Знала, как обычно, наперед...
Только вдруг из глубины души
Вырвалось, а может, повезет,
Может, станут явью миражи.

Напивалась я тобой до дна
А потом жизнь предъявила счет.
Больше не хмелею от вина,
Да меня и водка не берет.

Снова фонтанируют слова
Снова прячу мысли между строк
Я ведь знала... я была права.
Не твоя, .. а ты не мой... итог.
Лола Ува

И снова на крыше
Пусть рядом лишь звезды
Я - жертва, и я - палач
Знамение свыше
Менять что-то поздно
Здесь скоро прольется плач

Вновь голос манящий
Тревожит мне душу
Но уши закрыть нет сил
Исполню, скорбящий,
Клянусь, что не струшу
Все, что бы ни попросил

Отброшу сомненье
И отблески ада
Сплошную разгонят тьму
Всего лишь движенье
Бояться не надо
Закрою глаза. Шагну
Лола Ува

Уйти за рамки это не вопрос
Труднее удержаться в этих рамках
Как воспринять беспечное всерьез?
И за два шага оказаться в дамках.
И выбирая снова Carpe diem,
Ведь после смерти nihil est... но все же
Устала жить одним лишь только днем
Всему ведь есть предел, желаньям тоже.
Лола Ува

Тяжелый выбор: муж или диета?
И то и то порой несовместимо
Ведь я хочу морковку, он - котлету
Пью минералку, он идет за пивом.
Сухарики, орешки и креветки…
Нет, нет, салатик для фигуры лучше!
А он смеется, называет деткой
И снова уговаривает кушать.
Махну рукой на калорийный ужин,
Ведь после секс - приятная "зарядка"...
Наверное, муж все же тоже нужен
С ним можно килограммами есть сладкое.
...
Порой надоедает мне готовка,
Уборка, стирка в серых буднях быта...
Но, есть в заначке вкусная морковка
И пиццерия сутками открыта.
Лола Ува

Только во снах? Знать не будет спасения...
В зеркале вновь отразится бессонница.
Снова часами считаю мгновения
Знать бы, когда это все-таки кончится.

Свечка от боли слезами заплакала
Любит огонь, вот и тает от пламени.
Если б могла, я бы с нею… но надо ли?
Ведь не осталось ни сил, ни желания.

Молча потухнет настольная лампочка
Если есть свечи, зачем электричество.
Будет на сердце еще одна латочка
Уж не побрезгуйте, Ваше Величество.
Лола Ува

От холодного взгляда венами кипяток
Минус жизнь, ничего. Их же много осталось.
Сколько там? Посчитаем. Ну, наверно, с пяток
А в последней из них уж гнездится усталость.
Снова новая жизнь, новый миг, новый век…
Сотни новых знакомых и только один…
Среди тысячи лиц лишь один Человек
Я, с которым могла бы… прожить до седин.
Бродит миром ночами кошачья душа
Жизнь – мгновенье, хоть как за нее не держись.
Ничего не боясь, никуда не спеша
Для кого-то не жаль и последнюю жизнь.
Лола Ува

А у правды - сколотое горлышко...
приложилась и губу порезала...
не хотела, знала ведь, что горькая…
но была я слишком уж нетрезвая…


И хлебнула от души не думая,
что она мне может не понравиться…
правда – она цвета слёз нечаянных,
действует – ну сильно вытрезвляюще…


И теперь в стерильной этой трезвости
из окна немного приоткрытого,
крыльями шурша, летит отчаянье –
птица очень редкая, но сытая…


в лоскуты – мне ДУШУ
СЕРДЦЕ– в дребезги…
разобьет все склянки с ложью сладкою…
ну зачем? зачем была нетрезвою?
и губу порезала стекляшкою…
Стоп Кадр

А в углу лежали огромные крылья,
перья выпавшие были разбросаны по паркету
пыталась примерить деталь гардероба эту -
тяжело очень – бесполезны усилья…

