Фридерик Шопен любил светлую осень, журчание воды и пианино.
Людвиг ван Бетховен любил стук судьбы в дверь, суровый мажор и оркестр.
Бедржих Сметана любил Чехию.
А Модест Петрович Мусоргский сочувствовал бедным.
Их объединяло то, что их ничего не объединяет.

Клод Моне умел рисовать секунду.
Альбрехт Дюрер хотел казаться состоятельным.
Джон Вильям Вотерхауз не изменял натурщице.
А Василий Григорьевич Перов сочувствовал бедным.
Их объединяло то, что их ничего не не может объединить.

Гюстав Флобер понимал женщин и доказывал, что он романтик.
Лион Фейхтвангер никогда не собирался изображать историю ради неё самой.
Джеймс Брэнч Кейбелл следовал своим помыслам и своему желанию.
А Николай Алексеевич Некрасов сочувствовал бедным.
Их объединяло то, что им незачем было объединяться.

Хасиза любила кремовый тортик с кокосом.
Шайтан любил тортик воздушно-медовый.
Хасиза любила баллады и Толкиена.
Шайтан любил Нирвану и Достоевского.
Их объединяло то, что они муж и жена.

"Я зла! Я очень зла! Я просто жесть как зла!!!"
...сказала Любовь.

Хочется спрятаться в норку
(не в шубу, а в дырку в земле)
И грызть плесневелую корку
(которая ранее - хлеб).
В горы, холмы и долины
(где рядом теченье Гольф-стрим)
Явиться с главою повинной,
В тоске признаваясь им.
Хочется смыть отраженье
С серебряной глади кольца
И тухлое мыслей броженье
Вылить с немого лица.
Всё это хочется сделать,
Но вдруг понимаешь, что бред.
Полезней - звонить по работе
Или закончить диплом.

Последние строчки не в рифму,
И фиг с ним - на кухню пора.
Я супер вообще поэтеза!
Пойду-ка готовить гуляш.

Жили-были два психа: Грустный Псих и Радостный Псих. Грустный Псих пил чай с вареньем из прошлогодних листьев, а Радостный Псих пил чай из опаловой чашки. Грустный псих измерял время колограммами, а Радостный Псих мерил расстояние кошками.
Однажды Грустный Псих изъявил желание повеситься, а Радостный Псих заметил, что приятнее было бы прыгнуть с крыши, а ещё приятнее - продолжить жить. Тогда Грустный Псих пожаловался, что ему надоело пить чай с вареньем из прошлогодних листьев. На это заявление Радостный Псих пообещал испечь пирог из апрельского ветра и ушёл за вышеозначенным ингридиентом.
Он спроил у Февраля - где ему найти апрельский ветер для пирога. Февраль разозлился и бросил в лицо странному гостю горсть хрустальных льдинок. Но Радостный Псих не расстроился, а пошёл к Марту с тем же вопросом. Март начал смеяться над странным гостем. Он так долго смеялся, что рассыпался талым снегом. Пошёл тогда Радостный Псих к Апрелю и в который раз изложил свою проблему. Апрель улыбнулся солнцем и дал странному гостю две упаковки апрельского ветра. И Радостный Псих пошёл восвояси. А восвояси предстояло ему идти аж за тридевять кошек. Так что вернулся Радостный Писх только через год. А Грустный Псих даром килограммы не терял и успешно повесился. Но Радостный Псих не расстроился (на то он был и Псих, к тому же Радостный), а испёк пирог из апрельского ветра и съел его сам.

Жила-была Кошка. И захотела она слопать Варенье.
- Не ешь меня, Кошка! - взмолилось Варенье. - Я тебе пригожусь!
Послушала Кошка, не стала есть Варенье и не умерла от несварения желудка.

Вот так Варенье пригодилось Кошке!

Сидел Зевс на Олимпе и скучал. Решил он Одину позвонить, и позвонил.
...На том конце трубки раздалось громкое "алло", сопровождаемое ржачем, звоном и почему-то хрюканьем.

- Алло, алло!.. Привет, Один! Это я, Зевс.
- Здорово, Зевс!
- У тебя там что, пир в свинарнике?
- Ыыыыыыы! Не совсем. У меня свинарник на пиру! гг
- А-а. Ясн. Тогда не буду задавать традиционный вопрос: чем занят.
- Ну-ну. А у тебя что нового?
- Та ничё. Заскучал я. Что за работа?! - сиди, раздоры всякие разрешай. Задолбало. Жена опять скандалы устраивает и выслеживает всё время. Никакого личного пространства!
- ммм... Приходи бухать, чего уж!

