https://www.facebook.com/watch/?ref=saved&v=1224241972069562

https://v-vysotsky.com/statji/2024/basketball/text.html

М.Ц. – Одна из первых ролей Высоцкого в Театре на Таганке – это роль драгунского капитана в спектакле "Герой нашего времени". Воспоминаний об этом спектакле практически нет. Е.К. – Мне спектакль не понравился, поэтому я не помню его совершенно. Всё вместе не понравилось, поэтому я ничего не помню, абсолютно ничего. М.Ц. – Когда Высоцкий приступил к репетициям роли Гамлета, планировалось ли сразу, что дублёра у него не будет? Е.К. – Да, с самого начала играть должен был он один. Николай Робертович Эрдман сказал ему, что эта роль для него. Как бы благословил его на эту роль. Правда, поначалу ещё репетировал Лёнька Филатов. Он был назначен в самом начале, но это было очень короткое время, потом он перешёл на роль Горацио. Его репетиции это было – так, ерунда. М.Ц. – Рассказывают иногда, что Высоцкий чуть ли не уговорил Любимова поставить "Гамлета", потому что очень хотел эту роль. Сам же Любимов говорил, что он взялся за постановку после того, как ему не разрешили ставить шекспировские хроники. Е.К. – Да, так это и было. Вторая версия справедлива. Но я не верю в то, что совсем несправедлива и первая. Но фактически, документально было именно так. Инсценировку "Хроник" завернули и сказали Любимову: "Берите нормальную пьесу Шекспира". И тогда он взял "Гамлета". М.Ц. – Высоцкий начинал репетировать в спектакле "Товарищ, верь!", а потом из спектакля вышел. Почему? Е.К. – А вышло так, что у Высоцкого были гастроли в Новокузнецке, и потом он запил, не появлялся в театре продолжительное время. А когда он пришёл, то Любимов у него эту роль забрал. Вместо шести Пушкиных стало пять, текст Володи раскидали среди других исполнителей. М.Ц. – А на репетициях у Высоцкого роль получалась? Е.К. – Получалось очень хорошо. Потом он жалел, что так вышло. М.Ц. – Какую ипостась Пушкина должен был играть Высоцкий? Е.К. – Дуэльная история вся была его, любовная линия тоже вся была его. Потом какие-то куски играл Лёня Филатов, текст "Есть упоение в бою" делал Ваня Дыховичный. М.Ц. – Вскоре после "Товарищ, верь!" был выпущен спектакль "Пристегните ремни", который я не видел. Пожалуйста, расскажите о нём. Е.К. – У Высоцкого там был проход с песней. Пел он "От границы мы Землю вертели назад". Эта песня задавала тон спектаклю. Декорация была оформлена так, что там было два салона самолёта. В одном салоне были кресла современные, а в другом – кресла военных лет, и они как бы уходили под землю. Этот спектакль сняли быстро… М.Ц. – Очень широкий, конечно, вопрос. Отношения Высоцкого и Любимова. Е.К. – Это очень сложно. Это были очень живые взаимоотношения. Об этом трудно говорить. Был живой человек. И были какие-то живые воспоминания. И вот на моих глазах реальность становилась легендой, мифом, сказкой. И это такая разница большая... И я стараюсь, пока жив, сохранить это живое ощущения. На многие вопросы я просто не буду отвечать, потому что если я начну что-то болтать, это будет враньё. Я ведь читал книжки, которые наши ребята пишут, и я понимаю, что они пишут о себе. Мы же вообще рассказываем всегда о себе, а не о том, что было. И мне в этом не хочется принимать участия, потому что это будет легендой. Образ Володи и так уже напоминает позолоченные бюсты, которые продают на Ваганьково. Отношения у Высоцкого и Любимова были сложные, замечательные, интересные. Сложные, но всё равно уважительные. М.Ц. – Вениамин Смехов сказал мне, что в конце жизни Высоцкий уже вырос настолько, что не мог откликаться на запросы Любимова. В связи с этим возникает предположение, что он мог бы и вовсе уйти из театра. Е.К. – Вы правы. Его держал в театре "Гамлет", потому что он понимал, что это очень высокая планка. Лично для него, человеческая планка. И второе – когда ты уже сыграл Гамлета, то что ещё играть? Нужна очень серьёзная драматургия, а рядом ничего подобного не было. Ну, предлагали ему играть Ивана Бездомного. Но согласитесь, что это не Мастер и не Воланд, а те роли ему не предлагали. М.Ц. – А Свидригайлов? Е.К. – Да, занятно. На месяц, на два. И потом поймите – это же всё вместе. Его не удовлетворял театр, но не только это. Он был недоволен и собой, и жизнью. Вы по отдельности это не разбивайте, это ведь всё вместе. Сама жизнь не очень ему удавалась, хотелось чего-то другого. Он понимал, что он болен, что надо что-то менять. Вот это ощущение у него было все последние годы. Ощущение того, что надо как-то двигаться – а двигаться не получается. Надо как-то выбраться из этого болота – а не выходит. Я помню, однажды я видел Володю с книгой. Я опаздывал и зашёл не со служебного входа, а с администраторского. Смотрю – стоит Володя, протягивает мне книгу, говорит: "Смотри!" А глаза у него счастливые такие... Это уже в последний год его жизни. Это была весна. А книга эта была самиздатом, большой том, отпечатанный на машинке, и написано "Высоцкий". Это цирк просто! Подумать об этом… Толстая канцелярская такая книга – и он такой счастливый: "Тысяча стихов. И таких книг только пять". Такой подарок ему сделали. И он был просто, как ребёнок. Это редкие минуты у него такие были. Обычно-то он закрытый был. Я не случайно об этом сказал. Это ведь было именно тогда, в этой ситуации. Эта книга самодельная была небольшим, но всё же позитивом. М.Ц. – Насколько я могу судить по некоторым высказываниям Высоцкого на концертах – и, главное, по тону этих высказываний, – он уже тяготился отношениями с Любимовым. Е.К. – Не знаю... Да, конечно, где-то и тяготился, но как бы то ни было, спектакль по его песням они с Любимовым всё-таки хотели сделать. Я видел это оформление. Могла быть очень занятная история, но она не осуществилась. И это было уже в последние годы. М.Ц. – А почему не осуществилась эта постановка? Е.К. – А я сам не знаю. Видимо, где-то звёзды не совпали... По времени что-то не совпадало. Репетиции были. Давид (Боровский – М.Ц.) ушёл, у него уже не спросить... Хотя я спрашивал, он тоже толком не сказал, почему. М.Ц. – Расскажите, пожалуйста, об оформлении, которое придумал Боровский? Е.К. – Представьте себе натянутые канаты. Нотная дорожка – и на ней артист. Такой, по канату идущий. Очень острое зрелище. Человек, живущий на натянутом нерве. Это был один из вариантов оформления. Может быть, не последний, но тот, который я видел. М.Ц. – Вариант с нотами и сидящим на нотной строке Высоцким использовалась в спектакле "Берегите ваши лица". Это было нечто подобное? Е.К. – Нет, не совсем так. Я бы сказал даже, совсем не так, по-другому. В данном случае это, скорее, канатоходец, человек – как натянутый нерв. То есть, я думаю, что это так, потому что всё равно это только слова, поскольку это было недорешено. М.Ц. – Взаимоотношения Высоцкого и труппы... Вадим Туманов рассказывал со слов Высоцкого один случай. Театр приехал с гастролей, и все смотрели какой-то любительский фильм. Все оживлённо комментировали появление на экране друг друга. Как только на экране показался Высоцкий, в зале наступила тишина. Высоцкий с обидой сказал Туманову: "Ну что я им сделал? Луну, что ли, украл". Действительно было такое противостояние труппы и Высоцкого? Е.К. – Я не думаю, что Володя это придумал. Наверное, так и было. Но на самом деле, всё было гораздо сложнее и интереснее. По-разному было... Я помню, как перед "Антимирами" они собирались вместе и музицировали все вместе. Счастливее я не видел Володю, чем в те минуты, когда они вместе пели – Борис (Хмельницкий – М.Ц.), Володя, Шапен (Шаповалов – М.Ц.). Это были всегда фантастические полтора часа в его жизни. "Антимиры" начинались в десять вечера, а, скажем, "Павшие и живые" заканчивались без пятнадцати девять. Я вам совершенно серьёзно говорю – ничего лучше, чем это совместное музицирование, я не слышал. Это, так сказать, одна капля. А другая капля – это когда у Володи были такие периоды... Он шёл по театру – и всё напрягалось вокруг него. Он шёл, как нож сквозь масло, возникало напряжение. И я понимаю, почему... Было что-то такое в его энергии... М.Ц. – После ухода из театра Николая Губенко исполнителем роли лётчика в спектакле "Добрый человек из Сезуана" стал Анатолий Васильев. После него основным исполнителем стал Высоцкий. Как это произошло? Ведь перенять роль у кого-то всегда не так просто. Е.К. – Ну талант же, извините... Театр себе не враг. Я думаю, что Толя играл это неплохо, я это видел. Но Володя иногда это делал гораздо лучше. Не всегда. Были спектакли, когда ему было невмочь. М.Ц. – В июне 1972 года Высоцкого ввели на роль Гудзенко в спектакле "Павшие и живые". Вениамин Смехов писал в своих воспоминаниях, что Высоцкий просил его помочь войти в эту роль. Причём он хотел повторить рисунок роли, как её исполнял Николай Губенко. Почему такой яркий артист и такая индивидуальность хотел повторить рисунок роли другого актёра? Е.К. – Я думаю, что это некая аберрация памяти. Я не думаю, что Венька врёт, но это имеет другой смысл. Сейчас я вам объясню. Театр формы, каким и является Театр на Таганке, предполагает понимание рисунка роли. А потом, когда ты им владеешь, ты можешь в него вложить всё, что ты хочешь. И самого себя вложить. То есть, точная форма, которая была отработана с режиссёром, она была зафиксирована. А потом уже... В конце концов, рисунок – это режиссёр. Любимов, или там кто-то, неважно. А вот сделать его своим – это уже артист. Поэтому я не вижу ничего зазорного в том, что Володя хотел это сделать, как делал Коля. Я слышал, как Коля это делал, как он это читал. Они разные, они очень разные. И это было понятно, когда Коля вернулся, и когда я его увидел в "Добром человеке из Сезуана". И там было наоборот – Коля повторял Высоцкого. Они разные очень – Коля и Володя… И иногда мне казалось, что Коля пел песни Высоцкого лучше самого Володи. Он показывал такую тоску по тому, что Володи нет. Он это делал замечательно, и в спектакле "Владимир Высоцкий" он пел удивительно. М.Ц. – Во многих книгах и статьях, посвящённых исполнению Высоцким роли Гамлета, говорится, что с годами он в этой роли менялся. Как именно менялся? Е.К. – Я, наверное, видел "Гамлетов" больше всех. Как мне кажется, это был такой двусторонний процесс. Вначале у него была усталость, от того, что эту телегу он должен тащить один. Такая горькая обречённость: всем уже наплевать, а я всё ещё тащу. А потом, когда он лучше осознал роль, у него иногда получались вещи совершенно удивительные. Он взрослел – и от того, что он произносил, и от ситуации, от этого вина стихов. А поскольку он сам поэт, то иногда возникали удивительные вещи. А иногда было очень тяжело и натужно. Я был свидетелем фантастических спектаклей и очень средних. Это же видно, как человек выходит после спектакля и понимает, что сегодня не случилось... В хорошем артисте это всегда есть – слышанье себя и зала. Обратная связь: получить – отдать, получить – отдать. М.Ц. – Вопрос не о театре. В последнее время появилось несколько статей, авторы которых очень хотят видеть Высоцкого евреем. В связи с этим вопрос: о своём еврействе он как-то заговаривал? Е.К. – Да, конечно. М.Ц. – И что? Он ощущал себя в какой-то степени евреем? Е.К. – Да нет, конечно. Конечно, в нём не было ни грамма антисемитизма, но он ощущал себя русским поэтом, русским человеком. Как все мы. Мы же – совки, советские люди. Была у него симпатия к евреям. Ну, как к самому себе. Данность. Факт. Ну, вот моя рука – что я думаю о ней? Она моя – и всё. Вот тут то же самое. М.Ц. – После смерти Высоцкого Никита Юрьевич Любимов, сын главного режиссёра, организовал панихиду. Насколько я понимаю, факт церковной панихиды предполагает, что Высоцкий был крещён, а таких данных у меня нет. Е.К. – Не знаю. То есть, не знаю, был ли крещён. Про панихиду я что-то слышал, но не вникал. Думаю, что крещённым он не был. Для меня и вопроса не было. Я не знаю, был ли он религиозный человек, но верующий-то – точно. М.Ц. – Ясно, что Высоцкий приходил к религии, это же видно по его стихам. Е.К. – Ну и не только это. Человек работает над ролью Гамлета! Нельзя не прийти к мыслям о Боге, если четыре раза в месяц этот текст говорить. М.Ц. – Мне очень странно, что даже очень близкие друзья Высоцкого – Михаил Шемякин, Вадим Туманов – говорят, что разговаривали они с Высоцким о чём угодно, а вот о религии разговоров не было. Странно, что ему не хотелось поделиться этим, вы не находите? Е.К. – Такого рода люди, как Володя, имеют некий отдельный личный шкаф, и туда доступа нет никому. Когда вы пишете о нём, вы же должны понимать, что было огромное личное пространство, куда никто, кроме него самого, хода не имел. И из этого места он писал. У всех есть своё личное, но не у всякого есть такая огромная комната личного. 10.04.2010 г. Беседу вёл Марк Цыбульский (США) (Copyright © 2023)

