Фауст ХХ века

Гетевский Фауст стал символом европейского человека – всегда ищущего и всегда сомневающегося. Во времена Гете была выработана диалектическая мысль: истина мира не может быть однозначной, она – только в противоречии (добро – зло, Бог – дьявол, Фауст – Мефистофель и т. д.). Этот род мышления составил сердцевину в музыкальном мышлении А. Шнитке, что сделало его последним классическим симфонистом мира.

Идея Фауста прошла сквозь всю жизнь Альфреда Гарриевича. С юных лет он видел в библиотеке отца роман Т. Манна «Доктор Фаустус» (1945) на немецком языке. И особенно его захватывала музыкальная, композиторская канва книги. Ведь главный герой Адриан Леверкюн был искушен во всех крайних новаторствах середины ХХ века – тут и додекафония, и «мистика чисел», и «магический квадрат» (с гравюры Дюрера). Как ни курьезно, но технику додекафонии, за неимением ничего другого, Шнитке изучал по роману Т. Манна! Также и «произведения» Леверкюна, описываемые писателем, стали для него интригующими моделями творчества. По «сочинению» Леверкюна «Апокалипсис» с картинами Страшного Суда он решил даже написать свое произведение. «Но, слава Богу, не написал» (признавался впоследствии). Зато идея романа «вобрать в себя всю историю музыки» обернулась для него методом полистилистики.

Другим «сочинением» Леверкюна, врезавшимся в сознание Шнитке, была симфоническая кантата «Плач доктора Фаустуса». Сюжетом для нее стала не эпохальная трагедия Гете, а первоначальная публикация Иоганна Шписа («Народная книга»). И вот на этот текст, причем на те же главы 67-68, Шнитке и создал свою кантату «История доктора Иоганна Фауста», что стало также частью его оперы одноименного названия.

Приступая к своему «Фаусту», композитор даже раздобыл книгу самого доктора Фауста по черной магии – Dr J. Faust. Magia naturalis. Sämtliche magische Werke. Но ее он считал «ужасной литературой, страшной литературой», его чуть ли не лихорадка от нее била. Ведь еще Ницше предупреждал: не заглядывай в бездну, иначе бездна заглянет в тебя. А из романа Т. Манна Шнитке почерпнул двойственность описания ада – как «непереносимого страдания и срама». Это дало ему ключ к образу Мефистофеля в его кантате: тот не только уничтожает, но еще и унижает. Отсюда – идея знаменитого «танго смерти», где расправа с Фаустом сопровождается сниженным эстрадным жанром с пошловатыми подвываниями. Диалектически двойственнен у Шнитке и сам Мефистофель: дьявол соблазняющий – сладкий контратенор, дьявол насмехающийся – эстрадное контральто с микрофоном.

В жизни Шнитке происходило множество загадочных совпадений. Именно «фаустианское» совпадение произошло у него и в личной сфере. Когда он впервые пришел на свиданье с молодой пианисткой Ириной Катаевой, ставшей впоследствии его женой, у нее под мышкой был томик того самого «Доктора Фаустуса» – он только что вышел в свет на русском языке. Гуляли по улице несколько часов – и все говорили о Т. Манне.

Не так давно прояснилось, что идею о Фаусте Шнитке заложил, по крайней мере, в еще одно произведение – Концерт для фортепиано и струнных (1979). Открыл и доказал это профессор Саратовской консерватории С. Я. Вартанов в статье «Альфред Шнитке – творец и философ» (Альфреду Шнитке посвящается, вып. 3, М., 2003). Из разных моментов «Бесед Шнитке с А. Ивашкиным» он составил такую фабулу, какая обнаружила логику фаустианского сюжета. Особенно впечатляет там «черная дыра» – в специфической кульминации концерта, действительно соответствующей такому образу.

Насколько глубоко Фауст жил в душе композитора, говорит и дата его крещения в католичество. Это произошло в Вене 18 июня 1983 г. А на следующий день там же в Вене состоялась… мировая премьера кантаты о Фаусте! И успех ее был самым большим в его жизни до тех пор.

Отождествляя себя с Фаустом, Шнитке старался продлить жизнь персонажа – теперь в опере «История доктора Иоганна Фауста». И ставить точку как-то не спешил… «Фауст – тема всей моей жизни, и она меня уже пугает». Долго не заканчивал работу, вплоть до 1994 г. И судьба по-своему ему «подыгрывала». Когда должна была состояться премьера во Франкфуртской опере (в этом городе впервые была опубликована «Народная книга»), случилось невероятное: здание театра неожиданно сгорело, один фанатик поджег его по ошибке. Типично шнитковское совпадение!

Наконец, в Гамбурге в 1995 г. была назначена настоящая премьера. Но какая дата была выбрана? 22 июня! День, когда Гитлер напал на СССР. Что это – мысль немцев о прощении? Опять необъяснимое совпадение.

Как же почувствовал себя, в конце концов, композитор, когда завершился творческий ход его как Шнитке-Фауста? А получилось так, что на мировой премьере Альфред Гарриевич отсутствовал – находился в Москве, в больнице: в 1994 г. в Гамбурге его поразил третий инсульт, настолько тяжелый, что он не мог нормально говорить – замолчал навсегда. И когда позднее услышал оперу, она уже двигалась по независимой от него исполнительской орбите.

Диалектик Шнитке как-то рассуждал о «временной жизни и временной смерти» всего сущего на земле. И его музыка, пройдя сквозь временную смерть ее автора, навсегда обрела вневременную жизнь.

Автор: Профессор В. Н. Холопова (http://rm.mosconsv.ru/?p=1288)

Гамбургский оперный театр, 22 июня 1995 года.

Доктор Иоганн Фауст: Jürgen Freier
Рассказчик: Eberhard Lorenz
Мефистофель: Arno Raunig
Мефистофела / Елена Троянская: Hanna Schwarz
Старик: Eberhard Büchner
Три студента: Jonathan Barreto-Ramos, Christoph Joh. Wendel, Jürgen Fersch

Хор и оркестр Гамбургской оперы
Дирижер: Gerd Albrecht
Режиссер: John Dew





________________________

Государственный симфонический оркестр
Государственный камерный хор
Дирижер - Валерий Полянский

Исполнители:
Рассказчик - Алексей Мартынов (тенор)
Фауст - Александр Кацияев (бас)
Мефистофель - Эрик Курмангалиев (контр-тенор), Раиса Котова (контральто)