Константин Мельников – пожалуй, самый противоречивый из отечественных архитекторов, хотя во всем своем творчестве всегда был верен собственным принципам. Сегодня он, начинавший как иконописец – признанный классик советского авангарда, однако с коллегами по «революционному» цеху отношения у него не складывались.

Он проектировал гаражи и саркофаг Ленина, дома культуры и «дом-улей», его клеймили как «формалиста» и превозносили как гения. И несмотря на то, что современные исследователи считают Мельникова одним из самых влиятельных архитекторов за всю историю страны, его наследие, как и колоссальная часть советских модернистских построек, переживает не лучшие времена.

Не по канону

Про иконописца – это, конечно, для красного словца. Иконописи Константин Мельников, уроженец небогатой московской семьи выходцев из крестьянства, проучился всего месяц, и уже тогда проявилось главное его – как творческого человека – свойство: органическая неспособность работать по канонам. Ему стоило немалых усилий поступить в Московское училище ваяния и зодчества, однако он был младше многих своих «соперников».

Клуб фабрики "Буревестник"

В 1918 году, после окончания училища, он был принят на работу в Архитектурно-планировочную мастерскую Строительного отдела Моссовета, где занимался градостроительными проектами. Он работал над проектом планировки Бутырского района, создал проект поселка московской психиатрической клиники – и в это время, хоть и трудился под руководством «классиков», Щусева и Жолтовского, начал свой путь прочь от неоклассических, «правильных» решений.

Дворец культуры Дулёвского фарфорового завода

Мельников говорил, что не собирается выдумывать новые законы для архитектуры, ограничиваться ультимативными концепциями и правилами, озабоченность конструктивистов «единственно правильными» решениями ему не нравилась. «Я легко беру задачу преподнести современности новое такое, которое для Архитектуры будет открытием» - писал он. Так и было: каждый его проект становился открытием, пусть нередко – трагически недооцененным.

«Махорка» и Ленин

В двадцатые годы радикализм Мельникова привлекал внимание.
Наверное, самые известные широкой публике проекты Мельникова – это его собственный дом (о нем позже) и ныне утраченный павильон «Махорка». «Махорка» - павильон Всероссийского махорочного синдиката на первой Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке 1923 года в Москве, первое реализованное сооружение Мельникова и настоящая архитектурная революция.

Павильон "Махорка"

В ней было все – винтовая лестница, скупые геометрические формы, плакаты, включенные в экстерьер и интерьер, беспрецедентные площади остекления, перенос опор со стен на консоли… Проект поначалу вызвал массовое непонимание, синдикату он крайне не понравился, но Мельникова защитил Щусев, обладавший тогда огромным влиянием и авторитетом. Это позднее именно Щусев будет громить Мельникова ровно за то же новаторство, а пока – выступает единственным его сторонником и побеждает.

Саркофаг Ленина

После «Махорки» Константин Мельников получает немало заказов, участвует в архитектурных выставках за рубежом (и проводит два года во Франции!), принимает участие в конкурсах, не боясь соревноваться с признанными мастерами, и – выигрывает. Пожалуй, самый необычный из реализованных его проектов тех лет – это… саркофаг Ленина, созданный в 1924 году, сложный стеклянный кристалл, стоявший в Мавзолее до начала Великой Отечественной войны.

Не ходи за гаражи

В конце двадцатых и в тридцатые Константин Мельников активно интересуется градостроительными проектами и разработкой «типовых зданий». Правда, идея типовой архитектуры в прямом смысле – то есть универсальных, одинаковых зданий одного типа по всему государству – ему не близка. Он с присущей ему смелостью доказывает, что дома культуры, рабочие клубы и гаражи – особенно его волнует тема транспорта, которого в Москве становится все больше – могут обладать яркой художественной выразительностью, индивидуальностью и украшать собой город.

Гараж на Новорязанской улице в Москве

Гараж Госплана, Москва

Гараж "Интуриста"
В соответствии со своими идеями о рациональной и безопасной парковке он разрабатывает гараж для Всесоюзного акционерного общества «Интурист» и гараж Госплана СССР. Его рабочие клубы при всей скупости средств – он использует простейшие геометрические тела, комбинируя формы и объемы – выглядели как абстрактные скульптуры. Многое ему не удалось реализовать, многими идеями пришлось пожертвовать, лишь бы сохранить основное – ни бассейнов, ни садов в этих клубах не было. Позднее он говорил, что, может быть, это и к лучшему. Почти то же он писал и о завершении своей карьеры.