КУЧЕР, Ефим Михайлович. Театральный режиссёр. Родился в 1945 г. в Вене (Австрия). В 1951 г. семья переехала в Винницу, где он и вырос. Окончил Московский институт культуры (курс Г. Георгиевского). Работал в московском Театре на Таганке. Принимал участие в постановках "Товарищ, верь!", "Деревянные кони" и др. Самостоятельно поставил там спектакли "Жалобная книга" по рассказам А. Чехова (инсценировка З. Паперного и Ю. Любимова), "Пять рассказов Бабеля". Ставил спектакли в Новочеркасске, Алма-Ате, Будапеште. С 1991 г. живёт и работает в Иерусалиме.

ИСТОЧНИК: https://v-vysotsky.com/vospominanija/Kucher/text.html

ПРЕЗИДЕНТ ДУХА Он пел. Он не имел ни партии, ни аппарата внедрения себя в сознание трудящихся. Он был один: черный свитер, упрямый подбородок, гитара. Бас-гитарный, виолончельный голос. Мужественность. Такой уже в утробе матери - не зародыш, а мужчина. И это определяет многое. Исключает протянутую за подачкой руку, слабодушие, измену, фальшь. Мелкие бытовые недостатки, которыми мы все грешим, никакого отношения к этим ведущим свойствам не имеют. Он пел, потому что был музыкантом, поэтом и артистом и нашёл для себя самую радикальную, без натуги, упоительную форму связи с миром. Пел тихо и громко, а для мира - громово, пел для себя, хотя и для всех. С собой разбирался, а подразобрался с миром. Дитя пост-сталинизма и застоя, жил и пел вопреки. Кончился застой с его отупением, спиванием, обреченностью нежных интеллигентных душ. Прошла, проходит, пройдет эйфория перестройки, антипутчевского единения, предрыночных туманных надежд. Пройдёт и жестокость неумелого внедрения демократами антидемократического образа существования, на непонятного цвета знамени которого написано: голод, очереди, отчаяние, непонимание. Правда, на этом знамени - маленькая светящаяся точка, стрелочка, указывающая на свет в конце тоннеля. Выйдем на свет, увидим, что кончилось, что осталось. Там будет что-то, о чем не ведаю. Но там непременно будет ОН. То, что он пел, как пел, о чем пел. И просто то, что ОН ПЕЛ. Он ведь не только засвидетельствовал, пропечатал в строчках и в музыке летящий, ускользающий код времени, просветил насквозь и объяснил эпоху. Он посеял любовь в душах бесчисленных. Ни один политический лидер не может равняться с ним. Президент духа, души, нашего прозрения, просветитель, выявитель наших неосознанных помыслов, нашего подпольного протеста, пестовавший наши души в пору серого предвесенья, когда не знаешь точно, наступит ли весна... Его слушают, его читают, его поют. Любят. Маленькое слово,- как необъятно оно! Время проносит его от года к году и передает от сердца к сердцу эстафету этой любви к Высоцкому. Люди как бы становятся лучше, мудрее, честнее, любя и помня его. Нашелся подвижник, решивший собрать воедино свидетельства любви к Владимиру Высоцкому. Пестрый букет, в котором, как среди живых цветов с его могилы, есть и скромные ромашки, и торжественные розы. В стремлении положить на могилу барда хоть скромный цветок, отметиться, так сказать, у Высоцкого, как обозначивают свою душу в церкви, ставя свечу у иконы и молясь, сограждане ушедшего из жизни художника проявили удивительное единство. Эта объединяющая любовь и родила венок стихов Высоцкому, равных в одном, независимо от профессионализма и творческой состоятельности: в искренности и подлинности чувств. Примечательны слова, которыми строки профессиональных и самодеятельных поэтов обозначают личность Владимира Высоцкого. "Человек отчаянной совести". "Как он изначален...". "Уязвимое нежное сердце". "Осужденный на вечность поэт". "Самосожжение поэта". "Как он одинок". "Шансонье, всея Руси отпетый". "Популярней, чем Пеле". "Русской песни крепостной". "Избранник двадцатого века". "Кричащая совесть народа". "Он пел, о чем молчали". "Мне так не спеть". "Мы с вами остались пока мельтешить, а он показал нам, как следует жить". "Властелин умов". "Ушел от погони...". "Наша совесть и душа". "Ты - наш"... Какое определение ни возьми, все несет в себе не ложный пафос официального признания, а истинное проникновение в творчество одного из самых ярких, смелых, веселых, трагических скоморохов изломанного, кровавого, заблудившегося времени. Многие из нас жили в этом времени как обыватели, а он - с содранной кожей и в гибельном полете к солнцу сжигающей правды. Как Высоцкому надо просто внимать, а не выслушивать чье-то толкование Высоцкого, так и стихи о нем надо читать, воскрешая Владимира Семеновича, а вместе с ним и себя, те омертвелости, которые все время следует подпитывать живой водой правды, чтобы не умереть окончательно. Поэтому с чувством благодарности составителю этого уникального сборника, приглашаю к чтению его. Скажу только, что мое внимание больше всего сконцентрировали на себе два стихотворения. Одно - Леонида Филатова, сумевшего показать, что Высоцкий - "для всех", а не только для литературно-театральной элиты. Жестковато, как это делал сам Владимир Высоцкий, его товарищ по Таганке определяет месторасположение Высоцкого в нашей жизни, легко перекрестив и отбросив все навязанные нам классовые и прочие подходы: "И кому теперь горше Средь вселенской тоски - Машинисту из Орши, Хиппарю из Москвы?.. Чья страшнее потеря - Знаменитой вдовы Или той, из партера, Что любила вдали?.. ... И на равных в то утро У таганских ворот Академик и урка Представляли народ." Другое стихотворение - Евгения Евтушенко. Оно пронизано болью за рано ушедшего из жизни замечательного человека и художника, нежеланием, чтобы магнитофонная вселенская оратория поразмусолила Высоцкого по ширпотребным кассетам киосков звукозаписи. Отвращением к тому, что "антигерои" Высоцкого, прожигая свою мелкотравчатую, спекулянтскую, продажную жизнь делают это именно под песни Высоцкого. Евтушенко говорит: "Володя, как страшно меж адом и раем крутиться для тех, кого мы презираем. Но к нашему счастью, магнитофоны не выкрадут наши предсмертные стоны..." Евтушенко вспоминает тех, для кого пел Высоцкий: студенты, приискатели, демократическая театральная галерка, тех, кому близок и понятен "полу-Гамлет и полу-Челкаш..." И все же стихотворение заканчивается безысходным приговором: "Жизнь кончилась. И началась распродажа..." Может быть, и началась бы. Да не продается. Высоцкий не продается. Не является объектом купли-продажи. Уверена, что Высоцкий равно относился и к преуспевающим, и к чистым помыслами, и к заблудшим, к непрозревшим. Подлецов и негодяев отринем вообще, да и так ли их много? Будем надеяться, что и в таких Высоцкий будет пробуждать совесть. Высоцкий всё больше прикипает, приживляется к нашей жизни, будя в каждом, кто причастился его мира, его творческой вселенной, чувство любви и ответственности. Римма Казакова, 1994

