Выкладывыю еще одно графоманство. Написано под впечатлением другого рассказа из Cosmopolitan


***

Он прислал ей бумажную открытку, сделанную из какой-то очень прочной гофрированной бумаги. Ярко-синяя с позолоченным узором, она притягивала взгляд. Элле уже сто лет никто не присылал ни писем, ни открыток, что в двадцать первом веке, впрочем, не слишком-то удивительно. Действительно, куда легче «бросить на стенку» другу какую-нибудь дурацкую картинку и оставить не менее дурацкий комментарий. Все так делают.
Наверное, именно в тот момент, когда она открыла белый конверт, который принесла ей администратор, Элла приняла окончательное решение. Она пойдет на встречу. Хотя бы просто из любопытства.

***

Со стороны личной жизни Эллы можно было позавидовать: красавец-муж, похожий на Джейсона Айзекса, бизнес, ее собственный и не имеющий к бизнесу супруга никакого отношения, двое почти взрослых детей, в которых Элла души ни чаяла. Да, со стороны все было идеально. Нет, не то чтобы на самом деле все обстояло хуже некуда, совсем нет. Муж не был тираном, дети хорошо учились и радовали, бизнес уверенно топал в гору, но… почему-то Элла все чаще чувствовала себя тем глуповатым новым русским из бородатого анекдота, что возвращал в бутик баснословно дорогую безделушку, горестно вздыхая: «Не радует…»
Виталик, казалось, жил на работе. Уходил в шесть утра и возвращался во втором часу ночи, дежурно чмокал жену в щеку и заваливался спать. По вторникам, правда, они ходили в ресторан или театр, не хотелось нарушать годами сложившуюся семейную традицию. По субботам псевдоромантический ужин и секс. Это тоже, кажется, стало традицией. Таким уж человеком был Виталик, годами привыкший жить «по графику», но именно это качество и позволило ему сколотить миллионы.
Элла миллионы пока не сколотила, но салон красоты, который открыл для нее Виталик, когда Элла со скуки была готова на стенку лезть, приносил относительно неплохой доход и самое главное, помогал осознавать, что жизнь прожита не зря и Элле удалось избежать участи светской бездельницы, какими были большинство ее знакомых дам.


***

Поначалу Элла думала, что у мужа появилась любовница и (о, ужас!) наняла частного детектива, мысленно готовясь к худшему и думая о том, где же она все-таки просчиталась.
Но никакой любовницы у Виталика не было. Наверное, единственной его любовью была работа, ставшая ему и женой и любовницей и родной матерью.
Когда Элла и Виталик только-только поженились у них было несколько сотен рублей на сберегательной книжке и непригодная для жилья квартира в спальном районе. И кот, доставшийся Элле в наследство после смерти бабушки. Раньше Элла с ужасом вспоминала первые годы совместной жизни и главную проблему – где достать денег? Но они были молоды, предприимчивы, а главное, при всей окружавшей их нищете и насущных проблемах у них всегда находилось время друг для друга, они были по-настоящему близки.
Конечно, с тех пор многое изменилось, Виталик разбогател, вместо убогой халупы появился роскошный коттедж и дорогая иномарка, а финансовые вопросы более не беспокоили тонкую душевную организацию Эллы, но отчего тогда казалось, что где-то по пути к богатству и благополучию они потеряли что-то важное?

***

А потом появился Кирилл. Появился не то чтобы внезапно, как черт из табакерки, или что еще похуже, но все равно весьма неожиданно.
Элла уже лет пятнадцать увлекалась фотографией – не серьезно, а так, «для себя». Настолько насколько позволяло свободное время, которого было немного, Элла выбиралась в город, оставив машину дома и фотографировала все подряд: людей, деревья, машины, дома и даже бомжей время от времени, когда попадались особенно колоритные «модели». Виталик увлечение супруги не оценил, хотя честно просматривал сделанные Эллой фотографии, предварительно обработанные в фотошопе, и с улыбкой выдавливал из себя демократичное: «Миленько» и кисло улыбался. Увлечение жены он считал безобидной, но по большому счету бесполезной блажью, и в глубине души Элла подозревала, что и ее бизнес он относил к разряду «блажи». И, разумеется, она знала, что он никогда не скажет этого вслух.
А вот на форуме фотографов, на котором в недобрый час зарегистрировалась Элла, ее работы действительно оценили не только любители, но и профессиональные фотографы, а кое-кто и ее саму принял за профессионала. Например, Кирилл.
Элла догадывалась, что он ей льстил, когда нахваливал ее в общем-то заурядные фотографии, тем более его собственные работы, которые Кирилл с завидной регулярностью выкладывал на форуме поражали. Они были живые и, казалось, люди и вещи на них вот-вот оживут, точь в точь как на волшебных фотографиях в «Гарри Поттере», которого так любила ее младшая дочь.
Кирилл был на два года старше ее, женат и имел двоих детей – обо всем этом она узнала из переписки, которая как-то сама собой завязалась между ними. В основном они говорили о фотографиях. Кирилл никогда не жаловался ни на супругу, ни на детей, ни даже на работу, что, надо признаться радовало Эллу. У нас ведь принято на все и всем жаловаться, а уж на жен и мужей тем паче. А вообще, если мужчина жалуется на супругу, он хам, невоспитанный и, как показывает теория и практика, глубоко в себе не уверен. С женщинами примерно так же. Во всяком случае, Элла была уверена, что будь у нее любовник, она бы никогда не стала жаловаться ему на мужа, даже если бы очень-очень захотела.
Кирилл говорил о многом: о своих увлечениях помимо фотографии, о кошке, которая с завидной регулярностью делала свои делишки в его ботинки и поедала фиалки в цветочных горшках. У Эллы тоже была кошка, которая гадила в ботинки и жрала цветы.
Она улыбалась, когда читала его сообщения, и в такие минуты ей поему-то казалось, что между ними много общего. Хотя на самом деле объединяло их лишь наличие детей и супругов, любовь к фотографии и дурно воспитанные питомцы.
А потом Кирилл прислал эту открытку ей на работу.


***

Элла успокаивала себя тем, что это не измена. В самом деле, они ведь всего-навсего договорились встретиться в ресторанчике, расположенном недалеко от ее салона в середине рабочего дня.
Впрочем, Элла долго не соглашалась, боясь сама не зная чего и борясь с каким-то не слишком хорошим предчувствием, прочно поселившимся где-то в районе желудка.
Машину она брать не стала – всего-то перейти и дорогу, свернуть за угол и окажешься у входа в очень уютное тихое кафе со старомодной атмосферой, пахнущее книгами, хорошим табаком и свежесваренным кофе.
«А как я тебя узнаю?» - она оставила ему сообщение в личке, в самый последний момент вспомнив, что они так и не обменялись фотографиями друг друга.
«Я буду держать в руках «Сумерки» и сидеть за дальним столиком у окна» - пришел ответ через несколько секунд.
Элла присвистнула. Только ненормальный мужчина может читать «Сумерки», и только совсем ненормальный может признаться в этом и заявиться с книгой в кафе.
«А какая именно по счету?» - решила съехидничать Элла.
«А в этом кафе обычно много мужчин, которые сидят с «Сумерками» за столиком у окна?» - на глупые вопросы глупые ответы.
Ладно, пусть будут «Сумерки».
Анечка, лучший стилист из ее салона, удивилась, когда Элла попросила уложить ей волосы «как у Дженнифер Энистон» и сделать макияж. Удивилась, потому что Элла всегда ходила с небрежным пучком, а из косметики использовала только тушь и матовую помаду.
Нет, она вовсе не собиралась «цеплять» этого Кирилла, просто хотелось произвести на него впечатление, тем более, раз уж она владелица салона красоты, надо же, получается, и выглядеть соответственно, разве нет?

***

Он и правда сидел у окна, закрывшись толстенной книгой, с обложки которой на Эллу томно взирал «юноша бледный с взором горящим» и пил кофе. Кирилл, разумеется, а не юноша.
Она замерла на подходе к столику, думая о том, что еще не поздно развернуться и уйти, пока он ее не заметил. Позвонить и соврать, что появились срочные-неотложные-аварийно-чрезвычайные дела и, наверное, это будет правильно.
Поздно.
Он убрал книгу, отхлебнул кофе и победно улыбнулся.
- Дурак! – громче, чем собиралась крикнула Элла, и несколько посетителей заинтересованно обернулись.
Круто развернувшись на каблуках она вылетела из кофейни, и колокольчик над входной дверью жалобно звякнул.


***

Кошка в очередной раз обгрызла листья фиалки, но у Эллы не было ни сил, ни желания как следует наподдать невоспитанной мурке.
- Ну и чего же ты всем этим добивался? – она гневно посмотрела на расхаживающего по кухне Виталика, - это ты мне такую проверку решил устроить, да?
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
- То есть, где я научился делать такие классные снимки тебя не интересует?
Элла недоверчиво взглянула на супруга:
- Это хоть твои-то фотографии?
- Мои, конечно. А чьи же еще?
Наверное, надо было запустить в него какой-нибудь тяжеленной безделушкой, и сесть в тюрьму за убийство в состоянии аффекта. А в том, что она находится как раз в этом самом «аффекте», Элла не сомневалась.
- Так это все-таки была проверка?
Виталик деловито подбоченился, расправил плечи и с видом писателя-классика процитировал:
- «..Конечно, с тех пор многое изменилось, Алексей разбогател, вместо убогой халупы появился роскошный коттедж и дорогая иномарка, а финансовые вопросы более не беспокоили тонкую душевную организацию Ирины, но отчего тогда казалось, что где-то по пути к богатству и благополучию они потеряли что-то важное?»
Это были строчки из ее рассказа, опубликованного на форуме писателей-любителей.
- В твоем профиле на форуме фотографов была ссылка на него, - как-будто оправдывался Виталик.
Элла потрясенно молчала.
- И ни хрена мы ничего не потеряли, - пробурчал он, - мы остались такими же, как были. И этот форум, и эти фотографии... Я просто хотел стать к тебе ближе, попытаться разделить твои увлечения... Даже на гребаные фотокурсы записался. Полгода ходил, во как!... И знаешь, мне понравилось. По-настоящему. И рассказы ты пишешь классные.
- Правда? – Элла не хотела этого говорить, но как-то само собой получилось.
- Нет, ну надо же быть такой дурой... – бормотал Виталик, - Проверка... И, между прочим, про частного детектива я тоже знаю.
Элла смотрела на него и улыбалась.
- А ты что, правда читаешь «Сумерки»?

"Унылая пора, очей очарованье..." Все, что я помню из этого замечательного стихотворения.
... Почему-то, в отличии от друзей я совершенно не чувствую грусти от того, что лето закончилось. О, да оно было прекрасным, ярким, запоминающимся... Я впервые за последние четыре года отдохнула именно так, как хотела. Не то, чтобы предыдущие были плохими, отнюдь, нет; но если вы меня сейчас спросите что такого значимого происходило в моей жизни, скажем, летом 2009 или 2008, я точно ничего не припомню. Ну, может быть, день рождения в компании мужчины, который похож Джейсона Айзекса и который, увы, никогда не будет моим. Ни "мой" мужчина, ни, тем более, Джейсон Айзекс :) Хотя....
Что-то я отвлеклась. Все-таки, у меня есть много причин любить осень, хотя бы потому, что я барышня мечтательная, не сказать бы "летящая", а таких как я, тихая лирика осени всегда завораживает. Правда, я никогда не была тихой, скорее наоборот - как-то уже привыкла жить с шилом в одном месте, хотя порой это бывает даже к лучшему. Порой. Чаще наоборот. Но осенью я люблю тишину и одиночество. Люблю сидеть в любимой кофейне, пить любимый каппучино, вдвоем или с подругой, люблю просматривать летние фотографии и строить планы на будущий год. О, да... Планов у меня как всегда громадьё....
Вот и получился какой-то неровный, размытый поток мыслей, но, думаю, это можно списать опять-таки на начало осени.
И да, кстати, за что я бесконечно люблю себя - у меня никогда не бывает сезонной депрессии. :) А если и накатывает вдруг, то проходит через пару-тройку дней. И опять же - лечусь каппучино и глинтвейном. А еще сочиняю фики)))

Найдено не мною и комментарии не мои :)
Это все из одного и того же фика. Прошу любить и не жаловаться)))




* Нарцисса Блек подошла к зеркалу и критически оглядела себя. Желтый сарафан прекрасно облегал ее фигурку, а желтые босоножки дополняли прикид. (Однако…))))

* Она вихрем влетела в столовую (на метле?) и уже собиралась ринуться в вою (какую, пардон?) комнату, но ее остановила миссис. Блек, да так, что Нарцисса чуть не упала. (Подножку ей мамаша, что ли подставила?)

* Нарцисса направилась в вою (да что это за место такое, объясните мне, наконец?!) комнату. Она м треском захлопнула дверь и плюхнулась на кровать. (Кто она-то? Нарцисса? «Вою» комната?)

