— Пропустите сейчас же, бездари тупоумные! — долговязый молодой человек в приличном костюме уже минут десять увещевал стражу позволить ему войти в парадный вход королевского дворца Вигард, то пытаясь прорваться, то отходя от крыльца.

— Не положено, — спокойствию и выдержке королевских гвардейцев можно было позавидовать.

— Ну, как вы не понимаете, тупоумные ослы, что у меня дело к Его Величеству! Срочное! Ну, стал бы я иначе ломиться в закрытые двери? — огненно-рыжие кудряшки, обрамляющие узкое лицо с породистым конопатым носом и огромными небесно-голубыми глазищами, слегка взмокли и перестали вставать дыбом при каждом порыве ветра.

Элео Риттико, как всегда, сидел в своей любимой позе на широком подоконнике из драгоценной лоарской сосны, стволы которой чаще шли на мачты, чем на украшения жилищ. Королевский шут радовался хоть какому-то развлечению. Сегодня за дверями рабочего кабинета латарского короля Таара Вигарда шла скучнейшая дискуссия про посевы и надои, про мореходное и речное училища и так далее по каждому пункту обширного всенародного королевского хозяйства. А что вы хотели — осень! Наступило время подводить итоги и строить новые планы.

В просторной гостиной перед королевским кабинетом тоже собралась вполне пёстрая публика, и королевский шут, коим и являлся Элео Риттико не столько по праву, сколько по призванию, имел удовольствие наблюдать за мучительным ожиданием того момента, когда члены Большого королевского совета соблаговолят заслушать просителей и докладчиков, так сказать, из народа. Это была очень давняя традиция принимать просителей и недовольных своей судьбой соплеменников. Откуда она пошла, когда возникла, не знает никто, но все короли всегда соблюдают её без попыток отменить или хоть как-то видоизменить.

В гостиной седовласый мастер лёгкой походкой, так не подходящей старику, мерил обе диагонали по очереди, останавливался, доходя до угла, и взмахивал вверх руками, будто призывая всех присутствующих в свидетели своих глубоких размышлений. А Риттико, которому старик-звездочёт уже порядком надоел, продолжал разглядывать метания рыжего юноши на крыльце и его уже почти совсем отчаянные попытки всё-таки проникнуть через неумолимых стражей во дворец.

Юноша, судя по его внешности, был из казуртов, горцев из земель южной и своенравной Ликсы, смелых и отважных воинов, забавных из-за своего горского уклада жизни. Вообще-то среди горцев много разных народностей, поэтому, чтобы не путаться в их самоназваниях, всех вместе их называют казуртами. Самые многочисленные народности казуртов это: хонигры и хогоски. Оба народа разделяется река Гунгор. Хонигры занимают северный берег Гунгора и земли севернее реки, а хогоски, соответственно, южный берег и земли южнее реки. Несмотря на то, что между этими народностями межэтнические браки довольно редкое явление, хонигры и хогоски являются мирными людьми и практически не воюют друг с другом.

Прочие малочисленные горские народности казуртов в достаточной степени агрессивны, из-за чего и стали малочисленными. Постоянные стычки и право кровной мести, запрещённые властью Таара Вигарда, но безнаказанные во времена правления Алдеринков, привело к полному вымиранию некоторых казуртских племён, а другие поставило на грань выживания.

На всём Латаре, если хотят обвинить человека в чрезмерной агрессии и одновременно упрямстве и недалёкости ума, его называют казуртом. Сами казурты на это не обижаются, проявляя великодушие и глядя на самих себя с юмором. В конце концов, именно это позволило стать народу казуртов известными на весь Латар.

Риттико вспомнил, что сейчас за дверями королевского кабинета в числе разных важных деятелей находится ещё два казурта: наместник Ликсы хонигр граф Уго ван дер Вейн и хогоск маг Оло вин ден Нориа. Нехорошо получится, если этот рыжий мальчик на самом деле приехал по важному делу, например, с письмом для этих господ. Риттико вальяжно потянулся и плавно стёк с подоконника, словно он проснувшийся кот, а не человек по кличке «Две головы».

Дело в том, что Элео был невысоким и сухощавым, но выносливым и жилистым, поэтому никто из придворных мастеров, благородных и не очень, не стремился затевать с шутом ссору, которая имела все шансы продолжиться в виде дуэли. Дрался Риттико вдохновенно, но наблюдать за ним было смешно даже во время дуэли.

Волосы на голове Элео курчавились таким образом, что расчесать и выпрямить их не представлялось возможным даже магическим путём. Только сам королевский маг Уле Брабандер, друг и товарищ шута, мог привести причёску Риттико в порядок. Однажды оба решили, что пусть на голове шута вместо дурацкого колпака будет огромный шар из вьющихся мелким бесом волос.

В дополнение к этому изыску сверху для нижней части своего тела Элео придумал шить такие пышные и короткие штаны, которые превращали его тощую задницу в нечто шарообразное. На ногах шут, как и положено, носил мягкие сапожки с вытянутыми и загнутыми острыми носами, но причитающиеся к шутовскому наряду бубенчики категорически отрицал, сваливая ответственность на Его Величество, что-де звон бубенцов раздражает монаршую особу.

Риттико просочился между пышно одетыми миладами и мастерами, ожидающими в гостиной своей очереди войти в кабинет короля, и пошёл к парадному подъезду выручать рыжего казурта, пока тот не развернулся уходить или с отчаяния не затеял драку с гвардейцами охраны.

Из высоких дубовых резных дверей, отделанных выступающими из массива фигурами фантастических зверей и птиц, Риттико вышел так гордо и величественно, что даже гвардейцы в момент умолкли.

— Надо мне! Надо! Надо! Пустите! А то я пожалуюсь на вас своему отцу! — юный казурт не сразу заметил «венценосного» шута и продолжал свои причитания.

— А кто у нас отец? — голос Элео постарался сделать глубоким и торжественным, чтобы его речь соответствовала образу важного вельможи.

— Мой отец граф ван дер Вейн! И вы ещё все пожалеете, тупоголовые болваны!

— Собаки страшные! Я так и думал, — Риттико неспешно обошёл юношу по кругу, внимательно осматривая снизу до верху. — Казурт и хонигр. Как же хорошо, что Таар отменил ваш кошмарный ритуал кровной мести.

— А кто ты такой? — рыжий, наконец, обратил внимание на шута. Его резануло упоминание имени короля Латара без должного уважения, а просто так, даже без фамилии.
— Элео Риттико к твоим услугам, — шут с максимальной грациозностью склонил свою пушистую голову, из-за чего гвардейцы чуть не прыснули от смеха.

— Мастер Риттико, помогите мне, ради Десяти Богов, ради Гарона Трисвятого, ради всего святого на свете! Мне нужно увидеть отца и передать ему письмо!