О Владимире Высоцком вспоминает Мишель КАН М.Ц. – Ваш первый муж Давид Карапетян много лет дружил с Высоцким. А вот лично у Вас тоже сложилась некая дружеская симпатия? М.К. – Да, конечно. Тем более, что потом мы много лет встречались, и не только в Москве, но и во Франции. Потом я перевела его песни для французских дисков. М.Ц. – Вы пробовали переводить его тексты как стихи или просто сделали построчный перевод? М.К. – Нет, я не пыталась перевести как стихи. Я по профессии переводчик, но я перевожу прозу. М.Ц. – У Высоцкого в конце 1977 года состоялись три концерта в Париже. Кто помог ему с этим? М.К. – Марина. Ну, у него до этого ещё было выступление на празднике "Юманите". А потом – это всё Марина устраивала. А ещё были передачи по французскому телевидению. М.Ц. – И это тоже устраивала Марина Влади? А Максим ле Форестье как-то помог? М.К. – Да, он тоже помог. Они очень дружили. Володя, между прочим, подарил ему гитару, которую у него украли потом. М.Ц. – А ещё в 1976 году Высоцкий участвовал в трёх передачах "Франс Мюзик". Там Вы ведь тоже были, я узнал Ваш голос. М.К. – Да, верно, я была там. И там тоже Володя был благодаря Марине. У неё было очень много связей. М.Ц. – Скажите, в середине 1970-х годов во Франции Высоцкого воспринимали просто как мужа Марины Влади или всё-таки как некую самостоятельную величину? М.К. – Ну да, сначала он был именно как муж. А потом, когда он начал выступать, появляться в разных местах, то его уже стали воспринимать как шансонье. Ну, или по-русски, наверное, лучше сказать – бард? Но он же не хотел переехать во Францию, потому что понимал, что у него не будет его публики. Потом когда приезжал сюда Театр на Таганке, то тоже был большой успех, были рецензии в газетах. М.Ц. – Вы его обучали французскому языку... М.К. – Нет! Так нельзя сказать. Он уже до меня... Я ему помогала, давала уроки. Давид, кажется, описывает это. Я ему объясняла один момент. Во французском есть такое грамматическое время, которого нет ни в русском, ни в английском. Это время, где есть и прошлое, и будущее. И я придумала такой пример: "Когда Нерон убил свою мать, он стал хозяином Римском империи". И почему-то Володе этот пример жутко понравился, и он всюду о нём рассказывал. Но он изучал французский до меня, и он неплохо говорил по-французски. М.Ц. – Когда Высоцкий приезжал в Париж, Вы ему с языком помогали? М.К. – Нет-нет, это было только в Москве. Конечно, у него был не очень большой словарный запас, но, скажем, с Максимом (ле Форестье – М.Ц.) он объяснялся по-французски. Правда, Максим кое-что знает по-русски, он в лицее учил русский. М.Ц. – Вы однажды рассказали, что Высоцкий позвонил вам среди ночи и спел "Охоту на волков". М.К. – Да, это он пел нам с Давидом. М.Ц. – И там же Вы сказали, что песня Высоцкого была написана под влиянием песни Сержа Реджани "Волки в Париже"...*1 М.К. – Да-да! Володя обожал эту песню. И он даже пел однажды отдельные места из неё. Действительно, песня очень хорошая. М.Ц. – Вы слышали что-нибудь ещё по-французски в исполнении Высоцкого, кроме текстов, переведённых Максимом ле Форестье и отрывков из "Волков в Париже"? М.К. – Нет, только "Цыганочку" и "Кто-то высмотрел плод" с французскими словами. Кстати, когда он поёт по-французски, у него очень хорошее произношение. М.Ц. – В том же интервью, которое я цитировал в связи с песней "Волки в Париже", Вы сказали, что Бродский однажды назвал Высоцкого великим русским поэтом. А где и когда это было? М.К. – Это было у одного режиссёра французского... Я забыла его имя. Он не такой уж известный режиссёр, но несколько фильмов он снял. И Володя этим очень гордился, что Бродский его признал. Миша Шемякин об этом часто говорил. Миши там не было, но он говорит, что у Володи был комплекс, что его не признают как поэта, а только как актёра, как автора песен. М.Ц. – А когда это было? М.К. – Наверное, в 1977 году, когда "Таганка" гастролировала во Франции. Бродский же не жил в Париже, он приезжал. Кстати, он ненавидел Париж. Не знаю, почему. Кстати сказать, у Бродского был тяжёлый характер. М.Ц. – Вы с Высоцким часто встречались, когда он приезжал в Париж? М.К. – Да, регулярно. Они бывали у меня дома. Один раз тут был Миша Барышников. У него была травма, он вынужден был отменить какой-то спектакль. Был он, была Марина и ещё несколько друзей. Кажется, это было в 1976 году.*2 Володя тоже пел, конечно. М.Ц. – Вы никогда его не записывали? М.К. – Никогда! Володя был моим близким другом, никогда не приходило в голову записывать. И фотографий тоже у нас не было совместных. Вот, я хорошо знала Андрея Тарковского, и никогда ни одной совместной фотографии у нас не было. Это просто в голову не приходило. Это сейчас все через телефоны фотографируются. А тогда надо было зарядить фотоаппарат, это целая история была! М.Ц. – У Вас хранятся все рукописи песен Высоцкого, вошедшие на его диск. Он эти рукописи сделал специально для Вас? М.К. – Он мне их все написал, когда я переводила. Там все песни до одной. М.Ц. – Когда в последний раз вы общались с Высоцким? М.К. – Дату я не помню... Марина была где-то на съёмках, а Володя был один. Мы с ним вместе пошли к Шемякину. Такая смешная деталь. У него очень ноги болели, потому что Марина не доверяла ему машину. Так что машины у него не было, и мы очень долго шли пешком. Могли бы сесть на общественный транспорт, но почему-то мы этого не сделали. Наверное, это было летом. Я думаю, что это в последний раз, когда он был в Париже, а Марина была где-то в Италии на съёмках. М.Ц. – Каков был круг общения Высоцкого в Париже? Ну, естественно, Вы, Михаил Шемякин. Кто ещё? М.К. – Все друзья Марины, её родственники – сёстры, мужья сестёр, племянники. М.Ц. – Какие-то русские эмигранты входили в этот круг? М.К. – Синявский, его жена. Когда он приехал в Париж, он сразу пошёл к ним, хотя это ему, конечно, не рекомендовали. А вот что касается других русских писателей – я не помню, чтоб он с кем-то общался. М.Ц. – Вы с Мариной Влади сейчас общаетесь? М.К. – Нет. Я могу сказать, почему. Из-за неё мы не смогли издать книгу Давида на французском языке. Уже был и договор с издательством, уже был проект, но Марина через своего адвоката сделала так, что книга издана не была. Из издательства мне позвонили и сказали, что она категорически против и сказала, что она подаст в суд, если эта книга всё-таки выйдет. Эта история стала известной, потому что я пыталась общаться со многими издательствами – даже в Бельгии, в Канаде, в Швейцарии. Потом Давид умер, книга так и не вышла. Так что у меня осадок, конечно, очень неприятный. Но на спектакль её я всё-таки пошла, меня пригласил Костя Казански. Мы с Мариной были очень близки, но это всё в прошлом. 11 февраля 2023 г. я обратился к Мишель Кан с письменной просьбой подтвердить или опровергнуть авторство некоторых правок в рукописях РГАЛИ (фонд 3004, ед.хр. 26, л. 2, 2об): М.Ц. – В архиве имеется автограф песни "Две судьбы" периода работы над пластинкой "Натянутый канат", с чьей-то правкой (вычёркивания и дописки чёрным фломастером, таким же, каким написан сам автограф). Существует мнение, что эти правки сделаны Вами под диктовку и под надзором Высоцкого – когда кто-то, возможно, он сам решил сократить текст, обратился к переводчице, которая под его руководством вычёркивала и вписывала русский текст так, как ей велел автор. М.К. – Да, всё правильно. Не представляю, почему я добавила эти слова! Наверно, когда я смотрела тексты с Володей, чтобы их готовить к переводу. 14.07.2018 г. Беседу вёл Марк Цыбульский (США) (Copyright © 2023)

Serge Reggiani – Les loups sont entres dans Paris (1967). Слова: Альбер Видали. Музыка: Луи Бессьер. Видимо, эта встреча М. Барышникова и В. Высоцкого в доме М. Кан была в 1975 г. Вспоминает фотограф Л. Лубяницкий: "Во время первых Мишиных гастролей в Австралию в 1975 году он прямо на сцене сломал ногу. Перелом был тяжёлый, ходил на костылях, думал, что его танцевальная карьера уже закончена. Но благодаря силе воли, характеру, тренировкам – через год он уже мог выступать. В 1975 году Миша, оправившись после травмы, выехал на гастроли в Париж. Я тоже был в это время в Париже, работал в газете "Таймс" и готовил материал по гастролям. Поездка в Париж была моей первой зарубежной поездкой из США. Миша хоть и оправился от травмы и участвовал в спектаклях, нога у него ещё болела, но он мужественный человек с невероятной стойкостью переносил все боли, которые он испытывал при исполнении". КАН, Мишель (Michele KAHN). Переводчица художественной литературы. Родилась в 1939 г. в городе Мец (Metz) на северо-востоке Франции, у границы с Германией. В 1956 г. окончила лицей Жанны д'Арк (Lycee Jeanne d'Arc). Изучала русскую литературу в Сорбонском университете (Sorbonne Universite de Paris), который окончила в 1961 г. В 1961-1971 гг. работала переводчиком в московском издательстве "Прогресс". Живёт и работает в Париже.

 

25 июля - День Памяти Поэта Владимира Семёновича ВЫСОЦКОГО (1938-1980)

https://planeta.ru/campaigns/zlatkovskiy/updates!p...wYl29p8z8A_zfL7aHfe_xGw7Kialto

ИНТЕРВЬЮ МАРКА ЦЫБУЛЬСКОГО

М.Ц. – Я читал Вашу книгу, в которой одна глава посвящена Владимиру Высоцкому,*1 и смотрел фильм-интервью с Вашим рассказом о нём.*2 После это возникли вопросы. Вы однажды сказали, что первая встреча с Высоцким у вас была в квартире Георгия Епифанцева. А после этого в 60-е годы прошлого века у Вас какие-то контакты с Высоцким были? В частности, не доводилось ли Вам быть в Большом Каретном у Левона Кочаряна?
Б.М. – Нет, там мы не встречались. Я встречал его в компании. Он не был моим другом. Он был забавным человеком, но какого-то специального интереса у меня к нему не было.

М.Ц. – Тогда вернёмся к более позднему периоду. Вы с ним общались довольно часто, особенно, как Вами было сказано, после 12 июля 1976 года. Интересует его отношение к театру. Как Вам кажется, для него это было ещё очень важным делом или он уже начинал тяготиться и Любимовым, и театром?
Б.М. – Нет, Любимовым он не тяготился ни в коем случае, а вот театром, действительно, тяготился в какой-то степени. Потому что, вы же понимаете, какая у нас была система поездок за границу. Здесь нужна была характеристика от партийной организации – в данном случае театра. Поэтому он, конечно, тяготился. Это несомненно. Потому что театр, с одной стороны, давал ему эту характеристику, с другой стороны, это всегда было проблемой, и его не могла радовать такая зависимость. Особенно учитывая, что вот он приезжал в Париж и через неделю должен был ехать обратно, потому что надо было играть в спектакле. Это было очень тяжело, потому что только он вживался в атмосферу Парижа – и уже необходимо было ехать. Поэтому он искал какого-то выхода из этого положения. И вот он захотел войти в Союз писателей.

М.Ц. – И был конфликт с Лукониным...
Б.М. – Ну не конфликт – на грани конфликта. Потому что Миша-то был хороший человек, но он бы официальным лицом в Союзе московских писателей (1-м секретарём Союза московских писателей – М.Ц.) и Высоцкого не принимал…

М.Ц. – Да, я помню, Вы описывали эту историю.*3 Но не было ли у Высоцкого идеи уйти из театра совсем? Скажем, стать киноактёром или перейти на эстраду? Ведь в этом случае у Высоцкого бы открылось больше времени для литературной работы.
Б.М. – Нет, такой идеи не было. Он хотел быть литератором, и из-за того, что этого не было, Володя мучился.

М.Ц. – В одном из писем к Ивану Бортнику Высоцкий пишет: "То, что я рассказывал тебе про кино, пока очень проблематично. Кто-то с кем-то никак не может договориться".*4 Известно ли Вам что-то о попытках Высоцкого войти во французский кинематограф?
Б.М. – Я подозреваю, что так могло быть, потому что Высоцкий постоянно искал какие-то возможности для продолжения отношений с Францией. Он же не мог всё время быть при Марине, он должен был быть сам по себе. Так что такую возможность он искал, но подробнее я ничего об этом не знаю.

М.Ц. – Идея эмиграции когда-нибудь обсуждалась?
Б.М. – Насколько я знаю, нет.

М.Ц. – Вы однажды писали, что планировались выступления Высоцкого во Франции. Это было уже на стадии серьёзного планирования или просто идея – дескать, хорошо бы выступить во Франции?
Б.М. – Да, где-то именно так – хорошо бы дать концерты во Франции. О деловой стороне этого дела ничего не могу сказать, я не знаю о его отношениях с продюсерами.