* - Я тоже хочу пойти на свидание, а не сидеть весь вечер за столом, - протянула Андромеда, - Ненавижу эти семейные банкеты… ( Это она с Нарциссой на свиданку третьей напрашивается)

* Но печалиться о свидании, которое их предки (ага, самое английское слово) так бесчеловечно обломали, Нарциссе было некогда. Надо было подумать, что одеть, чтобы окончательно не разозлить родителей ( Да, мистер и миссис Блек рассердились, если бы Нарцисса спустилась к ужину голой…)

* В комнату к Нарциссе и Андромеде зашла миссис Блек и сказала, чтобы они оделись соответственно случаю. Нарцисса одела светло-розовый топик, отрывающий пупок с тоненькими лямочками и светло-розовые каприи и босоножки на платформе на лямках которых хрусталиками было выложено слово “LOVE”. (после этого вам больше никогда не нужно будет спрашивать, что такое ООС…)

* - Ну, пошли, - изрекла Андромеда ( мне понравилось слово «изрекла»…)

* Миссис Блек была одета в вечернее платье из черного шелка и туфлями на шпильке (туфли тоже где-то на платье болтались?)

* - А что твоя сестра такая грустная? – поинетресовалась (что сделала?) Лили.

* Она уже собиралась выйти из комнаты, но тут в стекло в стекло кто-то кинул камень (ну хоть камешек, что ли…)
- Что это? – удивленно спросила Андромеда.
Она подошла к окну и выглянула на улицу (и получила камнем в бубен…)

* - Какая встреча… - иронично произнесла Алекто.
- Восставшие из ада, - хихикнула Цисси.
- Как остроумно… - прошипела Алекто.
- Кто это? – спросила Лили.
- Люциус будет мои. Учтите это. Я вас предупредила. (Почему «учтите» - то? Люц и с Лили и с Нарциссой встречался что ли?)

* Нарцисса подставила ей подножку, и Алекто с криком поскользнулась и упала прямо на столик с закусками.
- Ты… Ты… Ты мне за это ответишь, - прошипела Алекто (Че это она все шипит-то? На парселтанге разговаривает что ли?)
- Через десять тысяс световых лет.
Презрительно хмыкнув, Алекто удалилась. (Ну, ни фига себе! Девку мордой об стол приложили, а она в ответ «презрительно хмыкнула…)

* Лили внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Почему она не блондинка? Почему Джеймс не хочет с ней разговаривать? (Гениально.)

* - Ну что ты носишься, как угорелая! - проворчала Беллатриса, после того, как Цисси, словно метеорит сбежала по лестнице с сушкой в руках.

* Он поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты Люциуса. За дверью была тишина. (Пряталась там, наверное…)))

* Видимо он тоже обратил на нее внимание, т.к. улыбнулся ей, она тоже ответила ему своей лучезраной (какой?!) улыбкой, которая могла свести с ума кого угодно (Ну, вот и до Цисси-Сью дожили..)))

* До конца урока Джеймс сидел на иголках (Йог, блин…)

* Хозяин поземного мира давно уже не находил себе места (в «поземном» мире?)

* Нарцисса облачилась в длинное красное платье без лямок, сверху отороченное черными перьями и слегка насборенном на груди. Плюс разрез сбоку (Сбоку где? На груди? Не… прикид с розовым топиком и босоножками с хрусталиками был куда круче….)

* Андромеда достала из деревянного шкафа в столовой бутылку вина. Выпив, Нарцисса пошла к себе в спальню.

* Забравшись с ногами на кровать, она достала из комода книгу, но в этот момент кто-то постучал в дверь.
- Открыто! – крикнула Цисси.
В комнату вошел Люциус.
- Люциус? – спросила Нарцисса, - Ты что-то хотел?
Неожиданно для самой себя Цисси поняла, насколько сильно хочет его (Я плакалъ… «Ты что-то хотел?»)))

* Люциус подошел к ней и поцеловал ее в губы. Она ответила ему тем же. Девушка не нашла в себе силы, а главное – желание сопротивляться. Его руки скользнули ее кофте (она ж вроде в красном платье с перьями была…), расстегнули молнию… Нарцисса тем временем снимала с него рубашку. Вскоре вся их одежда оказалась на полу. Они упали на кровать (Нарцисса же и так «забралась с ногами на кровать»…)

* - Я всегда мечтала увидеть Нью-Йорк… - мечтательно произнесла Лили
- А я Чикаго. Небоскрёбы…
- Небоскрёбы они в Нью-Йорке, - напомнила ему Лили.

* - Откуда ему было знать, что это Пожиратели? Только по виду? Послушай, тебе, профессиональному мракоборцу не престало судить о людях «только по виду». Так делают торговцы рыбой и помидорами.

* И вот теперь все сидели за столом, но обстановка все равно была напряженная.
- Знаете такой анекдот? – попытался разрядить обстановку Регулус, - Упал чукча в яму и думает: «Если до вечера не вылезу – домой за лестницей пойду» (…всё. Комментариев больше нет. И, да, кстати, фик совсем не стёбный…)

* - Но в последнее время, - добавила Нарцисса, - Она очень плохо ела и была какая-то бледная. Глаза красные.
- Все признаки на лицо, - покачал головой доктор. (Ага, это он так без анализов Вальбурге диагноз «рак» поставил… Признаки у него налицо….)

* - У нее поздняя стадия, к тому же врожденная… (Моя рыдалъ… «Врожденная стадия» Вальбурга с этой «поздней врожденной стадией» пятьдесят лет жила и не знала…)
* Нарцисса сидела на диване, бесцельно уставившись в никуда. В комнату вошел Люциус и обнля (?!) ее за плечи:
- Не волнуйся, скоро все закончится… (Вот блин, умеет успокоить!)

* - Я так рада, что ты приехал… - было видно, что ей тяжело говорить, - я все это время думала о тебе («все это время» Вальбурга лежала в коме, но это так, к слову…)

* И они поволокли кричащую и упирающуюся девушку к болоту и недолго думая кинули в самую трясину. После чего спокойно ушли, оставив ее *поибать* в одиночестве. (А заавадить не судьба была?)

* Да, она всю жизнь спала со всеми подряд, но ведь Нарцисса ее сестра и должна ее простить… (Это Беллатриса рассуждает. Гениально…)

* Дюциуаус ( судя по всему, Люциус))

* непреложный обед (режим питания нарушать нельзя!)))

* Годрикова Щель

* - Ты за это ответишь! – Люциус вскинул палочку и бросился на Сириуса, но Снейп вовремя подскочил к нему сзади. Малфой вскрикнул.

* Нарцисса злобно смотрела на них обоих и укоризненно махала головой (Так и подбивает спросить – чьей?)

* - Лучше нам уйти отсюда, а то явится Макгонагалл и второй раз за день снимет с нас баллы, - подошедший сзади Снейп поспешил увести Люциуса. (Что это он все время сзади подходит?...))

* Панси Паттинсон

* Черный Лорд (Барак Обама? Каддафи?)

* "Экспеллиармус!" - палочка вылетела из тонких пальцев Малфоя-старшего и шлепнулась на пол. Люциус наклонился за ней, и Сириус понял, что это его последний шанс. ( «Гы!» - сказали слешеры)

* - Да… Что и говорить, - хмыкнул Джеймс, - Нюниус всегда был любителем сунуть нос не в свое едло


Продолжаем разговор.... Те, кто смотрел "Патриот" думаю, оценят эту нетленку ;)-0
Ну, погнали.....



* Мартин глубоко вздохнул, впервые в жизни он не знал, что сказать.
- Жаннетт, я… должен сказать тебе кое-что… – он собрался с силами. – Твой отец… он… мертв.
Жаннетт покачнулась, точно ее ударило током.
- Но… ты должна знать, - продолжал Мартин, избегая смотреть ей в глаза, - он усер как герой, - на этих словах Бенджамин не смог сдержать слез. (Я вот тоже не смогла…)

* На этих словах его терпении лопнуло. Он схватил Шарлотту за волосы и, размахивая кулаками, начал трясти ее за плечи. (А теперь вопрос в зал – сколько рук было у полковника?)))

* Не оборачиваясь, она бросила на него тоскливый взгляд и, чуть пошатываясь, вышла из кабинета. (Да что у них там всех с анатомией?!)


* На всех официальных мероприятиях Тавингтон никогда не упускал возможности продемонстрировать восхищенной публике свое достоинство (Нет-нет, речь идет о боевых заслугах полковника…)))

* - Твои инсинуации беспочвенны! – отчеканил мистер Грейсберри.
- Да они срали в одной комнате! Этого, по-вашему, недостаточно?!– Жаннетт просто трясло от гнева. (Еще бы…)

* На земле, в луже крови лежал человек в некогда парадной военной форме, но сейчас она вся была заляпана грязью, кровью и черт знает, чем еще (это чем же, позвольте спросить?). Соскочив с лошади (судя по тексту, прямо на ходу), Луиза подбежала к нему и легонько потрясла за плечо:
- С вами все в порядке? (Да по-любому…)

* Она все еще с подозрением относилась к новому "гостю", ведь, по большому счету она должна считать ее своим врагом (так кто же это все-таки был? Он или она? Автор, определитесь!) и уж, конечно не следовало приводить его в дом ( да уж, пожалуй...)
Луиза осторожно подошла к его кровати, боясь разбудить и, заглянув под одеяло, ничего там не обнаружила, успокоилась и ушла. ( Я пас....)

* На массивном деревянном коможе стояло фото ее давно погибших родителей (Ага, фото в 18 веке....)

* Бенджен Мартенс (новый персонаж?)

* свецкий прием

* буравить остроумием (а это просто авторский неологизм!)

* полковник Травингтон (автор, пора завязывать с легкими наркотиками :)))

* слегка беременная женщина (убило...)

Название: Самый любимый враг
Автор: Лена Хабенская
Дисклеймер: ни на что не претендую, все герои принадлежат Роулинг. Безумная фантазия- автору. Парочка фраз - Линде Йоненберг
Персонажи: Люциус Малфой, Джинни Уизли
Тип: гет
Жанр: romance, fluff
Рейтинг: R
Саммари: «Что могут обещать мне времена, когда врагом я так увлечена…» (У. Шекспир «Ромео и Джульетта»)
О том, как Джинни Уизли пыталась разобраться в своих чувствах к Люциусу Малфою, и что из этого вышло.


