Вы сердец никогда не копили,
Не играли чужой головой,
Вы не много, но с толком любили,
Не теряя при этом покой...
У вас чувственны рот и объятья,
Вы умны, и немного педант...
Вы умело снимаете платья,
Это, знаете, тоже талант...
Вы меня никогда не читали,
Не искали в толпе моих глаз,
О стихах моих тоже не знали,
Не распутывали тайных фраз...
И когда-то, в надеждах усталых
Отыскать в переходах себя
Вы войдете, возьмете бокалы
И найдете глазами меня...

Как сложно, порой, ничего не сказать,
Особенно, если осталось полслова…
Полшага вперёд, чтоб тебя потерять,
Полшага назад, чтоб вернуть тебя снова.
И не отступить, просто молча уйти.
Возможно, потом я сумею, я знаю,
Но если осталось полдня впереди,
То эти полшага меня не спасают.
И больно минуты стучат по глазам,
Как будто должно ещё что-то случиться,
Но ты слишком много уже не сказал,
Для сердца, которое может разбиться.
И я промолчала, мне трудно дышать,
Осталось полмира, полжизни, полсчастья…
Полшага вперёд, чтоб тебя удержать,
Полшага назад, чтоб самой удержаться

А может просто встать с другой ноги,
И вместо кофе взять и выпить соку...
И повернуть свои привычные шаги
В ту сторону, где будет больше проку.
И в этот день проделать всё не так:
Поставить от конца к началу числа,
И самый незначительный пустяк
Наполнить добрым и высоким смыслом.
И сделать то, чего никто не ждёт,
И рассмеяться там, где столько плакал,
И чувство безнадёжности пройдёт,
И солнце встанет там, где дождик капал.
Из круга, заведённого судьбой,
Возьми и выпрыгни на станции безвестной...
Ты удивишься - мир совсем иной,
И неожиданнее жизнь, и интересней...

Спокойной ночи, господа. Спокойной ночи!
Ваш день прошел, а ночь колдует и пророчит.
Ночные сказки - отголоски дней минувших.
Спокойной ночи, добрых снов для всех уснувших.
Спокойной ночи, господа. Гасите свечи.
Окно раскройте - за окном прекрасный вечер.
И если некому вас обнимать за плечи,
Спокойной ночи, может, завтра будут встречи.
И будут ангелы летать над вашим домом.
Луна рассыплет жемчуга, и за порогом
Спокойна будет и тиха ночь-недотрога.
Да будет мир вам и покой! Усните с Богом!
Спокойной ночи, господа. Прочь униженья!
Во сне приходят чудеса или виденья.
Пусть ваша совесть не чиста, пусть вы небрежны,
Но день прошел, и лишь сейчас мы так безгрешны

Когда метель кричит, как зверь —
Протяжно и сердито,
Не запирайте вашу дверь,
Пусть будет дверь открыта.

И если ляжет дальний путь
Нелегкий путь, представьте,
Дверь не забудьте распахнуть,
Открытой дверь оставьте.

И, уходя в ночной тиши,
Без лишних слов решайте:
Огонь сосны с огнем души
В печи перемешайте.

Пусть будет теплою стена
И мягкою — скамейка...
Дверям закрытым — грош цена,
Замку цена — копейка!

Булат Окуджава.

Людские души - души разные,
не перечислить их, не счесть.
Есть злые, добрые и праздные
и грозовые души есть.

Иная в силе не нуждается,
ее дыханием коснись -
и в ней чистейший звук рождается,
распространяясь вдаль и ввысь.

Другая хмуро-неотзывчива,
другая каменно-глуха
для света звезд,
для пенья птичьего,
для музыки
и для стиха.

Она почти недосягаема,
пока не вторгнутся в нее
любви тревога и отчаянье,
сердечной боли острие.

Смятенная и беззащитная,
она очнется,
и тогда
сама по-птичьи закричит она
и засияет как звезда.

Вероника Тушнова.

Жизнь, то ромашки, то злая крапива,
То лёгкий бриз, то удар штормовой,
Боже, ты мой! До чего же красива,
УМНАЯ ЖЕНЩИНА с трудной судьбой!

Зависть к такой красоте неизбежна,
В век двадцать первый, в эпохе любой,
Но сохраняет в Душе свой подснежник,
ГОРДАЯ ЖЕНЩИНА с трудной судьбой.

Как жить ей трудно с душою ранимой,
Чтоб не погаснуть сгоревшей звездой,
Ночью в подушку льёт слёзы незримо,
СИЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА с трудной судьбой

Освещена последняя сосна.
Под нею темный кряж пушится.
Сейчас погаснет и она.
День конченый - не повторится.

День кончился. Что было в нем?
Не знаю, пролетел, как птица.
Он был обыкновенным днем,
А все-таки - не повторится.

З. Гиппиус.

Не сольются никогда зимы долгие и лета:
у них разные привычки и совсем несхожий вид.
Не случайны на земле две дороги - та и эта,
та натруживает ноги, эта душу бередит.

Эта женщина в окне в платье розового цвета
утверждает, что в разлуке невозможно жить без слез,
потому что перед ней две дороги - та и эта,
та прекрасна, но напрасна, эта, видимо, всерьез.

Хоть разбейся, хоть умри - не найти верней ответа,
и куда бы наши страсти нас с тобой не завели,
неизменно впереди две дороги - та и эта,
без которых невозможно, как без неба и земли.

Б.Окуджава.

Дышит воздухом, дышит первой травой,
камышом, пока он колышется,
всякой песенкой, пока она слышится,
теплой женской ладонью над головой.
Дышит, дышит - никак не надышится.

Дышит матерью - она у него одна,
дышит родиной - она у него единственная,
плачет, мучается, смеется, посвистывает,
и молчит у окна, и поет дотемна,
и влюбленно недолгий свой век перелистывает

Б.Окуджава.