— Не вижу никаких причин, чтобы вы не встретились. Одно только… Сейчас граф Уго ван дер Вейн немного занят — у него Большой королевский совет, — шут многозначительно помолчал и продолжил, подмигивая юноше совершенно заговорщическим образом, — но я помогу тебе, прекрасный юноша. Немедленно отворите королевские двери, нерадивые гвардейцы!

Жест, сопровождавший данное изречение был соответствующий, и начавшаяся уже собираться толпа проходивших мимо дворца горожан ответила шуту громким смехом. Гвардейцам же пришлось выполнить приказ шута, потому что это был королевский шут, а не просто дурак. Как известно, королевский шут не только входил в Тайный королевский совет и был в курсе абсолютно всех дел в королевстве, но и имел определённое влияние на короля. Нет, Таар Вигард не следовал советам какого-то там захудалого дворянчика из Ошигена, король прислушивался к здравым мыслям умного человека, который не давал ему, королю, забыть, что на любую проблему следует посмотреть с разных сторон.

— Проходи, юный казурт ван дер Вейн, прямо во дворец проходи! Чувствуй себя тут как дома, но следуй придворному этикету. А это значит, что сегодня ты устанешь кланяться и пожимать руки, потому что сегодня на самом деле здесь собралось очень много народа.

— Благодарю тебя, мастер Риттико! — лицо виконта осветилось лучезарной улыбкой. — А когда я смогу встретиться с отцом?

— Как только это будет возможно, — нахмурившись, ответил шут. — Скоро совет закончит заниматься глупостями и начнёт приём горожан и сограждан. Вот тогда дойдёт очередь и до тебя. Ну, или если наместник Ликсы соизволит выйти из кабинета по нужде.

— Э-э-э…

— Они там сидят уже часа три, — объяснил Элео, — и всё это время им приносят напитки и закуски. Как ты думаешь, хочется ли всем этим важным господам избавиться от накопившейся в организме жидкости?

— А-а-а, — улыбнулся юный казурт, — а я сначала подумал, что ты решил оскорбить моего отца.

— Собаки страшные! Мальчик, милый мальчик… Видишь ли… Мне можно оскорблять и самого короля, — и на поднятые вверх от изумления рыжие брови ответил, — я есть великий и ужасный королевский шут Элео Риттко, клянусь молотом моего отца!

— Твой отец…

— Мой отец владеет парой десятков кузниц в Ошигене, он куёт все эти шпаги и кинжалы, кортики и сабли, рапиры и малые мечи, а его подмастерья делают копья, ножи и секиры, моргенштерны и разные другие приспособления для настоящих мужчин.

— У-у-у! Какой же я болван! — рыжий схватился за голову, как будто хотел впихнуть её в плечи, но помешала длинная шея. — Нам же в школе рассказывали… У-у-у… Тупоголовый я болван!

Риттико резко остановился и заступил дорогу виконту, потом протянул руку и с непроницаемо серьёзным лицом прощупал макушку молодого человека.

— Нет.

— Что нет?

— Ты не тупоголовый. Я только что проверил — твоя голова обычной формы. Возможно, ты и болван, но тупоголовым себя больше не называй. Врать, а тем более клеветать на себя, очень вредно для организма.

— Ха-х-х… — усмехнулся юный виконт, расслабляясь окончательно, уже готовый к предстоящему ожиданию.

— Кстати, а имя у тебя имеется?

— Ой, а я так и не представился… Прости! Меня зовут Эрл, виконт Эрл ван дер Вейн.

— Прекрасно, — ответил шут и, входя в гостиную, зычно объявил: — Господа! Представляю вам виконта Эрла ван дер Вейна, сына наместника Ликсы. Прошу любить и жаловать.

И это представление не вызвало ни у кого ни смеха, ни даже улыбки, что удивило Эрла. Оказывается, к шуту на самом деле прислушиваются и его слова воспринимают всерьёз. Придворные и граждане, пришедшие на приём, вежливо здоровались с вновь прибывшим, пожимали руки, вежливо наклоняли головы в знак уважения к семейству наместника, задавали традиционные вопросы и делились малозначимыми соображениями. Всё шло по заведённому этикету.

Риттико снова стало скучно, но это не продлилось слишком долго. С шумом распахнулись двери королевского кабинета, и из просторного зала вышел одетый в парадный мундир капитан гвардии Иерр Луйо, прокашлялся, закрутил правый ус, от чего он залихватски встопорщился вверх, и зычным голосом, как и положено глашатаю, объявил:

— Закрытая часть заседания Большого королевского совета завершена! Объявляется перерыв на полчаса. После перерыва Большой королевский совет заслушает просителей, и король, Его Величество Таар Вигард объявит свою волю.

Присутствующие в гостиной расступились по знаку герольда, давая пройти членам совета в одну сторону, а появившимся словно из-под земли помощникам, наводящим порядок и чистоту, в противоположную, в кабинет.

— Ну, вот! — и Риттико подёргал виконта Эрла за узкий рукав его парадного камзола. — Сейчас ты сможешь встретиться с отцом и передать ему всё, что хочешь. Смотри внимательно! Вот он! Граф Уго! Граф! Мастер Оло вин ден Нориа! Идите сюда!

И Риттико замахал руками, изображая ветряную мельницу во время урагана.

— Граф ван дер Вейн! Тебя ждёт сюрприз! Уж не знаю, приятный или нет, но точно важный.

— Отец! — Эрл склонил голову в вежливом приветствии. — Я…

— Эрл? Виконт, что ты тут делаешь? И почему…

— У меня письмо для Совета. Его составили уже после твоего отъезда, а меня просили передать тебе, чтобы ты сам прочитал и решил, что стоит озвучивать из собранных сведений, а о чём стоит говорить только с королевским магом.

Пока рыжеволосые казурты проясняли свои дела, шут прошмыгнул в кабинет короля на разведку.

Скромные служители чистоты за эти полчаса сотворят небольшое чудо — проветрить зал, протереть пол, освежить блюда с закусками, расставить чистые бокалы и тарелки, пустые и неполные бутыли вина заменить на непочатые, и при этом не сдвинуть со своих мест вещи королевских советников, наместников и их сопровождающих магов. Сложность миссии служителей чистоты усугублялась ещё и тем, что под ногами у них крутился вездесущий королевский шут, пролезая непонятным образом чуть ли не между ног уборщиков и разглядывая как раз те самые вещи, оставленные гостями.

Риттико быстро проглядывал короткие и не очень записи в блокнотах и на отдельных листах бумаги, крутил в руках папки с деловыми бумагами, зачем-то нюхал их, громко вдыхая носом воздух. Пару раз шут оглушительно чихнул, хихикая, как будто это и есть его шутки. Впрочем, Риттико оставлял после себя все до единой вещи в том же положении, как они и лежали до него. А так как эта кутерьма была давно уже привычной, то и помощники старались не замечать проделок шута. Королевскому шуту можно всё или почти всё, такова плата за его фиглярство.