Джинни Уизли осторожно приоткрыла дверь больничной палаты и заглянула внутрь. С правой стороны на кровати лежал без сознания средних лет мужчина с бледным осунувшимся лицом. Длинные светлые волосы разметались по подушке и почти слились по цвету с кожей, такой же бесцветной и безжизненной. «Как мертвый…» - с содроганием подумала Джинни, глядя на тонкие посиневшие губы и запавшие под глазами темные круги.
Откровенно говоря, ей здесь быть не положено, так как Джинни сегодня вообще дежурила на другом этаже. К тому же, в любой момент сюда мог войти кто-то из врачей, или, не приведи Мерлин, его жена и сын. Тихонько прикрыв за собой скрипучую дверь, девушка подошла поближе и, боязливо оглядевшись, словно боясь, что кто-то невидимый может уличить ее, присела на край кровати.
«Только бы он поскорее пришел в себя…» - как мантру мысленно повторяла младшая Уизли, - «Только бы поправился…» Никогда и никому, даже под круциатусом, Джинни не призналась бы, какие чувства испытывает к лежащему перед ней человеку. Пожиратель Смерти, слуга Темного Лорда, человек, который презирал всю ее семью, в конце концов! «Но он же перешел на другую сторону», - мысль, похожая на жалкое оправдание ее предательскому чувству, стучала в висках, - «Он… Он… просто боялся за свою семью, поэтому и вынужден был служить Ему… Он понимал, что давным-давно сделал неправильный выбор, но изменить ничего не мог…»
Джинни в очередной раз огляделась по сторонам и дрожащими от страха пальцами дотронулась до его щеки. Жесткая и колючая. Воображение тут же услужливо нарисовало картину: она целует эти небритые щеки, царапая себе губы и задыхаясь, когда крепкие руки сдавливают ее плечи.
Как непохож был лежащий перед ней человек на того Люциуса, которого она знала! Всегда гладко выбритый, ухоженный, безупречный…
Первый раз она увидела его в Косом Переулке, когда он столь «интеллигентно» унизил всю их семью. Джинни тогда было одиннадцать. Будущая первокурсница Джинни Уизли глядела на Люциуса с ненавистью и … восторгом. Конечно, тогда она не поняла, что именно и почему чувствует к этому ужасному на первый взгляд человеку, потому что была твердо уверена – такой человек как Люциус ничего кроме презрения не заслуживает.
Следующая их встреча произошла два года спустя на чемпионате мира по квиддичу, такая же короткая и неприятная, как и предыдущая. И снова Люциус не смог отказать себе в удовольствии отпустить едкий комментарий по поводу финансового и социального положения их семьи. Джинни хорошо помнила, как злорадно усмехнулась, когда Люциус, невесть как умудрившийся споткнуться о собственную трость, с которой не расставался, едва не упал. Но еще лучше она запомнила запах его парфюма, и, наверное, неосознанно, подарила такой же на день рождения отцу, потратив все карманные деньги за месяц и еще столько же одолжив у подруги. Теперь Люциус Малфой преследовал ее и дома.
А в тот год, когда Джинни закончила четвертый курс, в «Ежедневном Пророке» напечатали громкую статью о том, что министерский чиновник Люциус Абракас Малфой осужден на пожизненное заключение в Азкабане за пособничество Темному Лорду и применение непростительных заклятий. Его не спасли ни деньги, ни финансовое положение, ни так ценимая им чистота крови. Даже Гермионе было жаль Люциуса, и, к удивлению Джинни, подруга даже пару раз всхлипнула, пролистывая номер «Пророка». Джинни не было жаль Малфоя-старшего. Ей было страшно. Страшно при мысли о холодной сырой камере. Насквозь продуваемой холодным ветром, безмолвными тенями дементоров за стеной и липком гнетущем одиночестве. К тому моменту она уже смирилась с теми чувствами, которые испытывала к Люциусу, и уже не мучилась невозможностью кому-либо о них рассказать.
И вот теперь она помогает колдомедикам в клинике Св. Мунго, куда Люциус попал в результате неизвестного заклинания одного из Пожирателей Смерти. По сравнению с тем, в каком состоянии его доставили, сейчас он выглядел намного лучше, как бы дико это ни звучало. Время от времени Люциус приходил в сознание, а потом снова проваливался в забытье, но за его жизнь врачи уже не опасались. Прошло уже три недели с момента теперь уже окончательного (как хотелось бы верить) падения Темного Лорда, а в этой палате уже, наверное, раз сто, как казалось Джинни, побывали авроры. «Идиоты, разве они не видят, в каком он состоянии?!»
Пару дней назад, когда Джинни дежурила на этом этаже, она самолично выставила за порог троих мракоборцев, которые весьма бесцеремонно зашли в палату, узнав у врача, что Люциус Малфой наконец-то пришел в себя.
- Мы хотим только поговорить. Это ненадолго, мисс, - попытался заверить ее один из авроров, - никто не собирается его арестовывать. Всего пара минут.
- Какая разница? Вы что не видите, что он не в состоянии сейчас отвечать на ваши вопросы!
Минут через пять ей все-таки удалось выпроводить незваных гостей в коридор.
- Спасибо, мисс Уизли, - прохрипел Люциус и, как показалось Джинни, попытался улыбнуться.
- Невоспитанные хамы, - проворчала девушка, глядя вслед удаляющейся троице, - не волнуйтесь, мистер Малфой, пока вы окончательно не встанете на ноги, я вас никому не отдам!
Голос ее звучал непринужденно, но внутри девушка была натянута как скрипичная струна: он ей улыбнулся. Без насмешки, без сарказма, без презрения… А просто искренне благодарственно улыбнулся.
А сейчас она сидит на краю его кровати, гладя его жесткую небритую щеку и ненавидит себя. Родители гордятся ее рвением помогать в больнице, даже не подозревая об истинной причине почему их дочь дни и ночи напролет готова проводить в клинике. Рон и Гермиона просто не понимают, почему молодая красивая девушка вместо того, чтобы присоединиться к общей эйфории победы, торчит в больнице, выслушивая жалобы и стоны пациентов, каждый день перевязывает жуткие гниющие раны и каждый день становится свидетельницей чьей-нибудь смерти. А Гарри… Гарри обижается, хоть и старается не подавать виду. Сейчас их отношения только-только начали налаживаться, и самое время для того, чтобы спасти то, что вот-вот будет упущено. И ради чего? Ради человека, с которым у нее по определению не может быть совместного будущего? С человеком, который всего-навсего перестал ее презирать, а она нафантазировала невесть чего?
Джинни последний раз взглянула на бледное спокойное лицо и тихонько вышла из палаты.
Был уже поздний вечер, и за окнами давно стемнело, когда она сидела в ординаторской и заполняла больничные карточки. Мерно постукивали по стеклу дождевые капли, от старой лампы пахло салом и керосином, и слышно было как по коридору кто-то прокатил тележку с лекарствами.
- Мисс Уизли! – дверь в ординаторскую распахнулась, и вбежал один из дежурных врачей. Вид у него был встревоженный.
- Что случилось? – Джинни, хоть и успела ко многому привыкнуть, но все же почувствовала как по спине пробежал неприятный холодок. Уж слишком обеспокоенно выглядел колдомедик.
- Там на пятом этаже пациенту плохо совсем, на операцию срочно повезли, дежурная медсестра еще днем домой отпросилась, а доктору помощник нужен! – все это колдомедик выпалил на одном дыхании.
Джинни, мгновенно отложив в сторону карточки, поспешила на пятый этаж и едва не упала на лестнице, споткнувшись о выбоину в ступеньке.
Сердце на секунду замерло, точно внутри что-то оборвалось, когда она увидела лежащего на операционном столе Люциуса Малфоя.
- Дайте ему это выпить, мисс Уизли, - колдомедик протянул ей пузырек с непонятным содержимым.
- Что это? – вливая жидкость в рот находившегося в полубессознательном состоянии Люциуса, спросила Джинни.
- Обезболивающее. Слабенькое, конечно, но другого у нас нет. Война…
Люциус закашлялся и попытался выплюнуть лекарство, однако Джинни аккуратно, но твердо, чуть приподняв ему голову, влила остатки обезболивающего:
- Потерпите чуть-чуть, мистер Малфой, - зашептала она, наклонившись к нему, - все будет хорошо, вы только потерпите…
Их лица теперь были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, но Джинни словно не видела ни его бледного лица, ни закатившихся глаз… В голове билась одна-единственная мысль: «Главное, чтобы все обошлось… Только бы он выжил…»
И Люциус выжил.
Через полтора часа двое колдомедиков в сопровождении Джинни выкатили из операционной носилки.
- Везунчик, не иначе.. – один из врачей взглянул на Люциуса, пытавшегося что-то сказать, но слов разобрать было невозможно.
Врач, проводивший операцию, попросил Джинни присмотреть за Люциусом до утра, пока не придет дежурившая на этаже медсестра.
- Если что, сразу же зовите меня.
- Могли бы и не говорить…
В палате царил полумрак, и единственным источником света была керосиновая лампа, стоящая на тумбочке подле кровати. Джинни бережно поправляла край одеяла, когда Люциус вдруг взял ее за руку. Девушка вздрогнула.
- Спасибо Вам.. тебе…, - чуть слышно проговорил он.
- За что? – Джинни непонятно от чего испуганно отпрянула.
В следующий миг мир будто перевернулся.
- За то, что ты рядом.
Джинни, конечно, понимала, что он подразумевал обыкновенную благодарность, но как непривычно и приятно было слышать эти слова от Люциуса! «За то, что ты рядом».
«Я готова быть с Вами всегда».
На следующее утро пришли Драко и Нарцисса. Джинни как раз заканчивала перевязку, когда открылась дверь и в воздухе запахло дорогими духами.
- Доброе утро, - сухо поздоровался Драко.
Джинни молча кивнула в ответ. Она заметила, что выглядел он немногим лучше отца: такой же бледный и осунувшийся с тревожным затравленным взглядом. Закончив с перевязкой, Джинни вышла из палаты и, обернувшись напоследок, невольно отметила, что Нарцисса, несмотря на бледность и следы усталости на лице, выглядит более чем хорошо. «У нее муж вчера едва не умер, а она беспокоится о сохранности прически» - зло подумала девушка. Злее, чем хотела. Привыкшая быть честной с самой собой, Джинни понимала – она ревнует. Хотя, в чем, по большому счету, виновата Нарцисса? В том, что ей повезло, и она сумела заполучить лучшего мужчину на свете? В том, что Люциус лучший, Джинни не сомневалась.

- Мисс Уизли, - они уже собирались уходить, когда Нарцисса окликнула ее, - Я… хотела поблагодарить Вас, - она будто с трудом с трудом подбирала слова, - доктор сказал мне, что Вы присматриваете за ним…
- Это моя работа, - пожала плечами Джинни, - Вам не за что меня благодарить, – она вдруг почувствовала свою вину перед Нарциссой, понятия не имевшей о том, что чувствует к Люциуса стоящая перед ней рыжеволосая девушка.
- Все равно, спасибо Вам, – Нарцисса устало улыбнулась.

Прошло еще два дня, и Джинни, наконец-то выпало дежурить на «любимом» этаже. Ее родители в этот день отмечали годовщину свадьбы и, конечно надеялись, что Джинни по такому случаю возьмет, наконец, выходной и приедет домой. «Брайди попросила срочно ее заменить» - соврала Джинни, чувствуя себя предательницей сродни Петтигрю. Мистер и миссис Уизли не стали возражать, зато Рон, пришедший на работу к сестре, обвинил ее в том, что она «окончательно помешалась на своей работе» и совсем забыла о семье.
- А Гарри, между прочим, пригласил Чжоу в «Три Метлы», - не без злорадства сообщил он.
В лице Джинни ничего не изменилось. Ей и правда было все равно. Завтра она увидит Люциуса. Ее Люциуса. От этой мысли внутри разливалось приятное тепло. У них нет и не может быть общего будущего, но ОН есть. От осознания этого простого факта жизнь будто наполнялась новым смыслом. Он просто есть. Большего Джинни и не было нужно. Глупо обманывать саму себя, и отрицать, что она полюбила Малфоя-старшего. Она. Его. Любит. Рон хотел добавить еще какой-нибудь едкий комментарий, но заметив, что Джинни уже давно на него не смотрит, лишь сердито махнул рукой.

- А хотите, я Вам что-нибудь почитаю? – этот вопрос, казалось, сам собою сорвался с губ.
Время приближалось к полуночи, но Люциус не спал из-за тянущей боли, сковавшей все тело, даже обезболивающее не помогало.
- Вчерашний номер «Ежедневного Пророка»? – губы скривились в такой знакомой и раздражающей ухмылке.
- Зачем? – в голосе Джинни прозвучала плохо скрываемая обида, - никакой «Пророк» я Вам читать не собиралась. А не хотите, как хотите.
Джиневра поджала губы и отвернулась, рассердившись больше на саму себя, чем на Люциуса.
- А что тогда? – спросил он.
… Боль не то чтобы стала слабее, но размеренный голос Джинни уже второй час кряду читающей Люциусу «Унесенных Ветром», успокаивал. Судьба гордой южанки Скарлетт, Малфоя-старшего не заинтриговала, но от сидящей в старом продавленном кресле Джинни, сжимающей в тонких пальцах потрепанную книгу, веяло давно забытым уютом и безмятежностью. Отблески пламени в керосиновой лампе путались в ее волосах, пробегали по лицу, делая Джинни похожей на какую-нибудь языческую богиню, наподобие тех, о которых ему давным-давно рассказывали на уроках маггловедения.
Джинни устало зевнула и на минуту отложила книгу, закрыв окно, откуда в палату попадали крупные дождевые капли.
- Что-то не так?
Джинни так увлеклась чтением, и не заметила, как все это время смотрел на нее Люциус.
- Ты очень красивая, - в голосе его ни прозвучало ни капли романтики, он просто констатировал факт. Вот так просто и обыденно.
- Нет.
- Что нет?
- Я некрасивая, - голос Джинни звучал так же обыденно, - вот Ваша жена красивая. А я нет.
Люциус вдруг рассмеялся. В том обществе, в котором он обычно находился, ни одна женщина или девушка не позволила бы себе ничего подобного. Чем глубже прячешь свои истинные чувства, тем более воспитанным человеком тебя считают.
- Неужели, ты ревнуешь?
Щеки Джинни вспыхнули. «Кажется, языческая богиня разгневана…». Он смотрел на нее, с интересом ожидая, что мисс Уизли ему ответит. Нагрубит? Влепит пощечину?
- Да, ревную!
Люциус перестал смеяться. Удивить его было трудно, но Джинни это удалось. Она не умеет скрывать свои чувства, но еще хуже у нее получается держать язык за зубами. И Люциусу это нравилось.
Джинни, мысленно проклиная саму себя, стояла посреди палаты, не зная что делать. И как у нее только язык повернулся такое сказать? Люциус откровенно насмехался над ней, упиваясь ее страхом и смущением. «А почему я не могу смутить его?»
Не до конца сознавая, что делает, Джинни села на край кровати, наклонилась к Люциусу так, что локти ее «утонули» в мягкой подушке, и поцеловала его. Смущение Люциуса длилось от силы секунд пять. Он обхватил ее за плечи, запустив пальцы в рыжие непокорные волосы. Другая рука крепко обвила ее талию, прижимая к телу. Жесткие небритые щеки царапали губы, и каким же сладким было это колющее ощущение…
- Ты красивая и смелая, - он провел рукой по ее волосам.
Джинни лежала на нем, дрожа от страха и возбуждения, и если бы он сейчас начал раздевать ее, она и не подумала бы сопротивляться.
- Люциус…
Ее вспотевшая от страха ладошка скользила по его животу под пижамной рубашкой, и опуститься ниже Джинни не решалась. У Люциуса сбилось дыхание и «контролировать» ситуацию становилось все труднее. Джинни, окончательно потеряв чувство реальности происходящего, чуть ниже опустила руку, оттягивая резинку его пижамных штанов.
- Мерлин…
- Мерлина здесь нет… - Джинни сама не ожидала, что ее охрипший от страха и стыда голос может звучать так сексуально.
Зеленые глаза, в которых смешались ужас и возбуждение, смотрели прямо на него, длинные рыжие волосы щекотали лицо, пересохшие губы едва приоткрыты… «Вот тебе и малышка Джинни…» Так некстати вспомнилась Беллатрикс, которая говорила, что в каждой девушке дремлет секс-богиня, но не каждому мужчине дано ее разбудить.
Ее движения участились, и Люциус выгнулся, прикусив губу, чтобы на заорать на весь этаж.
- Больше не могу…
Он схватил Джинни за плечи и, потянув вперед, буквально подмял ее под себя. Оказавшись под тяжестью его тела, Джинни, может и рада была бы вырваться, но его руки так крепко держали ее плечи, лишая возможности пошевелиться. Снова поцелуй и прикосновение колючей небритой щеки к нежной коже.
По коридору кто-то прокатил тележку с лекарствами. Хватка таких желанных рук мгновенно ослабла. Иллюзия вседозволенности лопнула как мыльный пузырь, и в глазах обоих появился страх. Посторонний звук из реального мира так просто разрушил этот хрупкий воздушный замок под названием «Сегодня нам можно все».
Джинни неловко выпуталась из его объятий, поправляя задранное платье, избегая встретиться с Люциусом взглядом. Он закрыл глаза, переводя дыхание. Отголоском растаявшей эйфории осталось лишь не до конца спавшее возбуждение, и тело все еще настойчиво требовало разрядки.
- Спокойной ночи, мистер Малфой.