Так Зевс напросился в гости к Одину.

- Хо-хоооооо, Зевс!
- Привет, Один! Я тут тебе принёс Нектар Олимпийский.
- Ну, типо спасибо. Валькириям отдам. А то, сам знаешь, нам-то ваша сладкая водичка не особо. Лучше проходи, отведай нашенского. "Мёд Асгардский". Вчера запотентовал, кстати. Хе-хе.
Один подхватил бочёнок с красно-синей этикеткой и под шумок увёл коллегу в тронную залу, над входом в которую красовалась новенькая золотом на пурпурном фоне надпись: "Аудумлсон Один Бёрович. Владыка Асгарда."
- Вот не знал, что у тебя фамилия есть! - сказал Зевс.
- Фамилия? Ах да. На днях решил табличку повесить. А ведь не салидно без фамилии. Порылся в гениологии, вспомнил первородную корову, из-за которой мой дед возник. Вот и решил... Хотя, не знаю. Может, и не надо оно вовсе...
- Вот видишь, ты хоть книжки читаешь! И напитки патентуешь. А меня вообще тоска такая накрыла, что и делать-то ничего не охота.
Посмотрел Один на Зевса единственным своим глазом и изрёк:
- А ты думаешь, я от хорошей жизни всей этой хренью занимаюсь? У меня аналогично одно и то же кругом. Только я стараюсь не зацикливаться. Нет-нет, да что-нибудь сотворю, найду занятие. По-другому никак. А то свихнуться не долго. Давай махнём по одной, да я тебя на Слейпнире покатаю!..

...Домой Зевс вернулся поздно и пьяный. Гера была в гневе. Гера была в гневе даже не потому, что Зевс вернулся поздно и пьяный, а потому что не взял её с собой на пьянку. Уже потекли огненные слова из нежных уст, но Зевс вручил жене котёнка от Фрейи. Раплики стихли, Гера озадачилась сюсюканьем и срочным нахождением молока. А Зевс лёг спать, обдумывая озеленение Олимпа.

Вот такие пероги. А мне пора на работу.

Вывеска яркая, сочная, цветная
На сером проспекте в знакомом районе.
Рекламу увидела, зашла взглянуть
Что там может быть такого прикольного?
Магазин, это магазин снов.
Акция "Зимние сны по рублю".
- Дайте мне на развес колограмм
С поцелуями свежими, как снегопад.
А ещё полкило любых наугад,
Только чтобы возлюбленный мой был там.

Странное дело: не похоже на second hand,
Только дёшево очень, видно, сейчас не сезон.
В моде весенние сны про небо.
Девушки платят по пятихату за свежий сон.
А у меня не то, что бы денег нету,
И не так, что б не хотелось новизны.
Просто этой зимой, по всем приметам,
Должны сбываться снежные сны.

Домой принесла полтора килограмма снов,
Чайник поставила, машинально врубила телек...
Там о войне и сводки гламурных истерик.
Ну его нафиг! Приняла снов штук десять разом,
Запила молоком, как указано в аннотации
И легла в постель, наблюдая за реакцией организма,
Постепенно ввергаясь в состояние прострации.

...И снился мне Он
С поцелуями, свежими, как снегопад,
Снились кошки рыжие и вмерзшие в лёд ирисы...
А вот и подвох: то ли годности срок истёк,
То ли выжрала я превышающее допустимую дозу количество,
Только глаза не открыла я больше,
А осталась в прозрачном тумане инеистом.

...Говорят, кто-то там плакал над телом,
Даже рассказывал, какая славная была девочка...
У меня всё нормально, так, как я и хотела.
Так что, не горюй, мама, оно тебе незачем.
Правда, я начинаю скучать по лету.
Ну ничего, как-нибудь справлюсь, вычеркну злое желание.
Однако, читайте инструкцию про применению!
До конца читайте бумаженцию эту,
А то результат может не соответствовать вашим ожиданиям.

Встретились как-то Январь и Час Ночи.

- Привет, Час Ночи!
- Здорово, Январь! Чё делаешь?
- Думу думаю.
- Ап чём же дума?
- Ох, братец! До смерти хочется мне на Июль взглянуть. Так хочется, мочи нет. А нельзя ведь!
- Эх, братец! Нельзя, эт верно! Я и сам всё время про Полдень грежу. Хоть одним глазком!

Повздыхали да разошлись. Днём Январю Поллень посвтречался. С бедою аналогичной, как выяснилось.
А в это время Июль спал в гнезде красной совы, и снился ему Октябрь.