М.Ц. – В связи с "Метрополем" у Вас были контакты с Высоцким?
Б.М. – Да-да. Это были встречи, когда он приходил к нам, когда готовился "Метрополь". И пока мы там, честно говоря, выпивали, Володя сидел и правил свои стихи. Дело в том, что его стихи были написаны для голоса, он голосом вытягивал все трудные рифмованные места. А когда это легло на бумагу, то это уже требовало большей шлифовки. Некоторые стихи были, грубо говоря, корявыми, и он пытался их исправить. И он целые вечера сидел и чиркал, чиркал свои строки.
Высоцкий был очень рад публикации в "Метрополе", потому что это была единственная публикация подборки его стихов.

М.Ц. – Я разговаривал с очень многими авторами "Метрополя" и только двое – Евгений Попов и Виктор Ерофеев – говорят, что Высоцкий начинал писать песню, посвящённую "Метрополю". Все остальные говорят, что им об этом ничего не известно.
Б.М. – Мне тоже ничего об этом неизвестно, никогда об этой песне не слышал.

М.Ц. – Публикация стихотворения Высоцкого в сборнике "День поэзии" в 1975 году. Как Вам это запомнилось? Как удалось протащить эту публикацию в печать?
Б.М. – Ну, я сейчас все детали не помню. Это всё зрело, зрело в умах, были разговоры о необходимости такой публикации. Многие поддерживали такую публикацию. Например, такой уважаемый человек, как Павел Антокольский.*5 Мне запомнился один случай, когда мы с Володей поехали к нему домой. Это была очень хорошая встреча, когда Высоцкий читал Антокольскому свои стихи и потом тот принимал живое участие в осуществлении этой публикации.

М.Ц. – Интересует понимание Высоцким живописи. На момент вашего общения он как-то начинал в этом разбираться?
Б.М. – Нет. У него любимый художник был Куинджи, а для профессионалов это немножко смешное утверждение, потому что Куинджи – ну, наверное, хороший художник, но со слащавыми сюжетами. Поэтому, – с точки зрения профессионалов, – сказать, что Куинджи его любимый автор – это не комплимент Володе Высоцкому. Так что в этом деле он не разбирался.

М.Ц. – Не разбирался – и не интересовался? Не задавал Вам вопросов?
Б.М. – И не интересовался, и вопросов не задавал. Он был слишком поглощён своей работой.

26.06.2021 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2023)
_______________________________________________

Мессерер Б. Промельк Беллы. Романтическая хроника. М., АСТ, 2016. (гл. "Владимир Высоцкий". С. 300-311).
Монолог свободного художника. Борис Мессерер. Владимир Высоцкий. Серия 3. (Телеканал "Россия-Культура" и студия "Фишка-фильм". Реж. Т. Малова, 2013.
Об этом в книге Б. Мессерера "Промельк Беллы": "Михаил Кузьмич, Миша, был простой мужик. И он так и общался с людьми. Просто и без затей. Он предложил сесть и выпить. Сам пил много и широко наливал. И когда наливал, приговаривал: „Бутылка удлиняет руку!” – это была его любимая присказка, и он всё время повторял её за столом. И ухитрялся дотягиваться до самых далёких рюмок, которые тоже были с позолотой.
В течение всего застолья мы говорили с Михаилом Кузьмичом, с Мишей, о судьбе Володи Высоцкого и о том, что необходимо принять его в писательскую организацию.
Белла вспоминала этот разговор:
– Миша, может, можно как-то Высоцкому помочь – он беззащитный человек, как всегда актёры, подвластный режиссёрам. Но в театре ему уже разрешают петь его песни со сцены. Это уже немало, значит, нет полного запрета на его творчество. Может быть, всё-таки примешь его в Союз писателей?
– Только через мой труп!
…Понять отказ Луконина мы не могли. Было очевидно, что стихи Пастернака не должны ему нравиться. Они были ему непонятны, и он их отвергал. Со стихами Бродского он вряд ли был знаком, но если бы знал, то, скорее всего, тоже бы отверг. Ему нравилось более простое, земное стихосложение. Но почему он при этом не воспринимал стихи Высоцкого, было непостижимо. Я думаю, разгадка в том, что он был насквозь проникнут советской идеологией. Он был, выражаясь языком Александра Зиновьева, гомо советикус, а советская власть не могла принять творчество Высоцкого с его искренностью и свободолюбием, ведь оно отражало подлинную жизнь.
Цит. по воспоминаниям И. Бортника "Письма Высоцкого" в книге "О Владимире Высоцком " (Сост. И. Роговой. М.,1995. С. 154).
В библиотеке Высоцкого есть 4 книги П. Антокольского. Одна из них имеет надпись "январь 1976 г." две из них имеют точную дату – 6 января 1976 г. Очевидно, в этот день и произошла их встреча. "День поэзии" за 1975 г. был подписан к печати 13 апреля того же года. Таким образом, П. Антокольский вряд ли мог участвовать в публикации текста Высоцкого.


МЕССЕРЕР, Борис Асафович. Родился 15 марта 1933 года в Москве в семье балетмейстера Асафа Михайловича Мессерера (1903–1992 гг.) и актрисы Анель Алексеевны Судакевич (1906–2002 гг.). Окончил Московский архитектурный институт, ученик Александра Дейнеки и Артура Фонвизина. Обладая независимым характером, был вне влияния учителей института. Как художник-постановщик неоднократно участвовал в создании спектаклей в "Современнике", в Большом театре, Московском Художественном театре, театре имени Моссовета, Московском театре сатиры. Главный художник МХАТ имени А.П. Чехова (1990–1997 гг.) Советский и российский театральный художник, сценограф, педагог. Президент ассоциации художников театра, кино и телевидения Москвы. Автор сценографии более ста пятидесяти оперных, балетных и драматических спектаклей. Народный художник Российской Федерации (1993). Лауреат двух Государственных премий РФ (1995, 2002). Живёт и работает в Москве.

00:00 Баллада о детстве
06:51 Антисемиты
09:04 Мишка Шифман
12:00 Наш киль скользит по Дону ли, по Шпрее... (Дмитрий Пестриков)
13:01 Песня про врача

 

Высоцкий. Я вчера закончил ковку. Полный вариант.




Чтобы прослушать всю видеозапись от 29 октября 2011 года вместе с текстом обсуждения (126 комментариев), надо кликнуть "посмотреть на  YouTube". 
Мой первый комментарий 9 лет назад: "Спасибо, обязательно послушаю".
Мой аккаунт в youtube - boriskomissarov1.

В следующей строке я написал:
"А в 1988-м начались послабления с выездами за границу и я съездил с туристической группой в Югославию, в которую меня не пустили в 75-м. И снова путешествие на автобусе, и снова из груди рвалась песня Высоцкого. Но теперь уже "Перед выездом в загранку". Песня абсолютно запретная в СССР. В 81-м году я нигде на пленках эту песню не слышал, хотя неистово "гонялся" и искал записи ВВ, где только можно. А какое видео этой песни Вы бы посоветовали посмотреть?" - спрашивал я у своего собеседника.
Через несколько минут я еще раз поделился своим воспоминанием:

"В 1981 году после семи лет отказов меня выпустили в туристическую поездку в Чехословакию. Во время поездки нашей группы в автобусе по Праге я пел эту песню от начала до конца. Я думал, что знаю всего Высоцкого, но оказалось, что этот, самый полный вариант, впервые услышал только сегодня. Это наилучшая запись!"И вот тут буквально час  тому назад нашелся мелкий пакостник, которому страшно не понравился этот комментарий, который мне переслали на электронную почту:

"13 часов назад ну и конечно если бы я ехал в том автобусе ты бы у меня заткнулся".

Этому хамлюге под свинским именем "Uphill Swine" я тоже не мог сурово не ответить:
"boriskomissarov17 часов назад @Uphill Swine  Слава Богу, таких скандальных провокаторов (свиней - в соответствии с твоей фамилией) в нашем автобусе не было. В соседних рядах слушали с удовольствием".
 

31 января анонимный источник отыскал мой пост от 5 апреля аж 2010 года (почти 13-летней давности) в сообществе Vladimir Vysotsky.

https://www.liveinternet.ru/community/vladimir_vys...0529/page1.html#BlCom707929329

Очень интересная история песни, которую мои друзья, я уверен, c удовольствием прослушают и сравнят с исполнением Владимира Семеновича, которому на днях исполнилось 85.

https://www.youtube.com/watch?v=a4hXm4_CUyw

А вот так обработал песню одессита Льва Марковича Зингерталя и по-актерски исполнил, как целый спектакль, сам Высоцкий:

РЯБИНОВОЕ ВАРЕНИЕ

Утро выходного дня. Мы с мужем завтракаем на кухне. В большой комнате звонит телефон, и муж идёт в большую комнату. А когда возвращается на кухню, говорит, что звонил Володя Высоцкий. Он в книжном магазине. Ему там отложили то, что он заказал. Но кроме того привезли ещё и другие книги. И он спрашивает, не хочет ли Виктор подъехать и вместе с ним посмотреть, что там привезли. А потом Высоцкий обещает заехать к нам и у нас пообедать. Конечно же, Витя хочет подъехать. Но спрашивает меня, согласна ли я поменять наши планы?
Конечно же, я тоже согласна. Я не видела Володю сто лет. И очень хочу его увидеть. Муж очень доволен. Ещё и потому, что у него ключ от гаража уехавшего в командировку соседа и есть куда поставить машину.
Виктор говорит, что они туда и обратно. Часа через два с половиной они, точно, будут дома. И что он мне позвонит из магазина, когда приедет.
Виктор уходит, а я начинаю готовить обед. У меня свежий карп. И я его запекаю. Я успеваю приготовить и суп и закуску, а звонка от мужа всё нет. Наконец, он мне звонит и говорит, что он давно в магазине, не мог раньше позвонить, потому что был занят телефон. Они ещё не всё посмотрели, но часа через полтора точно будут дома.
Дел у меня больше никаких нет, и я решаю сварить рябиновое варенье. У меня в морозилке собранная нами подмосковная рябина. А на нижней полке холодильника – яблоки. Варенье варится недолго. И я за полтора часа должна успеть. И я успеваю. Но не совсем.
Когда Володя и Виктор приходят, я ещё раскладываю варенье по банкам. Я обмениваюсь с Володей парой слов и ухожу на кухню.
Поскольку стол в кухне ещё занят, и я тоже, я прошу мужа поставить закуску в большую комнату и начинать обед без меня. А я поставлю греться суп. И пока он будет нагреваться, закончу возню с банками.
Когда я с супом вхожу в большую комнату, я ахаю. Закуска не тронута. Но на столе стоит банка с вареньем, которое я хотела подать только к чаю. И съеден почти весь хлеб, а тарелки для супа перемазаны вареньем.
Я понимаю, что мой обед толком никто есть не будет. А я так старалась.
Я ничего не говорю. Я молча подхожу к столу и наливаю себе суп. Виктор говорит, что он сейчас вымоет тарелки.
Но я ему ничего не отвечаю. Всё-таки, я столько времени их ждала, и они могли бы со мной больше считаться.
Но Володя молча протягивает мне кусок хлеба, на который накладывает немного варенья. При этом он втягивает носом воздух. И я начинаю чувствовать, какой у свежего варенья манящий аромат. В спешке я на него не очень-то реагировала. Всё. Я уже не сержусь на Виктора, утащившего у меня банку с вареньем. Даже когда он говорит, что суп есть не будет. Только карпа. И Володя от супа тоже отказывается. И тоже в пользу карпа...
А кто-то ещё говорит, что Высоцкий был в первую очередь поэтом, а актёром во вторую... Ничего подобного.
Конечно, Владимир был замечательным поэтом. Но одновременно и замечательным артистом. Он же недаром говорил, что он лучше "покажет", чем расскажет...
Владимир был "человек-театр". Как и Юрий Любимов. В каждую минуту своей жизни. Никто меня в этом не переубедит.
Конечно, когда он был здоров. Но больным я его не видела. _______________________________________________
 

ИСТОЧНИК: 

https://v-vysotsky.com/vospominanija/Gorskaja/text.html

25 июля 1980 года перестало биться сердце великого барда. Этот день отмечается как день памяти  всенародно любимого гениального поэта и актера  Владимира Высоцкого.