И вот кабинет был проветрен и очищен, и в него стали возвращаться члены Большого королевского совета. Риттико занял свой пост на подоконнике гостиной и разъяснял освободившемуся после разговора с отцом юному ван дер Вейну, кто есть кто и чем занимается в Совете. Эрл смотрел внимательно, стараясь запомнить всех, хотя это было не под силу даже опытному политику. Разве что маг смог бы выучить и запомнить с одного раза все тридцать пять человек: наместников с их магами, советников с помощниками… Не пришлось Эрлу запоминать только представителей Ликсы, потому что это был его отец Уго ван дер Вейн, брата печальной затворницы вдовствующей королевы Лин Филомены Алдеринк, урождённой ван дер Вейн.

Первым в кабинет вернулся дисциплинированный Советник по военным играм высокий и прямой, как вынутая из ножен шпага, бравый маршал граф Юрвен Мерро. За ним следом вкатился его друг и соратник генерал граф Пагер Шолиа, Советник правопорядка.

— Смотри, юный казурт, как они прекрасны вместе! Длинный дополняет короткого. Если их размножить, то ими можно было бы писать шифровки: два Мерро, три Шолиа, один Мерро, два Шолиа… Ну, что-то в этом духе. Жаль, что пока такую азбуку ещё не изобрели! А всё маги виноваты! Накрутили своих техномагических прибамбасов, вот и говорите теперь люди по кукишу в ладошке!

— Ну, не такой уж это и кукиш! — возмутился Эрл, доставая из кармана свой переговорник, или, как его коротко называли, трындельник или трында. Не крупнее ладони овальный предмет с торчащим из верхнего конца коротким и толстым штырьком. — Вот, Элео, совсем на кукиш не похоже!

— Эх, не понимаете вы шуток, казурты! — Риттико с досады махнул рукой, но тут же переключился на обсуждение возвращающихся советников. — А это у нас самый жадный человек на Бертерре — граф Тонгри Июсс, казначей Его Величества, Советник благополучия.

Граф Июсс не был ни толстым, ни худым, ни длинным, ни коротким. Граф Июсс был никаким. Средних лет, среднего роста, средне-пегий брюнет с сединой так, что голова имела вид припорошенной снегом тёмной осенней уже опавшей листвы. И только его глаза свидетельствовали, что этот человек настолько непрост, что лучше бы с ним не спорить вовсе. Умные и цепкие, эти глаза, казалось, сразу оценивали всё, на что падал их взгляд. И не было возможности обмануть графа Тонгри Июсса — он уже всё подсчитал и составил письменный отчёт, правда, в уме, а не на бумаге.

— Ну, наконец-то! Это Уле Брабандер, маг Его королевского Величества и мой друг! — Риттико указал на скромно одетого молодого мужчину с книгой в руках.

Маг шёл уверенной походкой к своему месту рядом с королевским креслом. Лицо его было бесстрастным с лёгким оттенком усталости. Что-то было такое, что угнетало мысли королевского мага, но чем он так и не поделился со своим весёлым другом шутом. И это немного задевало Элео, хотя шут сам себя уговаривал, что такое положение дел временное, что так всегда, и что Брабандер сначала думает, делает выводы, а потом уже рассказывает.

Но рассказывает всегда! Не даром же они оба входили в состав Тайного королевского совета, куда кроме них и самого короля входил ещё Советник веры Десяти Богов, Ладекс, и Мастер Тайных Дел, которого никто не знал в лицо, потому что даже на Тайный совет он приходил в шёлковой маске, оставляющей открытыми только глаза, но накинутый на голову капюшон закрывал выражение этих глаз.

Ну, Риттико, конечно же, знал, кто такой на самом деле таинственный Мастер Тайных Дел — обыкновенный, ладно, не совсем обыкновенный наёмный убийца. Даже не убийца, собственно, сам-то он никого не убивал, но всё происходило так, что приговорённый Тайным Советом человек вдруг погибал какой-то нелепой смертью. Или древний или не очень древний род скоропостижно разорялся и сходил на нет, теряя последнего своего представителя до того, как он успевал обзавестись наследником.

Единственное, чего не мог сделать Мастер Тайных Дел, так это действовать для своей собственной выгоды. Теоретически, конечно, мог, но вот только это стало бы известно королю, а король Таар Вигард очень не любит, когда что-то происходит не по его воле и без его ведома. Никому не позволено самоуправство, даже тайному убийце, даже королевскому магу. Только шуту. Вот королевскому шуту можно было всё, и действовать по своему усмотрению на свой страх и риск. Только потом приходилось растолковывать королю, почему и зачем что-то было сделано так, а не иначе. Но тут Риттико справлялся хорошо и никогда не вызывал высочайший гнев.

— Смотри, Эрл! Это ещё один мой друг — принц Аттор Вигард, наследник короны и по совместительству наместник земель Вигард. А следом идёт его маг и чародей Аргель Ноцо, тот ещё жук!

— А принц выглядит совсем обычно… — разочарованно протянул юный ван дер Вейн, разглядывая коренастого человека в строгом костюме из тёмно-синего бархата, цвета королевского дома Вигардов, сохранившегося ещё с тех времён, когда дальние предки принца Аттора восседали на троне.

Глубокий синий очень шёл к его тёмно-серым, почти чёрным, глазам, подчёркивая некую благородную бледность лица, характерную для людей, не часто бывающих на открытом солнце. Принц был так похож на короля, что если бы не повсеместно распространённые портреты Его Величества, их можно было бы спутать. Такой же мужественный профиль, такие же тёмные слегка волнистые волосы, такая же едва заметная горбинка на носу, те же густые брови, всегда сдвинутые чуть сердито, только без проседи в бороде и усах. Да и в самом деле принцу Аттору досталась не самая простая задача, управление землями Вигард включало в себя и непосредственные контакты с Ладексом. А нынешний Ладекс был не самым лёгким в общении человек.

— А чего это я тебе всё рассказываю? Ну-ка, давай-ка расскажи, чему тебя там в ваших местных университетах обучают. У вас в Ликсе тоже ведь есть свой университет? — шут принял позу важного преподавателя, стоящего за кафедрой и перелистывающего журнал посещений. — Вот и валяй, рассказывай мне про Веру Десяти Богов и земли Вигард.

— Э-э-э… — промямлил не ожидавший такой подставы виконт и поднял очи к высокому своду потолка. — Земли Вигард — это… Это…

— Ну, не теряйся, малыш! Ты же выучил урок! — Риттико не мог не поддеть юного ван дер Вейна ещё раз, или это был бы не Риттико.

— Ну-у-у… Столица Латара Вигард — город, расположенный в земле Вигард. Кроме столицы со всеми её функциями к Вигарду относятся порты Моромна и Эльмениа и город Леклинд, — не отводя глаз от перекрестья потолочных балок начал отвечать виконт. — Леклинд — столица латарского и всего бертеррского духовенства. Здесь находится Истинный Храм Веры, посвящённый Десяти Богам Бертерры…

— Ты погоди, не тараторь так, словно за тобой гонятся собаки злые. Ты давай помедленнее, с чувством… — шут уселся обратно на подоконник и приготовился слушать.