"Я травинка. Я маленькая ещё зелёная травинка на большом пожелтевшем газоне. Я мёрзну."
"Я лужица. Я маленькая ещё мокрая лужица на большой высохшей дороге. Я отражаю тучку."
"Я лампочка. Я последняя лампочка накаливания во всей квартите, а, может, и в доме. Я трачу денежки."
"Я ручка. Я старенькая шариковая ручка в большой новой тумбочке. Я валяюсь."
"Я кошка. Я маленькая чёрная кошка в большой толпе суеверных людей. Я хочу ласки."
"Я женщина. Я женщина с каштановыми волосами и в очках. Я пишу эту хрень."

А вот сижу я и думаю:
"Зачем мне думать?"
Подумаю об этом завтра!

- До свидания, Снег! – сказала Двурогая Луна, кутаясь в сине-жёлтый рассвет.
- До свидания, Двурогая Луна! – сказал Снег, оттаивая ночную тень.
- Они пришли снова! – смеялась Двурогая Луна, глядя на полусонных рыбаков в черных тулупах.
- Да… опять! – улыбнулся Снег, упиваясь небесным перламутром.
- Ёбаная зима! – подумал Рыбак в Черном Тулупе, машинально сверля лунку во льду.

Проснулся Антоний Сергеевич ни свет ни заря - за полдень. "Не хорошо так много спать!" - подумал Антоний Сергеевич. Пошел Антоний Сергеевич чистить зубы, а воду-то в тот самый момент и отключили! "Полезно зубы чистить кипячёной водой!" - подумал Антоний Сергеевич, поливая себе из чайничка. Изволил Антоний Сергеевич завтракать. А батон-то заплесневел! "Вредно есть белый хлеб!" - подумал Антоний Сергеевич. Захотел Антоний Сергеевич рисовать. А карандаши-то тупые! И точилка сломалась! "Фу-ты, ёбнутый день!" - сказал Антоний Сергеевич и решил застрелиться. А пистолета не оказалось.
И вправду, неудачный выдался день!

...Кто-то сбросил сверху пакетик.
Сбросил пакетик в заснеженный день.
Зелёный пакетик в белый день.
Пакетик хотел упасть в реку.
Но ветер загнал его в мусорный бак.

мораль: знай своё место.

гг

Пошёл как-то мужик край вселенной искать. И нашёл.
The end.

Лодка в лесу. Она ищет море. (с)

Жила-была лодка. В лесу. Мастер сделал её из сосны в предрассветном часу (мастер очень любил делать лодки), а потом его съели волки. И осталась лодка одна. Некому отнести её к морю. Не ласкает корму волна, не кричат над ней чайки. Так и дышит в печали и баюкая горе одинокая лодка в лесу. Она видит: там за обрывом, голубая вода, а в ней звёзды. Но не выбраться и не выскрести злую тоску. Не успел мастер вырезать вёсла... Так и плачет лодка в лесу.
Мастера скоро хватились и к полУдню нашли его кости. Ну а рядом прекрасную лодку, правда без вёсел. Сделали их из дуба. Ладно, красиво, не грубо. И пустили на воду лодку. А сами сели пить водку. И осталась лодка одна в глубоком и синем просторе. Здравствуй, море! Долгожданное море! Бесконечно желанное море!
И была так счастлива лодка, рассекая бескрайние звёзды, что, забывшись, посеяла вёсла. И тогда внезапная буря разбила лодку о скалы. Вот такая злая история на страницах сиих осталась.

ТОМ I

ПРОЛОГ

- Проходите, больной! На что жалуетесь?
- Доктор, у меня в последнее время сильно болит фантазия!
- Фантазия?
- Фантазия! Особенно с утра и особенно "после вчерашнего".
- Это, друг мой, вопрос, так сказать, не терапевтический. Я выпишу вам направление на обследование в отделение фантазиологии.
- Спасибо, доктор!
- На здоровье, больной!

Так Иван Махмудович Исраэль попал в фантазиологию.