…Джинни не разругалась с Гарри, их просто развело в разные стороны. Вот и все. Она подозревала, что он начал о чем-то догадываться, когда почтовый филин принес ей упакованное в плотный зеленый конверт и перевязанное серебряной лентой письмо.

Джинни уверена, что все будет хорошо, потому что в письме, которое она так тщательно прячет от домашних, было всего-то несколько слов: «Давай, только я уточню свой график» И ключи.
- Да, - вслух произносит Джинни, стоя одна в пустой комнате, - все будет хорошо.
Она повертела в руках связку ключей и, подумав, выбросила в мусорное ведро.

Может, вернуться, забрать и придти? Нет, есть благотворительный вечер, в поддержку неизвестно чего и кого, есть Гарри танцующий с Чжоу и обнимающий ее за талию на глазах Джинни. И надо подумать. Еще чуть-чуть…

Перед ней была массивная деревянная дверь роскошного гостиничного номера. Джинни глубоко вдохнула сквозь сжатые зубы и вставила ключ.
Прекрасный шикарный номер. Комната, еще одна, еще – огромная комната и три ступеньки наверх. И еще одна. Практически пустая, если не брать в расчет белоснежного ковра на полу и огромной белой кровати. Круглая и белая. Джинни подняла глаза. Так и есть, потолок был зеркальным. Белое гнездышко для спаривания белых голубков, для секса, для траха, для изнасилования, ненастоящего, разумеется. А, впрочем, если руки заломить, брюки спустить, рот зажать, ноги раздвинуть… «Кажется, меня понесло»...
Она стояла грязными туфлями на навороченном паркете, со странным безразличием осматриваясь по сторонам, и поигрывая связкой ключей. Не было друзей, родителей, не было Гарри, который, она верила, все-таки любил ее.
Люциус опаздывал. Может, стоило бросить ключи на кровать, развернуться и уйти. Наверное, это было бы правильно. Ведь где-то есть благотворительный вечер, есть Гермиона, скучающая в одиночестве, потому что Рон предпочел чемпионат по квиддичу скучным светским посиделкам. Есть Гарри… Есть Дин, которому она обещала, что весь вечер будет танцевать только с ним.

Может быть, Джинни сдержит свое обещание, и Дин дождется ее среди белых асфоделий и тигровых лилий в душном наполненном людьми зале. Джинни хотелось верить, что она поступит правильно и сделает все так, как должно быть.
В конце концов, время у нее еще есть. *


_________________________________________________________________
* Несколько словесных обороты взяты из книги Линды Йоненберг

Быть женщиной - что это значит? Какою тайной овладеть?
Вот женщина. Но ты незрячий, тебе ее не разглядеть.
Вот женщина. Но ты незрячий.
Ни в чем не виноват незряч!
А женщина себя назначит,
Как хворому лекарство врач.
И если женщина приходит, себе единственно верна,
она приходит - как приходит чума, блокада и война
И если женщина приходит и о себе заводит речь
она как провод ток проводит, чтоб над тобою свет зажечь.
И если женщина приходит, чтоб оторвать тебе от дел,
Она тебя к тебе приводит,
О, как ты этого хотел!
Но, если женщина уходит, побито голову неся,
то все равно с собой уводит бесповортно все и вся.
И ты, тот истинный, тот лучший,
ты тоже там - в том далеке
зажат, как бесполезный ключик,
в ее печальном кулачке.
Она в улыбку слезы спрячет
Переиначет правду в ложь...
Как счастлив ты, что ты незрячий
и что потери не поймешь...

35-летний житель Глазго, занимающийся альпинизмом на одной из вершин шотландского высокогорья, свалился с откоса. Несчастный случай произошел вблизи самой высокой точки Британских островов – горы Бен-Невис.

Спасатели, вызволившие альпиниста, рассказали журналистам, что тот «почти летел», лишь иногда задевая выступы горной породы. Никто из спасательной группы не надеялся найти невезучего шотландца живым. Высота, с которой сорвался альпинист, составляет 305 м над уровнем моря.

Однако у одного из подножий поисковая группа обратила внимание на мужчину, уставившегося в карту. Им оказался тот самый человек, ради которого они и были вызваны.

Примечательно, что альпинист отделался лишь легким испугом. От падения на его теле остались пара синяков и незначительные травмы. Он уверенно держался на ногах, и никому бы не могло прийти в голову, что он только что сорвался с высоты огромного небоскреба.

На вертолете альпиниста отвезли в госпиталь, где он и находится в настоящий момент.

Кстати, это не единственный случай чудо-спасения после падения с большой высоты. 15-летний житель Новой Зеландии остался жив после того, как выпал из окна на 16-м этаже. Избежать смерти удалось и 22-летнему американскому студенту, решившему покончить с собой, выбросившись с 39-го этажа небоскреба.

...И невольно задаешься вопросом - сколько еще это будет продолжаться? Сколько еще бессмысленных и страшных смертей мы должны пережить, чтобы понять один-единственный вопрос - ради чего? Веры? Но разве Бог одобрил бы смерть ни в чем не повинных людей?! Власти? Да что же это за власть такая, объясните мне, темному человеку...
И что должно быть в голове молодой девушки, приводящей в действие надетый на нее пояс со взрывчаткой? Умные дяденьки отправляют их на смерть, ради собственной выгоды и с целью пополнения собственного кошелька и увеличения авторитета. Но сами-то они себя не убивают!!!! Этот вопрос никого не волнует, да?
Девушки-мусульманки! Рожайте детей, а не взрывайте себя...

Статистика показывает, что врем мы с вами от десяти до двадцати раз на дню, причем в мелочах и чаще всего сами того не сознавая, ну чисто машинально... И хотя я лично за собой такого не замечала, в смысле именно вранья, но частенько могу "приукрасить" ситуацию, ну тут уж профессиональная привычка, что поделаешь...
Так вот, я к чему это все веду? Завтра провожу эксперимент под рабочим названием "День без вранья" (название одноименного рассказа В. Токаревой, кстати), то есть - весь день говорю всем только правду и ничего кроме правды! Что из этого получится, посмотрим, но... ох, чует мое сердце, одним словом

В колонках играет - Трофим "Московская Песня"
До весны осталось чуть больше месяца, и впору уже зачеркивать дни в календаре, начиная вести обратный отсчет. Праздники отгремели, отгуляли и начались трудовые будни и бесконечная борьба с нехваткой витаминов и солнечных лучей. На дорогах скользко, погода ужасная, но, блин, вашу мать скоро ВЕСНА!!!!!
Не падать духом, господа, уже почти перезимовали :)

На Камчатке запретили к показу спектакль "Золушка"

Читаем и удивляемся дальновидности некоторых "отцов народа"


http://newsland.ru/news/detail/id/612319/cat/16/

Название: Ежевичное вино
Персонажи: Астория Гринграсс (Малфой), Люциус Малфой
Жанр: romance
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Саммари: Небольшая зарисовка одного Рождественского вечера
Дисклеймер: Ни на что не претендую, все герои принадлежат маме Ро, так что в суд на меня подавать :)) не надо Поиграю и положу на место
Размещение: Где хотите, только поставьте в известность