— Там, значит… Заглавный бог — Гарон Трисвятый; четыре стихии: земля — Таги-Тагайя, огонь — Леур, воздух — Эори, вода — Аниор; защитник и хозяин Бертерры — Бер; четыре состояния: жизнь — Виора, смерть — Лут, страсть — Саена, знание — Ксейр.

— Вот и молодец! А кто тогда велиста, если ей не поклоняются, как богам, и не просят о помощи?

— Эта-а-а… Вне любых верований на всей Бертерре почитают велисту — создательницу самой Бертерры и её верного спутника и смотрителя равновесия Дымного Кота. Изображение Дымного Кота так же расположено во всех храмах Десяти Богов, а изображение велисты запрещено, потому что кто же может знать, как ей захочется выглядеть в следующий раз, — оттарабанил виконт, и Риттико решил больше не прерывать малыша. Пусть отвечает, как привык, а шут пока послушает, тому ли обучают молодёжь в одной из самых проблемных провинций Латара.

— По легендам, дошедшим до наших дней, — продолжал свой ответ Эрл, — боги сами создали этот храм своей волей и силой. Из-за этого все изображения во всех храмах Бертерры копируют именно с портретов Десяти Богов в Истинном Храме Веры.

Во главе служителей Истинного Храма Веры стоит Ладекс, которого выбирают из подчинённых бывшего Ладекса, покинувшего жизнь и ушедшего в посмертие (ладексы преимущественно попадают в один из верхних миров, но бывали случаи, когда отличившиеся своей личной жестокостью ладексы уходили и в нижние миры). Избранный Ладекс теряет право на личное имя, поэтому его звание записывается в заглавной буквы.

Ладексу подчиняются и служат вероксы, они же возглавляют местные храмы в землях Латара. Все вероксы имеют помощников — орриксов, а те в свою очередь распоряжаются ещё не прошедшими посвящение в сан служителями — ксоями.

Итак, вертикаль управления в Истинном Храме Веры и всех остальных храмах Десяти Богов такова: Ладекс, затем верокс, ниже оррикс и совсем младший — ксой.

— На самом деле, — прервал виконта Риттико, — в Латаре всего три Храма Веры: сам Истинный Храм Веры, храм в Лаеже, где принимают первое посвящение маги и всякие там волшебники, и храм в Химире, который построил* Верховный маг Бертерры мастер Моленар на месте разрушенного** велистой дворца Алдеринков. Да и на всей Бертерре Храмов Веры очень мало: в Тагриде их всего два, а в Лерии ещё три. Потому что необходимость в отправлении ритуалов, посвящённых Десяти Богам, возникает не так часто, скорее даже редко, только в экстренных случаях. В остальное время служители веры проводят в поисках Смысла Жизни и размышлениях об истинной природе Десяти Богов.
____________
* Эту историю можно почитать в главе «Эльфийская кровь».
** Это событие описано в главе «Цветочная улица».
____________

— А ещё в Вигарде-городе также имеется свой воздушный порт, который называется по району столицы Лимори, — завершил свой рассказ Эрл.

— А ничего так, — подвёл итог Риттико, — нормально там вас учат. И язык ставят такой… канцелярский, — и шут скорчил рожу, показав длинный язык, чем привёл в смущение не только виконта, но и дефилирующих мимо двух милад, так же ожидающих своей очереди выступить с просьбами на Большом королевском совете. — А что ты ещё знаешь? Вот, например, про вон тех мастеров? Видишь, кто сейчас входит в двери? Это представители Химиры.

Химирский маг Дорус Жиар и наместник земель Химиры граф Гегар Тувиолла как раз миновали гостиную и протискивались в двери королевского кабинета через почти загородивших проход людей. Мастер Жиар, как и положено магам, был в мантии песочного цвета в тон с шоколадным костюмом графа. Аппетитный коричневый цвет стал цветом дома Тувиоллы не так уж давно, с тех пор, как сам граф Гегар Тувиолла стал тестем кузена прошлого короля. Его дочь Андекки вышла замуж за двоюродного брата Нолена Таморна Алдеринка и счастливо родила ему сына Дерилла. Всё семейство избежало участи Нолена и даже сохранило своё влияние и при дворе короля Таара Вигарда.

— Ну, про Химиру просто! — виконту понравилась такая игра, отвечать выученные когда-то сухие слова, глядя на живых людей, прибывших их тех самых земель, было гораздо интереснее, чем на уроке в университете. — Химира как город — это бывшая столица Латара. Она сохранила своё значение в культурно-просветительской и торговой деятельности. В Химире самый крупный рынок по меркам всей Бертерры. В каждом портовом городе есть свой рынок, но только в Химире рынок занимает отдельный район города. Можно сказать, что Химирский рынок является своеобразным «городом-в-городе» со своими правилами и этикетом. Говорят, например, что на Химирском рынке торговаться обязательно. Нельзя просто придти и взять понравившуюся или очень нужную вещь, надо обязательно пройти весь ряд, выбрать товар, потом сравнить его со всем товаром в ряду или квартале и только потом взять то, за чем пришёл. Выбирать можно и по симпатии к продавцу, потому за прилавками и у лотков дежурят в основном приятные милады и мастера разных возрастов.

— Да, это так! Не поторгуешься, не купишь. Не торгуешься, значит, не даёшь продавцу расхваливать свой товар, значит, не уважаешь его труд и труд тех, кто принёс ему свои изделия для продажи. На всех рынках так, но в Химире это правило соблюдается свято. Не торгуешься — враг на века! Тебя запомнят и про тебя расскажут другим, чтобы никто с тобой не разговаривал и ничего не продавал такому хаму и грубияну.

— Так всё строго?

— Ага! Это же Химира, а не фигня собачья! Валяй дальше, рассказывай.

— Ещё в Химире самый крупный и знаменитый университет — Латарский Университет всех наук, ЛУВН. Здесь изучают все техномагические науки, в том числе магнетизм и электричество, звездочтение, быстьтворию (историю), землемерность (геометрию) и другие науки.

Кроме ЛУВНа в Химире же находятся самые знаменитые Школа изобразительных искусств, где обучаются художники, скульпторы и ювелиры, и Школа музыки и пения.

— Ну да, да… Вон один из выпускников ЛУВНа шлындрает мимо нас уже битый час.

— Кто это? Звездочёт?

— Ага, звездочёт, — Элео не ждал от старика звездочёта ничего хорошего, его присутствие напрягало шута. — Чего припёрся, не понятно. Обычно сидит себе на своей горе и на солнце пялится, а тут прибыл и давай расхаживать тут, как собака страшная!

— На какой горе? — не понял виконт.

— На своей! Индарика. Слыхал про такую?

— Слыхал… Это в Лаеже.

