Рисунки Лермонтова – в них Такая лёгкость и паренье!..

Воскресенье, 29 Марта 2015 г. 14:18 + в цитатник

Цитата сообщения Bo4kaMeda

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Рисунки Лермонтова – в них Такая лёгкость и паренье!..

ЛЕРМОНТОВ

Рисунки Лермонтова – в них
Такая лёгкость и паренье!..
И быстрый взгляд, и постиженье
Вселенской тайны, и во всём
Неуловимое движенье.
Владимир Лазарев

Михаил Лермонтов в возрасте 3–4 лет
Неизвестный художник
С самого раннего детства Михаил Лермонтов был увлечён рисованием, что и подчеркнул на этом портрете художник.

Михаил Юрьевич Лермонтов был очень одарённым человеком. Помимо высокого дара поэзии и природной музыкальности, он был наделён большим талантом художника. Многие исследователи его творчества считают, что если бы он занимался живописью и графикой более серьёзно и профессионально, то, несомненно, стал большим русским художником.

Воспоминания об увлечении рисованием Лермонтова относятся к его раннему детству. Так, например, в одном из самых ранних детских портретов, выполненном неизвестным художником, он изображён с мелком в правой руке за рисованием в возрасте 4-5 лет. В его детской комнате в Тарханах (в имении его бабушки) пол был обит сукном, что позволяло мальчику постоянно рисовать мелом. Многие современники по детству в Тарханах вспоминают об его увлечении изобразительным искусством.

«Великим постом Мишель был мастер делать из талого снегу человеческие фигуры в колоссальном виде; уже в раннем детстве – рисовал акварелью довольно порядочно и лепил из крашеного воску целые картины; охоту за зайцем с борзыми, которую раз всего нам пришлось видеть, вылепил очень удачно также переход через Граник и сражение при Арбеллах, со слонами, колесницами, украшенными стеклярусом, и косами фольги» (А. П. Шан-Гирей).

РОДИТЕЛИ, УЧАЩИЕ ДЕТЕЙ СВОИХ БЛАГОЧЕСТИЮ“
Автопортрет учителя рисования Лермонтова А. С. Солоницкого в кругу семьи Акварель, 1839 г. Исторический музей, Москва

Переехав в Москву в 1827 году, Лермонтов поступил на обучение в благородный пансион при Московском университете. Там он посещал обязательные уроки рисования, изучал перспективу, «снимал», как тогда говорили, с натуры ландшафты. А затем уже в Петербурге брал уроки у известного тогда живописца П. Е. Заболотского. В своих самых ранних литературных произведениях Лермонтов упоминает имена своих любимых художников: Рафаэля, Перуджино, Рембрандта.

«На Горячих водах»
1825

Первые детские воспоминания о Кавказе связаны с поездками в 1820-х и 1825-х годах вместе с бабушкой, Е. А. Арсеньевой, которая возила слабого здоровьем внука на Горячие воды (Пятигорск).

Путешествие на Кавказ было длинным, долгим и опасным. Ехали на лошадях через всю Россию. Как правило, отправлялись на почтовой карете с «оказией», в сопровождении целого отряда вооружённых казаков и двумя пушками. На самой окраине посёлка, у подножия Горячей горы останавливались в доме у родной сестры бабушки Лермонтова.

Он увидел черкесов в мохнатых шапках и бурках, скачки джигитов, огненные пляски, хороводы, услышал горские песни, легенды, предания.

Пейзаж с озером
Акварель Лермонтова, 1825 г.
Публичная библиотека, Ленинград

Именно Горячеводск, первое пристанище юного Лермонтова, изображен на самой ранней из дошедших до нас лермонтовских акварелей. Неумелый «пейзаж с озером и горами» — то ли попытка мальчика сделать зарисовку с натуры, то ли игра детского воображения, уже впитавшего кавказские впечатления... Но в своем пояснении к рисунку Лермонтов очень точен. Подпись под акварелью его рукой: «M. L. l’an 1825 le 13 juin aux Eaux chaudes», свидетельствующая, что рисунок сделан им 13 июня 1825 года в Горячеводске. Акварель находится в альбоме, принадлежавшем любимой тетке Лермонтова — Марии Акимовне Хастатовой-Шан-Гирей. Альбом хранился в ее пензенском имении — Апалихе, куда семья Шан-Гиреев переехала с Кавказа в 1825 году.