На улице уже давно рассвело, но тяжелые бархатные шторы в спальне были плотно задернуты и почти не пропускали солнечный свет, так что можно подумать, будто была еще глубокая ночь. Именно так и показалось Астории, когда, открыв глаза, новоиспеченная миссис Малфой, оказалась в полной темноте. Сонно потянувшись, она провела рукой по соседней подушке, и ее пальцы скользнули по холодному гладкому шелку. Пробивающийся сквозь щелку лучик света попал прямо в глаза, и Астория недовольно зажмурилась. Ну, конечно, уже утро, а она, как всегда, проспала к завтраку – в доме Гринграссов никому и в голову не приходило вставать раньше одиннадцати, ну, за исключением, пожалуй что отца. И шторы никогда не закрывали, и ничего ведь, никому он не мешал с утра этот свет…
Не выбираясь из-под одеяла, Астория села на кровати, свесив ноги на пушистый ковер. Драко наверняка уже в Министерстве, впрочем, сегодня он вернется пораньше, все-таки сочельник, как-никак… В дверь спальни постучали, и вошла старая эльфийка уже невесть сколько лет служившая семье Гринграссов. Еще до свадьбы Астория решила, что Пэгги отправится в новый дом вместе с ней, она для младшей Гринграсс была все равно что мамушка для Скарлетт.
- Доброе утро, миссис Малфой, - сгорбившись, Пэгги подошла к окну и ловко распахнула тяжелые синие драпировки.
Спальню мгновенно залил слепящий солнечный свет.
- О… Пэгг, - закрыв рукой глаза простонала Астория, - я же сейчас ослепну… А где Драко?
- Мистер Малфой уже час как ушел на работу, да и Вам бы пора вставать, через пару часов приедет мисс Паркинсон, помните, пару дней назад Вы приглашали ее в гости?
Астория прекрасно это помнила. Вынужденная и ненужная любезность, звать в дом ту, которая до сих пор смотрит на ее мужа как голодная кошка, и при встрече, целуя новую «подругу» в щечку смотрит на нее с плохо скрываемой неприязнью. Астория поморщилась.
- Я только приведу себя в порядок, а ты пока приготовь завтрак.
Со дня свадьбы Драко и Астории прошло чуть более полугода, но она пока так и не до конца привыкла к статусу замужней дамы. Мужа она любила, но так тяжело было жить без привычных гулянок с подругами, подолгу не видеть сестру и родителей, а новый дом казался слишком чужим и слишком большим, слава Мерлину, Пэгги с ней, хоть какое-то напоминание о прежней жизни. В целом их брак можно было назвать счастливым, по меньшей мере, в верности Драко Астория была уверена на сто процентов, и так весело порой было наблюдать за выражением лица Панси, когда Драко в компании друзей или коллег по Министерству обнимал супругу или даже просто с нежностью смотрел ей в глаза. Астория улыбнулась собственным мыслям. Что ж, когда через пару часов они с Панси будут попивать кофе в гостиной, можно будет вскользь упомянуть о том новом браслете, который Драко подарил Астории «просто так». Действительно, разве нужен повод, чтобы порадовать любимую жену?
За окном падали крупные хлопья декабрьского снега, поблескивая в лучах утреннего солнца – самая рождественская погода, подумала Астория, отходя от окна. Надо еще успеть привести себя в порядок перед приходом Паркинсон.
Временами, она испытвала жалость к «заклятой подруге» - после войны судьба Панси сложилась не слишком удачно: ее родители разорились в пух и прах из-за штрафа, который пришлось заплатить Министерству, чтобы избежать заключения в Азкабан. Все это, конечно, не могло не отразиться на жизни самой Панси, ни о каком высшем образовании теперь не могло быть и речи,а единственной возможностью как-то наладить собственную жизнь было удачное замужество, но кому нужна разорившаяся аристократка, не обладающая ни красотой, ни покладистым характером? Гринграссам в ту пору тоже пришлось не сладко, да что уж там говорить, они и без того находились в щекотливом финансовом положении, а наложенный Визенгамотом штраф, так сказать, поставил точку в этой не слишком приятной истории. Самое обидное, что никто из членов ее семьи никогда не служил Темному Лорду, но суд, очевидно, решил иначе, в итоге, пришлось откупаться от заключения… Досадная несправедливость сделавшая их полными банкротами. Наверное, Астория до сих пор бы страдала от неудавшейся личной жизни и бедственного финансового положения, если бы не Драко. Его абсолютно не смущало то, что будущая жена, теперь уже бывшая аристократка, которую не принимают ни в одном приличном доме…
Злые языки до сих пор поговаривали, что мисс Гринграсс вышла замуж лишь для того, чтобы вырваться из нищеты, но Астории всегда было плевать на чужое мнение – она любила Драко, действительно любила, а деньги тут были не причем. Можно сказать, юная мисс Гринграсс просто вытащила счастливый билет. И Драко и Люциус были Пожирателями Смерти, но после падения Темного Лорда полностью оправданы, впрочем, Астория подозревала, что дело здесь не обошлось без связей и возможностей Малфоя-старшего – откупился он, или нет, так и осталось тайной, впрочем, такие как Люциус выходят сухими из океана.
Когда через час миссис Малфой спустилась в столовую, завтрак уже был на столе. С затаенной грустью посмотрев на чашку дымящегося кофе, Астория села за стол. Уже в который раз ей приходится завтракать в одиночестве, Пэгги и прочие домовые эльфы, конечно же, не в счет. Сегодня сочельник и Драко вполне мог бы остаться дома, неужели, нельзя было оставить вместо себя какого-нибудь заместителя и провести этот день вместе с женой?
Заметив слоняющуюся без дела эльфийку, Астория недовольно поморщилась. При всей своей верности хозяйке Пэгги была чертовски ленива и время от времени позволяла себе отлынивать от работы, не слишком опасаясь гнева порой чересчур доброй Астории.
- Хватит бездельничать, Пэгги, - миссис Малфой постралась, чтобы ее голос звучал как можно более сторго – вечером к нам придут гости, а ты и половины работы не сделала. Нужно еще успеть приготовить ужин, убрать комнаты и как следует украсить гостиную.
Залюбовашаяся падающими за окном снежинками, эльфийка отошла от окна и привычно сгорбилась, направляясь в кухню:
- Пэгги все сделает по высшему классу, миссис Малфой, Пэгги живет для того, чтобы служить хозяевам.
- Вот, вот. Не забывай об этом.
Скрывшись на кухне, эльфийка, считавшаяся страшей среди прислуги могла вволю насладиться своим положением среди «младших коллег» - раздавать указания, время от времени, ругая нерадивых эльфов, если кто из них, не приведи Мерлин, разобьет что-нибудь из посуды, или пересолит какое-нибудь блюдо. Все таки, и у нее, старой Пэгги, есть своя небольшая и вполне заслуженная власть.
Еще через час приехала Панси, как всегда, старательно делающая вид, будто дела у нее идут лучше некуда. Небрежно скинув с плеч некогда очень красивое, а ныне изрядно поеденное молью пальто, Паркинсон, прошла в гостиную, не приминув нагрубить Пэгги, дабы та не забывала свое место. Астория велела подать кофе, стараясь быть радушной хозяйкой. И везде сплошь одно притвортсво – Паркинсон притворяется, будто у нее все хорошо, Астория притворяется, будто верит ей и будто искренне рада ее визиту. Послать бы к дементорам такую дружбу, но… Манеры, манеры, драклы их раздери.
- Как твое самочувствие, дорогая? – поинтересовалась Панси, сжимая в руках белую керамическую чашку – простуда ушла?
- Почти, - Астория натянуто улыбнулось, - слава Мерлину, то зелье, которое приготовил для меня Снейп просто чудо как помогает!
Пару недель назад Астория и впрямь сильно простудилась – прогулка в легком пальто в холодную сырую погоду обернулась сильнейшей ангиной ,так что даже доктора, которых Драко вызвал из Св. Мунго были не на шутку обеспокоены ее стостоянием, но сейчас, к счастью, миссис Малфой почти полностью выздоровела и в этом, несмоненно была заслуга профессора Снейпа, не то, что эти недоучки из Мунго…
Паркинсон допила кофе, но уходить не собиралась, впрочем, Астории было не привыкать – хотя Панси и испытвала к ней неприязнь, но в то же время бывшая мисс Гринграсс была ее единственной подругой – после суда семья Паркинсон потеряла не только деньги, но и положение в обществе, а Гринграссы, тоже оказавшиеся персонами «нон-грата» были едва не единтвенными, кто поддерживал связь с разорившимися аристократами. Жизнь не всегда бывает справедлива, ведь Люциус, который на протяжении столь долгого времени был приспешником Сами-Знаете-Кого, после войны сумел сохранить и деньги и власть и положение в обществе – уж его-то никто не «выбрасывал за борт», как выражалась иногда Дафна, а многие и вовсе пребывали в уверенности, что Малфой-старший просто находился под действием заклятия Империус, потому что не может такой уважаемый человек, глава попечительского совета и просто джентльмен быть слугой какого-то ненормального фанатика, возомнившего себя властителем мира.
Люциус всегда вызывал у Астории весьма противоречивые чувства :его сдержанность и умение извлекать выгоду из любой ситуации, безусловно, заслуживали уважения, но тот надменный взгляд и холод, которым веяло от него, пугали. Такой человек способен на все, считала Астория. Другое дело - Нарцисса. Она относилась к своей невестке как к родной дочери: еще до свадьбы Драко и Астории Нарцисса частенько бывала в гостях у Гринграссов, и, то, что в конечном счете Астория из мисс Гринграсс превратилась миссис Малфой, по большей части была ее заслуга, ибо Нарцисса нередко намекала сыну, что «юная мисс Астория» очень выгодная партия, даже не смотря на то ужасное положение, в котором оказалась их семья. Что думал по этому поводу Люциус Астории было неведомо: всегда подчеркнуто вежливый, виртуозно скрывающий свои настоящие чувства (если таковые вообще имелись), он оставался для окружающих загадкой, тайной за семью печатями. А некоторым тайнам, как с недавних пор поняла Астория, лучше так и оставаться тайнами. На их с Драко свадьбе он был крайне сдержан, учтив и в меру радушен, но ровно настолько насколько позволял его характер. Молодая женщина смутно подозревала, что в глубине души Люциус ее даже презирает – иначе, чем объяснить этот равнодушный, слегка сочувствующий взгляд? Хорошо хоть, что в гости к ним Малфой-старший наведывался нечасто: по праздникам или же по каким-либо деловым вопросам, связанным с работой в Министерстве.
- Еще кофе? – Астория в очередной раз проявила вежилвость и заодно прогнала неприятные мысли.
- Думаю не стоит, у меня и так что-то голова болит, наверное, из-за погоды. То дождь, то снег… Не пойми что… Надеюсь, к вечеру мне полегчает, - Панси была в числе приглашенных на рождественский ужин, который устраивали сегодня Малфои, - кстати, Дафна говорила мне, что Драко додумался позвать Поттера с его идиоткой-женой, - на лице Паркинсон отразилась гримаса презрения.
- Ты слишком предвзято относишься к Джинни, Панси, - улыбнулась Астория, наблюдая за выражением лица «заклятой подруги»
- А ты слишком сильно привыкла смотреть на все сквозь розовые очки, - фыкрнула Паркинсон – в школе они терпеть друг друга не могли и вот тут – раз!
- Между прочим, Гарри спас Драко жизнь, - напомнила Астория.
- Ага, а на шестом курсе чуть не убил. А уж эта нищебродка Уизли…
Астория еле сдержалась, чтобы не напомнить Панси, что в ее положении, по меньшей мере, странно говорить такое. Даже разорившись в пух и прах, Парикнсон, по-прежнему вела себя словно наследница миллионов, должно быть, жизнь и впрямь ничему ее не научила.
«Рассказать ей все, или нет?» - нервно теребя в руках серебряную чайную ложку думала Панси. Асторию она хоть и не долюбливала, но считала, что подруга все же имеет право это знать, может, хоть тогда перестанет подозревать Панси в том, что та строит планы не ее мужа?
«Все равно не поверит, и еще, чего доброго, вообще перестанет со мной общаться…» - перспектива терять единственную пусть и «заклятую» подругу Паркинсон не улыбалась.
- Будем ждать тебя вечером, - улыбнулась Астория, отставляя допитую чашку.
Посидев еще немного, Панси ушла, и Астория вновь осталась одна в пустом доме, впрочем, времени скучать у нее не было – нужно еще проконтролировать эту лентяйку Пэгги, чтобы ничего не забыла и не упустила из виду. До ужина осталось не так уж много времени, а дел непочатый край…
К четырем часам, лично все проверив и проконтролировав, набегавшись из комнаты в комнату и убедившись, что все почти готово и сделано «по высшему классу», как и заверяла эльфийка, вконец утомившаяся миссис Малфой обессиленно рухнула в кресло. Отдохнет немного и надо привести себя в порядок – гости начнут подходить через два часа, и к этому времени надо быть полностью готовой. Астория посмотрела на большие напольные часы, стоящие в гостиной. Уже пятый час, а Драко все нет. О чем он вообще думает? Какого, собственно, черта нужно задерживаться в этом Министерстве, будь оно неладно? Рождество, между прочим, СЕМЕЙНЫЙ праздник…
За окнами уже стемнело, и поблескивающие в фонарном свете снежинки - словно маленькие звезды, дождем падающие с неба, чьи-то так и не сбывшиеся желания. Рождество – время чудес, и в эту ночь возможно все-все, даже самое невероятное и несбыточное, по крайней мере, Астория верила в это детстве. Когда они с Дафной были маленькими, то частенько усаживались зимним вечером перед жарко растопленным камином и слушали сказки старой Пэгги, которых эльфийка знала немало. Астория улыбнулась – странно, даже теперь после всего, что довелось пережить, она, как ни странно верит, что в сочельник обязательно произойдет какое-нибудь чудо. У парадных ворот покачивался на ветру старый фонарь, словно волшебная лампа в одной из сказок Пэгги, и кажется, если дольше смотреть на него, выболтает все тайны, какие только есть в мире. В его свете снежинки, похожие на бабочек, устроили какой-то невообразимый танец, кружаясь и сверкая в порывах ветра – завораживает, глаз не оторвать.
Хлопнула входная дверь и в коридоре раздались уже знакомые шаги. Астория отвернулась от окна, в последний раз взглянув на фонарь: опять не успела выведать у него секреты…
В холле, стряхивая с одежды снег и что-то бормоча про «кретина-министра» стоял Драко – уставший и какой-то расслабленный, как показалось Астории.
- Добрый вечер, дорогая! – заметив, наконец, присутствие супруги улыбнулся Драко – Прости, что задержался: просто ужас какой-то. Они там совсем совесть потеряли в этом своем Министерстве.
Он подошел и , обняв за плечи, прикоснулся холодными губами к ее щеке, формально и как-то неискренне, подумалось Астории.
- К приходу гостей все готово, - улыбнулась миссис Малфой и встряхнула головой, будто бы отгоняя таким образом неприятные мысли, которые ни в коем случае не должны испортить ей праздника.
Она по –хозяйски провела рукой по волосам мужа, поправляя растрепанную на ветру прическу:
- Вот так гораздо лучше, - в голосе ее прозвучала нежность, смешанная с удовлетворением.
Драко вдруг крепко схватил ее и так резко притянул к себе, что Астория едва удержалась на ногах, когда ее туфли скользнули по начищенному паркету. Все это было абсолютно несвойствено Драко: страсть он проявлял редко, да и то исключительно в пределах супружеской спальни, предварительно позаботившись о заглушающем заклятии, чтобы, не приведи Мерлин, кто-нибудь из слуг или того хуже эльфов, вдруг услышал.
Крепкий поцелуй, накрывший ее губы вышел не страстным, а каким-то виноватым и похожим на запоздалое покаяние, вот только непонятно в чем и за что.
- Я люблю тебя, - и снова эти проклятые виноватые нотки.
- И я тебя, - ни в коем случае нельзя позволить себе удариться в выяснение отношений и, тем самым, на корню испортить праздничный вечер. Потом. Все потом, - Пойду скажу Пэгги, чтобы начинала накрывать стол.
Астория мягко отстранилась от мужа и скрылась на кухне, опять распиная за что-то нерадивую эльфийку. Бросив на кушетку промокшую от снега мантию, Драко подошел к зеркалу и, с ненавистью посмотрев на собственное отражение, прошел в гостиную и плеснул себе рюмку крепчайшего огневиски.
- И не забудь поставить свечи, лентяйка, - раздраженно бросила Астория, выходя из кухни.
- Конечно, миссис Малфой, старая Пэгги все сделает как вы сказали, Пэгги ведь живет для того, чтобы…
- Да замолчи ты наконец! – не выдержал Драко и с громким стуком опустил выпитую рюмку на крышку журнального столика.
Астория осторожно присела рядом с ним и ласково прикоснулась к его щеке:
- Не сердись, - она улыбнулась, - сегодня же праздник… Какие-то проблемы на работе? – Астория участливо взяла его за руку.
- …Да, - после небольшой паузы ответил Драко, - но сегодня сочельник и не время думать о работе.
Пэгги возилась на кухне, тщательнейшим образом контролируя остальных эльфов и время от времени ругая кого-нибудь из них за очередную промашку. Не хватало еще чтобы эти недотепы опять что-нибудь напортачили, а ей потом нагоняй от хозяев получать. Вон, мистер Драко какой угрюмый сидит, лишний раз мимо пройти боишься – того и гляди запустит каким-нибудь непростительным…
Из гостиной слышались веселые голоса, обрывки разговоров, чей-то смех: слава Мерлину, миссис Малфой не допустит, чтобы отвратительное настроение ее благоверного испортило всем рождественский вечер. Аккуратно взяв с кухонного стола бутылку ежевичного вина, которое Астория велела достать из погреба, Пэгги глубоко вдохнула и направилась в гостиную - посторонние в доме, всегда заставляли ее чувствовать себя неуютно.
Странно было видеть за одним столом всех собравшихся в этой комнате. Нарядная и невероятно элегантная Астория, ловко скрывающая плохое настроение за веселыми шутками и обворожительной улыбкой что-то увлеченно рассказывает. Драко и Гарри (как непривычно видеть их мирно беседующими!) обсуждают какие-то свои дела, Джинни весело смеется, судя по всему, они с Асторией нашли общий язык. Панси молчит, что на нее совершенно непохоже и задумчиво смотрит по сторонам.
Поставив бутылку на стол, Пэгги поспешила удалиться обратно на кухню: и хозяевам мешать не будет и ей спокойнее, можно забраться на подоконник и, спрятавшись за занавеской смотреть в окно, наблюдая за падающими снежинками, и даже позволить себе загадать желание, кто его знает, может, сбудется.
Астории Джинни сразу понравилась – довольно симпатичная, милая и к тому же не лишена чувства юмора, и самое главное, очень открытая. В той среде, где выросла Астория столь хорошее качество было не в чести, зато умение «носить маску» и скрывать истинное лицо ценилось очень высоко: кругом одно сплошное притворство и фальшивые неискренние комплименты. Она даже подумала, что они с Джинни наверняка подружатся : Астория всегда мечтала о верной искренней подруге, но найти такого человека в высшем свете было очень непросто. Вранье она не любила, а потому и подруг у нее не было, разве что Дафна, но она сестра, поэтому как бы не в счет.
Джинни как раз рассказывала Астории, о том, как на втором курсе едва не погибла в Тайной Комнате, и как Гарри спас ее, когда в холле раздался звук аппарации.
- Это, наверное, мистер и миссис Малфой, - пояснила Астория, заметив удивленное выражение лица Джинни.
Права была Дафна, когда говорила, что рядом с этим человеком резко становится холодно и частенько за глаза называла Люциуса «дементором». Малфой-старший вежливо поздоровался, формально поздравил Драко и Асторию с праздником, в отличии от Нарциссы, еще с порога заключившей невестку в объятия и рассыпавшейся в комплиментах и поздравлениях. Очевидно, сегодня Цисси находилась в самом что ни на есть праздничном настроении.
Небрежно скинув с плеч мантию, Люциус прошел в гостиную, окинул внимтельным, будто оценивающим взглядом всех присутствующих,и, холодно улыбнувшись сел за стол. Очевидно, оставшись довольный произведенным эффектом и воцарившейся в комнате тишиной, так что теперь в холле отчетливо слышались веселые голоса Нарциссы и Астории, Люциус приказал эльфу налить вина. Чересчур нервный и какой-то даже забитый домовик Тинки, едва не выронил из трясущихся ручонок бокал от ровного спокойного тона, каким к нему обратился Малфой-старший. Поставив бутылку обратно на стол, Тинки поспешно ретировался на кухню.
- Добрый вечер, мистер Поттер, - Люциус поднял бокал и подчеркнуто вежливо улыбнулся, - рад видеть Вас и Вашу очаровательную супругу.
- Благодарю, - точно так же улыбнулся Гарри.
- Как ваша работа в Аврорате? Говорят, Вы уже успели достичь определенных успехов.
В голосе бывшего Пожирателя на сей раз не звучало никакого намека на подвох, скорее искренне любопытство, впрочем, с такими как Малфой-старший всегда следует быть начеку.
- Я просто стараюсь хорошо делать свою работу, но насчет успехов Вы правы, это…
В этот момент в комнату вошли Нарцисса и Астория, обе пребывавшие в прекрасном настроении.
- Да что вы все о работе! – воскликнула Нарцисса – у нас сегодня сочельник или что, в конце концов? Я хочу веселиться и точка.
Джинни облегченно вздохнула – слава Мерлину, а то неизвестно к чему может привести эта «намеренно вежливая» беседа двух заклятых врагов.
- Очень вкусное вино! – в очередной раз опустошив бокал, улыбнулась Джинни – никогда такого не пробовала.
- Это ежевичное, - улыбнулась Астория, - рецепт знала еще моя бабушка. Оно и правда завораживает, кружит голову своим необычным вкусом. Вкусное, но опасное.
Люциус, очевидно, тоже по достоинству оценил прекрасные качества фирменного ежевичного вина, потому как его холодность и надменность странным образом куда-то пропали, и (великий Мерлин!) дошло до того, что Малфой-старший рассказал пару неприличных анекдотов, чем поверг в невероятное смущение всех присутствующих и заработал тычок в бок от Нарциссы, пытавшейся урезонить не в меру развеселившегося супруга. Гарри даже решил, что он не такой уж и плохой, как выясняется,эх, права Астория насчет «опасности» этого ежевичного вина…
Стрелка часов подбиралась уже к двенадцати, тихо играла музыка, за столом слышались веселые разговоры, вечеринка, кажется удалась на славу, к немалому облегчению Астории. Рассказывая очередную историю из своего славного пожирательского прошлого, Люциус неловко взмахнул рукой и задел локтем подошедшую с подносом Пэгги. В следующую секунду раздался оглушительный звон разбившегося о паркет хрустального бокала.
- Доигрался? – с укоризненной улыбкой спросила Нарцисса, - Шутник!
- Руби голову, Цисси! – рассмеялся Люциус и «покаянно» склонился перед супругой.
Если сначала у Астории и были какие-либо опасения по поводу этого вечера, то теперь они все полностью рассеялись как сырой утренний туман: даже Малфой-старший, как выходит, оказался вовсе не таким заносчивым и холодным, каким казался ей все это время. Надо же, как иногда бывает – кажется, что знаешь человека, а в какой-то момент выходит, что не знаешь совсем. «Некоторые вещи могут одновременно быть и не быть, и если спустя много-много лет, ты сможешь сказать, что так оно и есть, значит, жизнь прожита не зря», - так всегда говорила ее мама.
За всеми этими веселыми шутками и разговорами Астория почти забыла о своих тревогах и сомнениях терзавших ее еще несколько часов назад. Наверное, она и правда слишком мнительная, да и зачем забивать себе голову ненужными мыслями, когда можно и нужно жить здесь и сейчас. В комнате тепло, а мерное потрескивание дров в камине сливается с тихой музыкой и уже слегка захмелевшими голосами, пахнет корицей и хвоей, весело перемигиваются огоньки гирлянды, а за окном все те же танцующие снежинки – наверное, из таких мелочей и складывается счастье, важно только уметь замечать и ценить их, тогда и сама жизнь будет бесценна.
Она устало откинулась на спинку стула и даже позволила себе прикрыть галаза на пару минут: ох, кажется, это вино и с ней сыграло злую штуку…
- Ты в порядке? – Панси заботливо дотронулась до ее плеча.
- Угу, - не открывая глаз кивнула Астория, - устала немного.
Голова слегка кружилась, но это не могло испортить прекрасного настроения, однако, все же будет лучше ненадолго выйти подышать свежим воздухом.
Извинившись перед гостями, Астория неловко выбралась из-за стола, едва не упав, но оказалась вовремя подхвачена Джинни.
- Я сейчас, - улыбнувшись, Астория вышла из гостиной.
На балконе второго этажа было холодно, а от того, что он не был застеклен ветром здесь намело целые снежные горки, так что Астории практически пришлось пробираться через «сугробы», чтобы подойти поближе к перилам. Накинуть пальто она, конечно же, забыла, впрочем, от выпитого вина по телу разливалось приятное тепло, и небольшой «тайм-аут» на холоде ей не повредит. Внизу, по снегу разливался оранжевый свет из окна в гостиной и сквозь открытую форточку слышался звонкий смех Джинни ,очевидно тоже попавшей под стрелы очарования выпившего Люциуса, рассерженный голос Нарциссы, ругающей нерадивого и пугливого Тинки, за то, что тот опрокинул бокал вина прямо на ее платье.
Астория успела уже основательно продрогнуть и пора было возвращаться в дом, да и негоже хозяйке надолго бросать гостей одних. Проходя по коридору, ведущему к лестнице, миссис Малфой услышала приглушенные голоса, доносившиеся, кажется, из кабинета Драко.
Не то, чтобы она любила подслушивать, просто, после нескольких бокалов этого пресловутого ежевичного вина ей вдруг захотелось маленького приключения, да и что, собственно, дурного в том, если она зяглянет в замочную скважину?
…Некоторым тайнам лучше навсегда оставаться тайнами. Думается, теперь, она усвоит эту истину если не на всю жизнь,то, как минимум на ближайшие лет двадцать-тридцать. Астория сидела на кровате в их с Драко спальне, обхватив себя за плечи и бессмысленно глядела в окно. Судьба преподнесла ей на Рождество весьма и весьма оригинальный подарок. Сперва ей даже показалось, что последний бокал вина был явно лишним, ибо у нее уже начались галлюцинации. А как еще объяснить то, что заглянув в эту чертову замочную скважину (будь она неладна!) она увидела как Драко и Гарри… нет, этого не может быть! Слава Мерлину и Моргане за то, что в тот миг от оцепенения она не могла ни шевельнуться, ни издать ни звука, а если бы они ее заметили?... Нет! Нет! О чем она думает?! Астория схватилась руками за голову и крепко зажмурила глаза, словно надеясь, что вот сейчас она их откроет и все исчезнет, окажется глупым и нелепым сном, который исчезает с рассветом и растворяется в дневном свете, не оставляя следа. Но, нет. Она открывает глаза и по-прежнему сидит в темной спальне, держась за голову и зачем-то сдерживает слезы. Хотя, как это зачем? Ей еще спускаться к гостям, не может же она выйти к ним с опухшим лицом и красными глазами? Завтра. Она обо всем подумает завтра, кажется так говорила какая-то героиня из прочитанной давным-давно маггловской книжки. По-прежнему не включая свет, Астория подошла к зеркалу, наскоро поправила прическу и постралась ободряюще улыбнуться собственному отражению.
- А мы уже тебя потеряли! – улыбалась Джинни, - думали, ты там уснула уже. Кстати, где ты была?
- Выходила на балкон, у меня что-то голова закружилась, вот и решила подышать немного свежим воздухом. Я что-то пропустила?
- Мистер Малфой разбил еще один бокал, и чуть не уронил елку, - шепотом поведала Панси, с трудом сдерживая смех, - надо же, а я и не думала никогда, что он может быть таким веселым и таким… пьяным!
«А я никогда не думала, что мой муж может спать с другим мужчиной» - едва не сорвалось у Астории.
- А где Гарри и Драко? – спросила Джинни, - ты случайно не видела их?
- Они… в кабинете у Драко.
Может рассказать ей все? Хотя, какой от этого толк, только испортит жизнь бедной Джинни, да и что она сможет сделать в этой ситуации? Если бы это была другая женщина, а так… Не морду же ему расцарапывать в самом-то деле? «Интересно, давно это у них?» - вяло думала Астория, наливая себе полный стакан вина.
В гостиную вошел Драко, а за ним и Гарри. Внешний вид обоих ничем не выдавал того, что произошло каких-то полчаса назад, разве что слегка растрепанные волосы Малфоя и какое-то устало-расслабленное выражение лица обоих осталось безмолвной уликой произошедшего.
Астория посмотрела на Гарри и проводила его взглядом, равнодушным, в котором ничего нельзя было прочесть. Лишь на самый краткий миг в ее глазах мелькнула ненависть.
Теперь все сразу встало на свои места, и происходившие не так давно события, легко и просто выстроились в логическую цепочку: внезапно и невесть откуда появившаяся «дружба» Драко с Гарри, постоянные «неотложные дела» в Министертсве, сочувствующие взгляды Панси (знала обо всем, мерзавка, но молчала!), и этот «виноватый» поцелуй сегодня вечером... Господи, какой позор…
- У нас, значит, праздник, а вы куда-то уходите? – переводя взгляд то на Гарри, то на Драко, с шутливой строгостью сказала Джинни – Что вы там делали в кабинете?
- Не сердись на них, Джинни, - Астория грациозно поставила на стол выпитый бокал и улыбнувшись, продолжила – они как-всегда разговаривали о работе и политике. Я видела.
Вымолвив последнюю фразу, Астория с победным злорадством посмотрела на Гарри, с удовлетворением наблюдая за тем, как бледнеет его лицо, а пальцы нервно теребят край скатерти. «А вот так тебе, захочу – расскажу все твоей жене, захочу – нет. Ты теперь в моих руках» - с бессильной злобой думала Астория, переводя взгляд на супруга, который побледнел не хуже любовника: теперь его лицо практически сровнялось по цвету со скатертью,и Астория всерьез испугалась, как бы он не лишился чувств прямо за столом.
- Будто бы и заняться больше нечем, - пожала плечами новоиспеченная миссис Поттер.
- Как раз таки, есть чем, - пробормотала себе под нос Астория, но слава Мерлину и Моргане, ее не услышал никто, кроме сидящего рядом Драко.
- Может, поднимемся в спальню и поговорим? – шепотом спросил он.
- О чем? – Астория удивленно взглянула на мужа, - у нас сегодня праздник и я хочу отдыхать. Кстати, если пойдешь на кухню, прикажи Пэгги собрать мои вещи, я, пожалуй завтра навещу Дафну и родителей, - она чмокнула его в щеку и улыбнулась.
Это был если и не конец, то, как минимум очень серьезный разлом. Драко понимал, что если Астория уедет, то уже не вернется, не такой она человек : если уйдет, значит навсегда, тем более теперь, когда ей все известно. Хотелось закричать, завыть, закрыть в комнате в конце концов, чтобы никуда не делась… Потерять Асторию он не мог, она всегда была рядом: родная, любимая, единственная… Гарри – это другое. Он и его по-своему любил, но никогда и ни при каких обстоятельствах не разрушил бы семью, не причинил Астории боль. Драко ненавидел себя, ее, Гарри… Докатился.
Прошло еще около часа, а никто и не думал расходиться, вечер, а точнее уже ночь, была еще в самом разгаре. Сидеть напротив Гарри и делать вид, будто ей весело так же, как и остальным у Астории не осталось сил. Лучшим вариантом сейчас казалось подняться в спальню, зарыться поглубже в одеяло и… исчезнуть. Просто исчезнуть, будто ее и не было вовсе. Это бы решило большинство проблем.
Вежливо извинившись перед гостями, Астория вышла из гостиной и почти бегом поднялась по лестнице, споткнулась на последней ступеньке и, не удержавшись на ногах рухнула на пол, больно ударившись локтем о дверной косяк. Эта досадная мелочь, что называется «добила» ее – не в силах и дальше сдерживать себя, Астория разрыдалась. Получалось очень театрально, с придыханием и сдавленными всхлипами, так обычно рыдают героини мексиканских сериалах, о существовании которых Астория, конечно же не подозревала.
Даже в таком полуистерическом состоянии она понимала, что реветь в коридоре – затея не из лучших, могут и заметить, поэтому, собрав остатки растрепанного в клочья самообладания, в буквальном смысле вползла в комнату, служившую на случай приезда гостей, и закрыла за собой дверь.
Она уже собиралась отлежаться на полу до утра, когда позади скрипнула дверь , и кто-то вошел в комнату:
- Не холодно?
От неожиданности Астория подскочила и в очередной раз больно ушиблась. Теперь уже головой и о журнальный столик.
В полумраке она сумела разглядеть стоящего перед ней Люциуса Малфоя, весьма заинтересованно смотрящего на развалившуюся на полу невестку.
- Как вы сюда попали? – Астория поспешно вскочила с пола и принялась отряхивать платье.
- Просто шел мимо, и услышал, что вы плачете, - Люциус протянул ей руку, помогая подняться.
Чувствуя себя полной идиоткой, Астория что-то пробормотала себе под нос и направилась к двери, но Люциус преградил ей путь.
- Вы чего? – она испуганно взгялнула на Малфоя-старшего.
- Собиратесь спуститься к гостям в таком виде? – теперь в его голосе звучала откровенная насмешка – видели бы себя, вылитое пугало.
- Что? – от возмущения Астория почти потеряла дар речи – Да как вы?... Как вы смеете?
Люциус схватил ее за плечо и посадил на диван.
- Даже не буду спрашивать, что с вами произошло, все равно правды не дождешься, поэтому просто скажу: вам надо успокоиться и, как следует привести себя в порядок.