— Да. Про Лаеж ты мне не рассказывай, я сам всё про него знаю. Маги там в школу свою магическую ходят, знания получают. Ты мне про Химиру всё рассказал, мой юный и неиспорченный жизнью друг?

— Ну, там ещё на землях Химирской возвышенности, южнее реки Элиби и морского порта Мираоль, там процветают земледелие и виноградарство. Там стоят города Рунва, Карано и Рисмар, а ещё морские порты Риоран и Джаив, торгующие вином. Химирские вина называют в соответствии с городами-производителями: белое сухое называется «Рисмар», красное, почти чёрное, густое и сладкое — «Карано», его обожают милады всех земель Латара, и мускат слегка сладковатый и светло-розовый «Рунва».

— Вот! Вино! Вино, наука и рынок — это и есть Химира. Больше ничего и знать про это место не надо! — шут поднял к потолку оттопыренный указательный палец, потрясая им в назидание юному казуру. — Вот. А теперь давай про Лаеж, раз уж про него речь зашла. Кто там наместник, знаешь?

— Не-е-е…

— Во-о-он, около дальнего окна в чёрных мантиях, только камзол у одного малиновый, а у другого изумрудный. Увидел? Малиновый — это граф Винто Локаринд, верховный магистр Лаежской школы магов, а зелёный — его помощник, магистр Музо Этельмар.

— Такие серьёзные… — оценил магов Эрл.

— Ещё бы, это же маги! Они шутить не любят, чуть что, превратят в лягушку или в собаку страшную, и всё, поминай, как звали! Всё, давай про Лаеж. Что там у вас про магов рассказывают?

— Да про магов мало говорят… — юный ван дер Вейн снова глянул в потолок, словно надеялся там увидеть хотя бы облака, а лучше полный текст всего параграфа из учебника, и продолжил изливать свои знания на шута.

— Земли Лаеж лежат восточнее Улистена, в глубине Изумрудных гор на берегу озера Арсэ, окружённого лесом. Этот лес считается самым густым на всём протяжении хребта Изумрудных гор. По легендам, дошедшим до наших дней, в этих лесах ещё недавно жили последние эльфы. Печально, что они последовали за своими сородичами и ушли на иной план бытия. Но и оттуда они стараются поддерживать наш лес и лесных жителей.

В городе Лаеж расположена самая известная Школа магов, которую в своё время закончил и Верховный маг Бертерры Лэн Моленар, а затем и Уле Брабандер, королевский маг Латара. Как известно, маги в последнее время успешно освоили коллективную телепортацию и трансгрессию*, что позволяет магам Лаежа возможность беспрепятственно руководить деятельностью всех хозяйств горного массива и земель Лаежа. А ещё им не нужны трындельники, они пользуются внутренней мысленной речью.
______________
* Разница между телепортацией и трансгрессией очевидна. При телепортации используется техномагическое устройство — телепорт, трансгрессия же происходит лишь усилием магических способностей самого мага-трансгрессора. Но маг не может перемещать крупные грузы, для транспортировки больших объёмов багажа используют исключительно телепорты.
______________
— Ты-то сам каким путём прискакал в Вигард со своих гор? Самолётом или…

— Я… Меня отправили телепортом, — и виконт поморщился и передёрнул плечами, — не самое приятное ощущение. Кажется, будто ты умер, а потом снова родился. В первый момент голова пустая и звенит всё внутри, а потом накатывает, кто ты, откуда и зачем полез в этот чудо-шкаф, куда должен был попасть и что надо сделать.

— Не люблю я телепорт, — ворчливо согласился Риттико. — Вот когда вместе с магом трансгрессируешь, как-то приятнее получается. Ну, мне так приятнее, когда тебя маг за руку держит и страхует весь процесс. А то мало ли, что там произойдёт в этой штуковине, мозгов-то у неё нет, и что она там соберёт на выходе, одному Гарону Трисвятому ведомо. Маги… Собаки страшные!

— Зато у них в Лаеже самое холодное озеро есть и самая высокая гора! А на озере Арсэ есть небольшой оздоровительный комплекс, где можно замечательно отдохнуть и поправить здоровье. Только позволить себе окунуться могут самые отчаянные смельчаки, чтобы потом хвастать друзьям и знакомым этим фактом своей биографии. А вода горного озера столь холодна из-за многочисленных подземных ключей.

— Бывал я там… — задумчиво почёсывая горло, протянул Риттико. — Даже в воду залез. Зря залез. Простыл потом, а удовольствия никакого — холодно, аж мышцы сводит. Правда, хвастаться этим фактом тоже могу. Только, на мой взгляд, доблести в этом нет, одна дурость. Но я дурак, королевский дурак — мне можно.
— А я бы и не полез в ледяную воду!

— Ну, да-а-а! Ты у-у-умный! Как Вухджааз! *

— А это кто?

— Да, так… Демон один… Из другого мира, ты не знаешь… М-дя… — и Риттико поднял глаза на виконта, отвлекаясь от каких-то своих мыслей. — Валяй свою лекцию дальше!
________________
* Спросите у Алексея Пехова или у Гаррета, который вор, но танцевал джангу с тенями.
________________
— В ведении наместника земель Лаеж находится весь горный массив вплоть до западного побережья на юге Латара. Однако порт Тигорт не входит в подчинение Лаежу, а является вотчиной Ликсы, — Эрл гордо улыбнулся и продолжил. — Главные занятия в землях Лаеж это изучение магии, лесоводство, звероводство и охота, а также деревообработка и ремёсла, связанные с деревом, и горное дело — розыск и добыча полезных ископаемых и драгоценных камней.

— Игорное дело из другой лекции, юноша, — шут преувеличенно строго посмотрел на своего собеседника. — Ну, если тебе ещё не наскучило меня просвещать, а делать-то всё равно пока больше нечего, то расскажи мне про… Э-э-э… Ну, например, про Олмер, — и Риттико, довольный своим выбором, потёр в предвкушении ладони.

— Про твою родную провинцию? Да, пожалуйста! — и Эрл с упорством истинного казурта стал излагать прописные истины. — Кроме самого порта Олмер к этим землям принадлежат ещё два порта — Фриборо выходит к водам Моря Любви, а Ксефион — к водам Нуазокского моря. Сам Олмер является пограничьем этих двух морей.

К сухопутным владениям Олмера относятся города Моргон, Ошиген, Криэль на реке Инате, Виригон и Оморунд — на побережье самого крупного озера Латара Ватэн, и Боргерох на реке Таце.

Виригон и Оморунд слявятся своими курортами и лечебницами. На озере Ватэн организованы туристические зоны, включающие в себя сплав по мелким горным речкам, питающим озеро Ватэн своими водами. Вокруг озера Ватэн расположена заповедная зона, где запрещена охота.