ГЛАВА ПЕРВАЯ И ХВАТИТ

Соседям по палате сразу стало неудобно с ним общаться. Иваном называть смешно как-то - отчество и фамилия ну никак не подходят. По отчеству тоже - имя с фамилией мешают. Ну и, наконец, к фамилии отчество с именем совершенно не клеятся.
Собрали вече и стали думать, как быть и кто виноват?! Правда, второй вопрос отринули тут же, т. к. подозреваемые по делу в лице родителей и ближайших родственников Ивана Махмудовича Исраэля отсутствовали. Причём давно и напрочь.
Предлагали сократить подозрительное ФИО до ИвМаИс, АнМудЭль или даже ИМИ. Но больной не желал называться аббревиатурой и выказывал протест.
Вече было прервано полдником, который каждый провёл в глубокой задумчивости и муках поиска. А после полдника проснулся Религиовед. Он всегда просыпался после полдника и засыпал после ужина, за что его все любили. А ещё любили его за то, что имени собственного он не помнил вовсе, зато превосходно знал свой род занятий, круг научных интересов и профессию. Так что с обращением к Религиоведу проблем не было, и к нему немедленно обратились.
Религиовед высморкался, сонно взглянул на носителя злосчастного ФИО и протянул ему руку со словами:
- Ну здравствуй, Авраам!
Заметив недоумевающие взоры соседей, Религиовед поспешил уточнить, что, согласно его короткой, но обширной памяти, христиане, мусульмане и иудеи происходят от общего праотца Авраама. Суммировав нерадивое ФИО, оного и получаем.

Так Иван Махмудович Исраэль стал зваться просто и однородно Авраамом.

ТОМ II

ГЛАВА ВТОРАЯ ПОТОМУ ЧТО ТАК НАДО

Пришла осень с весёлой капелью, и лютики покрылись снегом.
А фантазия у Авраама болела всё сильнее и настойчивей. Соседи по палате не успевали подносить страждущему чернила и туалетную бумагу, доктора качали головами, история болезни превысила 12 томов.
- Необходима срочная ампутация фантазии! Надо оперировать! - констатировал глав. врач, для приличия покачав головой и поставив точку в 13-ом томе.

Операция прошла успешно. Авраам стал абсолютно нормальным. Абсолютно нормальным с точки зрения чукчи. Ему говорят:
- Авраам, залезь-ка в сахарницу, посмотри, не пора ли её пополнить?
А он отвечает:
- Я не могу туда залезть. Я большой, а сахарница маленькая!
- Ну ты, Авраам, после операции дуб дубом стал!
- Да нет, что вы! Какой же я дуб? Я человек: вот руки, вот ноги.
- Ага, только башка отвалилась совсем!
Авраам пугается, подходит к грязному зеркальцу в душе, убеждается, что голова на месте и с укоризной смотрит на соседей, мол, что вы меня всё время разыгрываете?!

Так Иван Махмудович Исраэль, он же Авраам, вылечился от тяжкого недуга.

НЕКРОЛОГ

Герой наш скончался от скуки 33-его блаблабря лохматого года в селе Небывалове в возрасте таком-то.
Афтар выпил йаду и убилсо ап стену.

Леший пришел домой, а еды не было. Жена была, а еды не было.
- Женааа! - загремел Леший, - почему еды нету?
Жена потупила зелёные очи. Она весь день вышивала скатерть еловой тенью, а про еду и забыла вовсе. Про мужа не забыла, а про еду забыла. Мы-то с вами знаем, что муж и еда - понятия неразделимые! А то была жена неопытная, без стажа. Потупила она зелёные очи и, устыдившись, пошла готовить любимые Лешим сосны в закатном солнце. Только время-то уже было позднее. Просидела жена весь закат за вышиванием. Не состряпать уже это блюдо! А мужа нельзя оставить голодным. Мы-то с вами знаем, что муж и голод - понятия несовместимые. Вот и она теперь знала. Пришлось постараться: разгонять облака над чащей, обваливать сосны в лунном свете. Ночной ветер сладок, поэтому получился превосходный десерт, который Лешему очень понравился, и он больше не ругал жену. А та больше не забывала накормить мужа. Вот так хорошо всё кончилось и никто не умер.

Птичке надоело напрягать крылья. "Буду плавать, как рыбка!" - подумала птичка, бросилась в воду и умерла.
Рыбке надоело молчать в воде. "Буду говорить, как человек!" - подумала рыбка, выпрыгнула на берег и умерла.
Человеку надоело быть приземлённым. "Буду летать, как птичка!" - подумал человек, спрыгнул с крыши и умер.

Мораль: имидж ничто, моск всё.