Пейзаж с березами
1828—1832

Самые первые, а потому и самые прочные впечатления Лермонтова — это скромный, прелестный пейзаж села Тарханы Пензенской губернии, где прошли первые тринадцать лет его жизни. Дубовые рощи, обрывистые берега степных рек, непыльные проселочные дороги, кое-где березы, белеющие среди желтых полей, и далеко-далеко, как волны, синеют холмы. Образ Родины, с такой очевидностью возникший в раннем рисунке поэта, вновь рождается в позднем его стихотворении:

Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
Родина. 1841

Парус
1828—1832

В том же альбоме М. А. Шан-Гирей находится акварель Лермонтова, на которой мы видим морской пейзаж с белеющим парусом. Очевидно, она относится к 1832 году, когда Лермонтов переехал из Москвы в Петербург и впервые увидел море. 28 августа 1832 года он писал из Петербурга своей приятельнице М. А. Лопухиной и в письме привел стихи:

Для чего я не родился
Этой синею волной?
Как бы шумно я катился
Под серебряной луной...

Древняя рать
1828

В музее, где хранится эта акварель, за ней утвердилось название «Отряд древних воинов». На обороте акварели надпись неизвестной рукой: «Вид лесистой и гористой местности с ратью древних воинов. Рисовал М. Ю. Лермонтов». Действительно, в долине, ограниченной остроконечными горами, движется рать пеших и конных воинов, вооруженных копьями. На переднем плане — воин в кольчуге, с мечом на поясе. Рядом с ним — другой, со щитом, луком и стрелами. Интересно, что рать русская, а горы — Кавказские, напоминающие по форме Бештау. На склоне дальней горы — чета деревьев. Несомненно, рисунок принадлежит Лермонтову, относится к числу самых ранних и возник в связи с интересом Лермонтова к русской истории. С детства внимание Лермонтова привлекали татарское нашествие и «колыбель воинственных славян» — древний Новгород. В стихах и поэмах, подобно поэтам-декабристам, он призывал подражать древним славянским героям, отдавшим жизнь за честь и свободу родной земли. К 1829 году относится начало неосуществленной поэмы «Олег».

М.Ю. Лермонтов
Отряд древних воинов. 1826–1827(?)
Бумага мелованная, акварель
14 × 17,7
Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук

Ах, было время, время боев,
На милой нашей стороне.
Где ж те года? прошли оне
С мгновенной славою героев.
Олег, 1829

Заглавный лист поэмы «Черкесы»
1828

«Черкесы» — первая поэма Лермонтова, написанная им в Чембаре, уездном городке Пензенской губернии, близ которого находилось имение Тарханы. В основу поэмы легли детские впечатления Лермонтова, рассказы родственников, главным образом Шан-Гиреев, живших по соседству с Тарханами.

«Кавказский пленник».
Фронтиспис.
Автоиллюстрация к поэме
1828

Рисунок Лермонтова украшает рукопись его собственной поэмы «Кавказский пленник», написанной тринадцатилетним поэтом в подражание одноименной пушкинской поэме. На рисунке — скачущий на коне черкес влачит на аркане русского пленника.

Вдруг пыль взвилася над горами,
И слышен стук издалека;
Черкесы смотрят: меж кустами
Гирея видно, ездока!
.............
Он понуждал рукой могучей
Коня, приталкивал ногой,
И влек за ним аркан летучий
Младого пленника <с> собой.
Кавказский пленник.
1828

Нападение
1829

В 1825 году десятилетний Лермонтов вместе с бабкой ездил из Горячеводска на Терек, в имение Шелковое, принадлежавшее сестре Е. А. Арсеньевой — Е. А. Хастатовой. Имение находилось на границе Чечни.

Все в этом крае было необыкновенно и ново — нравы, характеры и горцев и русских, казаков, солдат, офицеров; на них наложили свой отпечаток кавказская жизнь и законы долголетней войны. Путешествие было небезопасно — на дорогах везде стояли казачьи пикеты, переезды совершались не иначе, как под охраной вооруженного отряда с пушкой.

