Сложные вопросы русско-польских отношений поляки всегда держат открытыми. Веками!

9 ноября Главная военная прокуратура Польши выпустила итоговый отчет по крушению президентского самолета под Смоленском 10 апреля 2010 года.

Рассмотрение этого отчёта может снова толкнуть поляков к уходу в исторические буреломы, дебри и чащи — более густые и опасные, чем те березы, с которыми в последние секунды жизни столкнулся Ту-154…

Кстати, этот отчёт в очередной раз подтвердил: все системы российского Ту-154 работали исправно, причиной катастрофы стала ошибка экипажа. Но отчет,  признавая вину экипажа, выдвигает претензию к России за невозвращение обломков самолета.

Однако мировая юридическая практика такова: государство реализует суверенитет на своей территории, в том числе собственным расследованием всех случившихся на ней происшествий, будь это хоть обломки самолёта, хоть НЛО из другой галактики.

Государственные власти могут выдать обломки, но на своих условиях. Речь о содействии Польши российскому расследованию происшествия на своей земле.

В отношении поляков к России есть один феномен. У многих народов, обременённых грузом исторической враждебности (например, французы – немцы), со временем торжествует реалистический баланс, позитивная программа.

Де Голль и Аденауэр пришли к формуле: эти вопросы пока оставим открытыми, эти - будем считать закрытыми. И будем работать, сокращая первый набор в пользу второго. Примеров такого рода много: датчане - шведы, итальянцы - австрийцы, англичане – американцы, англичане - ирландцы. 

А вот сложные вопросы русско-польских отношений поляки всегда держат открытыми. Веками!

Пример из недавнего времени: когда Россия и Германия подписали межгосударственное соглашение о строительстве газопровода «Северный поток» (первая и вторая нитки), бывший тогда министром обороны Радослав Сикорский заявил: «Да это пятый раздел Польши!»

Тут всё симптоматично. И то, что перспективу потери денег за транзит приравняли к разделу Польши. И то, что по теме строительства газопровода, соединяющего Россию и Германию, громче всех из польских государственных деятелей выступил военный министр. И даже подробности частной жизни министра (жена - американская журналистка, лауреат Пулитцеровской премии). И даже то, что «раздел» Польши назван пятым.

Разделов Польши в XVIII веке было, как известно, три, но польские власти упорно называют советско-германский договор о ненападении 1939 года «четвёртым разделом». Здесь всё та же неистребимая склонность считать, что все вопросы русско-польских отношений не имеют «срока давности», держать эти вопросы открытыми, никогда не выключать «исторический счётчик».

И пусть советско-германский договор 1939 года был «четвёртым разделом Польши» ничуть не больше, чем «Северный поток» - пятым, список польских претензий к России должен быть сохранён навсегда.