Жила-была фея. Она жила в своем зеленом сидхе и никого не трогала. Может быть, и беда ее была именно в том, что никого она не трогала. А может, и не беда это была вовсе.
Как-то раз надоело фее сидеть в сидхе. Вышла она в весенний лес погулять. Было это в канун Белтэйна. А какая же порядочная фея будет сидеть в своем зеленом сидхе в канун Белтэйна?! И наша фея была порядочная, хоть и не трогала никого.
Вышла она в весенний лес погулять... и влюбилась. В первого встречного, можно сказать, влюбилась. Первым встречным в весеннем лесу оказался охотник. Да впрочем и не важно кто оказался первым встречным, главное, что фея, долго сидевшая в зеленом сидхе, влюбилась. И стало ей от этого сперва хорошо, а потом грустно, потому что в свой сидх она уже вернуться не могла. Охотник, между прочим, тоже влюбился в фею. И аналогичным образом ему стало сперва хорошо, а потом грустно, потому что, как ни крути, фея была совершенно из другого теста и, хотя уже не могла вернуться в свой зеленый сидх, все равно им вместе не жилось.
Тем временем пришла пора шить золотой покров для леса и украшать его агатовыми бусинами первых заморозков: близился Самайн. И в самый разгар праздника, когда граница миров истончилась, как истертое полотно, наша фея вдруг поняла, что она застряла на распутье, что нет ей пристанища ни в мире людей, ни в мире сидов. Тогда она поцеловала возлюбленного своего охотника и рассеялась в предзимнем шорохе: медные ее волосы взметнулись угасающими листьями, белая ее кожа обернулась первым мгновенно тающим снегом, зеленые глаза ее уснули пожухшей травой... А вскоре и этого всего не стало, ибо пришла зима.
Вот такую историю поведал дед мой, охотник, после того, как нашел в лесу и съел какие-то странные грибы.

Жил-был дворянин. И захотелось ему стать рыцарем. Правда, и выбора у него не было, ибо в те далекие времена все благородные сыны дворянства становились рыцарями. Но дворянин вовсе не противился пути, предписанному ему по праву рождения. Напротив, он очень ценил этот дар судьбы и прилагал усилия, чтобы стать еще и хорошим рыцарем. Он усердно изучал правила куртуазии: избрал дамой сердца замужнюю женщину, соблюдая хороший тон; краснел и бледнел, как было модно; в ночной тиши слагал нежные канцоны на дедовской лире... Не забывал он и об утехах бранных. Многого добился этот благородный дворянин в искусстве владения шпагой, мечом, кинжалом и даже мезерикордом, ибо был он милосерден к врагам своим, как и следовало благородному рыцарю.
Так бы и жил этот герой своего времени, слывя галантным кавалером и искусным воином, если бы не случился крестовый поход. А случился оный подобно "обвалу цен в Пятерочке". Рекламная акция, развернутая гениальными пиарщиками Церкви, была поистине впечатляюща и многообещающа. Тогда люди еще не знали, что, как правило, где "обвал цен", там и просроченные консервы. И благородные, но безземельные или погрязшие в долгах дворяне, которых тогда оказалось в изобилии и от которых, собственно, и надо было избавиться, ринулись защищать Гроб Господень со всех концов старого света.
Наш дворянин, галантный кавалер и искусный воин, был единственным сыном в семье, обладал приличным имуществом и никому ничего не задолжал. Он пошел в поход, дабы избавить Святую Землю от неверных, ибо это стало модно и соответствовало правилам хорошего тона. Он ничего не боялся, потому что много раз побеждал в турнирах, отлично владел оружием, имел породистого коня и дорогие доспехи, блестящий щит с родовым гербом и достойный героя меч с восхитительными рубинами на гарде; помимо всего, как уже замечалось, он был благороден и милосерден и прочее и прочее в том же духе...
И рыцарь наш принес бы домой много золота, снискал бы некоторое количество славы, если бы в первом же, отнюдь не турнирном, бою дерзкий басурман, видимо, не обладавший тонкой душой, не знакомый с правилами хорошего тона, вовсе не благородный и совсем уж не милосердный, не отрубил нашему рыцарю ногу. А затем и голову.

Встретились как-то два мертвеца и давай притворяться, что они живые. Ходят друг к другу чай пить с бубликами и баранками. Поспорили они однажды, чем бублик от баранки отличается, и рассорились!
"Не буду я есть твои бублики!" - говорит один.
"А я твои баранки!" - говорит другой.
И с голоду умерли. Из вредности.

И вот вы спросите - при чем тут бублики? А я и сам не знаю, и вам не советую.

- Кажется, я умираю.
- Кажется, или умираешь?
- Умираю. ...кажется.
- Когда кажется, креститься надо.
- Не буду.
- Тогда умри!

...звук падающего тела...

Ночь. В это время совершаются самые страшные и подлые дела, задумываются и приводятся в исполнение коварные и изощренные преступления!!! Ночь - темное время черных мыслей...

...Балерина прокрадывалась на кухню за куском торта...