Всего лишь за 9 дней до трагического события Владимир Семенович выступил с необыкновенным по мощи и силе актерского воплощения концертом в подмосковном городе Калининграде (с 1996 года город "космической промышленности" Королев).

Высоцкий находился в великолепной физической форме, в перерыве между песнями охотно и много разговаривал с залом, с неподражаемым юмором рассказывая о своем творчестве.Он находился на высочайшем творческом подъеме и заражал всех, каждого зрителя силой духа и жизнелюбием. Никому из присутствующих не могло прийти в голову, что на сцене глубоко больной человек, сердце которого остановится через несколько дней... Некоторые слушатели не могли сдержать предположения, что народному поэту помогли уйти из жизни...

""Высоцкий прекрасно играл, – отмечал Ю. Любимов, – Хлопуша приходит и видит пугачёвскую банду, а он сам бандит. И он смотрит сверху вниз – на плахе сидит Пугачёв, – мизансцена, – и он видит всю эту банду и цепи, которые преграждают путь, и Пугачёв сидит, его охраняют все: цепи, цепи, цепи – к нему не подойдёшь. И он раздумывает, что это такое, и кричит:

                                Сумасшедшая, бешеная, кровавая муть!
                                Что ты? Смерть или исцеление калекам?
                                Проведите, проведите меня к нему,
                                Я хочу видеть этого человека".

        "Там меня швыряли цепями и избили до полусмерти однажды просто. Новых актёров ввели, а они не умели, там нужно всё репетировать, нужно внатяжку цепь, а они просто били по груди настоящей металлической цепью", – рассказал однажды Высоцкий.

Читать полностью материал:

ИСТОЧНИК

Верхний пост 9

1. http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov.html

2. http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-2.html

3. smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-3.html

4. http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-4.html

5. http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-5.html

6. http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-6.html

7.http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-7.html

8.http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-8.html]

9.http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-9.html

10.http://smogul.narod.ru/visocki/anatolij-menshikov-chast-10.html

 

НЕИЗВЕСТНЫЙ ВЫСОЦКИЙ ч.1

НЕИЗВЕСТНЫЙ ВЫСОЦКИЙ ч.2

Прошу слова

         

Год назад я отправил письмо в журнал «Огонек», сообщив в нем, как при публикации моего очерка в одной из читинских газет из прямой речи участника войны с Японией военная цензура вычеркнула два эпизода 43-летней давности. Там говорилось, по сути, о «черных пятнах" военной истории на востоке нашей страны. О том, с чем сталкивались рядовые бойцы и командиры. Конкретней не могу сказать из-за тех же ограничений.

Мое письмо не напечатал тогда даже «Огонек» - флагман нашей гласности. Ибо цензура оказалась сильнее. Мне, как читателю, непонятна такая ситуация. Я не вижу серьезного прогресса в этой области. И поэтому гражданская совесть не позволяет нам молчать, заставляет бить тревогу: создание правового общества в опасности! Под угрозой резолюция ХIХ Всесоюзной партконференции «О гласности!»

Начальник Главлита (Главного управления по охране государственных тайн в печати) выступил в центральной газете, заверив общественность в снятии старых запретов. Но я пока не вижу в печати, что эта работа идет эффективно. Тысячекратно испытанный прием бюрократического аппарата антиправового государства: «дополнения», «инструкции», «разъяснения», нередко под грифом «секретно», выхолащивающие открыто провозглашаемые конституционные положения и законы.

Нет пока ни Комитета конституционного надзора, ни нового Верховного Совета, ни других четких юридических механизмов защиты наших прав и свобод. Есть лишь декларации и предложения, наметки и разработки законов о печати, о государственной тайне, о гласности, об информации.

Когда тебе становятся известны подобные факты, все отчетливее понимаешь, как далеко, по выражению «Московских новостей», вытянула свои щупальца идеология сталинщины, порожденная ею система существования (1989, № 11, стр.12).

Задумаемся о том, что говорит простой американец Луис Р. Коутней с Аляски, озабоченный необратимостью нашей исторической поступи: «Мир приговорен, если каждый каждый советский человек не будет активно поддерживать гласность и перестройку» («Известия», 1989, 4 марта).

Поэт Евгений Евтушенко предлагает «рассекречивание всех партийных, государственных и  ведомственных архивов после десяти лет, введение в Уголовный кодекс  специальной статьи за сокрытие и уничтожение архивов» («Огонек», 1989, № 9).

Устранение бессмысленных ограничений в информационном обеспечении советских  людей, полного рассекречивания всех сведений, не содержащих государственных и военных тайн, требует академик В.И.Гольданский. Он считает, что в основу твердого и прочного законодательства должна быть положена презумпция несекретности – тот, кто ставит вопрос о засекречивании каких-либо сведений, должен доказать необходимость такого шага. («Аргументы и факты, 1989, № 9).

 На днях я был просто потрясен собственным открытием. Внимание – цитирую: «Что бы ты сделал в первую очередь, если бы стал главой Советского правительства? – Отменил цензуру». (Из ответов Владимира Высоцкого на анкету Театра на Таганке 28 июня 1970 года).

До сих пор данный вопрос и ответ на него опускались из имевшихся ранее публикаций об этой известной анкете, будто в ней этого и не было. И только в недоступном (спасибо читальному залу библиотеки) сборнике «Я, конечно, вернусь» (издательство «Книга», 1988) на стр.211 я с помощью лупы разглядел на уменьшенном фотоснимке анкеты сделанную рукой Высоцкого запись. И отдельно – на 209 странице – такая же фотокопия вопроса. Сопоставив их, узнаешь до сих пор скрываемое от нас цензурой мнение народного поэта. (Фотографию ведь не отредактируешь. Хотя с 30-х годов научились заляпывать изображения «врагов народа» рядом с вождем. Но здесь проглядели...  В спецхран не затолкали...).

17 марта ведущие телепрограммы «Взгляд» рассуждали о том, согласился бы сейчас или нет Владимир Высоцкий баллотироваться в народные депутаты. Пришли к выводу, что да: с его неравнодушным характером он не смог бы уйти в сторону от возможности двигать перестройку как депутат. Но вот дали бы ему аппаратчики возможность получить статус официального кандидата – в этом у ведущих возникло сильное сомнение: свежи в памяти препятствия, не позволившие попасть в избирательные бюллетени Заславской, Шмелеву, Нуйкину и другим известным всей стране поборникам радикальных реформ. И пока что для главы Советского правительства ответ Владимира Высоцкого из 1970 года должен был прозвучать весьма актуально.

Борис КОМИССАРОВ,
член Союза журналистов СССР.

                                                г. Чита

ОТ РЕДАКЦИИ: мы разделяем тревогу автора письма. Цензура – удобный рычаг, с помощью которого можно эффективно препятствовать гласности. Как известно, список сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати, формируют сами ведомства. В любое время они могут закрыть те или иные данные. Редакция газеты обращается с наказом к народному депутату СССР Владимиру Гордееву: ПОСТАВЬТЕ В ПАРЛАМЕНТЕ ВОПРОС ОБ ОТМЕНЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ЦЕНЗУРЫ  И ИЗДАНИИ ВМЕСТО НЕЕ ЗАКОНА О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНЕ. Это способствовало бы , на наш взгляд,дальнейшей демократизации общества.

(Газета «Комсомолец Забайкалья»
за 28 апреля 1989 года).

Потрясающее интервью Александра Гордона  с Игорем Кохановским. Он сидел с Володей за одной  партой с пятого класса. После школы вместе поступили в один институт, который Высоцкий бросил после первого семестра и поступил в школу-студию МХАт. Высоцкий пел на концертах знаменитую песню на стихи Кохановского "Бабье лето" и посвятил ему пять своих песен ("Мой друг уехал в Магадан" и другие).

Рекомендую смотреть на youtube вместе с обсуждением.





 

Малоизвестные факты, уникальные видеокадры и точки зрения

Эта статья написана нашим давним автором майором милиции Борисом Комиссаровым. 1 января 1998 года он отметил свой пятидесятилетний юбилей и был награжден за многолетнюю плодотворную служебную и общественную деятельность Почетной грамотой Администрации Читинской области. Мы присоединяемся к поздравлениям и добрым пожеланиям Борису Ильичу и предлагаем вниманию читателей его статью, написанную к юбилею Владимира Семеновича Высоцкого.

---------------------------------------------------------------

Я СОВЕРШЕННО точно должен был встретиться с Владимиром Семеновмчем Высоцким в сентябре 1976 года в салоне авиалайнера, выполнявшего международный рейс Москва – Белград. Но не встретился. Так как мне отказали в туристической поездке в Югославию. Годом раньше не пустили с туристической группой в Италию.

*  * *

...Представьте себе молодого впечатлительного человека, не остывшего от пионерской и комсомольской романтики, верившего в идеалы. Еще он писал и публиковал в местной газете лирические стихи, занимался музыкой. Его пригласили в редакцию: в 18 – литсотрудник, в 20 – зав.отделом, в 23 – ответственный секретарь, в 25 – зам.редактора районной газеты. В 26 окончил заочное отделение журналистики Иркутского госуниверситета почти с красным дипломом (не хватило для общего процента одной «пятерки»).

* * *

...Из стабильного, не сменяемого годами коллектива в старинном  таежном Сретенске, где вырос с детства, сектор печати обкома партии уговорил меня перевестись во вновь образованный степной пограничный район в поселок Забайкальск. Там в редакции – развал. Я месяцами заменял часто болевшего шефа, вкалывал с утра до ночи почти один – и доказал, что неплохо справляюсь. Взысканий, само собой, не имел. Никакой, словом, зацепки, чтобы объявить недостойным.

* * *

...Коммунистическое мировоззрение получило смертельный удар после собрания, на котором редактору поручили не утвердить подписанную им же мою характеристику для выезда за «бугор». Характеристику все-таки утверждают большинством голосов. Против лишь редактор и его жена. Это абсурдное собрание с несогласованной повесткой мне же и пришлось вести, как секретарю парторганизации.

* * *

...Много чего было после этого. На целый роман хватит. Например, судебный иск о клевете на партсобрании. Заседание районной комиссии по выезду за границу, ответ из областной комиссии (устный, чтоб без следов), кассационная жалоба на определение районного суда, направленное мной в областной суд...

Конфликт привел, в конце концов, к моему отъезду из Забайкальска. Но прежде высокие обкомовские чины, рангом не ниже зав.отделом, приезжали разбираться со мной и вели себя очень аккуратно, как с ненормальным, играющим против всяких правил.

* * *

Партийная ненависть против меня не угасла даже в 1990 году, когда без законных оснований отменили мою, УЖЕ состоявшуюся регистрацию кандидатом в депутаты Читинского областного Совета. В областной избирательной комиссии это по сей день единственный случай за всю историю свободных выборов, в которых участвовали тысячи кандидатов. Однако я добился успеха через два месяца при повторном выдвижении и выборах в своем округе. Мне отдали почти 70 процентов голосов, хотя было три кандидата. Затем работал на постоянной основе в Совете, возглавлял фактически до конца 1993 года комитет по правам человека, законности и правопорядку, а также демократическую депутатскую фракцию.