…Пэгги тихонько постучалась и, дождавшись разрешения войти, осторожно открыла дверь.
Люциус и Астория сидели на диване и эльфийка едва не выронила из рук бутылку вина, когда в темноте разглядела, что мистер Малфой-старший держит ее хозяйку за руку, а та терпит такое нахальство! Но кто такая была Пэгги, чтобы осуждать Асторию? «Если мадам это позволяет, значит это правильно».
- Можешь идти, - отпустила эльфийку Астория.
Что напридумывала себе Пэгги осталось тайной, а Астория не чувствовала за собой никаких угрызений совести – они сидели так уже больше получаса и говорили, говорили.. Люциус о том, как и почему стал Пожирателем Смерти, как впервые в жизни увидел Нарциссу… Она, в свою очередь рассказывала что-то о себе, сестре, которая не так давно успешно вышла замуж, за какого-то богатого, но не слишком красивого выпускника Дурмстранга, и которому теперь прочат блистательную карьеру в Министерстве.
За разговорами Астория почти забыла о произошедшем ( а ведь час назад всерьез думала наложить на саму себя заклинание Обливиэйт!), теплая ладонь Люциуса, сжимающая ее собственную успокаивала… Он не спросил, что произошло, не жалел, не успокаивал, он просто заставил ее не думать ни о чем, что могло причинить боль, заставить страдать.
Люциус ловко откупорил принесенную Пэгги бутылку и разлил вино по бокалам.
- Не поверите, Астория, ни разу до этого не пробовал ежевичного вина, - он улыбнулся, - ваши эльфы не в пример лучше наших готовят.
Астория тоже не смогла сдержать улыбку:
- Пэгги форменная лентяйка, но насчет вина вы правы, здесь ей нет равных. А рецепт кстати, от моей бабушки, упокой Мерлин ее душу. Она у меня такая была! Все умела!
- Да ну? – Люциус нарочно сделал вид, будто не верит очаровательной собеседнице.
- Честно, честно вам говорю! – рассмеялась та, осеклась на пару секунд и продолжила уже чуть приглушенным голосом - бывало, даст мне книгу на французском, а в руки ручку и бумагу – на, переводи! И так целую главу… В глазах темнеет, рука болит, а бросить нельзя – бабушка ругать будет.
Люциус смотрел на нее и не смог отвести взгляд. Откуда родом эта старая забава – женщина рассказывает о себе всякие ужасы, а мужчина верит и влюбляется?
Неизвестно.
Что-то важное происходило в тот момент, и оба – и Астория и Люциус это чувствовали. Что это было: флирт, игра, иллюзия? Да кто уже сейчас разберет… И пошевелиться страшно и глаза отвести – вдруг спугнешь ненароком.
Повисло молчание, но не та гнетущая тишина, когда молчишь, потому что сказать нечего, а та, когда ничего не говоришь, потому что слова не нужны. Они тоже могут спугнуть. Люциус крепче сжал ее руку, и Астория как-то неосознанно, инстинктивно потянулась к нему, ничего, по сути, не ожидая. Или, по крайней мере, убеждая в этом саму себя. Потянулась и неловко, после нескольких бокалов вина, отвела руку и – бум! С глухим стуком на пол падает какая-то безделушка с журнального столика. Все, мгновение разрушено.
Оба смотрят друг на друга – Астория растерянно и испуганно, а Люциус… Люциус… понимающе что ли. Надо сейчас встать и уйти, пока не стерты границы между «можно» и «нельзя» и пока получается еще себя контролировать. Надо. И он уже почти, честное слово, почти готов был подняться с дивана, извиниться и спуститься к гостям, когда Астория, будто угадав его мысли , сказала тихо:
- Поздно уже, гости заждались нас, наверное…
Она тоже все понимала.
Люциус кивнул в ответ, и тут Астория, как-будто против своей воли предложила:
- Может, еще вина?
А в следующую секунду мысленно проклинала саму себя и надеялась, что Малфой-старший откажется.
- Пожалуй…
Это была пропасть, и оба они – и Астория и Люциус в нее рухнули. За окном по-прежнему танцевали и переливались в фонарном свете крупные, настоящие «рождественские» снежинки, откуда-то с первого этажа чуть доносилась музыка и веселые голоса, очевидно, так и не заметивших их отсутствие гостей, хлопнула дверь… «Последний» бокал давно выпит, по телу разливается приятное тепло, и все границы давно уже стерлись до неразличимости, растворились в необыкновенной атмосфере этой ночи. Все вокруг вдруг предстало в новом, незнакомом свете, а происходящее казалось чем-то иллюзорным, как рисунок из лампы-фонаря, и у Астории не возникло и мысли о «недозволенности» ситуации. Крепкие руки, обхватившие плечи, горячее дыхание в опасной близости от ее губ – все это было так естественно, будто уже давно должно было случиться, но случилось только сейчас, в эту ночь. Она неуверенно, будто все еще сомневаясь, положила руки ему на плечи, тем самым вплотную прижавшись к Люциусу. Какая же Дафна идиотка, раз говорит, что от него веет холодом! Миг – и крепкий поцелуй обжигает губы, как неосторожный глоток глинтвейна, и кажется, на вкус точно такой же: и горячо и оторваться невозможно.
Люциус крепче обхватил ее за спину, и Астория инстинктивно откинувшись назад, «приземлилась» головой намягкую диванную подушку. Голова кружилась не то от выпитого вина, не от поцелуев Люциуса и какой же мучительно-сладкой была эта круговерть… Астория открыла глаза и мир неуверенно поплыл перед глазами…
..А за окном все так же лениво покачивался старый фонарь – теперь он знает на одну тайну больше…
«Я не знаю, что у вас произошло, но эти воспоминания тебе не нужны. Знаю, ты простила бы меня, потому что это единственно правильное решение. И об этой рождественской ночи, тебе тоже надо забыть, а иначе я просто не смогу…»