Воображение юного Лермонтова поражали рассказы о кровопролитных сражениях и схватках с горцами, о засадах и нападениях, подстерегавших казаков на каждом шагу.

Повсюду смерть и ужас мещет
В горах, и в долах, и в лесах;
Во граде жители трепещут;
И гул несется в небесах.
Иный черкеса поражает;
Бесплодно меч его сверкает.
Махнул еще; его рука,
Подъята вверх, окостенела.
Бежать хотел. Его нога
Дрожит недвижима, замлела;
Встает и пал...
Черкесы. 1828

Юноша в бурнусе
1831

Еще в пансионе Лермонтов интересовался Востоком и обнаруживал познания в археологии и истории искусства. В Московском университете преподавали крупные востоковеды, читались лекции по арабской и персидской словесности, а на практических занятиях разбирались труды историков и поэтов древности. Эти занятия не прошли даром. Интерес к Востоку Лермонтов сохранял всю жизнь. Отразился он и в некоторых его живописных работах.

Акварель изображает смуглого юношу восточного типа в бурнусе и тюрбане; подписана и датирована самим Лермонтовым.

Испанец с фонарем и католический монах
1831

Сюжет будущей драмы «Испанцы» Лермонтов впервые набросал в своей тетради весной 1830 года. «Испания, — пишет известный исследователь творчества Лермонтова Б. М. Эйхенбаум, — понадобилась Лермонтову только как исторический символ и политический шифр, при помощи которого можно было высказать свои мысли о положении на родине». Герои первой трагедии Лермонтова, создававшейся в мрачной обстановке последекабристского гнета, — кастильские дворяне, иезуиты, служители инквизиции. Не случайно, что образы средневековой Испании привлекли внимание и Лермонтова-живописца.

Испанец с кинжалом
1830—1831

Герцог Лерма
1833

В юности некоторые свои письма Лермонтов подписывал именем «Lerma», полагая, что происходит от легендарного предка — «родоначальника» фамилии Лермантовых (так она писалась) — испанского владетельного герцога Лерма. (Позже он узнал, что фамилия Лермонтовы происходит от шотландского барда XII столетия — Томаса Лермонта и стал писать свою фамилию через «о» — Лермонтов.)

К началу 1830-х годов относится первая попытка создания портрета этого легендарного «предка». Об истории портрета со слов друзей поэта Лопухиных рассказал П. А. Висковатов, один из первых его биографов: «В 1830 или 1831 году Лермонтов в доме Лопухиных, на углу Поварской и Молчановки, начертил на стене углем голову (поясной портрет), вероятно, воображаемого предка. Он был изображен в средневековом испанском костюме, с испанской бородкой, широким кружевным воротником и с цепью ордена Золотого Руна вокруг шеи. В глазах и, пожалуй, во всей верхней части лица нетрудно заметить фамильное сходство с самим нашим поэтом. Голова эта, нарисованная al fresco, была затерта при поправке штукатурки, и приятель поэта, Алексей Александрович Лопухин, был этим очень опечален, потому что с рисунком связывалось много воспоминаний о дружеских беседах и мечтаниях. Тогда Лермонтов нарисовал такую же голову на холсте и выслал ее Лопухину из Петербурга». 25 февраля 1833 года А. А. Лопухин отвечал Лермонтову: «Очень и очень тебе благодарен за твою голову: она меня восхищает и между тем иногда грусть наводит, когда я в ипохондрии...»

Эмилия — героиня драмы Лермонтова «Испанцы»
1830—1831

На акварели — Лопухина в образе героини «Испанцев» Эмилии, о которой в ремарке третьего действия пьесы сказано: «Эмилия входит бледная, в черном платье, в черном покрывале и с крестиком на груди своей».

С Варварой Александровной Лопухиной (1814—1851) Лермонтова всю жизнь связывала глубокая и несчастная любовь. К ней обращено множество лермонтовских стихотворений. Закончив в 1838 году поэму «Демон», работа над которой продолжалась более десяти лет, Лермонтов на последней странице написал «Посвящение» Лопухиной. Акварель до недавнего времени находилась в семейном архиве Александры Михайловны Верещагиной, друга и родственницы поэта, принадлежавшей к тем, кто рано разгадал гениальное дарование Лермонтова.