— Бывал я и на этом озере, — мечтательно промурлыкал шут, с чрезмерным вниманием разглядывая свои ногти, — там очень красиво. Очень! А какие там мила-а-ады… М-м-м… Кхм… Ну, тебе об этом ещё рано. Давай валяй дальше, учи меня жизни, мой юный казурт, всё равно больше тут заняться нечем. А ждать смиренно в полном бездействии мне лично скучнее, чем слушать тебя. Поэтому продолжай рассказывать, пока тебя не призовут в кабинет для личной беседы.

— Да, — согласился виконт, — мне на самом деле полезно всё вспомнить. Пока другому объясняешь, сам поймёшь всё, даже если что-то не понимал раньше.

— Истину глаголишь, друг мой! — Риттико выпучил глаза и изобразил жест, которым вероксы благословляют своих прихожан, на что Эрл прыснул от смеха, но быстро взял себя в руки и уже совершенно серьёзно продолжил.

— В пригороде Боргероха и его окрестностях выращивают северные сорта винограда, из которых делают сухое столовое вино «Боргерохские жемчужины». Вино является купажированным из всего северного винограда.

— Да-а-а… «Боргерохские жемчужины» это стоящее вино! Главное с ним не переборщить. Пьётся как вкусный сок, а связывает по рукам и ногам крепче магических пут. Эй, а ты про мой Ошиген забыл, что ли?

— Ну, почему сразу забыл? Ошиген стоит на открытой местности, поэтому вокруг него проще всего было выстроить заводы по обработке металлов. На них из руды получают так называемый чёрный металл, которым пользуются кузнецы, добавляя в свои изделия разные добавки и присадки, состав которых является личным или семейным секретом ремесла. В самом городе тоже имеются кузницы, где производятся знаменитые на весь Латар шпаги и кинжалы.

— Да ты знаток кузнечного дела, как я погляжу! — и шут игриво поклонился юному ван дер Вейну, чуть не упав при этом с подоконника.

— Нет, я не знаю тонкостей ремесла, только то, что пишут в книгах и рассказывают в универе.

— Тогда расскажи мне про чудо, которым мы, коренные олмерцы, по праву гордимся на весь мир.

— А-а-а… Ну, да-а-а… Рядом с Моргоном, что стоит на реке Иксиду, расположено одно из чудес Бертерры — Висячие Сады Семи Пирамид. Это место паломничества всех историков и любителей старины. Когда и кем были возведены эти пирамиды, доподлинно не известно, но сами Сады поддерживаются в прекрасном состоянии. Здесь гуляют, наслаждаясь великолепными видами, отдыхают, проводятся сеансы совместных медитаций, направленных на процветание Латара и всей Бертерры. Под Садами расположены разнообразные едальни и лавки с сувенирами.

— А ты сам там успел побывать, Эрл? — Риттико действительно гордился своей малой родиной, а Висячие Сады любил с самого детства. Туда они ходили отдыхать всей семьёй, когда выдавался погожий день свободный от работы.

— Нет, увы… — Эрл сник и, вздохнув, продолжил. — Сначала нам положено вырасти и получить образование, а только после этого нам, ну, молодым ликсийцам, казуртам, если по-вашему, разрешаются самостоятельные путешествия. А отец так всегда занят, что мы всей семьёй никуда не выезжали…

— Ладно, ладно! Не расстраивайся! Какие твои годы? Ещё успеют надоесть все эти Чудеса Света! Успеешь побывать ещё и в Висячих Садах Семи Пирамид, и в Тагрид смотаешься, и Лерию обшаришь! — продолжить свою лекцию они не успели, потому что двери королевского кабинета распахнулись, и оттуда вышел капитан гвардии Иерр Луйо и объявил, что члены Большого королевского совета ожидают виконта Эрла ван дер Вейна.

— Ой-й-й… — рыжик, веснушчатый от природы, от волнения разрумянился, как свежая булочка, — Эл-лео-о… Это м-меня…

— Не боись, малыш! Прорвёмся! Собаки страшные! Где мы только не бывали! И на Большом королевском побываем! — шут упругим котом соскочил с подоконника, ухватил под локоть юношу и потащил его в кабинет. — Ничего не бойся! Там сидят люди, которые тоже какают. И рыгают после еды. Я это точно знаю! Я видел! Клянусь!

Эрл нервно расхохотался, но в кабинет входил, уже не так дрожа, и с блуждающей на губах улыбкой. Наверное, представлял себе уважаемых мастеров за этими уравнивающими всех действиями.

***


Кабинет был воистину королевским. Посреди огромного зала полукругом, открытым к входящему посетителю разомкнутой стороной, стояли столы, за которыми сидели члены Большого королевского совета. В самом центре стола спиной к череде окон на скромном троне скучал король, по правую сторону от которого сидел наследный принц Аттор, наместник земель Вигард, со своим магом Аргелем Ноцо. Слева от короля сидел королевский маг Уле Брабандер, имеющий голос не только на советах короля Латара, но и в Едином Мировом правительстве Бертерры, куда входил вместе с королём Тааром Вигардом.

Дальше слева и справа располагались остальные члены королевского совета: за Брабандером было место Ладекса, дальше влево советник военных игр маршал граф Юрвен Мерро, которого юный Эрл ван дер Вейн уже узнал. После, важно оттопырив нижнюю губу, в недобром настроении сидел советник мореходства и речного судоходства адмирал граф Нирил Эрво, которого виконт опознал по морской форме и выправке.

Эрл нашёл глазами отца и сидящего рядом с ним мага Оло вин ден Норриа, а разглядывать остальных членов совета уже времени не было, потому что ведущий заседание глашатай Иерр Луйо задал новоприбывшему традиционный вопрос.

— Мастер Эрл ван дер Вейн, расскажи совету свою нужду.

— Приветствую короля и всех здесь собравшихся мастеров! — голос Эрла звенел от волнения, но дрожь постепенно сошла на нет. — Я доставил письмо из Ликсы для моего отца, но по его просьбе я должен рассказать своими словами о тех загадочных происшествиях, которые имели место некоторое время назад у нас в горах.

— Излагай свои… сведения, — обычно Иерр Луйо говорил «просьбы» или «претензии», но тут ему пришлось подбирать казённое слово для неординарного случая.

— Дело в том, что с некоторых пор у нас в провинции стали исчезать люди, — на этих словах присутствующие стали переглядываться. — Молодые девушки и юноши. Бесследно и безвозвратно. Исчезновения всегда происходят неожиданно и всегда ночью. Наместник издал указ, запрещающий по ночам передвигаться по улицам городов, но исчезновения не прекратились.

— А что-то предшествует этим исчезновениям — подал голос Уле Брабандер, королевский маг. — Я имею в виду, эти девушки и юноши общаются между собой, или ведут переписку? Они высказывали какие-то общие мысли и суждения? Хоть какие-то общие события были, или это совершенно незнакомые люди из разных семей и народностей?

— Единственное, что удалось установить, это то, что они все упоминали о какой-то Чёрной богине. Наверное, какую-то старую сказку вспомнили. Хотя мне лично таких сказок никогда не рассказывали.