Первые лучи солнца пробрались в комнату и, путаясь, в полупрозрачных занавесках заиграли яркими радостными цветами . Астория проснулась от того, что луч солнца попал в лицо и заставил зажмуриться. С трудом разлепив глаза и по-прежнему щурясь от яркого света, Астория огляделась по сторонам. Каким, скажите, Мерлином она оказалась в комнате для гостей?! Вслпеую поправляя сбившуюся прическу, Астория заметила стоящую на столике полупустую бутлыку ежевичного вина и два бокала поблескивающих в солнечном свете. «Неужели, я вчера так основательно напилась, что ничего не помню?» - рассеянно думала миссис Малфой. Последнее, что отпечаталось в памяти, это как она выходила на балкон, подышать свежим воздухом, потому что от вина и духоты у нее закружилась голова. А дальше… Голова была абсолютно пуста.
Ничего не понимая, Астория вышла из комнаты, и в коридоре столкнулась с Драко. Муж выглядел усталым и, как показалось Астории, расстроенным. С чего бы это?
Драко испуганно посмотрел на нее, чем еще больше удивил Асторию.
- Что-то случилось? – она обеспокоенно коснулась его плеча.
Теперь в глазах Драко отчетливо читалось искренне изумление. Да что же происходит в конце концов?!
- Н..Нет…, - ответил Драко, не сводя с нее глаз, - кстати, как ты оказалась в комнате для гостей?
Астория пожала плечами:
- Не помню. Драко, неужели, я вчера так сильно выпила, что отшибла себе память? – она рассмеялась.
- Вполне вероятно, - Драко вдруг улыбнулся в ответ и крепко обнял супругу – ты что, вообще ничего не помнишь?
Астория помотала головой.
- Ты поднялась на второй этаж, тебя нигде не было,а когда я заглянул в комнату, ты спала на диване, и я не стал тебя будить.
Драко решил, что после того, как Астории все стало известно, его жена попросту стрела себе память заклинанием Обливиэйт, не в силах и дальше жить с такими воспоминаниями. Малфой пообещал себе, что обязательно разорвет отношения с Гарри как бы трудно это не было. Он должен это сделать. Жить без Астории он попросту не сможет: любимая, единственная, ЕГО…
- С Рождеством! – он вдруг подхватил ее на руки и закружил так сильно, что Астория всерьез испугалась, как бы они вдвоем не упали с лестницы, в опасной близости от которой все это происходило.
- Я люблю тебя, - почти шепотом прознесла она, прижимаясь к нему, - ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю…

Астория ничего не помнила о прошедшей ночи, но оставшееся где-то внутри чувство беспричинного счастья и нечаянно нагрянувшая радость, казалось, заставляли ее светиться изнутри. Причину такого настроения Астория не знала, да и не важно это было, ведь некоторым тайнам лучше так навсегда и оставаться тайнами.
«Некоторые вещи могут одновременно и быть и не быть…»
Зайдя в залитую солнцем гостиную, Астория увидела Пэгги, убирающую со стола остатки вчерашнего застолья. Привычно сгорбившись, эльфийка мурлыкала себе под нос какую-то рождественскую песенку, и Астория невольно улыбнулась. Ей, несомненно будет грустно с ней расставаться…
- Пэгг…
Эльфийка обернулась.
- Наконец-то проснулись! – вспелснула руками домовичка – шутка ли, проспали почти до полудня!
В ее глазах светился какой-то лукавый огонек, но миссис Малфой не обратила на это внимания.
Достав завернутую в плотную зеленую бумагу и перевязаную серебристой лентой коробку, Астория протянула ее Пэгги.
- Держи. С Рождеством тебя.
Эльфийка нерешительно, будто сомневаясь имеет ли право принимать от хозяев подарки, взяла коробку. Отчего задрожавшими руками развязала серебристый бант и едва не выронив из рук, открыла коробку. Внутри лежала пара хозяйских перчаток…

... В Новый Год всегда хочется чего-то волшебного, необычного, словом, чуда какого-нибудь! И вот у меня так всегда - я жду, жду, что что-то произойдет - ну Новый Год же все-таки, ребят! Загадываю желание под бой курантов, чудорожно прожовывая бумажку желанием и запивая это безобразие шампанским, 31 декабря составляю список дел, которые, ну ОБЯЗАТЕЛЬНО надо успеть в новом году, чтобы потом, опять 31 числа посмотреть и сравнить, что сделано, а что нет. Но вот беда, списки каждый раз куда-то пропадают. А когда пытаюсь вспомнить, то кажется, что ничегошеньки-то не сделала... И становится стыдно. Потому что над собой надо работать. И завтра я составлю точно такой же список, и спрячу его вкакую-нибудь коробку, нет, лучше опубликую здесь - на всеобщее обозрение так сказать :-)
С наступающим вас, люди!
Будьте счастливы!