В 1837 году Верещагина навсегда покинула Россию, став баронессой фон Хюгель. Несколько раньше, в 1835 году, изменилась и судьба В. А. Лопухиной. Она вышла замуж за Н. Ф. Бахметева, человека старше ее почти на двадцать лет. Опасаясь, что муж из ревности к Лермонтову уничтожит вслед за его письмами остальные реликвии, В. А. Лопухина передала Верещагиной все, что имела. Так портрет Лопухиной оказался в фамильном замке Хюгелей — «Хохберг». П. А. Висковатову, предпринявшему в 1870-х годах поиски лермонтовских материалов, получить акварель в Россию не удалось. Дочь А. М. Верещагиной, графиня Берольдинген, не сумела ее отыскать. 120 лет спустя акварель нашлась в собрании профессора М. Винклера (ФРГ) и была возвращена на Родину.

Автограф стихотворения «Стансы»
(«Взгляни, как мой спокоен взор...»)
1830—1831

История отношений Лермонтова и Е. А. Сушковой, близкой приятельницы Сашеньки Верещагиной, — весьма драматический «сюжет» в личной и творческой биографии поэта. Они познакомились ранней весной 1830 года. У Сашеньки Верещагиной Катя Сушкова встретила «неуклюжего, косолапого мальчика лет шестнадцати или семнадцати, с красными, но умными, выразительными глазами, со вздернутым носом и язвительно-насмешливой улыбкой»

Тогда Сушкова отвергла любовь подростка и посмеялась над ней («Смеялась надо мною ты...»). В 1835 году они поменялись ролями. Судьба свела их вновь в Петербурге. И Лермонтов отомстил ей за слезы, которые его «заставило проливать кокетство m-lle С. пять лет тому назад». Этот второй круг отношений получил отражение в романе «Княгиня Лиговская». В непривлекательном образе Негуровой нетрудно было узнать Сушкову.

ЮНКЕРСКАЯ ТЕТРАДЬ ЛЕРМОНТОВА
1832—1834

Когда в 1880-е годы в Петербурге создавался Лермонтовский музей, среди прочих пожертвований поступила туда тетрадь, содержащая 245 рисунков (из них большинство — лермонтовские) на 68 листах. Дарителем был князь Н. Н. Манвелов, бывший воспитанник школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, приятель и соученик Лермонтова.

Содержание тетради многообразно — сцены из юнкерской жизни, карикатуры, портретные зарисовки юнкеров и их воспитателей; картины военного быта, преимущественно на Кавказе с его живописной романтической природой и героикой долголетней войны; иллюстрации, вдохновленные чтением «Аммалат-Бека» А. Бестужева-Марлинского.

В дортуаре

На рисунке изображены — справа юнкер Леонид Николаевич Хомутов, слева — юнкер князь Иосиф Шаховской, имевший огромный нос и получивший прозвание «курок» оттого, что один из общих товарищей по школе юнкер Сивере, «в виде шутки подкладывал свою согнутую у локтя руку под громадный нос Шаховского и командовал прием «под курок». Внизу, на рисунке «В дортуаре», тот же Шаховской изображается лежащим в постели с резко выдающимся на подушке носом. А неподалеку от него группа товарищей-юнкеров у стола читает «историю носа Шаховского, иллюстрированную картами и политипажами, сочиненную товарищами и в числе их и самим Лермонтовым» (Н. Н. Манвелов)

Лист набросков

Всадники с ружьями

Сцена из военной жизни

Зимний возок

Крестьянин под деревом

Схватка конных егерей с французскими кирасирами

Обложка рукописи романа «Вадим»
1832—1834

Рассматривая причудливую сеть набросков пером на обложке неоконченного исторического романа, узнаешь постоянно встречающиеся, словно преследующие Лермонтова лица. Молодая печальная женщина, знакомый по первому верещагинскому альбому господин с бородкой и в очках, длинноволосый человек с усами...Все эти безотчетные очерки, движения беглого пера возникли в процессе работы над романом, но никак не связаны с его содержанием.

