Освещена последняя сосна.
Под нею темный кряж пушится.
Сейчас погаснет и она.
День конченый – не повторится.

День кончился. Что было в нем?
Не знаю, пролетел, как птица.
Он был обыкновенным днем,
А все-таки – не повторится

З.Гиппиус

Говорят, что разлука лечит,
Что любую любовь сотрёт,
А душа, чтоб ей стало легче,
Быстро новую обретёт.

Это глупо, это неверно,
Это просто внушённый бред!
Представляешь, как это скверно,
Что тебя в моей жизни нет.

И другому не буду рада,
Понимаю я это давно –
Видно сердце другое надо,
Чтоб другого любило оно.

* * *

Я зубы стисну, губы закушу,
Я затаю в груди дыханье,
Но я любви твоей не попрошу,
Как нищий просит подаянья.

Прохожих взглядом провожая,
сидела кошка у дороги…
Ничья… Свободная… Смешная…
Куда смотрели зверобоги?..

Ей было холодно и зябко,
а люди пробегали мимо…
И таял снег на мягких лапках
так грустно и неотвратимо…

В глазах зеленых стыло небо,
и голод подступал весомо…
А от прохожих пахло хлебом,
и молоком, и теплым домом…

Кошачьей мудрости ворсинки
на этой спинке обреченной…
И ветер старую пластинку
завел о чем-то отстраненном…

… Оттаяв, с грациозной ленью,
забыв о холоде вчерашнем,
мурлыча, греешь мне колени…
…Ты согласишься стать домашней?.

Предаваться унынию, право, грешно,
и не стоит рыдать над разбитой мечтой.
Все случится лишь так, как случиться должно,
ведь зарю я сегодня встречала живой…

Замерзает ли пруд, звездопад за окном,
или плачет над городом дождик-Пьеро,-
все случится лишь так, как случиться должно…
Жизнь изменит заставку, прищурясь хитро…

Губы шепчут ответ, что получен давно,
заклинаньем настроив души камертон:
"Все случится лишь так, как случиться должно"-
равнодушно-прекрасный и мудрый закон…

И кому-то покажется, это смешно…
Но уже не боюсь и не прячу лица.
Все случится лишь так, как случиться должно!
Принимаю судьбу… От креста до свинца…

Попробуй поярче,
попробуй отчаянно,
попробуй покрепче обнять…
Малютка минутка –
вы радостью спаяны…
И все повторится опять…

Возможно, забавно,
наверное, правильно…
И как этот жар заглушить?..
К финалу приплыть
мы должны обязательно,
поверь, не грусти, будем жить!..

Наш ужин – врагу,
наши платья раздарены,
и дом разорен и забыт…
Ведь так интересней,
труднее, кошмарнее,
и, кажется, сердце кричит…

Посмейся со мной,
помолчи над потерями,
конечно, непросто, но все ж…
Нет-нет, дорогой,
это правда, доверься мне,
Ты скоро и сам все поймешь…

По-девичьи, негромким шепотком
героям кости перемыв и латы,
мы примемся судачить обо всем,
чем наша жизнь так сказочно богата:

о том, что снова нечего носить,
что в магазинах цены бьют рекорды,
что некогда подругам позвонить,
когда постылый быт берет за горло…

Что хочется закинуть на чердак
шумовку, фартук и оркестр кастрюльный…
Что пестрых лет слепящий кавардак
похож на бьющий в душу свист патрульный…

Что по весне так хочется тепла,
что книжка про диеты – злобный пасквиль…
Что вдруг не все зима сломать смогла,
и есть последний шанс, и жизнь – прекрасна?..
А.Булатова

По крупинкам разобраны мостики
между нашими пониманьями…
От зимы до колдуньи-осени –
как от встречи до расставания…

С побережья соленой нежностью
ветер в губы дохнет волнующе…
От сомнения до погрешности –
только сны и прибой бушующий…

Отношенья, волнами смытые,
пролегли морщинками по сердцу…
Мне поются песни забытые
от зимы до колдуньи-осени

Ты у меня одна, словно в ночи луна,
Словно в году весна, словно в степи сосна.
Нету другой такой ни за какой рекой,
Ни за туманами, дальними странами.

