Незадолго до своего пятидесятилетия художник Саша Галицкий резко изменил свою жизнь к лучшему. Он сделал это так — уволился с прекрасной высокооплачиваемой работы и пошел вести кружок выпиливания в местном доме для престарелых.
Таким свободным и счастливым, как сейчас, Саша Галицкий не был, пожалуй, никогда в жизни. Хотя поначалу чуть было не отказался от своего счастья.
«Когда мне впервые предложили выпиливать из дерева с 90 — 100-летними, я ответил, что это полный идиотизм, — вспоминает он. — Во-первых, работа с деревом это острые предметы, что может быть опасно. Во-вторых, я к тому времени уже забыл, как работать с этими инструментами. Так что хотел отказаться. Потом подумал, и решил попробовать. В итоге так увлекся, что отказался от всей остальной работы, от всего своего арт-директорства».
Корпоративная жизнь, надо признаться, Сашу всегда тяготила. Но считается, что работать арт-директором большой компании и вести крупные коммерческие проекты — очень престижно. Тем более престижно, когда ты смог устроиться на такую работу после переезда в другую страну.
Отказаться от такой должности и социального статуса ради кружка в доме престарелых — на это, согласитесь, нужна отчаянная смелость. Саша Галицкий считает, что этой смелостью он обязан своему возрасту.
«После пятидесяти вообще становится меньше страхов, — говорит он. — Чем заниматься чужими заказами, всякими презентациями и веб-сайтами, лучше, честное слово, выпиливать из дерева козликов. В офисе у меня были начальники и подчиненные, и все постоянно чего-то требовали друг от друга. Я предпочел уйти к людям, которые больше никому ничего не должны».
Очень скоро Саша обнаружил, что его работа в доме престарелых — это нечто намного большее, чем просто выпиливание из дерева козликов, гусей и прочих пингвинчиков. Общение с 80 — 90 и 100-летними людьми приносит ему удивительные ощущения, о существовании которых он раньше даже не догадывался.
«Сейчас я испытываю огромное удовольствие: садишься рядом с 90-летним человеком, даешь ему в руки стаместку, обнимаешь его, берешь его руки в свои и направляешь их так, чтобы он чувствовал металл и хруст поддающегося дерева, — признается Саша Галицкий. — В эти минуты я чувствую себя совершенно счастливым. При этом совершенно не важно, что в итоге получится. Мне повезло, что я могу жить, используя не только свой опыт, а опыт 80 — 90-летних людей. Смотрю на них, и вижу себя через 20 — 30 лет. Теперь я убежден: чем дальше жить, тем круче».
О своих учениках Саша Галицкий может рассказывать бесконечно. Что, кстати, с огромным удовольствием и делает в своем блоге и в авторских колонках в различных интернет-изданиях. Он фотографирует своих учеников с их поделками и описывает смешные и трогательные истории — например, как одна 90-летняя ученица сделала операцию по замене бедренного сустава и радостно хвасталась 20-летней гарантией. Или как другая женщина в сто лет разрисовала стены своей комнаты цветами. В совершенно здравом уме, просто ей так захотелось.
«Я учусь у них свободе — даже еще более крутой свободе, чем та, которая уже доступна мне в моем возрасте, — говорит Саша. — Более полному ощущению жизни».
Саша Галицкий признает, что его историю можно рассказать двумя способами. Первый способ — как историю человека, который, наконец, стал счастливым и свободным. Второй — как историю неудачника, который ничего не добился в жизни и от безысходности пошел вести кружок в доме престарелых.
«Весь вопрос в самоощущении, — говорит он. — Я-то понимаю, что принял сознательное решение, и не жалею о нем».
Что вы можете сегодня, чего не могли в 35?
Недавно я увидел фотографию Земли, снятую «Вояджером», который запустили еще в семидесятые. На этом снимке Земля крохотная, в один пиксель. Смотришь на нее и понимаешь: всего один пиксель — на нем какие-то люди, кто-то враждует, кто-то стремится к какому-то успеху… Это дает очень хорошее ощущение пропорций.
Лет до сорока или даже больше, у меня было чувство, что вот-вот передо мной откроется какая-нибудь дверь, и мне оттуда скажут: «Саша, что ты здесь делаешь? Пойдем, мы возьмем тебя с собой, в лучшее будущее».
С возрастом я понял, что мир такой огромный, а человек такой маленький, что никто ни к кому никогда с таким сообщением не придет, и никто никого никуда не позовет. И очень хорошо. Потому что с другой стороны — мир такой огромный, а ты такой маленький, что никто на самом деле не может запретить тебе делать то, что ты хочешь. Так что к пятидесяти годам я осознал: можно просто жить и делать то, что тебе нравится. Эта мысль перевернула мое сознание.