Может быть, только одну сцену «Вадима» стоит сопоставить с этим необычным листом:

«Перед Вадимом было волнующееся море голов, и он с возвышения свободно мог рассматривать каждую; тут мелькали уродливые лица, как странные китайские тени, которые поражали слиянием скотского с человеческим, уродливые черты, которых отвратительность определить невозможно было, но при взгляде на них рождались горькие мысли; тут являлись старые головы, исчерченные морщинами, красные, хранящие столько смешанных следов страстей унизительных и благородных, что сообразить их было бы трудней, чем исчислить; и между ними кое-где сиял молодой взор, и показывались щеки, полные, раскрашенные здоровьем, как цветы между серыми камнями. Имея эту картину перед глазами, вы без труда могли бы разобрать каждую часть ее; но целое произвело бы на вас впечатление смутное, неизъяснимое; и после, вспоминая, вы не сумели бы ясно представить себе ни одного из тех образов, которые поразили ваше воображение, подали вам какую-нибудь новую мысль и, оставив ее, сами потонули в тумане».

Маневры в Красном Селе
1835

Рисунок сделан Лермонтовым в пору пребывания в юнкерской кавалерийской школе, перенесшей его в обстановку грубого и разнузданного быта, маршировок и бесконечных парадов.

Романтически приподнятые сюжеты первых его живописных и графических работ уступают место свежим впечатлениям от окружающей жизни, зачастую весьма обыденным, иногда сознательно приниженным. Достаточно рассмотреть фигуру крайнего справа солдата...

Бивуак лейб-гвардии гусарского полка под Красным Селом
1835

На переднем плане акварели — живописно расположенная группа из одиннадцати человек, поименно перечисленных на медной дощечке, прикрепленной к старинной раме: «1. Корнет князь Николай Сергеевич Вяземский лежит. 2. Ротмистр Григор. Витт с вахмистром Докучаевым вдали. 3. Штаб-ротмистр Алекс. Григорьевич Ломоносов сидит на ковре. 4. Ротмистр Ив. Ив. Ершов стоит слева руки позади. 5. Посланник в Бразилии Сергей Григорьевич Ломоносов. 6. Поручик Яковлев сложа руки на груди. 7. Флигель-адъютант ротмистр Ираклий Абрамович Баратынский. 8. Корнет князь Витгенштейн, с трубкой в руке. 9. Корнет князь Александр Егорович Вяземский, рассказывающий полковнику князю Дмитрию Алексеевичу Щербатову, который сидит на складном стуле, о похищении из Императорского Театрального училища воспитанницы, танцовщицы, девицы Кох».

Похищение, о котором беседуют персонажи акварели, в свое время занимало весь Петербург, вызвав смятение в дирекции училища и в среде театральных чиновников, потому что всем было известно, «что Кох обратила на себя внимание очень высокой особы».

В николаевские времена подобный случай был весьма нередок. Но возможность «шутить» с коронованной особой не допускалась. По приказу Николая I похититель (им оказался князь А. Е. Вяземский) и беглянка были найдены и строго наказаны. Написав картину с «легендой», Лермонтов косвенным образом рассказал о взволновавшей его истории, хорошо понятной современникам по простому намеку.

Пейзаж с мельницей и скачущей тройкой
1835

В. А. Лопухина
1835

К Варваре Александровне Лопухиной Лермонтов постоянно обращал свою память и поэтическое вдохновение. Образ любимой преследовал Лермонтова всю его жизнь. Он возникал в случайных набросках и в законченных портретах, в драматических сюжетах и в поэтических посвящениях.

Она не гордой красотою
Прельщает юношей живых.
Она не водит за собою
Толпу вздыхателей немых.
И стан ее не стан богини,
И грудь волною не встает,
И в ней никто своей святыни,
Припав к земле, не признает.
Однако все ее движенья,
Улыбки, речи и черты
Так полны жизни, вдохновенья,
Так полны чудной простоты.
Но голос душу проникает,
Как вспоминанье лучших дней,
И сердце любит и страдает,
Почти стыдясь любви своей.
1832

Вера — героиня романа «Княгиня Лиговская»
1835—1836

Биограф Лермонтова П. А. Висковатов, сто лет назад державший этот альбом в руках и заказавший копию акварели, определил ее как портрет Варвары Лопухиной. Портретное сходство подчеркивает родинка над бровью печальной молодой женщины. В ранней молодости, когда Лермонтов и Лопухина жили в Москве, приятели дразнили ее: «У Вареньки родинка, Варенька уродинка».