В инее провода, в сумерках города.
Вот и взошла звезда, чтобы светить всегда,
Чтобы гореть в метель, чтобы стелить постель,
Чтобы качать всю ночь у колыбели дочь.

Вот поворот какой делается с рекой.
Можешь отнять покой, можешь махнуть рукой,
Можешь отдать долги, можешь любить других,
Можешь совсем уйти, только свети, свети!
О. Митяев

От отчаянья до прощения –
сорок восемь часов сомнения…
Ледяные струи реальности
во враждебной звучат тональности…
Я твоей не просила жалости,
цепенея в тисках усталости…
Ни участия, ни забвения…
Сорок восемь часов сомнения…
Я ждала простого признания
в век прощения, в миг прощания…

От прощания до отчаянья –
лабиринт немого раскаянья…

Анна Булатова

Ну, все, в последний раз звоню…
Восьмой гудок, девятый… Сотый…
Как после каторжной работы,
устало трубку уроню…

Опять прошу, опять молю…
Но трубки мерное гуденье
не даст мне шанса на спасенье,
не даст сказать, что я… люблю…

Что в этой жуткой тишине
всего полшага до расплаты…
Седьмой гудок, восьмой, девятый…
Любимый, вспомни обо мне…

Я наберу в который раз
пароль, знакомый до озноба…
… И ставит боль на сердце пробу,
и жжется горечь в лужах глаз…

Анна Булатова

…Ничья беда, ничья вина –
был ты один, и я одна,
и слов несказанных стена
дышать мешала…

Мне снился этот странный сон:
сквозь чью-то жизнь – пустой вагон,
и дразнит полночью перрон
чужих вокзалов…


Не поздний гость, не верный паж –
почти фантом, почти мираж…
Но этот сон сегодня – наш,
мы так хотели…

В пустом вагоне – мы с тобой,
в рассвет настырный дверь закрой…
Пусть свет – лишь призрачной звездой –
в конце тоннеля…

И полтора десятка лет –
обычный полуночный бред,
такие мелочи, мой свет, –
не повод к грусти…

Пространства, страны, города…
Меж колким "нет" и нежным "да"
нам в руки падает звезда –
лови и чувствуй!..

Анна Булатова

Негромким обаянием каминным
мы согреваем разговор неспешный…
Поговорим… Немножко – о мужчинах,
немножко и о нас, святых и грешных…

Ты не спешишь?.. Ненужная тревожность –
помеха для беседы задушевной…
Оставим за порогом осторожность
для мелочных уколов повседневных…

Волнуюсь за тебя и беспокоюсь…
Так уязвимо то, что в сердце живо…
Давай допишем вместе эту повесть,
героям помогая терпеливо…

Как братья Гримм, в сюжеты сказок старых
вплетая чувств капризное свеченье,
Соавтор, мы придумываем пары
из аромата снов и вдохновенья…

Я терпеливо зажигаю свечи
и прочищаю дымоход в камине…
Поговорим, настроив этот вечер
на камертонный всхлип вина в графине…

Характер, переменчивый, как море,
ты проливаешь на мою усталость…
Мой добрый друг, ну разве это горе?..
Всего лишь вечер… Бархатная шалость…

Анна Булатова.

Не страшно от нелепой мысли,
что как обычно проиграю…
Иду ко дну, взлетаю ввысь ли –
ведь все равно скольжу по краю…

Ведь страх знаком, как кофе утром,
привычен, словно отраженье…
Надежды писк, слепой, минутный,
твое отметит приближенье…

И что там смысл – мираж в пустыне.
Иссушит, заморочит, бросит…

…В проем оконный тайной синей
в который раз вплывает осень…

Анна Булатова.