— Вы проводили расследования? — граф Пагер Шолиа, качнув своё округлое тело в сторону стола, что означало высшую степень интереса. — И какие результаты? И, главное, почему мне никто ничего не доложил? А? Ван дер Вейн! — это было направлено уже в сторону старшего казурта. — Почему я узнаю о таких серьёзных вещах на королевском совете?

Шолиа ещё долго мог распалять свой гнев, но, увидев, как лицо советника правопорядка наливается алым цветом, как созревающее на глазах яблоко, король сам прервал тираду.

— Скажи мне, виконт ван дер Вейн, скольких людей вы считаете пропавшими таким загадочным образом?

— Их всего двенадцать, мой король, — бледность мальчика тоже стала меняться на яркий розовый цвет, проявляя все веснушки на носу и щеках.

— Граф ван дер Вейн, что ты можешь добавить к словам сына? — Таар Вигард жестом осадил Шолиа, пытавшегося всё-таки высказать миру, как он зол на казурта за своё неведение.

— Мне нечего добавить, мой король, потому что я сам узнал об этих печальных происшествиях только из письма. По возвращении домой я проведу тщательную работу со своим правительством, но в первую очередь я лично займусь расследованием инцидента.

— Пусть маг Оло вин ден Нориа ежедневно рассказывает мне, как продвигается ваше совместное расследование, — Брабандер ещё сильнее сдвинул брови к переносице, отчего стал похож на хищную нахохлившуюся птицу. Никто не возражал, что королевский маг взялся сам следить за делом об этих таинственных исчезновениях, а ликсийский маг кивнул в знак согласия.

— Если к виконту ван дер Вейну больше нет вопросов, — Иерр Луйо обвёл взглядом членов совета, и если виконту больше нечего добавить, — такой же вопросительный взгляд глашатай адресовал Эрлу, — то виконт ван дер Вейн может быть свободен.

Последняя фраза означала, что малыш казурт мог катиться на все четыре стороны, чем и воспользовался притихший на время королевский шут. Риттико возник рядом с мальчиком, снова ухватил его под локоть и уволок в один из дальних от окон углов зала. Это, конечно, было против правил. Только шуту можно было шляться везде, где ему вздумается, в том числе и по королевскому кабинету во время любого заседания. Но ему прощали и не такие вольности.

— А мне разве можно? — с сомнением спросил Эрл у шута, когда они удалились на достаточное расстояние от полукруглого стола совета.

— Главное, что это мне можно, а ты со мной, значит, тебе тоже можно, раз я так хочу, — оглушительным шёпотом сообщил шут. — Посиди со мной, друг! Тут такая скучища, аж зубы сводит.

— Я не заметил… — Эрл теперь мог разглядывать членов совета без стеснения. — А кто эта милада? Она на меня ни разу, по-моему, даже не взглянула.

— О-о-о, эта! Эта замечательная милада… Графиня Юлинда Изениус, советник правосудия, она же главный судья. Страшная собака, скажу я тебе. С Юлиндой лучше не связываться. Она, да ещё её подручный, это помощник главного судьи граф Эмрис Зелек, они знают о законах Бертерры столько всего, сколько, наверное, и сама велиста о них не знает! Одному Гарону Трисвятому известно, на что эта парочка способна.

— Такие страшные? — недоверчиво уточнил виконт. — Но ведь если соблюдать все законы, то и судьи никакие не страшны… Или нет?

— Или да, только вот загвоздка… Эти собаки страшные умеют так вывернуть любой закон, что ты будешь думать, что ты всё делаешь по закону, ну, правильно делаешь, а окажется, что ты нарушил всё, что вообще мог нарушить, кроме закона притяжения, и то только потому, что пока ещё не взлетел без крыльев в воздух.

— Ого! — уважительно наклонил голову рыжик. — И вправду собаки страшные. Я запомню их лица.

— И правильно сделаешь, но ещё лучше всё-таки запомнить наше законодательство и соблюдать его. Так проще жить.

— Например, избегать дуэлей?

— Да. Или уж драться, как положено, до первой крови, не больше. Убивший на дуэли, всё равно становится в один ряд с убийцами всех мастей. И честь тут не причём.

— Это я понимаю! Наши народы чуть не истребили друг друга из-за кровной мести, а Ликса чуть не осталась пустой землёй. Ходили бы по ней только горные коты и козы. Как хорошо, что король Таар запретил и кровную месть, и дуэли до смерти.

— Да, мудрое было решение, — Риттико всматривался в лицо старика звездочёта, который уже занял место за кафедрой перед членами королевского совета. — Тихо, Эрл. Я хочу послушать, что скажет совету этот чудак. Это может оказаться очень важным.

Пока старик звездочёт, захлёбываясь от волнения словами, рассказывал про какие-то там пятна на солнце, пыхтя и покряхтывая, разворачивал огромные рисунки с изображением Осмиры, «осквернённой», по его словам, роковыми оспинами, шут слушал в пол-уха. Но когда прозвучали слова предсказания, которое не предвещало ничего хорошего, Риттико выступил вперёд, оставив своего юного друга в одиночестве.

— Наш уважаемый учёный желает запугать всех членов королевского совета! — Элео смело перебил недоговорившего свою тираду звездочёта. — А по существу рассказать ничего не может. Вот, например, что вы можете сказать об исчезновении молодёжи в Ликсе? А? Не знаете ничего про Ликсу. А про туманы над рекой? Какой рекой? Да над любой рекой бывают туманы…

— Ритти! Прекрати перебивать умных людей! — король улыбался, Таар и сам порядком устал за время этого через чур официального мероприятия.

— Твоё Величество! Быть учёным, ещё не значит, быть умным! — на этих словах шута от смеха грохнул уже весь совет.

— Подождите, друзья мои, — на лице Уле Брабандера отражалось его беспокойство и лёгкое раздражение на выходку шута. — Мастер Элемар Согрот, прошу тебя повторить своё пророчество. А с тобой, Рит, я поговорю позже.

— В пророчестве мне явилось знание, что в Латаре есть два человека, отличающиеся от других чернотой души, и они могут заразить своим злом всю Бертерру, а не только наш прекрасный Латар. И если им позволить совершить задуманное, мир уже никогда не станет прежним, а зло навсегда поселится в душах людей.

На выходку шута старик Согрот не отреагировал никак, будто бы шут не существовал вовсе. Когда звездочёт повторял свои слова, он обращался к королю и королевскому магу.

— А звёзды не придумали, что нам теперь с этим всем делать? — Риттико обвёл руками воздух и сморщил нос, изображая, что вдыхает мерзкую вонь.

— Нет, шут, звёзды такое не рассказывают, — мастер Согрот впервые посмотрел на кривляку, — поэтому я поспешил известить сильных мира сего. Это ваша забота бороться со злом, моё дело следить за небесами и звёздами.

— Так с Ликсой эти твои пятна на солнце могут быть связаны или нет? — Риттико не унимался, а все маги почти одновременно кивнули, соглашаясь с актуальностью вопроса.