В основу романа «Княгиня Лиговская» Лермонтов положил историю своих отношений с В. А. Лопухиной. Он полюбил ее в Москве, в последний год своего пребывания в университете. С тех пор они не виделись. Прошло более трех лет; неожиданно Лермонтов узнал, что она вышла замуж. Черты В. А. Лопухиной Лермонтов сообщил в романе образу Веры Дмитриевны. Герой, войдя в дом княгини, видит Веру впервые после долгой разлуки, уже замужней дамой: «Через несколько минут он должен был увидеться с женщиною, которая была постоянною его мечтою в продолжение нескольких лет [...]

Медленными шагами Печорин прошел через зал, взор его затуманился, кровь прилила к сердцу. Он чувствовал, что побледнел, когда перешел через порог гостиной. Молодая женщина в утреннем атласном капоте и блондовом чепце сидела небрежно на диване...».

Следующие строки романа, описывающие внешность Веры, — тоже о Вареньке:
«Княгиня Вера Дмитриевна была женщина двадцати двух лет, среднего женского роста, блондинка с черными глазами, что придавало лицу ее какую-то оригинальную прелесть и таким образом резко отличая ее от других женщин [...] Она была не красавица, хотя черты ее были довольно правильны. Овал лица совершенно аттический и прозрачность кожи необыкновенна. Беспрерывная изменчивость ее физиономии, по-видимому несообразная с чертами несколько резкими, мешала ей нравиться всем и нравиться во всякое время, на зато человек, привыкший следить эти мгновенные перемены, мог бы открыть в них редкую пылкость души...»

Сцена из романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери» (?)
1831—1832

Акварель опубликована Е. А. Ковалевской как сцена из романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери». В человеке в черной сутане исследовательница видит Клода Фролло с его «суровым, замкнутым, мрачным» лицом. Клод Фролло, погруженный в глубокое раздумье перед раскрытой книгой, — лейтмотив многих страниц и даже целых глав романа

Портрет неизвестного в красном жилете
1830—1832

Ахилл (Ашиль)
1831—1832

Ахилл (Ашиль) — негр, точнее гвинеец, слуга в московском доме Лопухиных.
Летом 1832 года, вскоре по приезде в Петербург, Лермонтов писал своей московской приятельнице С. А. Бахметевой: «...прошу Вас от меня отнести поклон всем моим друзьям... во втором разряде коих Achille арап...»

Особенно поразила Лермонтова реакция Ахилла на известие о гибели Пушкина. В недавно обнаруженном в ФРГ альбоме А. М. Верещагиной открылся какой-то непонятный, на первый взгляд, текст, написанный лермонтовской рукой:

На смерть Пушкина

Стояля в шистом поле
Как ударил из пистолетрум
Не слишал как гром загремил.
всю маладсов офисерум
упаля на колен, палакал словом,
Не боле по нем, кроме по нея.
Ашиль

Это «стихи» Ахилла, в которых он выразил по-русски, как умел, свои чувства, а Лермонтов увековечил этот своеобразный отклик на смерть поэта. С огромной симпатией изображен Ахилл в поэме Лермонтова «Сашка». В ней передан и внешний облик Ашиля — Зафира (так назван Ашиль в поэме).

В чалме пунцовой, щегольски одет,
Стоял арап, его служитель верный.
Покрыт, как лаком, был чугунный цвет
Его лица, и ряд зубов перловых,
И блеск очей открытых, но суровых,
Когда смеялся он иль говорил,
Невольный страх на душу наводил;
И в голосе его, иным казалось,
Надменностью безумной отзывалось.
1835—1836

Этот портрет в числе других материалов был передан В. А. Лопухиной в руки А. М. Верещагиной на сохранение. Тогда же, очевидно, он был вклеен Верещагиной в альбом.

