ползунов. Он построил ее на Барнаульском заводе в 1766 году.

Машина была экспериментальной и, естественно, получилась сложной и громоздкой, требовала дальнейшего усовершенствования, но после смерти Ползунова продолжить его дело никто не решился. Машина была заброшена и в дальнейшем изготовление паровых машин поручалось только иностранным специалистам. Предложение о создании паровых машин на казенных заводах Урала тоже исходило от Томилова.

Он в 1804 году обращается в Государственную Берг-коллегию и просит принять решение об установке четырех паровых машин на Турьинских рудниках Богословского завода. Берг-коллегия поддержала предложение Томилова, но не нашла достойного механика. В это же самое время (в 1805 г.) в Берг-коллегию обратился иностранный специалист Фридрих Иберфельд с просьбой принять его на должность механика в горное производство. У него спросили: «Может ли он построить паровую машину?»

Иберфельд письменно заверил: «Я обязуюсь устроить машину, которая будет действовать силой против 60-70 лошадей, или иметь действие давлением от 60 до 70000 фунтов». Иберфельда послали на екатеринбургские заводы. Главный начальник горного ведомства И.Ф. Герман поручил ему сделать хотя и небольшую огнедействующую машину, но чтобы она работала не на угле и не на дровах, а на торфе. Сделать паровую машину в установленные сроки было нелегко. Для ее изготовления не имелось никаких станков. Обработка деталей машины нуждалась в особой точности. Заготовки из чугуна также требовали высокого качества. Отдельные из них приходилось отливать по нескольку раз.

Для всего этого нужны были не только большое количество разнорабочих, но и специалисты высокого класса. В начале 1808 года Пермское горное правление потребовало у начальника Екатеринбургских горных заводов Германа, чтобы он сообщил о состоянии дел по изготовлению Иберфельдом огненной паровой машины. На запрос ответили: «Иберфельд такую машину хотя при рудниках золотых промыслов устроил, но по разным в ней поправкам пущения в действие не учинено». Иберфельду на доработку машины было предоставлено необходимое время.

Но и по окончании этого срока машина не была запущена. Иберфельд вновь и вновь просил отсрочки, аргументируя ее всевозможными причинами. Несмотря на выполнение всех требований Иберфельда, он вновь не смог запустить машину до января 1811 года. Наконец, начальнику горных заводов надоела история с пуском паровой машины, и он, получив в очередной раз рапорт от Березовской конторы с сообщением, что Иберфельдом работа не закончена, решает вызвать специалистов для обследования дел.

Ознакомясь с машиной, они вынесли решение, что она не может быть запущена в работу из-за оседания шахты. И отметили, что поскольку уже потрачено на машину 9763 руб., то не имеет смысла останавливать работу. Учитывая мнение комиссии, начальник горных заводов дал следующее указание: «снабдить его в последний раз всеми потребностями, чтобы он не мог бы далее отзываться какими либо препятствиями в не окончании начатого дела».

К назначенному сроку машина Иберфельда вновь не была запущена. Найти какие-то причины, чтобы оправдать задержку, было уже невозможно. Сложившуюся ситуацию прекрасно понимал Иберфельд и сам себе вынес приговор. Екатеринбургская Управа объявила, что «Иберфельд 4 октября, катаясь по здешнему заводскому пруду в небольшой лодке, вывернулся, и потонул». Так печально закончилась попытка создать паровую машину на екатеринбургских заводах. Для доработки машины пригласили англичанина Меджера, но он, осмотрев машину, отказался, ссылаясь на конструктивные отличия машины Иберфельда и его.

Тогда ему предложили построить четыре свои паровые машины для измельчения золотосодержащего кварца и установить их на фабриках: Александровской, Березовской, Ключевской и Первопавловской. Он запросил за эти машины 30 тысяч рублей, но сказал, что может сделать их и за 15 тысяч рублей, если казна заключит с ним контракт на 5 лет и уступит все вещи, принадлежащие к машине покойного Иберфельда.

Казна согласилась на такие условия, и Меджер становится механиком заводов хребта Уральского. Паровые машины Меджер построил, как и обещал, в названные сроки. Им же было построено несколько паровых машин и на Турьинских рудниках. Работа Меджера на Березовских золотых рудниках совпала с началом открытия Брусницыным золотоносных песков и разработки прогрессивной технологии по их промывке. Золотая лихорадка увлекла и Меджера. Он в 1721 г. откупает участок с золотоносными песками в окрестностях Екатеринбурга и уходит со своей должности. С этого времени он посвящает себя частному предпринимательству. Для промывки песков он создал промывательную машину, которая вошла в историю золотодобывающей промышленности как машина Меджера.

После его ухода механиком был поставлен Петр Тет. Он был хорошим специалистом по паровым машинам и пользовался авторитетом у горного начальства. Он заменил многие паровые машины, установленные Меджером, так как считал их малоэффективными. Он предложил также сделать чугунную дорогу для вывоза руды из шахты, но начальник Богословских заводов отказался, посчитав ее строительство преждевременным.

Появление паровых машин на Урале стало огромным событием. Паровые машины совершили технический переворот в машиностроении. Благодаря им, появились высококлассные специалисты, которые, в свою очередь, воспитали в заводских школах и училищах целую плеяду специалистов, изобретателей и ученых