Посмотрела искоса, лукаво,
Из-под темных бархатных ресниц,
Отвернулась - королева, право! -
Может, где-то учат на цариц?..
Что же я увидел в этом взгляде?
Что такого? Просто в глубине
Цвета пьяной вишни в шоколаде -
Золотые искорки на дне.
Притаились там, на самом донце
И блестят осколками светил,
Будто кто-то крохотные солнца
В темно-карий омут уронил.
Где бы ни был, что бы я ни делал,
Лишь одни глаза в толпе ищу.
Я ее найду, и – Бог свидетель –
Больше никуда не отпущу

Такая жизненная полоса,
а, может быть, предначертанье свыше.
Других
я различаю голоса,
а собственного голоса
не слышу.
И все же он, как близкая родня,
единственный,
кто согревает в стужу.
До смерти будет он
внутри меня.
Да и потом
не вырвется наружу.

Роберт Рождественский

Эта женщина! Увижу и немею.
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.

Напророчат: не люби ее такую,
набормочут: до рассвета заживет,
наколдуют, нагадают, накукуют...
А она на нашей улице живет!

Б. Окуджава.

Мы стали такими разумными,
Такими мучительно трезвыми.
И праздники стали не шумными,
И знаем теперь, что полезно нам.
Живем по часам и по правилам,
Ложимся не позже двенадцати.
И в тягость чужие печали нам,
И лень по подругам мотаться нам.
Мы стали такими закрытыми,
Себя друг от друга попрятали.
И сыпем словами избитыми,
И вместе сто лет уж не плакали.
Эмоции точно отмерены -
От чувств сумасшедших устали мы.
Мы взрослыми стали, наверное.
Но вряд ли счастливее стали мы

А ты не поверишь, но ангелы тоже с работы
Приходят под вечер, порою, изрядно устав.
И их утомляют любые мирские заботы –
Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав…
А ты не поверишь, но ангелы крылья снимают,
Идут, /ну, наверно, куда?/ прямиком сразу в душ,
Пылинки и прочую грязь аккуратно смывают,
Пытаясь /напрасно/ отчистить усталость из душ…
А ты не поверишь, но ангелы, чайник поставив,
Садятся на кухне и, молча, глядят за окно.
И думают – утром проснутся и, крылья расправив,
Пойдут-полетят на работу свою всё равно…
А ты не поверишь, но ангелы плачут ночами,
Припомнив какую-то /детскую? взрослую?/ смерть.
И столько в слезах этих боли, горючей печали,
О том, что помочь не смогли, не успев прилететь…

Светлая Печаль

Болезнь такая - вера в чудеса,
Не лечится... хроническая что ли?
Её лечить пытались грустью, болью
И горькой правдой, сказанной в глаза...
...но рвется сердце птицей в небеса.
...и день за днем - уже не различить,
И тают дни то в зное, то в тумане...
Душа танцует свой беспечный танец,
Как мотылек у пламени свечи...
...опасно, знаю, помню, но молчи.
...и забываясь в нотах и стихах,
Я забываю про дела, заботы...
Мне кажется, что старят нас не годы,
А пустота, отчаянье и страх...
...а я как прежде...все живу в мечтах.
Болезнь такая - вера в чудеса?
Болезнь такая? Или же награда?
За что не знаю, выяснять не надо,
Но небо отражается в глазах...
...а птиц всегда так манят небеса.

Вот оно, глупое счастье,
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихо закат.

Здравствуй, златое затишье,
С тенью березы в воде!
Галочья стая на крыше
Служит вечерню звезде.

Где-то за садом несмело,
Там, где калина цветет
Нежная девушка в белом
Нежную песню поет.

Стелется синею рясой
С поля ночной холодок...
Глупое, милое счастье,
Свежая розовость щек!

Есенин

Вот бы радость смешать с радугой,
Подливая дождя немножечко,
А потом растворить в облаке
И взболтать деревянной ложечкой,
На траве раскатать скалкою
И добавить чуть-чуть нежности,
А потом в серединку самую
Просто так положить подснежники
И на первом весеннем солнышке
Взять - и булки испечь сдобные
И раздаривать их на улице
Всем прохожим с глазами добрыми

Тьмою здесь все занавешано,
И тишина как на дне...
Ваше вВеличество Женщина,
Да неужели ко мне?
Тусклое здесь электричество,
С крыши сочится вода.
Женщина, ваше величество,
Как вы решились сюда?
О, ваш приход - как пожарище.
Дымно, и трудно дышать...
Ну, заходите, пожалуйста.
Что на пороге стоять?
Кто вы такая? Откуда вы?!
Ах, я смешной человек...
Просто вы дверь перепутали,
Улицу, город и век.

Б.Окуджава.

Кружит кленовый лист. В парке звучит рояль…
Кто же из нас артист — я иль моя печаль?
Боже, как хочется жить. Жить, не выживать.
Боже, как хочется шить. Шить, а не расшивать.
Смотрит рассвет в окно. Спит на траве роса,
Что моим снам дано — немощь иль голоса?
Боже, как хочется плыть. Плыть, не уплывать.
Боже, как хочется быть. Быть, а не отбывать.
Маятник мир везде делит на «так» и «тик»,
Сколько моей звезде — тысяча или миг?
Боже, дай силы греть. Греть, а не согревать.
Боже, дай силы петь. Петь, а не отпевать.
Спит на березках грусть. Сладок их сон весной.
Кем одинока Русь — осенью или мной?
Боже, как хочется знать. Знать, не познавать.
Боже, как хочется дать. Дать, а не отдавать.
Кружит кленовый лист. В парке звучит рояль…
Кто же из нас артист — я иль моя печаль?

А.Алякин