Ново-Сухаревский рынок, Москва

Дом культуры имени Русакова, Москва

В 1933 году в Милане прошла выставка Константина Мельникова, где он был назван одним из лучших архитекторов мира. И в это же время на родине его начинают нещадно критиковать за «формализм». Спустя три года он возвел последнюю свою постройку. Ему было всего сорок шесть лет (в таком возрасте многие архитекторы только начинают свою карьеру как практики), когда власти решили, что инновационные проекты Мельникова советскому народу больше не нужны. А возвращаться к «вечной классике» он принципиально не хотел – потому что никогда не играл по правилам.

Возвращение

Лишенный возможности заниматься архитектурой и преподавать, Мельников увлекся живописью. Однако в 1949 году, в преддверии смены курса на «борьбу с архитектурными излишествами», его вновь пригласили преподавать - в Саратовский автодорожный институт. В это время он занимался проектами реконструкции и памятников, но реализованы они не были.

В 1951 году ему предложили вернуться в Москву, чтобы продолжить там преподавательскую деятельность. В 1965 он получил ученую степень доктора архитектуры без защиты диссертации, спустя семь лет ему присудили почетное звание заслуженного архитектора РСФСР. Но архитектурной практикой в полной мере он больше не занимался.

Дом Мельникова

Вершиной творчества Константина Мельникова считают его дом-мастерскую. О собственном доме Мельников мечтал еще в годы учебы, хотя тогда его наброски были по форме классическими. В 1929 году мир увидело здание из двух разноуровневых цилиндрических объемов и с шестиугольными окнами-сотами. Дом Мельникова встретил и критику, и восторги. Судьба этого дома непроста.

Дом Мельникова в Москве

В 1941 году он пострадал при бомбардировке, неудачная реставрация в девяностых стала причиной повреждений уникальных мембранных плит перекрытий. В конце 2010-х международный коллектив исследователей и реставраторов занимался работой по восстановлению здания.

Макет дома Мельникова, фасад

Ведущий архитектурный критик 1930—1950-х годов Р. Я. Хигер так оценивал дом Мельникова: …винтовые лестницы, сложная и малоудобная планировка — не могли, конечно, ни в какой мере решить проблемы массовой архитектуры жилья, но удовлетворили изощрённый архитектурный вкус его владельца, склонного к тому же и к конструктивным экспериментам и головоломкам.

Мельников с женой Анной Гавриловной во время строительства дома в Кривоарбатском переулке, 1927 год

Такое количество окон, конечно не было нужно, поэтому из 200 осталось только 60. Остальные были заложены битым кирпичом или переделаны во встроенные шкафы и ниши, что само по себе уже сэкономило много средств. Кроме того, такая конструкция позволяла без больших трудозатрат в будущем закладывать старые окна и прорубать в нужных местах новые.

Фото дома Мельникова в 30-х годах ХХ века

Раньше окно открывалось, но за последние 20 лет вокруг выстроили новые дома, нарыли котлованов и дом просел, рамы перекосились.

Интерьеры дома 

Вид гостиной на втором этаже. Здесь, в отличие от других комнат — одно большое окно во всю фасадную стену

Благодаря множеству окон, свет проходит в помещение с разных сторон и создает максимально бестеневое освещение.

Мастерская использовалась сначала Константином Мельниковым, а затем его сыном, художником Виктором Мельниковым.

«Мною употреблён принцип распределения жилых помещений не применительно к членам семейства персонально, — говорил К. С. Мельников, — а по функциям этих жилых помещений. Так, например, спальня — одна, и это только спальня, это даёт возможность соблюдения наибольшей гигиеничности»

Архитектор большую роль в жизни отводил сну и считал его единственным отдыхом для человека, поэтому в спальне все было сделано максимально удобно и просторно. Посредине комнаты стоят две косые перегородки, визуально отделяющие спальное пространство родителей от пространства двух детей по бокам. По сути, спали в одной большой комнате.

Картина Константина Степановича Мельникова написанная в 1945 году

Цвет стен также подбирался для создания наиболее приятной и расслабляющей атмосферы. Жена Константина Мельникова увлекалась рукоделием, поэтому многое в доме украшено ее работами.

В 2011 году после долгих судебных споров о праве собственности, здание передано в оперативное управление Государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева (что по-своему иронично), и входит в комплекс объектов его филиала – Музея Мельниковых.

Источник...