Укрывшись под одним плащом -
А дождик-то худой да редкий -
Сидят, притихшие, в плющом
Обвитой голубой беседке.
А рядом белогрудый голубь
Зерно набухшее клюет...
И дождик этот - просто повод,
Обнявшись, посидеть вдвоем.

Ложится спать речной трамвай
Тарелку неба съев на ужин
-Давай забудем всё?
-Давай
-Ты мне нужна
-И ты мне нужен
На лунном небе ювелир
Рассыпал пригоршню жемчужин
-Коньяк?
-Чуть-чуть
-За нас
-За мир
-Ты мне нужна
-И ты мне нужен
Огонь пылающий внутри
Необозрим порой снаружи
-Пошли встречать рассвет
-Веди
-Ты мне нужна
-И ты мне нуже

Он сказал мне во сне - ты не сможешь летать...
не старайся... не пробуй... не надо...
ты захочешь уснуть? - вся в осколках кровать...
и не жди... никого больше рядом…

станет ядом вода... станет болью рассвет...
станет страшным страданием память...
нет покоя тебе… ничего больше нет…
и к земле ты прикован цепями…

да, Он прав… заслужил…не сберёг… не сумел…
сам себе оказался не нужен…

что поделать, свою я судьбу разглядел
не вверху в небесах…

только в луже…

Какая-то ужасная морока —
Не спрятаться, не скрыться от тоски,
Опять нигде на свете нету Бога —
То занято, то долгие гудки.

И тот, кто в марте вышел из запоя,
Как Лазарь, пробудившийся от сна,
Застынет вдруг, приникнув головою
К холодному квадратику окна —

В нём стелится по улице позёмка,
Собака залезает в конуру,
И день горит в безумии негромком,
Как "Гинденбург", на мартовском ветру.

и стонет небо, красками поправ
затейливость пророческих инверсий,
и ты, увы, так оказался прав
насчет того, где нынче мое место...

нам дар вручён - так созерцать судьбу,
как наблюдают ее в ангельских чащобах.
и на вмешательство - строжайшее табу
(вмешательство в твою судьбу - особо).

мы смело жжём свои календари
с размеченными планами и снами,
и все, что нам Всевышний подарил,
уже случится далеко не с нами.

на сломе дня, согнувшись под весной,
пришедшей без тебя непримиримо,
я вновь не чую под собой основ,
и мудрость высшая опять проходит мимо.

Позвонить... как дела спросить...
Может, про погоду тоже...
Ни о чем пять минут говорить...
Только мысль одна гложет...

Без тебя этот день мимо...
Мимо сердца... эмоций – ноль...
Безнадежно, тоскливо – длинна
Твоего неприсутствия боль...

На одинокое окно
Он оглянулся, уходя.
Едва заметное, оно
Светилось в пелене дождя.
Сквозь дождь не видя ничего,
Он не заметил, что Она,
Покуда видела Его,
Не отходила от окна.

Знаешь, не проходит удивленье!
В полусне коснусь тебя рукой...
Самое прекрасное мгновенье -
Просыпаясь, знать, что ты со мной!

Спать вдвоем - прекрасная идея.
Слились два дыхания в одно.
Пусть одни и те же сновиденья
Мы с тобой увидим как в кино.

И сумеем снова повстречаться!
Ты мне улыбаешься во сне...
Может, это называют счастьем?
Вот проснешься
И ответишь мне

Накачавшись допьяна
ядом,
оказались ты да я
рядом.
В первозданной простоте
хмеля
я доверилась тебе
смело.
Не спросив о том, кто тЫ?
ктО я? -
мы спаслись от пустоты -
двое.

Не набрали на обряд
меди, -
не венчались конокрад
с ведьмой.
Где в окрестностях Земли
сыщешь
двух счастливее, чем мы
нищих?..
Раз отдаться всей душой
можешь,
то не важно - брак мирской
или божий.

Нам хватало молока
с хлебом.
Нам кивали облака
с неба.
И однажды, говоря
просто,
нас Земля приподняла
в воздух.
Дети Радуги и Трав
дети,
мы взлетели, оседлав
Ветер.

...А внизу народ галдел:
"Ишь ты!...
Зачарованных людей
видишь?..."
Так и падали с голов
шапки.
И крестились у ворот
бабки:
"Тьфу на них, на чертенят -
плеть бы!..
Ну и пара - конокрад
с ведьмой!..."