не люблю настолько бездумных подарков…
что мне теперь делать с этим ненужным аксессуаром?
будут мешаться, пылиться,
валяться бестолковым хламом…
выбросить – жутко обидно и невыносимо жалко…


лежат громоздкие,
что либо сделать я не решаюсь,
а пёрышки сыпятся, покрывая пол слоем белым
в любом случае – лучше быть сильной, ну,
или хотя бы смелой…
а так хожу, постоянно о них спотыкаясь…
Стоп Кадр

Всю ночь сидеть на кухне, где предметы
не быта, а скорее неустройства
свидетельствуют о кончине света,
о скудности душевной, о расстройстве,
о немощи – её же, чёрт, души.
Как будто дно ощупываешь слепо
ногой, а там неглубоко, там – мелко.
Лишь существо из раковины-склепа
моргает, неумелая поделка,
и прячется, и плачет, и дрожит.

Вот куришь так и думаешь с тоскою,
что у всего на свете есть изнанка,
и нет нигде покоя. Под рукою –
стаканчик. Раз пошла такая пьянка,
не слушайте, всё это – просто бред.
Табачный морок – трубочка дымится,
и катятся слова сырые на пол,
и пусть не спится, пусть всю жизнь не спится,
я, чёрт возьми, могу быть просто слабой,
и в этом ничего такого нет.
Мария Маркова

Зачем пришла? Да так, тепло манило.
Не Ваше, нет! Тепло костра в ночи.
Нет, я не Вас искала - компас сбило,
Банальнейшая в жизни из причин.
Ну, понимаете, железо есть железо -
Любая техника ржавеет и сбоит...
И если посмотреть на это трезво,
То и меня привел сюда магнит.
Ах, да, Вы правы - притяженье душ бывает.
Но это в сказках. Быль? Не верю, нет!
Благодарю, я отогрелась! Таю...
И мне - пора: за окнами рассвет...

«Не жду тебя» - самой себе обет...
И небо облаками не тревожит,
В них не ищу я образов похожих
На нас двоих, которых больше нет.
Пускай на крыльях унесут мечты
За горизонт далекий птичьи стаи
Для тех кто верит, тех, кто не устали.
Не жду тебя. И ты меня не жди.

Не слез моих плывет по небу взвесь,
Пусть станут облака - лишь облаками.
За нас двоих решила я - «не с нами»
Забыв про небо, прошептав - «не здесь»...

А я не хочу свою душу менять.
Противно притворство! Что, трудно понять?
Во мне - что снаружи, знать, то - и в душе.
Ничто не нарушит такое клише!

И я не жалею нисколько о том -
Душою открыта, не каясь крестом!
Наивна? - наверно. Но этим сильна:
Живу с чистым сердцем, как птица, вольна...
И.НАУМОВ

Учебой ли, в тимуровцы игрой
охвачена, – была я всюду первой.
Отличницей. Общественницей. Стервой.
Меня не научили быть второй.
Остановить бы тройку на скаку,
спросить: “Куда, родимая, несешься?..”
Что первенством от смерти не спасешься,
я знаю. Чем спасешься – не секу.
Переборов ребяческую прыть,
живу неспешно, то есть драматично,
предпочитая не демократично,
а царственно решать, куда мне плыть.
...И мне уже не страшно быть второй.
И пятой. И десятой. И последней.
Да может, тот бессмертней, кто бесследной,
и тот первей, кто замыкает строй.

Весна в душе. И потому
Ноябрь веселым кружит мартом.
А ведь вчера метель с азартом
Мне объясняла, что к чему.

И укоризненно вослед
Шептали нищенки-березы:
«Ты вешние оплатишь грёзы
Червонной россыпью монет…»

Но знаю я наперечет
Все горести осенней страсти.
Пусть впереди зимы напасти –
Я оплатить сумею счет.