— Вероятность такой связи я бы не стал исключать, но в пророчестве нет конкретных указаний на какое-либо место на земной карте. Возможно, что и Ликса сыграет свою роль в этой истории, я не знаю, — звездочёт поклонился королю в знак того, что сказал всё, что хотел.

— Постой, мастер… кх-кх… Согрот, — откашлялся король, а Брабандер шепнул королю имя старика, — как давно ты увидел на Осмире эти пятна?

— Я добирался в Вигард на повозке, это заняло у меня почти два полных круга Большой Луны. А отправился в дорогу я через один круг Малой Луны. Значит, явление пятен было, если округлять, двадцать восемь и двадцать восемь — пятьдесят шесть, да ещё семь дней… Получается шестьдесят три дня назад. Или около того…

— Я благодарю тебя, мастер Согрот, за твой визит и за важные известия, — Таар Вигард встал и склонил голову в знак признательности учёному, одновременно отпуская его восвояси. — Доброй дороги домой!

— Удачи в делах, мой король! — традиционно закончил свой визит звездочёт и с достоинством и высоко поднятой седой головой удалился.

— Риттико! — взревел король, когда за ушедшим закрылись тяжёлые двери, а глашатай успел только открыть рот, но не успел вызвать следующего визитёра. — Прекрати свои дурацкие выходки, когда речь идёт о серьёзных вещах!

— Твоё Величество! Какие серьёзные вещи! Ой-ой-ой! — и шут изобразил такое пренебрежение на лице, что даже сердитый король усмехнулся. — Какие-то там пятна на солнце, эка невидаль! Я читал в одном древнем манускрипте, что такие пятна бывают на солнце, когда в пустыне Жёлтые пески барханы меняются местами.

— Рит!

— Да-да! Барханы! Твоё Величество! А ещё такие пятна бывают, когда сразу у трёх белошвеек запор, или понос, это я не точно запомнил…

— Ритти!

— Ага. И ещё там было написано…

— Рит, прекрати паясничать! — король уже не мог не улыбаться, хоть и старался ещё в отличие от всех остальных, кто уже смеялся в открытую, прятать улыбку в бороде и усах.

— А это моя прямая, между прочим, обязанность — паясничать, — и шут показал королю язык. — Если я не буду шутить и развлекать твоё Величество, тебе же придётся меня казнить за безделье. И это будет абсолютно законно и справедливо.

— Я сегодня прощаю тебе твоё безделье, шут, только уйди с глаз моих, — теперь Таар тоже улыбался вместе со всеми.

Пар был спущен, напряжение покинуло заседающих, и шут повторил жест старика, величественно кивнув и удалившись в свой угол с такой же гордо поднятой головой, чем вызвал ещё одну волну смешков. Члены совета успокаивались, а вот виконт ван дер Вейн, ждавший в углу, как ему и было велено шутом, никак не мог спрятать свою широкую улыбку.

— Риттико! Мастер Риттико, а тебе за такие шутки и вправду ничего не будет? — глаза мальчишки сияли, ведь он теперь воочию увидел, что со всеми этими важными людьми можно и шутить, и говорить всерьёз.

— Мне — нет, а вот тебе могут и по заднице надавать, — Элео это сказал уже совсем тихо, потому что в кабинет пред очи совета уже шёл, несмело ступая, следующий проситель. — И конца им не будет…

— А ещё долго?

— До последнего просителя.

— А если все устанут?

— Король не может устать — народ не поймёт. А все остальные равняются на короля, страдают, но вида не подают.

— И маги?

— Маги как-то там себе помогают, наверное. Я не спрашивал Уле… Надо будет поинтересоваться.

— У мастера Брабандера?

— Он мой друг, я тебе говорил уже. А ещё он замечательно рисует.

— А можно мне будет посмотреть на его картины? — угасший было, интерес в глазах Эрла разгорелся с новой силой. — Я тоже немного рисую…

— Посмотрим на твоё поведение, юный виконт, — шут улыбнулся и похлопал юношу по плечу.

Заседание Большого королевского совета продолжалось ещё полтора часа. За это время Эрл успел насмотреться на всех советников и их магов, на представителей всех провинций и надоесть шуту своими рассказами о том, что он выучил про Латар в своём университете в Ликсе.

Своими глазами виконт наблюдал, как советник иностранных дел канцлер граф Арианд Лаон играет в «Длинные слова» с советником торговых дел графом Иллаиром Азоррой. Торговля уже не в первый раз брала верх над политикой, и узколицый граф Лаон становился всё печальнее и его профиль всё больше напоминал голодного грифа, зато граф Азорра сиял всей своей широкой физиономией и лоснящимся мясистым носом.

Советник по промышленности и ремёслам мастер Энард Римари о чём-то переговаривается с советником по земледелию, животноводству и рыболовству мастером Лорихом Эрмендо, и старые друзья давятся от смеха, пытаясь сохранить внешне приличный вид. Ремесленник постоянно крутит в руках пояс от какой-то одежды, то сплетая его в замысловатый узел, то разматывая. Мореход перехватывает у друга этот пояс и показывает новые морские узлы.

Мастер Венри Энеза, советник по науке и искусству, рисует в блокноте у химирского графа Гегара Тувиоллы таблицы, а потом Тувиолла обсуждает их со своим магом Дорусом Жиаром. И дело у этой троицы едва не доходит до перепалок, от громкого спора спасает только присутствие короля.

Лаежские магистры тоже не стесняясь обсуждают что-то интересное с ригвинским магом Лейдом Эмерлинком, с которым дружат и запросто по-соседски трансгрессируют друг к другу в гости попить чай и не только чай. А наместник Ригвина граф Джаад Валлар, одновременно являющийся тестем короля Таара, отцом королевы Эмрики и, соответственно, дедом принца Аттора, старается понять их магическую болтовню и хмурит брови, явно не знакомый со смыслом если не половины их слов, то четверти уж точно.

Все, на кого смотрел Эрл, до оскомины напоминали ему его университетских товарищей на лекциях по генеалогии королевских домов Вигардов и Алдеринков, кои были родственниками и конкурентами уже долгие, очень долгие поколения. Эти два дома менялись местами уже не первый раз, но это была такая скучная история, что Эрл даже не старался выучить изломанную последовательность преемников королевского трона.

Все ждали окончания этой пытки под названием Большой королевский совет, всем было тяжело, все ёрзали на своих местах от нетерпения. Поэтому когда глашатай Иерр Луйо объявил о завершении заседания, к двери ломанулись сразу все. Только всегда сидящие с краю провинциалы, как всегда, опередили остальных.

— Уле! — Риттико ухватил друга за рукав. — Не спеши. У меня есть к тебе и принцу два слова.

— Ритти, это не может подождать? Ну, хотя бы полчаса? А?

— Ладно, встретимся в «Пинтагоне» за нашим любимым столиком через полчаса. Я постараюсь привести и Аттора.

— Договорились!