2.

Мы в объятиях наверх
рвались...
Но ползла из всех прорех
Зависть.
Мы забыли про врагов
оба,
и не слышали шагов
Злобы.
А за нею и Беда
следом...
Гром не грянул, и набат
предал.

На рассвете, там, где спит
Ветер,
нас поймали словно птиц -
сетью.
Улететь!... не повезло:
сразу
привязали у столбов
разных.
И не вырваться живьем,
если
мы летаем лишь вдвоём -
вместе.

Словно каркал на ветвях
ворон,
нас допрашивал монах
в черном:
"Вы ответствуйте суду -
как же
поднимаете свою
тяжесть?
Только ангелы летать
могут!
Вы же предали, видать,
Бога.

Всем сомнениям конец:
явно
здесь вмешался ваш отец -
Дьявол.
Ох, бездонен черных глаз
омут!...
Есть управа и на вас -
"Молот".
И пошла толпа орать:
"Смерть им!..
Пусть погибнут конокрад
с ведьмой!.."

3.

Разве судьям доказать
можно,
что полеты - это дар
Божий?
- Ни к чему искать подвох
где-то:
поднимает нас Любовь
в небо.
Если кто-нибудь взлететь
в силах,
то не важно: на метле
или крыльях.

И шепнул другой монах
с жаром:
"Коль летаете лишь так,
парой, -
как еретики, и вы
также
откажитесь от любви
вашей!
Отрекитесь от нее,
грешной,
и отпустим вас вдвоем -
к лешим!"

- Как - отречься? От кого?!.
Легче
мне самой шагнуть в огонь,
в вечность.
Мой любимый, мы с тобой -
вместе.
Слышал сказку о Благой
Вести?..
Полетим, любимый, в мир
лучший, -
и не важно, пусть не мы -
дУши.

...Затрещал и заворчал
хворост,
трудно стало различать
голос.
Трудно телу приказать
прыгать...
Что же прячешь ты глаза,
цыган?!..
(Как не сдали до сих пор
нервы?...)
И я прыгаю в костер -
первой.

Vlada

Только ты... умеешь так сказать,
Что мурашки побегут по коже,
Словно всё тебе дано понять,
Твоё слово - золота дороже.

Только ты... умеешь так мечтать,
Словно крылья сразу прорастают,
И безумно хочется летать,
И от счастья сладко сердце тает.

Только ты... умеешь так прощать,
Будто птицу в небо отпускаешь,
Все обиды разом забывать,
Словно их совсем не замечаешь.

Только ты... умеешь так любить,
Как никто не смеет на планете,
Самым нежным, самым чутким быть
И единственным на целом свете.

Только ты... умеешь так молчать,
Словно бы целуешь прямо в душу,
Тишину не буду нарушать,
Чтобы сердце ты моё послушал...

Всё, что можно,
Написано, сказано...
Что-то шёпотом,
Что-то - в форточку...
Только чувством своим
я повязана,
Я добавлю ещё
немножечко?

Я чуть-чуть добавлю
наивности,
И упрямства
частичку малую...
Я - соперник твоей
учтивости!
Я тебя безнадежно
балую...

Я добавлю безмерной
нежности,
и безумно-нелепой
гордости,
А в движенья чуть-чуть
Неспешности,
Нестандартности,
Невесомости...

Было много, но всё
НЕ сказано!
Что-то принято,
Что-то брошено...
Только чувством своим
Я Обязана
Лишь Ему...
Моему хорошему...

Я спешу к нему на свидание,
Каблучки асфальт бьют без жалости,
От волнения – сбой дыхания,
Юбка по ветру (вот же шалости!).
Беглый взгляд в окно – отражение -
И с причёской всё, вроде, ладится,
На щеках румянцем смущение,
Ведь ему хочу я понравится.
На часы глазком – шаг размеренней,
Даме первой быть не положено.
Полной грудью вдох, чуть уверенней,
Только сердце так же встревожено.
Вот и он вдали улыбается,
(Побежать к нему? Ждать по гордости?)
Мы навстречу оба срываемся,
И от тёплых рук – в невесомости.
Прикоснусь к щеке, нежность – пёрышко,
Губ касание, ах, приятное,
И на ушко мне: "Моё солнышко!"
"Это ты моё... ненаглядное!"

