На работу, бумага, акварель, 50х36 см.

Сибирские горы.

Ризоположенский монастырь. Пленэр в Суздале в 2017 г.

Скоро осень, 53х36 см.

Предлагаю прочитать цитаты из общего интервью Сергея и его жены Марии Курбатовой, тоже художника-акварелиста - интересные моменты. Привожу преимущественно ответы Сергея. 

 

Мария Курбатова.Акварель

 

(примечание - пост о Марии Курбатовой был ЗДЕСЬ

"Сказочно-прекрасные акварели Марии Курбатовой" )

 

Интервью называется: " Нас, акварелистов, всерьёз не воспринимают»

Об отношении к гуаши и акварели

— Сергей, расскажите, как вы начали рисовать и сразу ли у вас сложились отношения с акварелью?

Сергей:
— Если совсем с начала, то уже в детском саду — мы тогда жили в Ленинграде — нам выдавали акварельные краски. Они мне жутко не нравились — самое противное в акварели, что всё растекается. Мне тогда больше нравилась гуашь, потому что она держит себя в рамках.

В первый класс пошел уже в Новосибирске, там тоже было акварельное рисование, затем отправился в художественную школу — кстати, там мы с Машей и познакомились. Потом поступил в Мухинское училище в Петербурге и тогда окончательно положил глаз на акварель.

Но это не было потоком, в котором купаешься, скорее — отдельные кусочки: раз, и получалось что-то красивое, случалась удача, полёт, радость. Я двадцать лет работал дизайнером, потом начал рисовать для себя, в стол. А потоком акварель полилась лишь последние лет пять-шесть.

И теперь так просто от неё не отвязаться (смеётся — прим.авт).

Сергей:

— У меня все стены в радиусе пяти метров разноцветные. Мама за это так ругала!

— А дочь пошла по вашим стопам? Тоже рисует акварелью?

Маша:

— Мы не обращали внимания на её рисование, когда она жила с нами, потому что понимали, насколько сложно быть художником в России. Четыре года назад она эмигрировала в Израиль, поступила в Академию искусства, начала рисовать. У них, к слову, другие правила приёма: прежде всего, нужно креативное мышление, а рисовать они учат сами. И Надя нас удивила! Причём она очень смело смешивает разные материалы: карандаш, акрил, акварель, чернила — в общем, всё, что можно найти в ящике художника.

 

О миксах из стилей, прерафаэлитах и спящих моделях

— У вас разные подходы не только к процессу, но и к выбору тем для творчества. У Сергея в основном пейзажи, городские мотивы, у вас, Маша, прекрасные девушки в причудливых нарядах. Как формировался ваш стиль?

Сергей:

— Да, я рисую в основном пейзажи, интерьеры, немного натюрморты. Кстати, когда поступал в Мухинское училище — сам себе понравился. У меня неожиданно для себя самого получился шикарный натюрморт.
Сейчас мне интересно всё: хочется подобраться и к портрету, и к каким-то бытовым сюжетам. Мне очень нравятся голландцы — живопись ХVII-ХVIII веков, Рембрандт… Но до этого нужно дорасти, просто копировать не хочется. Нужно, чтобы это гармонично вошло в жизнь.

Кстати, последнюю свою картину, где люди сидят и разговаривают за столиком, я нарисовал с каким-то голландским ощущением. Маша обозвала это Рембрандтом. Я понимаю, она как любящая жена всё немного преувеличивает. Но и в соцсетях пошли отзывы, что голландские ноты чувствуются. Хочется и дальше «копать» в этом направлении. Мы живем в очень интересное время, у нас огромная история изобразительных искусств. Есть античность, средневековье… Можно просто залезать в этот ящик, копаться в нём, выбирать: от этого возьмем это, от этого — то. Можно такие миксы делать!.

У современников Рембрандта такой возможности не было. Они придумывали всё сами. Сегодня придумать что-то новое очень сложно. При этом, когда ты последователь чего-то одного, есть большая вероятность не стать самим собой. Но когда начинаешь придумывать сим

биоз, когда в одной точке сходятся десятки линий разных направлений, то в этот момент можно изобрести что-то своё. Я стараюсь идти по этому пути.

— Сергей, вы много путешествуете и отовсюду привозите невероятные работы. Перенимаете ли невольно или специально стиль живописцев каждой страны, или, может, сами города его диктуют?

— Разница в стилях есть, но она на ощущениях, не лобовая. Это не значит, что я приеду в Голландию и буду рисовать как голландцы, а в Израиле — как Шагал. Израиль тоже может быть «голландским» — в Иерусалиме, например, есть район, который основали в XIX веке переселенцы из Германии. Он выглядит совершенно по-европейски. Так что, всё очень относительно.

Естественно, когда попадешь в старый город, на базар, то сразу чувствуешь восточный характер: всё очень резкое, контрастное, горячее. И как это всё сделать передать на картине — ума не приложу, потому что у ближневосточной традиции нет такой картинки, которую создали для себя европейцы. Вся история искусства у них сводится к истории символов. То же самое Казахстан, где был на пленэре с друзьями-художниками. В их культуре нет картины ХVII, века, которая бы показывала, как они жили. Только летописи, косвенные знаки и картины Верещагина. Так что здесь всё сложно.

 

О пленэрах и выставках

— На пленэры вы ездите вместе?