* * *

Но вернемся в 76-й год. Тогда вместо меня поехала в Югославию радиоорганизатор Татьяна. Как секретарь парторганизации я подписал ей характеристику на выезд, хотя сам был признан недостойным.

Еще большим абсурдом было то, что ее мужу, врачу психоневрологической больницы, не разрешили поехать в Югославию вместе с женой. Сергей увлекался гитарой, но однажды отказался участвовать в каком-то смотре патриотической песни. Это выставили причиной его неблагонадежности. Психиатру высокой квалификации, заведующему отделением больницы, не в силах было это понять. И пока жена Сергея загорала на пляжах Адриатики, мы с ним пили вино в моей или его квартирке, слушали Высоцкого, обсуждали часами наши судьбы и всю эту... «Манчжурию», как выразилась несравненная Лия Ахеджакова в замечательном фильме Эльдара Рязанова.

...А Татьяна летела в одном салоне с Владимиром Высоцким. Во время полета его окружали люди, которым он успевал еще петь свои песни. Наш Аэрофлот допускал тогда большие поблажки на международных линиях: можно было выйти на площадку в хвосте, встать в кружок, курить и петь. Такое не забудешь.

Годы спустя, я сверил по публикациям хронологию того периода жизни Высоцкого. Он действительно выезжал на 10-й международный театральный фестиваль БИТЕФ в Белград с группой артистов театра на Таганке в сентябре 1976 года.

А Сергей оказался настоящим другом. Все испугались, а он – нет. Собственноручно написал для меня свидетельство о том, что 1 мая, в праздник пролетарской солидарности трудящихся, мы с ним сидели в ресторане станции Забайкальск, и спокойно, без надрыва пели под его гитару русскую народную песню «Степь да степь кругом» на английском языке. Никто к нам претензий не предъявлял и тем более под руки пьяных не выводил. Сами пришли и сами ушли.  Мы – интеллигентные люди, у всех на виду. Ресторан и вокзал в захудалом тогда Забайкальске были довольно приличные – как-никак, а пограничные ворота СССР, кормились там и иностранные представители соседней державы.

После провалившегося собрания, где «Случай в ресторане» (название одной из песен Высоцкого) стал заглавным компроматом, к секретарю райкома вызывались по одному сотрудники редакции, которым раскрывалась моя тайная личина. Попробуй не испугайся!

Мучил вопрос: за что? «Кто здесь враг таинственный»? То ли за графу за пятую, как Мишку Шифмана, то ли за критически острое перо, отточенное на безобразиях нашей действительности, то ли за все вместе. Я лез на рожон, пытал об этом, нарушая всякую субординацию первого секретаря. Все больше и больше записей личных бесед на эту тему и документов накапливалось у меня для будущего несостоявшегося романа, замысел которого тлел еще лет двадцать. Даже предисловие придумал, выписал на карточки близкие к действительному звучанию имена, и все накапливал и заносил на листочки мысли, воспоминания, вырезки из газет со своими комментариями.

* * *

В том же году первый секретарь отпустил меня с миром из района. Я мог ехать к отцу – отставнику военной службы в Курск. Мог к тете в Ленинград. ОНИ этого и хотели и карточку учетную в один из партийных райкомов города Курска отправили. А я с огромными проблемами устроился и затерялся в Чите на неприметном месте, поскольку на областном радио, куда меня телеграммой тайно пригласили, не приняли. Конспирация подвела, обком пронюхал и запретил, а председатель радиокомитета побоялся даже признаться в своем желании перехватить меня на пути в Европу.  («Кто  ты там будешь?  Затеряешься»,- уговаривал он меня).

Условием моего отъезда из Забайкальска поставили отзыв мною кассационной жалобы из областного суда. Юридически она была настолько грамотной и обоснованной, а отказ районного суда незаконным, что ее пришлось бы непременно рассматривать областным судом, который тут же доложил обкому о сложившейся щекотливой ситуации. К слову, мою жалобу неофициально посмотрел, как юрист, районный прокурор и одобрил без единого замечания. Ведь закон-то я тоже изучил достаточно хорошо.

* * *

Вся эта история 1975-76 годов нанесла сокрушительный удар по моему коммунистическому мировоззрению. Годы ушли на выживание в этой системе с моим далеко не стальным здоровьем, на подъем и восстановление моего общественного и человеческого статуса.  Конечно, я был «весь в свету», «мою фамилью, имя отчество прекрасно знали в кэгэбэ».

В 1980 году мне опять отказали в профсоюзной путевке в Венгрию-Югославию. И я по новой очертил круг моих встреч и бесед, но уже на областном уровне. Председатель областного совета профсоюзов юлил и кивал на областную комиссию. Все отрицал генерал – начальник областного управления КГБ. И, наконец, второй секретарь обкома пообещал дать разрешение в следующем году. Слово свое он сдержал в 1981-м, но... вместо полукапиталистической, как тогда считалось, Югославии с ее свободным въездом и выездом для своих граждан мне подсунули правоверную (после ввода войск в 1968 году) социалистическую Чехословакию – члена СЭВ и Варшавского договора.

* * *

Всю дорогу – в поезде, в самолете, автобусе – я напевал от начала до последнего куплета одну песню Владимира Высоцкого:

Я вчера закончил ковку,
Я два плана залудил
И в загранкомандировку
От завода угодил

Те, кто знает эту, довольно длинную «Инструкцию перед поездкой за границу»,  поймет, что не петь ее мне было невозможно: она просто скалькирована с моей жизни и с этой вот поездки, которой добивался шесть лет. Добился, но не туда. Хотя и там встретил много интересного и познавательного.

* * *

В 1988 году, когда уже явственно подул горячий воздух свободы, характеристики были отменены, но оставались еще рекомендации «треугольника», в том числе секретаря первичной парторганизации. Оставался и ненавистный «пятый» пункт в заполняемой анкете. Но меня наконец-то облагодетельствовали. Кто-то решил, что хватит ему, то есть мне, так долго мучиться, вдруг опять завопит: «Свобода где?». В 88-м (как время меняется) мы еще хвастались и подчеркивали на каждом шагу: это партия начала перестройку! Потом за это же самое проклинали отступника Горбачева...

Итак, меня облагодетельствовали незабываемой поездкой в две страны: чаушесковскую, сталинистскую, по сути, Румынию и свободную Югославию – с нудистскими пляжами, порнушкой (только на последнем сеансе в двух столичных кинотеатрах), безработицей и инфляцией. Но – шикарными прилавками, улыбчивым народом, веселыми и безопасными, между прочим, ночными городами с добродушными, лишь слегка поддатыми прохожими. Да и наша экскурсоводша сказала: кто хочет, работу находит.

Один словенец подвез меня ночью, когда я заплутал по городу и вышел не на той остановке автобуса, на своем автомобильчике. Остановился у моего отеля и хотел возмутиться, услышав позвякивание в моем кармане. Успокоился, когда увидел, что я достаю не деньги, а советские значки общества охраны памятников истории и культуры, где когда-то занимался общественной деятельностью, раздавая бесплатные значки и платные марки членских взносов.

* * *

А в Румынии боролись за экономию электроэнергии, стояли в очереди за дешевым коньяком и развешивали кругом плакаты: «Чаушеску – героизм, Романия – коммунизм». Язык у них простой: камера переводится, как комната. Я быстро научился считать до десяти, образовывать составные числительные и просить по местному телефону отеля соединиться с соседней «камерой».  К тому же мне так не везло: в обеих поездках назначался старостой группы, приходилось помогать руководителям, путешествующим бесплатно, и держать в уме, где и кто находится, чтобы не заблудился и не отстал: «Сели в экскурсионный автобус, посчитали по головам, пан староста!».

* * *

Зато песня Высоцкого, которую я всюду распевал в югославской поездке и с которой в 1981 году еще не был, к сожалению, знаком (не дошла тогда до меня даже на пленке) была настолько удивительной и созвучной всему, что происходило!

Перед выездом в загранку
Заполняешь кучу бланков –
Это еще не беда.
Но в составе делегаций
С вами едет личность в штатском
За-всег-да!

Была у нас такая личность, мы ее вычислили... А какой контраст мы увидели и почувствовали, когда пересекли границу двух стран и сели в мягкий автобус с кондиционером и телеэкраном. Водитель включил «видик»: разноцветные краски, приятная музыка, видеоклипы, мультики – то, чего мы тогда не видели в СССР.

Когда на Балканах вдруг разгорелась междоусобица, я вспомнил слова нашего милого югославского гида, молодой женщины с прекрасным славянским именем Ясна: «Если бы нам запретили свободный выезд, мы бы побили нашего президента». Разговорились на пляже с молодым торговцем тапочками, пока я сидел в кресле, и примерял его товар. На очень близком к русскому языке он сказал: «Славяне – дураки. Германцы – молодцы, английцы, французы, американцы живут правильно. А мы?»

Точно: чужая душа потемки. А душа других народов, если она есть? Ну, не душа, так психология, нравы. Наша интеллигенция за югославские свободы в ножки бы поклонилась КПСС и никакой перестройки больше не потребовала. Из-за нашей прошлой абсурдной неволи и зависимости, мелочной регламентации и тотального контроля за личной жизнью, мы малость свихнулись на политических и духовных свободах, на правах человека:

«За свободу за мою
захотите ежли вы -
Изобью для вас любого,
Можно даже двух!»

(«Песня-сказка про джина»)

Сербам, хорватам, словенцам, черногорцам этой свободы оказалось недостаточно для продолжения спокойной мирной жизни, а впрочем, и нас одно это, вероятно, не спасло. Чуяли дальновидные деятели: открой лишь форточку – снесет лавинной логикой событий «руководящую и направляющую» с ее строем.

* * *

Высоцкий мне всегда нравился, но моим кумиром, духовно и душевно близким человеком, настоящим старшим братом, с которым, увы, не пришлось «вживую» встретиться, он стал в семидесятые. Тогда я начал добывать о нем все, что мог узнать, услышать, прочитать. За десять лет (1987-1997), когда появилась такая возможность, сделал о нем и его творчестве десяток крупных публикаций в читинских газетах, в том числе и «Забайкальской магистрали», две передачи на «Русском радио». Все публикации  и аудиокассету привез не так давно в Москву, передал в журнал «Вагант» – самый надежный и единственный в своем роде  источник знаний о любимом поэте. Предложил осветить в журнале читинскую страницу из книги о жизни после смерти Владимира Высоцкого. Меня попросили написать вступительную статью к этим публикациям, рассказать о себе. Что я и делаю.

* * *

В настоящее время работаю пресс-секретарем в Забайкальском управлении внутренних дел на транспорте. Совсем не хотелось длинно писать о себе, а больше – о Владимире Высоцком. Но именно описываемые факты того периода моей биографии стали основой для единения с Владимиром Семеновичем. И неимоверная, понятная только российским поколениям в полной мере, сила его художественного воздействия объединила общей духовной атмосферой и продолжает объединять сотни миллионов людей.

* * *

Владимиру Высоцкому – 60. Он живет, получает новые знания, познает новую действительность на земле, обогащает свой жизненный опыт. Такое у меня представление. Из уважения к возрасту называю его все чаще по отчеству, хоть и был мне Володей в молодости – по реальному ощущению дружбы и братства. Вот в этом реальном мире чувств и мыслей реальных людей и живет Владимир Семенович. Мощный, сильный, свежий, как его почти одногодок Иосиф Кобзон. И нашему агинскому депутату Госдумы России тоже спасибо за то, что встретился в свое время с Высоцким, оценил его гений, поддержал и помог в трудную минуту.