Жанровая сцена
1835—1836

Все действующие лица сцены снабжены своеобразными опознавательными надписями. В центре рисунка, за клавикордами, в темных очках, халате и феске сидит мрачный старик. Судя по костюму, он дома. В его руках — раскрытая книга с надписью «tic douloureux» (то есть болезненное, нервное подергивание лица). Стоящий возле клавикорд красивый офицер, уже знакомый по рисунку первого верещагинского альбома, держит в руках большую, возможно, нотную тетрадь с надписью на обороте «imperturbabilité» («невозмутимость»). Справа, с почтительным поклоном, подходит к старику изящный господин, знакомый нам по двум лермонтовским шаржам из того же альбома. Афишка в его руке с надписью «Concert de Gracy» («Концерт Грасси») побуждает Е. А. Ковалевскую высказать предположение, что на рисунке — сам Иосиф Грасси, итальянец по происхождению, скрипач, первый солист императорских московских театров, которого Лермонтов «должен был» слышать

Черкес с лошадью
1835—1837

Портрет неизвестного в плаще («Фаталист»)
1836

Портрет неизвестного
1830—1832

Портрет двух неизвестных
1830—1832

Восточный человек в чалме

Конный горец со знаменем

Горец
1830—1832

Конь на свободе
1830-е

Конь
Начало 1830-х

А. А. Кикин
1837

Портрет пензенского помещика Алексея Андреевича Кикина, знакомого Е. А. Арсеньевой, резко отрицательно относившегося к Лермонтову. При каких обстоятельствах сделан этот портрет, в точности неизвестно. Произведение примыкает к серии акварелей, старательно выполненных в 1837 году в Кисловодске.

А. Н. Муравьев
1839 (?)

А. Н. МУРАВЬЕВ
Портрет маслом Лермонтова, 1835—1837 гг.
Музей А. С. Пушкина, Москва

С А. Н. Муравьевым Лермонтов часто встречался в 1830-е годы в Царском Селе. В ту пору Муравьев выступал как драматург и поэт. О его сочинении «Путешествие ко святым местам в 1830 году» благожелательно отозвался Пушкин. Оно помогло ему занять место за прокурорским столом Синода и открыло путь в Российскую академию. Вопреки рассказам Муравьева, оставившего воспоминания о Лермонтове, особенной близости между ними не было, хотя поэт и обращался за помощью к Муравьеву накануне своего ареста.

Портрет неизвестного
1837

Высказывались разного рода предположения о лице, изображенном на портрете. Один из первых исследователей лермонтовской иконографии H. Н. Врангель принял его за портрет Лермонтова. После он воспроизводился как лермонтовский автопортрет.

Н. П. Пахомов в обзоре «Живописное наследство Лермонтова» доказывал, что на портрете — поэт-декабрист А. И. Одоевский. Однако недостаточность аргументации исследователя, а также сравнение портрета с известными изображениями А. И. Одоевского, не заключающими желаемого сходства, не дают возможности принять и эту версию.

Портрет неизвестного
1830-е

С. А. РАЕВСКИЙ
Акварель Лермонтова, 1836 г.
Музей изобразительного искусства, Москва

Портрет молодого человека в синем сюртуке считался до сих пор, без достаточного основания, портретом друга Лермонтова — Святослава Афанасьевича Раевского. Ссылались на свидетельство внучки С. А. Раевского — Л. В. Раевской, на семейные предания, из которых следовало, что портрет Раевского работы Лермонтова существовал, но в начале XX века был продан московскому собирателю Брокару. С тех пор следы портрета не обнаружены. Отсутствие изображений С. А. Раевского не позволяет произвести необходимую идентификацию портрета.

А. А. Столыпин в костюме курда
1841

Под именем Монго в гусарской среде, а затем и в петербургских гостиных был известен друг и родственник Лермонтова — Алексей Аркадьевич Столыпин (1816—1858). По окончании школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров он, как и Лермонтов, был выпущен в лейб-гвардии гусарский полк; так же как и Лермонтов, принадлежал к оппозиционному кружку «шестнадцати», а когда в 1840 году Лермонтов отправился в новую кавказскую ссылку, то Столыпин, тоже находившийся в опале, последовал за ним.