Маша:

— Я не люблю пленэры со времён художественного училища. Ассоциации с ними: холод, или наоборот невыносимая жара, грязные, все в растворителе руки — а писали тогда в основном маслом… Поэтому на пленэры я не езжу.

Сергей:

— А я, наоборот, в этом купаюсь. Уехать куда-нибудь в дичь на неделю, не мыться, не бриться — для меня счастье! Погружаешься в место, растворяешься в нём и спустя какое-то время выныриваешь…
— Расскажите про свои последние выезды.

Сергей:

— Это был Казахстан — очень сильное, неоднозначное место. У нас был сложный маршрут — Шымкент, горы, городок Туркестан. И везде мы рисовали. Стояла жара в 30 градусов, акварель засыхала моментально, никакой тебе лирики: ни мокрой техники, ни заливочек… Работа была совсем не домашняя.

— Вы участвуете во множестве выставок за рубежом. Где больше всего любите выставляться?

Сергей:

— Любим ездить во Францию, и нас там тоже любят. Даже пригласили почётными гостями на замечательную выставку в Реймсе. Всё начиналось года три-четыре назад, когда через интернет я познакомился с французом, владельцем акварельного салона в небольшом городке на юге Франции. Мы отправили туда наши работы, а через год уже поехали с Машей туда. Там познакомились с массой интересного народа — и началось.

— В России интерес к акварели настолько же силён?

Сергей:

— Да, ещё года три назад часто слышал: «Вот если бы ты это маслом нарисовал!», или: «А маслом так же можешь?». Нас, акварелистов, всерьёз не воспринимают. После училища я копировал Шишкина и ещё каких-то классиков для салонов и магазинчиков — надо же было как-то на жизнь зарабатывать. Вроде неплохо получалось, но во что-то серьёзное не переросло. Мне это неинтересно.

— А в книжной иллюстрации себя не пробовали?

Сергей:

— Это тоже были подработки, ничего интересного, один ширпотреб. Наверное, я не иллюстратор. Я нарисовал один лист, и он сам по себе самодостаточный. А вот Маша — иллюстратор номер один!

— А вы вообще какие-то проекты делаете совместно?

Сергей:

— Нет, мы работаем совершенно по-разному. У меня к Маше масса претензий, причём потом я понимаю, что они были необоснованными. Был момент, когда казалось, что она не добирает в тональности, в цвете, но сейчас достаём её работы полугодичной давности, и они мне нравятся.

Маша:

— У Серёжи большой опыт преподавания, и он ко мне относится как к ученику, иногда обижает резким словом. А художника обидеть очень легко.

Сергей:

— Даже если ты сам художник. Я сам люблю в себе ковыряться, из нарисованного мной мало что нравится.

— Многочисленные комментарии, лайки от поклонников вашего творчества не воодушевляют?

Сергей:

— Да, конечно, но не до такой степени, чтобы я воспарил на крыльях счастья и считал себя самым классным в мире художником. Когда попадаешь на выставки Серова, Саврасова, чувствуешь себя просто ребёнком по сравнению с ними.

Сергей:

— Вообще, момент публичности, о котором говорит Маша, в работе педагога — это сильный психологический фактор. В своё время этот момент я в себе долго изживал. Раньше мне сложно было появляться на публике, что-то говорить, показывать. Но я себе сказал: «Раз решил стать художником — так надо!». Мы живём в ХХI веке, нужно продвигать себя самому, а не ждать, когда после твоей смерти достанут картины, и ты станешь знаменитым. Будь готов победить свои страхи и комплексы. Думаю, я победил. Где-то внутри весь скрюченный и одинокий, но когда нужно — выхожу и говорю правильные слова, иногда даже по-французски. И даже научился получать от этого удовольствие.

 

МАСТЕР - КЛАСС

 

Будва после дождя (поэтапный мастер-класс от Сергея)

Весенний пленэр в Черногории зарядил меня новыми идеями, захотелось показать красивую и необузданную балканскую природу, использовать краски, которых раньше стеснялся и экспериментировать, красить... Сложность такого пейзажа в том, что в нем нет центра, нет акцента - все одинаково прекрасно и все просится на лист: горы, домики, деревья, облака. Трудно выбрать что-то одно из этого многообразия и сказать - "выбираю тебя". Заставил себя выбрать маленький домик с белым столиком и стульями во дворе и припаркованным хозяйским авто.

 

 

Первым делом заливаю небо. Сначала увлажняю лист до границ с горами и домиками, затем быстро, пока не высохла бумага "леплю" тучи.

 

 

Затем заливаю основные цветовые пятна в работе: тон домиков, горы, зелень. Намечается центр композиции: маленький домик со столом и стульями. Работа идет в основном в технике "по-сырому": увлажняю места, с которыми собираюсь работать, затем заливаю, по возможности не подпуская краску близко к увлажненным границам, чтобы остался плавный переход между цветом и белым листом, без резких границ.

 

 

Проработка деталей: стараюсь не перегружать передний план, чтобы концентрировать внимание на домике со стульями. Поэтому фокусируюсь на самом домике и его окружении, деревьях.

 

 

 

 

 

 

Пленэр в Черногории 2012. Художник - Сергей Курбатов

мастер класс отсюда

Интервью отсюда

 

Пост отсюда - источник