Нет, не умер Высоцкий. Ему только шестьдесят.

 

Борис КОМИССАРОВ.

(Газета «Забайкальская магистраль»
за 23 января 1998 г.)

 

Воспоминания А. Утевского полностью подтверждаются словами А. Сабинина:
        "С Толяном (Утевским – М.Ц.) мы дружили, и я приходил к нему. Вовка прибегал к нам туда и был совершенно застенчив и любил вертеться среди старших. И Толька Утевский говорит: "Слушай, вот это способный очень парень, ты вот как-нибудь бы его послушал, потому что, может быть, ты его к Богомолову отведёшь?"
        ...Я прихожу к Богомолову, говорю: "Владимир Николаевич, там есть паренёк очень смешной и занятный. Анекдоты рассказывает и потрясающе..." Он, когда читал басню, потрясающе показывал разные характеристики. ...И он: "Ну что, веди!" И я привёл, и он Богомолову понравился, и стал Володя туда ходить".

Вспоминая об этих шести месяцах из жизни её сына, Н.М. Высоцкая сказала:
        "Это было очень напряжённое для него время. Он тогда занимался в драматическом кружке, которым руководил актёр МХАТа Владимир Богомолов. Я как-то зашла к ним на репетицию. Володя изображал крестьянина, который пришёл на вокзал и требует у кассирши билет, ему отвечают, что билетов нет, а он добивается своего. Я впервые увидела его на сцене и до сих пор помню своё удивление, настолько неожиданны были для меня все его актёрские приёмы. После репетиции я подошла к Богомолову и спросила (хотя уже знала ответ): "Может ли Володя посвятить свою жизнь сцене?"
        "Не только может, но должен! У вашего сына талант", – ответил актёр.
        Володя до глубокой ночи пропадал в кружке. Он много мне рассказывал, как они репетируют, как сами готовят декорации, как шьют костюмы. Это было время одержимого ученичества".

О своём самом знаменитом ученике В. Богомолов рассказал лишь однажды – в интервью авторам повести "Владимир Высоцкий: эпизоды творческой судьбы":
        "Так случилось, что я оказался первым, кто увидел во Владимире Высоцком артиста, и артиста великолепного.
        Помню, как он пришёл в наш театральный кружок при Доме учителя – очень юный, обаятельный. Почти сразу стало ясно, что это ещё и необычайно искренний и жизнерадостный человек. Он любил смеяться и смешить других – последнее ему нравилось особенно, и поэтому он хохотал, кажется, громче и заразительнее тех, кого смешил.
        Первым моим вопросом к нему было: "Что ты умеешь?"
        – Утёсова могу изобразить, – отвечает.
        – Ну давай.
        – "Раскинулось море широко..." – это было очень похоже и очень смешно.
        – А ещё что можешь?
        – Аркадия Райкина могу показать.
        И опять – похоже и смешно. Радость и веселье, казалось, были его привычной атмосферой. Боюсь точно утверждать, но кажется, уже тогда он был с гитарой. Не знаю, сочинял ли он в то время, но если и сочинял, то наверняка это носило юмористический характер.
        Пятидесятые годы – это было удивительное время. Все мы, деятели театрального искусства, захвачены обсуждениями и дискуссиями по поводу публикующегося наследия К.С. Станиславского. Все эти "правда чувств", "правда живого человека на сцене" – это было так ново, остро, актуально…
        Я тоже оказался страстно увлечён этой проблемой, а значит, и весь мой театральный кружок и, конечно, Володя. Наши занятия строились по этим театральным принципам. И если удавалось кому-нибудь из ребят передать "правду жизни" в своей игре, то это была для нас большая победа в искусстве".

ИСТОЧНИК

Сотрудник Забайкальского УВДТ, офицер, член Союза журналистов СССР Б.Комиссаров более десяти лет собирает материалы о творчестве В.С.Высоцкого. В его архиве собрано большинство из того, что было опубликовано о Владимире Семеновиче – артисте, поэте, певце, композиторе.Наверное, не меньшую ценность представляет домашняя фонотека, в которой собраны записи выступлений и концертов В.Высоцкого. Здесь же и песни о знаменитом барде, множество стихотворных посвящений ему.

Заметив невольную нашу ошибку в тексте, напечатанном в дорожной газете, Б.Комиссаров зашел в редакцию и показал тот вариант стихотворения «Я не люблю», который он считает правильным. Что ж поэта нельзя трактовать произвольно. Сейчас нам дорога каждая подлинная его строка.
А результатом прихода Б.Комиссарова в редакцию стала эта статья. Может быть, она вызовет отклик любителей творчества В.С.Высоцкого.

Лев Козельский.

-------------------------------------

ВОСЕМЬ лет после смерти Высоцкого оказались слишком малым сроком, чтобы сгладить горечь потери.

К Владимиру Высоцкому, чье 50-летие мы отметили 25 января, приходит, пробиваясь сквозь сопротивляющийся механизм охраны застоя, официальное признание.

Неофициальная всенародная любовь, не имеющая, пожалуй, аналогов в истории, пришла к нему при жизни. Люди сразу осознали глубину утраты, откликнулись на смерть Владимира Семеновича множеством стихотворных посвящений. Их тысячи. Свой отклик я отдал в библиотеку, где вели папку с редкими еще год назад публикациями о Высоцком.

Многократно переписанные, не имевшие часто подписей (авторство растворилось в народе), эти листки с посвящениями переходили из рук в руки, размножаясь. Одно из них, написанное в ритме лермонтовского  «На смерть поэта», оказалось в коллективе камвольно-суконного комбината. В нем были такие строчки: «Ах, нам бы чуточку добрее, когда ты жил, любил, страдал. Когда хотел в Париж, быстрее в Читу иль Гомель попадал».

Был ли Высоцкий в Чите, достоверных сведений нет. Хотя одну из легенд я слышал: при остановке поезда в Карымской, однажды по перрону метнулся слух. И все бросились к вагону, где в тамбуре так и не узнанный до конца, человек пел под гитару песни.

Чем явилась для народа смерть поэта (воспринятая как гибель), дает представление письмо одной мятущейся души в редакцию журнала «Юность»: «...единственное, в чем я находила тогда отдушину, были книги... И еще песни Высоцкого. Он учил меня самостоятельно мыслить, говорил, не солгав ни словом, о том, что вокруг».

Год назад в поселке читинских текстильщиков библиотека и музыкальная школа подготовили вечер памяти Высоцкого. Несколько вечеров я провел в читальном зале за сборником «Нерв». Книжка, изданная 55-тысячным тиражом, значительная часть которого ушла за рубеж, стала практически недоступной. Я видел в знакомых семьях «Нерв», «изданный» с помощью фотокопирования, «Нерв», отпечатанный на машинке и бережно переплетенный. В сборнике есть искажения и неточности, меняющие порой смысл стихов. Например, вместо «Я также против выстрелов в упор» напечатано: «Но если надо – выстрелю в упор». Эту ошибку повторило и Агентство печати «Новости», растиражировав статью к 50-летию В.Высоцкого, опубликованную во многих газетах, в том числе и в «Забайкальской магистрали». Или вот стихотворение «Высота». Высоцкий исполняет:

Вцепились они в высоту, как в свое,
Огонь минометный, шквальный.
А мы все лезли толпой на нее,
Как на буфет вокзальный.

Сравнение, естественное в устах инвалида-фронтовика, вспоминающего недавнее горячее прошлое где-нибудь, может быть, за буфетной стойкой, в ханжеском «переводе» редактора звучало так: «А мы все лезли толпой на нее по знаку ракеты сигнальной». Бесцветно-правильно.

В будущем еще предстоит узнать, что здесь является самоцензурой приемлемым вариантом для печати, а что вырублено редакторским пером. Владимир Семенович на одном из концертных выступлений говорил: "Чем ходить по редакциям и выслушивать, как переделать ту или другую строчку, лучше петь вам...»

НА ТОМ ВЕЧЕРЕ, в котором меня попросили принять участие, я поделился собранным о поэте материалом, включая записи его песен. Вместо запланированных двух часов проговорили и прослушали втрое дольше, до самого закрытия библиотеки. По объявлению на вечер пришли люди с гитарами, с которыми никто заранее не договаривался. Они просили слова и исполняли стихи Высоцкого. Пел ученик десятого класса. Пел рабочий-железнодорожник средних лет. И смахивали слезы с глаз старушки -комсомолки двадцатых годов.

На этот вечер отдел культуры не давал разрешения три года. Для киосков звукозаписи Высоцкий «утверждался» в редких случаях и только в пределах сборника «Нерв» (в Читинском аэропорту, например). Заслон Высоцкому ставился даже при упоминании печатно его имени в самых высоких идеологических сферах.

Скажут: время было такое. Но я все же солидарен с Алесем Адамовичем: «Анонимность по отношению к гонителям талантов оборачивается несправедливой анонимностью и по отношению к тем, кто оберегал, спасал таланты». Те, кто при жизни не давал дышать Владимиру Высоцкому, делали и продолжают делать после его смерти все возможное, чтобы принизить, исказить его роль, значение и облик. «Литературная газета» недавно мягко упрекнула нынешнюю Таганку в том, что ее программа «сводится лишь к сохранению спектаклей Ю. Любимова».

Таганка навсегда останется в истории театром Высоцкого, который называл бывшего главного режиссера Ю.Любимова одним из своих главных учителей (есть фонограмма ответов Высоцкого на вопросы слушателей его концерта). Режиссер в осень после смерти Высоцкого поставил и с неимоверным трудом «пробил» дорогу к зрителям для спектакля о Высоцком. Теперь, спустя семь лет, постановку возродил нынешний главный режиссер Николай Губенко.  Здесь он, я бы сказал, в одной  упряжке с артистом Героем Социалистического Труда Михаилом Ульяновым, откликнувшимся на речь М.С.Горбачева на февральском Пленуме ЦК КПСС: «...Без доведения до конца наших споров с прошлым, которое принесло столько горьких плодов... идти дальше невозможно».

«ПЕСЕННОЕ хулиганство» - один из ярлыков, использовавшихся для запрета Высоцкого, который расшатал устои догматизма, приближая перестройку.
А он отвечал:

Дак зачем же вы тогда:
все «вранье» да «хаянье»?
Я всегда имел в виду мужиков, не дам.
Вы же слушали меня, затаив дыханье,
И теперь ханыжите, -
Только я не дам.

И еще бросал он весело и гордо:

Это смертельно почти, кроме шуток, -
Песни мои под запретом держать.
Можно прожить без еды сорок суток,
Семь – без воды,
без меня – только пять.

В ЮБИЛЕЙНЫЕ дни в Москве была открыта мемориальная доска на доме по Малой Грузинской улице. Во Дворце спорта ведущие мастера искусств выступили на вечере «Венок посвящений», сбор от которого пошел на создание музея Высоцкого.

Однако самые близкие ему при жизни люди испытали в дни торжеств и горькие минуты.