А. А. СТОЛЫПИН-МОНГО
Акварель Лермонтова, 1841 г.
Литературный музей, Москва

Монго — повеса и корнет,
Актрис коварных обожатель,
Был молод сердцем и душой...
...........
Породы английской он был —
Флегматик с бурыми усами,
Собак и портер он любил,
Не занимался он чинами,
Ходил немытый целый день,
Носил фуражку набекрень;
Имел он гадкую посадку:
Неловко гнулся наперед
И не тянул ноги он в пятку,
Как должен каждый патриот.
1836

Автопортрет Лермонтова
1837—1838

Лермонтовская акварель — одно из лучших и достовернейших изображений поэта и одновременно одна из самых удачных его вещей. Лермонтов изобразил себя на фоне Кавказских гор в форме Нижегородского драгунского полка, где ему пришлось отбывать ссылку. Лермонтов — в бурке, накинутой на куртку с красным воротником, с кавказскими газырями на груди; на кабардинском ремне с серебряным набором — черкесская шашка.

Автопортрет Лермонтова 1837-1838 гг
Литературный музей Пушкинского Дома Российской Академии наук, Санкт-Петербург

На обороте паспарту портрета — немецкая надпись почерком г-жи Берольдинген, дочери А. М. Верещагиной: «Michel Lermentoff russischer Offizier u/nd/ Dichter, von ihm selbst gemahlt» («Михаил Лерментов, русский офицер и поэт, им самим рисованный»).
Лермонтов послал свой портрет в подарок В. А. Лопухиной, вот почему он и оказался у наследников А. М. Верещагиной среди «сокровищ замка Хохберг».

«Волобуева мельница»
1837

Путь опального Лермонтова на Кавказ лежал через Ставрополь. 21 мая 1837 года Лермонтов нарисовал находившуюся недалеко от Ставрополя мельницу, принадлежавшую почетному гражданину города, богатому купцу Волобуеву. На рисунке надпись рукою Лермонтова: «21 мая после прогулки на мельницу Волобуева».

Тамань. Домик над обрывом
1837

Офицер М. И. Цейдлер, побывавший в Тамани, вспоминает о соседях своих, живших в маленьком домике на обрывистом морском берегу, о молодой соседке, красота которой не могла оставить его равнодушным: «Когда я... рассказывал в кругу товарищей о моем увлечении... то Лермонтов пером начертил на клочке бумаги скалистый берег и домик, о котором я вел речь».

В 1919 году, в Уфе, среди остатков разгромленного и брошенного белогвардейцами имущества, был подобран рисунок, правда, карандашный, изображающий и белую мазанку, и море, и «два корабля». На рисунке стояла подпись: «Рисовал М. Лермонтов».

Пятигорск
1837—1838

Классический панорамный пейзаж с прохладными голубыми далями, аккуратными домиками в долине и золотистой зеленью первого плана... Справа вверх по склону Машука, поросшему кудрявым кустарником, к гроту в скале (прозванному позднее Лермонтовским) ведет петлистая тропинка, по которой спиной к зрителю, с тросточкой, в синем сюртуке и в цилиндре, поднимается кто-то из «водяного общества», описанного в «Княжне Мери». Слева — кусты, почти совершенно скрывающие небольшой домик. Между правой и левой «кулисами» — терраса, с которой открывается вид на Пятигорск. Еще дальше — долина Подкумка, вершины Юцы и Джуцы, а за ними — белый двуглавый Эльбрус.

Серия сообщений "Лермонтов":
Часть 1 - М.Ю.Лермонтов. Чаша жизни
Часть 2 - Михаил Лермонтов Она поет — и звуки тают...
Часть 3 - День памяти М.Ю.Лермонтова.
Часть 4 - Михаил Юрьевич Лермонтов - тайна смерти
Часть 5 - Рисунки Лермонтова – в них Такая лёгкость и паренье!..
Часть 6 - Любимый поэт Лермонтов МЮ
Часть 7 - Михаил Лермонтов. Молитва
...
Часть 15 - И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах я вижу бога...Михаил Юрьевич Лермонтов
Часть 16 - Не только Кавказ, но и другие места, оставившие след в жизни и творчестве поэта М.Ю. Лермонтова
Часть 17 - Не только Кавказ, но и другие места, оставившие след в жизни и творчестве поэта М.Ю. Лермонтова.