Ты пришел в мою жизнь
Так обычно и просто:
Просто с неба упал,
Подскользнувшись на звездах,
Просто в сердце шагнул,
Зашумев листопадом,
И в глазах утонул
Незнакомым мне взглядом...

Это слышишь, не ветер балует,
Это стонет душа в томлении.
Не затем, чтоб тебя разжалобить,
Просто грустное настроение.
Это видишь, не птицы стаями
Пролетают небесным сводом,
Это веры в мечты растаяли,
Их оплакивает природа.
Это громом не дождь пугает,
Это сердце к тебе стучится,
Ведь оно лишь одно и знает,
Что не в силах с тобой проститься.
Если ты, как на дикой пустоши,
И тоскуешь, и ждёшь, и маешься,
Это ты мои мысли чувствуешь,
И со мною опять прощаешься.
Сердца стук, и обида россыпью,
Крик души, да плюс горстка пепла.
Хоть разлука широкой поступью,
А любовь лишь сильней окрепла.

Быть Женщиной -
(не слыть, и не казаться) -
П е р е т е к а т ь
сквозь душу,
нервы,
пальцы.

Быть Женщиной -
(в любых координатах) -
Не требовать
внимания/привата.
Не имитировать
стервозность
и оргазмы.
По-разному
быть женственной.
НЕ разной.

Быть Женщиной,
Быть каждый день -
желанной -
Быть интересной
вне
Его кармана,
Его стремлений,
целей,
вдохновений -
Быть "вещь в себе"
Быть просто -
с а м о ц е н н е й.

Я на цыпочках к тебе в душу
Я в сердце твое – тихонько...
Знаешь, я сама слегка трушу...
Подойди, обними легонько.
Скажи, разве это плохо,
Отдать уголок мне сердца?
Пусти, я покой не нарушу...
Ты открой мне пошире дверцу

Сказал он: "Отбросим шутки,
Уедем с тобой на сутки"
А я ему отвечала:
"На сутки, пожалуй, мало"

А он мне: "Задаться целью -
Так можно и на неделю"
А я ему отвечала:
"И на неделю мало"

А он мне: "Что ж, я не беден,
На месяц давай уедем "
А я ему отвечала:
"Мне и на месяц - мало"

А он тогда осторожно:
"Навечно, ведь, невозможно?"
А я ему: "Да, конечно,
Зачем мне такой навечно?"

Я часто думаю, хоть это и не ново,
А надо ли друг к другу привыкать,
Чтобы потом друг другом помыкать,
В потоке слов свое лишь слыша слово?

В избраннике искала красоту,
Неповторимость, свежесть и характер,
А вот теперь, как гусеничный трактор,
Готова размолоть свою мечту.

А надо ли кого-то подминать,
Чтоб ощутить себя немного выше?
Ведь дом под крышей лучше, чем на крыше, -
Научимся мы это понимать?

И понимать сейчас, а не тогда,
Когда,на крыше стоя в одиночку,
Внизу увидим крошечную точку
И вдруг поймем, что там была мечта.

Марина Хлебникова

Странно – слышала,
Вскользь – поверила
Очень ласково – невзначай
Я тебе, дорогой доверила
Не игру, посмотри,
Не печаль…

В облаках заиграли капельки,
На ресницы туман осыпался...
Я тебе дорогой – поверила
Или кажется…

Или сыграно

Я конечно не страсть, что за глупости
Я конечно не нежность – где ангелы
Я всего лишь оттенок глупости
Или просто – улыбка ранняя

Там где озеро
Предрассветное
Там где радуга – в пол окружности

Странно – слышал ты
Взмах ресницами

А останется что,
От «нежности»?
А забудется что,
От «глупости»?

...посмотри...родной,
может вспомниться…..

Я по утрам, как все встаю,
Но как же мне вставать не хочется!
Не от забот я устаю,
Я устаю от одиночества.
Я полюбила вечера,
За то, что к вечеру доверчиво
Спадает с плеч моих жара,
Мои дела сдаются к вечеру.
Я дни тяжелые люблю,
За то что ждать на помощь некого,
И о себе подумать некогда.
От трудных дней я крепче сплю.
Но снова утро настает,
И мне опять вставать не хочется.
И врать, что все - наоборот,
Что я устала от забот,
Что мне плевать на одиночество.