«Неподготовленность к обычным формам демократии зачастую может оборачиваться самым непредсказуемым образом. В этот приезд, связанный с 50-летием Владимира Высоцкого, к радости от проявлений всестороннего признания поэта примешивалось чувство горестного недоумения, вызванного доходящими до кликушества выступлениями, интервью и статьями многочисленных «друзей» и зачастую тех самых людей, которые при жизни отказывали Высоцкому даже не в признании, а в элементарном уважении. Эти люди мелькают на экранах телевизоров, сидят в президиумах вечеров памяти, где из скромности не появляются его истинные и старые друзья и, стесняясь всеобщего ажиотажа, избегаю присутствовать я. А один из таких лжедрузей, запятнавший себя предательством, после смерти Володи, не постеснялся опубликовать пьесу и, более того, защищаясь от упреков в газете, посмел сослаться на мою книгу о Володе.

Печально также, что без моего согласия несколько газет напечатали главы из нее. Напечатали тенденциозно... исказив сокращениями и перестановками абзацев смысл и общую интонацию книги, что дало повод многим читателям негодовать и недоумевать задолго до ее появления.

...Как ни приятны справедливые, но посмертные почести Владимиру Высоцкому, лучшей памятью о нем будет правда и только правда.

Марина Влади».

Ее поддерживают «Московские новости».

«ПОЧТА приносит горькие и саркастические письма о, мягко говоря, избыточных торжествах вокруг юбилея Владимира Высоцкого. Он-то достоин своей славы. Досадно другое. В юбилейных президиумах те, что при жизни не признавали Высоцкого, ни разу не дали напечататься, отлучали от ТВ или снисходительно  похлопывали по плечу «меньшого брата». Сегодня они не погреться в лучах его имени, пролить запоздалую слезу по «Владимиру Семеновичу». По-русски – не совсем литературно, но точно – это называется «примазаться».

И словно отвечая, продолжает другой читатель:

- Как вам нравятся эти ребята – нынешние поэты, композиторы, артисты? Каждый из них слагает свои стихи, песни, пьесы памяти Высоцкого, каждый предается воспоминаниям. И при этом каждый предупреждает других: как бы не появились примазавшиеся к славе поэта...

Его голос теперь звучит на всех волнах. Фестивали его песен в Польше. Диски во французских и японских магазинах.

Владимир Высоцкий создал необыкновенную поэтическую Вселенную, где правда и красота в уникальном соединении взорвалась в душах миллионов очищающей грозой назревших перемен.

Какой в памяти потомков отложится наша эпоха? В трудах высоцковедов (уже сейчас 50 аспирантов занялись его творчеством), возможно станет привычным сочетанием этого имени и периода времени, который прожили мы – его современники. А пьедестал, возводившийся не народом, окажется пустым.

Б.КОМИССАРОВ.
(Газета «Забайкальская
магистраль" за 14 мая 1988 г.)

Редактор Л.Н.Козельский.

.

Запись у Андрея Синявского - писателя, литературоведа и советского политзаключенного, осужденного за публикацию на Западе своей книги под псевдонимом Абрам Терц. При обыске у него изъяли первые записи ранних песен Владимира Высоцкого, записанных в Москве в 1963 году у него на квартире.

http://vv.uka.ru/31/31.html?fbclid=IwAR3bpy-VrfPyY...0THHZDHZg8dbJEgtD3ywiFr9O_se68

Не ожидал, что первая в списке песня "Ночью было тихо" и есть та самая знаменитая "Мурка", которую слышал каждый. Но это исполнение Владимира Высоцкого даже я не слышал ни разу и нигде, прослушав сотни кассет с записями ВВ.
http://vv.uka.ru/nexus/vv/31/00_0010_01_5.mp3

Это одна из самых популярных дворовых песен, в которой Высоцкий создал сценический образ фронтовика , исполнявшего в вагоне поезда песню "Я был батальонный разведчик". Песня написана в 1950 году. Автором стихов являлся Алексей Охрименко. Существует несколько вариантов исполнения этой песни. Один из них создал 25-летний Володя Высоцкий. Подробно об истории создания этой песни написано 
ЗДЕСЬ

 

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post1475...l8Zem-OgOhZtGVxOAZ3CL09OkJysAY

Концерт Высоцкого в НИИ

Суббота, 15 Января 2011 г. 23:48 редактировать + в цитатник

Рубрики:

Судьба и время/Жил-был я Мои публикации о Высоцком Политика, идеология, история СМИ, власть, общество Мои мемуары

Метки:свобода слова владимир высоцкий  

 

ИСТОЧНИК

https://v-vysotsky.com/statji/2021/Poslushajte/text.html

Милые душевные подруги! Поздравляю вас с замечательным вашим праздником - женским днем 8 марта! Крепкого вам здоровья прежде всего! Будьте любимы и счастливы! А за праздничным столом включите эту легкую веселую песню, которую для вас споет Владимир Семенович Высоцкий. Думаю, что под этот видеоряд вам тоже захочется сплясать, как эта веселая дама.

В этой главе  венгерский режиссер Марта Месарош  расскажет о неизвестном эпизоде из жизни Владимира Высоцкого. и Марины Влади во время съемки художественного фильма "Их двое".
Романтическая история связана с  третьим и последним приездом Владимира Высоцкого в Венгрию в 1977 году.
Настроение у Владимира Семёновича было в тот момент скверное. Несмотря на то, что в марте во Франции вышло две его пластинки, а в сентябре он записывал в Париже на студии «Барклай» диск, который выйдет под названием "Натянутый канат".
Из Парижа Высоцкий собирался прилететь в Будапешт, где Марина Влади снималась у Марты Месарош в фильме «Их двое».  Марта вспоминала, что приезд Высоцкого несколько раз откладывался, а в день прилёта неожиданно испортилась погода и самолёт сел в Белграде, откуда пришлось добираться уже поездом.
Фильм «Их двое» – это история двух подруг и семейного парадокса, когда брак с хорошим мужчиной не приносит счастья, а жизнь с непутевым мужем – наоборот. Марту Месарош привлекло не только внешнее обаяние Марины Влади, но и сильная воля, целеустремленность.
В этой картине Марина играет коменданта женского общежития. Социальное положение не позволяет ей заводить любовные интриги, но не мешает вмешиваться в личную жизнь своих друзей и подчиненных.
Участие Высоцкого в этой картине никак не планировалось. Но он в ней всё-таки снялся! Как и почему это получилось, Марта Месарош подробно рассказала 4 мая 2018 года в интервью Андрею Шарунову: слушать.
Марта Месарош честно признавалась, что изначально в ее фильме этот эпизод сам по себе ничего не значил, но когда сыграл Высоцкий – в нем появилась такая сила!
Месарош всегда считала Высоцкого очень хорошим актером и понимала, почему в СССР ему не дали сыграть Пугачева, хотя он пробовался на эту роль: «Был бы гениальный фильм, потому что в нем была такая сила, такой талант, которые очень редко встречаются. И всегда это было искренне – его страдания – всегда это было очень, очень аутентично».

ИСТОЧНИК
 

"Очевидно, он был настолько жизненно необходим для советской культурной жизни, что правительство не предпринимало никаких шагов, чтобы повлиять на распространение его записей, хотя он никогда не был официально признан как певец, и часто его песни были антиправительственные. Он стал национальным достоянием и культурологическим феноменом Советского Союза, хотя очень немногие за границей вообще о нём слышали.

...Когда я жил дома у Высоцкого, мы беседовали за кухонным столом пока не всходило солнце. Он говорил о богатстве русской души, о том, как советские люди смогли сделать так много с минимальными возможностями, о том, почему советские люди не могут иметь и части того, что американцы воспринимают как нечто совершенно естественное. Мы плакали и приходили в ярость. Мы хохотали до тех пор, пока уже не были сил смеяться. Высоцкий был человек, который любил каждого отдельного человека, который жил в Советском Союзе, я чувствовал эту любовь, выходящую из всех его пор. Его любовь к своему народу, его желание быть голосом этого народа выходили из глубин его души и жгли ему сердце. Этот огонь, в конце концов, забрал его жизнь".

ИСТОЧНИК

https://echo.msk.ru/blog/odin_vv/2729914-echo/?utm...r=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

"В то время Высоцкий рассматривал идею покинуть Советский Союз, и эту идею он обсуждал с Мариной и с Барышниковым. Он думал о том, чтобы поселиться во Франции. При этом он не говорил ни на каком иностранном языке, только немного на французском. При том, что Марина Влади – русская француженка, он чувствовал бы себя более комфортно в Париже, чем где-то ещё. Но они оба – и Марина, и Михаил, – говорили ему: "Володя, ты сделаешь огромную ошибку. Танцовщик может танцевать где угодно – в любом городе, в любой стране, – и люди будут восхищаться. Но ты – человек, работающий со словом. Если ты уедешь из России, ты просто будешь не понят. Тебя даже перевести толком никто не сможет. На иностранном языке тебя понять невозможно". Я был раза три-четыре при этих обсуждениях. Они говорили: "Володя, ты должен был счастлив там, где ты есть. Это твоя страна и твой народ. Там тебе хорошо платят, там у тебя всё есть". И он это понял. "

ИСТОЧНИК

Очень редкая песня Владимира Семеновича Высоцкого (1968). Большинство почитателей поэта аудиозапись песни услышат впервые. (Как опубликованные стихи, они были мне давно известны).

О Владимире Высоцком вспоминает Барри Рубин

"Полагаю, что это сослужило плохую службу, поскольку создавалась впечатление, что советское правительство не такое уж плохое. Если диссидент может отправиться на Таити и выступить в Америке, то не так уж ему тяжко приходится в родной стране. Думаю, советское правительство было просто счастливо, что "60 минут" передали интервью с Высоцким. Но для американского общественного мнения это было плохо, потому что вводило людей в заблуждение относительно ситуации в Советском Союзе".

ИСТОЧНИК

Очень много неотложных дел и не очень приятной бюрократической переписки скопилось у меня в текущей неделе. Поэтому достаю из черновика старую, но очень интересную заготовку, которой не находилось места из-за выхода в сеть моих постоянных творческих работ. Но теперь отдохнем от души и послушаем песни замечательной певицы и изумительно красивой женщины.
----------------------------------------------------------------

Песня эта была только спета Владимиром Высоцким, а написана она была композитором Полем Марселем (Павел Александрович Русаков, 1908-1973) на стихи Веры Инбер - племянницы Троцкого и русской поэтессы, пережившей Ленинградскую блокаду, лауреата Сталинской премии за стихи "Пулковский меридиан". Оригинальный текст был издан в сборнике "Бренные слова" в далеком 1922-м году. 

Джемма Халид - популярная российская и американская певица, исполнительница русского шансона и романса.  Ее пронзительной красоты и силы голос, как нельзя лучше подходит именно для этой песни. В ее исполнении  песня заиграла новыми красками и фактурой.

Я скоро буду бредить наяву:
Объявлена посадка Волгограду,
А сердце нашей Родины — Москву —
Закрыли вдруг, как будто так и надо.

Владимир Высоцкий (из черновиков, 1967)

https://echo.msk.ru/blog/odin_vv/2703269-echo/?utm...r=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

Архивные материалы.

Высоцкий Все проблемы мы решаем глоткой. Москва /Большая Тульская ул., 44/, Дом Культуры «Коммуна» Хлопчатобумажной фабрики имени М.В. Фрунзе, Клуб «Диапазон», 27 марта 1980 года.

1 час 55 мин.

Этот фильм давно был приготовлен в моем черновике. Он ждал сегодняшнего дня. 
25 января 2020 года Владимиру Семеновичу Высоцкому - 82 года. 

Открыть flash-объект в новом окне

Довольно сильно отличается от привычного, более раннего варианта (много новых слов и выражений).

https://cdn.echo.msk.ru/files/3175397.mp3