— Снова ты о возрасте, мой милый?
— Снова я о возрасте, мой друг.
Жизнь моя уже перевалила
За условный некий полукруг.

Но пока не сокрушен недугом
И лицом повернут на зарю,
Я еще до замкнутого круга
Кой-что навершу и натворю.

У кого там лопнуло терпенье
И какой установил мудрец,
Что у жизни только три ступени:
Детство — юность — зрелость...
И конец.

Жизнь люблю — до крохотной травинки,
До последней веточки в саду!
Что мне старость? Мне она — в новинку
С любопытством я в нее войду.

Новизны хочу. Она — дороже
Бронзы кожи и румянца щек.
Молодость я пережил и прожил.
Старости не пережил еще.

Кто твердит, что жребий будет жалок.
К черту мне трагический исход!
Мы еще наставим елок-палок
И не только в ночь под Новый год!

Шептал слова, сжимая запястья,
Вином поил, опьянял виной;
Был самым нежным моим несчастьем,
Стоял, как судьба, за моей спиной...
Прощал, как ребёнку, любую шалость,
Водил гулять, отводил беду;
Я уходила и возвращалась,
Ты верил: однажды - я не уйду.
А мне казалось, что я пропала
В запретных, неведомых рубежах.
Всем было ясно, что мы не пара, –
Ты только скептично плечами жал.
А я пыталась построить замок
В других берегах – от тебя вдали;
Но ты звонил – как всегда, упрямо -
И снова я строила корабли...
Смотрели сны, носились по краю
Мечты и страсти, тоски и вины, -
И, в общем, сами того не желая,
Мы оставались друг другу верны...
И время нас, конечно, излечит,
И мы отыщем – себе под стать;
Но если тебя я случайно встречу –
Прошу, помоги тебя не узнать.
Е Михайлова

Нет возраста у тех, кто счастлив.
Не им стучат земные времена.
Их век не мерян и податлив,
как ветру дымовая пелена.

Легко их отличить от прочих.
Они не ходят, а всегда парят,
в любви проводят дни и ночи
и осенью промозглой не грустят.

Улыбкой согревают город,
когда его окутает хандра,
им каждый миг бесценно дорог -
они живут сегодня, не вчера.

Узнаешь их в обличье разном,
они чисты, как первая гроза,
и на лице, всегда прекрасном,
сияющие детские глаза....

По теории невероятности,
Вопреки всем опросам и мнениям
Избежали с тобой мы опасности
Разбежаться на почве неверия.

Компетентных астрологов выводы
Сумасшествием нашим повержены.
Нет ни логики в этом, ни выгоды,
Только рядом с тобой мы по-прежнему.

В каждом правиле есть исключения.
Наша сила скрывается в слабости.
По законам взаимовлечения
Траектории пересекаются.

Осуждённые вежливой завистью,
Опалённые счастьем, как ревностью.
Навсегда в неоткрытой туманности
Мы с тобой потеряемся без вести.

А знаешь, почему? Всё просто, милый.
Ты невозможен. Ты неуловим.
В обнимку с ветром первобытной силы
Легко дышать, и не мешает дым.
Не щиплет глаз безбрежность расставаний,
Не душит перспектива перспектив,
Не лезет в щели липкий бред признаний
И не гнетёт тупой императив.
На мой синдром кочевниковой дочки
Тебе плевать по принципу родства
Бродячих душ. Смирительной сорочки
Ты растрепал пустые рукава.

Вот почему так сладко на рассвете
Прижаться лбом к крылатому плечу -
В тебе одном на этом грешном свете
Я не нуждаюсь, но всегда хочу.

Шкатулка заперта.
И ключ потерян.
И в общем в нем нужды особой нет:
союз двоих
испытан и проверен
и узаконен целым рядом лет.
Давно к листкам
никто не прикасался,
не беспокоит давнюю судьбу.
И спит любовь,
как спящая красавица,
в своем отполированном гробу.
Вероника Тушнова