Не понял, не увидел, не простил…
Не доверял, не пестовал, не нежил,
не злился, не боялся, не просил,
и, вроде, даже, жил, как будто нЕ жил…

И, вроде, не дурак, и не урод,
но время шло соседним переулком…
А он считал, что всё само придет,
и пустоту шагами мерил гулко…

Когда же в город заглянул рассвет,
он понял, что дурак, и счастья в жизни нет…

Анна Булатова

Мы все время уходим… Это странно, но верно…
Упоенные влагой, с иссушенной душой,
ни к бессмертью, ни к славе, ни к надежде химерной –
каждый раз мы уходим от себя, за собой…

Ни искусству, ни вере, ни любви, ни измене
не спешим поклоняться, и топтать не спешим…
Мы живем и играем на причудливой сцене
без партнеров, без грима… Просто так, для души…

Не услышим оваций, не дождемся букетов –
межсезонье в театре одиноких сердец…
Просто это – финал… Просто близится лето…
Просто время пришло, и дописан конец…
А.Булатова

Мой цвет волос теперь похож на осень,
а взгляд горчит, как вишня в шоколаде…
Мой голос нежен, нрав – порой несносен…
И я не лидер в Вашем хит-параде.

Я не умею танцевать ламбаду,
я не смогу Вам ровный вышить крестик…
Но подарю улыбку, как награду,
за бархатную негу Вашей лести.

Ни звука не отдам в опроверженье,
лишь благодарно растворюсь в закате…

Мой цвет волос похож на лист осенний…
Мечтайте обо мне… Как о награде…
А.Булатова

Между временем и безвременьем,
между памятью и забвением,
меж молитвою и спасением
мы всю жизнь плывем по течению…

Не радением, не старанием,
не согласием, не отчаяньем –
мы плывем, захлебнувшись мнением
за спиною плывущих гениев…

Может быть, не плывем,- лишь мучимся,
на ошибках соленых учимся…
Захлебнувшись однажды, каемся
и прощаем всех и прощаемся…
А.Булатова

Кто глядит на меня из-за глянцевых пленок зеркальных?
Не твоя, не своя… Не пришла и не вышла в тираж…
Просто брошены в спину обломки страстей и печалей,
и затравленный взгляд растерял и азарт, и кураж…

Что мне видится там, в щелках глаз, от обиды припухших?
Что шептала душа, на щеках оставляя следы?..
Из усталости лет, объяснений и боли ненужной
я пыталась сложить оберег от грядущей беды…

Отвернусь от себя… Не помощница и не советчик –
эта глупая девочка в поиске вечном тепла…
Раздавая себя, я иссякла, колодец беспечный…
…И пеняю теперь на лукавую пленку стекла…

…И незаметно растает осень,
туманом нежным на плечи ляжет…
И голос твой вновь о чем-то спросит,
а голос мой не смолчит, расскажет…

И вновь дожди – мелкий бисер в душу…
Почти фатально. Почти неслышно.
Но ты – боишься, а я – не трушу
и не жалею, что все так вышло…

И телефон обмануть не сможет –
сменился номер, и звук не ранит…
Лишь память ветром ласкает кожу,
пока листва безнадежно вянет…

И образ твой… Фотовыстрел лета
хмельной надежды из рамки яркой,
где ты – смеешься, и я согрета
твоей любовью в аллее парка…

…А в лето дверцу закрыть забыли!..
Не стоит душу тоской морозить!
Еще есть время примерить крылья,
вернуться в лето, минуя осень…

А ты полюбишь
А ты полюбишь, ты полюбишь.
А ты прольёшься, как заря.
И сердце - надвое - разрубишь...
А он тебе не скажет: зря!..
А ты поверишь, ты поверишь.
Начнёшь выклянчивать слова.
Ты никогда не овдовеешь...
И всё же будешь как вдова.
А ты устанешь, ты устанешь
смотреть в густеющую тьму.
В квартире мебель переставишь...
А он не спросит: почему?..
А ты привыкнешь, ты привыкнешь.
И будет ночь белым-бела.
И ты одна из дома выйдешь...
А он не спросит: где была?..
А ты обманешь, ты обманешь.
На пальце перстень заблестит.
Глаза обманом затуманишь...
А он в глаза не поглядит.
А ты заплачешь, ты заплачешь.
В окне застынешь, как во льду.
А ты беду свою запрячешь.
Свою беду. Его беду.
Роберт Рождественнский.