Всегда Ваша, Лена Хабенская

Вчера ходила по магазинам, выбирала платье на Новый Год - люди, почему в магазинах на вешалках висит столько всякой ху*ни??? А еще постепенно чувствую, как внутри появляются "комплексы" - мерила, мерила, мерила... В одном оказалась похожа на тыкву, другое на вешалке смотрелось оч даже мило, но я в нем странным образом становилась "а-ля гавайская проститука", в третье вообще не влезла на фиг... Завтра пожалею о том, что "засорила" дневник бессмысленным трепом, но серьезно, достало уже. Праздник на носу, а одеть нечего.

Я злая. Избалованная. Эгоистичная. Я - низкая себялюбка и злостная ревнивица. И всегда любила слово "моё". Мой дом. Мой мужчина. Мой папа. Мои друзья. Моя машина. И когда в это размеренное течение жизни врывается "чужак", во мне просыпаются все мои самые гадкие чувства, на которые я способна. Даже, если этим "чужаком" становится мой собственный брат, сын МОЕГО папы от первого брака. Какого спрашивается х*ра он приезжает в МОЙ дом и приводит туда СВОЮ бабу, качая при этом свои права и распуская корявые понты?! За те два года, что этот человек живет в нашем доме, я так и не смогла почувствовать к нему никаких родственных чувств - лишь отвращение и презрение. Я пыталась. Пыталась если не полюбить, то хотя бы принять его в свою жизнь, но... я не могу. Так странно, первый раз в жизни я испытываю ненависть. Раньше это чувство было мне не знакомо. Даже когда одноклассница, которуя я считала подругой, увела у меня мальчика, я не ненавидела ее.
Может, со временем, я смогу притереться к этому человеку и прогнать это мерзкое чувство, по крайней мере, я бы очень этого хотела. Ведь нельзя же так ненавидеть на самом-то деле...

...Полвека не могу прниять, ничем нельзя помочь,
И все уходишь ты опять, в ту роковую ночь...
А я осуждена идти, пока не минет срок
И перепутаны пути исхоженных дорог...
Но если я еще жива - наперекор судьбе,
То только как любовь твоя и память о тебе... (А. В. Тимирёва)

Мой рок со мною в жизни не лукавил, и не был путь мой неисповедим
Вы были с ним на взлете его славы,
Я и в паденьи оставалась с ним...
О, я не приносила пользы зримой, я лишь гнила в темнице день за днем,
Но я была ему необходимой, не предавая памяти о нем...
Я не смогла быть даже среди первых, собравшихся на всплеск его знамен,
Но, может быть, одной моею верой,
Неистовой он к жизни возрожден...
И усомниться невозможно было,
Тем неизбежный отдалив исход
Вам не понять, как мне хватило силы,
И он, пожалуй, тоже не поймет.... (black tiger - "Фирменный коктейль")

Я так хотела Вас назвать своим
За ту любовь, которой я дышала,
За то, что никогда таким родным, таким хорошим словом не назвала
Я так хотела Вас назвать своим за бесконечные те дни разлуки,
За то, что не могу прижать к лицу Ваши родные ласковые руки
Теперь Вы стали далеким и чужим,
И встречи наши скоро позабудете
Я так хотела Вас назвать своим, за то, что Вы им никогда не будете... ( Анна Ахматова)

... Ну вот... до самого главного праздника в году меньше меньше месяца - 25 дней, если быь точной, а я и понятия не имею, где буду его отмечать. Все хорошо - устроилась на новую работу, помирилась с любимым мужчиной, а новогоднего настроения нет - ну не чувствую я этого предпраздничного возбуждения, которое обычно бывает. Может, потому что еще не по всему городу развешаны разноцветные гирлянды, и не во всех витринах магазинов стоят нарядные пластмассовые елки, увешанные золотыми-серебряными-красными игрушками? Наверное, надо наведаться в какой-нибудь ТЦ и заправиться ворохом цветной мишуры, яркими шарами и огромным Дедом Морозом... Все хорошо, а предчувствия чего-то волшебного нет... А может, я просто повзрослела?

Она была разной. И я любил ее всякой - несносной, стервозной, даже глупой время от времени. Она была молода, красива, богата, но любила секонд-хенды и дешевые сигареты. Я никогда не понимал ее, а впрочем, разве имеет смысл пытаться понять непонтяное? Это как аксиома "Вселенная Бесконечна". В мозгу не укладывается, а факт все равно остается фактом, вот и с ней так же.
Она училась на журфаке, слушала Милен Фармер и каждый день пила каппучино в любимой кофейне. А я был женат,любил пиво и футбол. А еще я был богат. До неприличия. И до неприличия глуп, что потерял ее. Она никогда не требовала от меня развода, не обижалась, если я не отвечал звонки и пропадал на пару-тройку месяцев. Я был таким же разным как и она. И она любила меня всяким.
Сумерки. Я шел по "нашей" улице в летней футболке не чувствуя холода этого мерзкого октябрьского вечера; там за углом есть кофейня, где подают потрясающе вкусный каппучино. Каппучино - это то, что нас объединяло. Мне нравилось смотреть, как она держит в руках белую керамическую чашку,как острожно отпивает горячий "Версаль" и смеяться, когда на ее губах остаются "усы" от взбитого молока.
за прозрачной стеной своя жизнь - по-домашнему горят огоньки, снуют туда-сюда хорошенькие официантки, и даже здесь, на улице слышны обрывки чужих разговоров и тихая музыка. Помявшись немного захожу внутрь и голова начинает кружиться от запаха свежесваренного кофе.
Сумерки. Спустя пару минут выхожу обратно в неприветливый октябрьский вечер со стаканом "Версаля", здесь готовят кофе "на вынос" и мне это нравится.
У тротурара останавливается серебристая "Тойота" с до боли знакомыми номерами. Врушка. Она сказала, что больше никогда не придет сюда и не будет больше пить каппучино.
- Ты? - в карих глазах читается что-то отдаленно напоминающее радость.
- Ты? - пальцы сильнее сжимают стакан "Версаля"
После нашего расставания, инициатором которого была она, мы дали друг другу обещание никогда не приходить в эту кофейню. "Нашу" кофейню.
Она даже не удивлена, что я без машины.
- Дурак что ли? Почему без куртки?
И впрямь дурак. Но холод помогает привести в порядок мысли, если чувствую - значит, живу.
- Хочешь? - протягиваю ей стакан.
Она отрицательно мотает головой.
- Я же сказала, что не буду больше пить каппучино.
- Тогда зачем приехала?
- Была тут неподалеку. Вот и захотелось, увидеть, вспомнить...
Сумерки. Ветер усиливается и теперь уже даже каппучино не спасает, к тому же, он, кажется остывший. надо бы сказать ей четыре главных слова, которые она уже и не надеется услышать.
- Может, пройдемся немного?
- Дурак. Ты без куртки.
Черт! Далась она ей...
- Послушай, мне надо сказать тебе кое-что...
На секунду кажется, что в ее глазах мелькнула надежда. Она ждала... Надменно, гордо, безразлично. Но ждала.
- Мне тоже. Я выхожу замуж.
Стакан с "Версалем" падает на асфальт.
И теперь те, четыре слова, которые еще секунду назад были самыми важными во Вселенной пусты и бессмысленны. Но сказать их нужно.
- Я подал на развод.
Теперь и вонючая ароматическая сигарета валается на асфальте рядом с остывшим "Версалем". Так и стоим два идиота, пялясь друг на друга.


Сумерки. Мы идем по "нашей" улице, держась за руки,и каждый думает о своем. Я - о том, как воспримут это ее родители, а она - о том, как сказать несостоявшемуся мужу, что белоснежное платье от Веры Ванг придется вернуть обратно в магазин. Между нами двадцать лет разницы и куча общих знакомых.
Теперь снова будем ходить в "нашу" кофейню и пить "наш" каппучино. Смешно, когда взрослый мужик влюбляется как мальчишка в сопливую избалованную девчонку с задатками Пэрис Хилтон. И смешно когда избалованная девчонка влюбляется "по-серьезному" во взрослого мужика с задатками пятнадцатилетнего мальчишки.
Теперь уже и чертов ветер не кажется таким холодным.

Сумерки. Теперь все будет хорошо, я знаю.


...А через две недели я умер от пневмонии в одной из больниц города, который любил до слез.

Идея так называемого "срвнительного анализа" нагло стырена у Линды Йоненберг...

Итак, погнали...

Боги бывают всякие - и добрые и злые и великие и всякие там языческие "божки", но их мы трогать не будем. Блядливую Венеру с Фенриром связывает разве что божественное происхождение, а Исида весьма и весьма непохожа на придуманного той же Линдой карлика-иебана (кто не понимает, о чем речь прочтите ее книгу). Предлагаю подробно рассмотреть ТФ в данном контексте. начну сверху, то есть с головы.

ВОЛОСЫ.
У греков и римлян были роскошные золотистые локоны. Галлы ходили с длинными волосами и заплетали из в косички. Звероподобные боги носили густую шерсть. Что же наблюдаем у исследуемого? Белобрысые (крашенные, между прочим) прядки в реальной жизни, как правило торчащие в разные стороны. Лохматые и хиловатые на ощупь. Вполне возможно, в будущем, наш объект облысеет. Прискорбно.

ГЛАЗА.
Способность богов метать громы и молнии известна всем. Греческий Зевс и отчественный Перун устраивали пиротехнические шоу посредством глазных яблок. Медуза Горгона одним лишь взглядом обращала любого в каменное изваяние. Глаза прекрасных богинь погружали мужчин в полумертвый сладостный сон. Боги-ученые посылали в мир светлые идеи. Глаза нашего исследуемого обладают ВСЕМИ вышеназванными свойствами. Том явно обладает душой божественного происхождения.

НОС.

Обычный. Совсем непохож на многие греческие носы.

РОТ.

Хм... Чувственный и... сексуальный...

УШИ.

Увы, не смогла вспомнить богов с торчащими ушами. Может быть, Фенрир.

ШЕЯ.

Тоненькая и дохловатая, вызывает ассоциации с греческим Апполоном.

ПЛЕЧИ.

Поширше бы неплохо. На миллиметрики.

ГРУДЬ.

Хороша, что и говорить!

ЖИВОТ.

Почти близок к совершенству, разве что мышцы подкачать немного.

БЕДРА.

Неплохо-неплохо... Узкие, вертлявые, но хороши...

ВСЕ, ЧТО СВЯЗАНО С БЕДРАМИ.

На мой взгляд выгодно отличается от греческих и римских образцов)))

ПОПА (СЗАДИ)

Абсолютный стандарт.

НОГИ.

см. БЕДРА.

ВЫВОД.

Некотрыми местами объект похож на бога, а некоторыми не похож даже на человека.

ОБЩИЙ ВЫВОД.

Нелегко быть богом.

Вот и решила завести себе дайр, долго думала - стоит ли, нужно ли? Когда-то в глубокой древности у меня была страничка на бескрайних просторах Ли.ру, она, кстати, и до сих пор жива. Вот только пароль я от нее давно забыла. Зашла на днях - странное чувство. Вспомнила, что было - и хорошее и плохое, и то, что вспоминать вообще не хочется. Ну да ладно, это все прошлое.
А жить надо настоящим!
Приветствую всех, кто заходит на мою страничку) Читайте, комментируйте, добавляйтесь в друзья, я буду рада всем.
Может, у нас с вами даже найдутся общие интересы.

Всегда ваша, Лена Хабенская...

Здесь моя графомания, непричесанные мысли, мимолетные картинки из жизни, разнообразный флуд и самореклама.
Интересно - милости прошу, нет - удачи!