Слово "Берешит" (с большой буквы, как оно и пишется в качестве первого слова Торы) указывает на существование изначального Плана, который есть действующая сила Творения. Этим Планом, этой Своей Мыслью, этой "решит" Элоким сотворил Небо и Землю. Как же изначально, в Его Плане соотносятся Небо и Земля? В цельной картине еврейского миропонимания есть две традиции, две глобальные линии, дающие разные ответы на этот вопрос. Одна из них восходит к дому учения Гиллеля, другая – к дому учения Шамая. Эти великие мудрецы жили в конце I века до н. э., и, как говорится в трактате "Авот", вели "спор во Имя Всевышнего".
Тора огласована и разделена на слова нашим восприятием. Принципиально говоря, текст Торы можно читать не так как мы привыкли. Буквы первых двух слов Торы для Шамая слагаются не в слова "Берешит бара", а в слова "Бара ше итбара" – сотворил, чтобы перетвориться. Таков замысел Бога по Шамаю. Центральное место в этом Замысле принадлежит Небу. Все земные дела важны поскольку, поскольку они служат Небу. "Небо – Престол Мой, – сказано у пророка Ишайи (Исайи) – Земля же – подножье ног Моих" Сначала делается Престол, учит Шамай, а затем – скамейка для ног. Небо по Шамаю сотворено во Второй День, а "тоhу ва-воhу" Первого Дня есть то "ничто", из которого творит Бог.
Смысл творения по Гиллелю в том, что Бог строит Свой Дом. "Тоhу ва боhу" по Гиллелю есть начало создания Земли как Дома Бога. Небо, учит Гиллель, покоится на земном Доме. И проявление Бога в Мире соответствует тому каков этот Дом, строящийся на Земле.
Разумеется, в такого рода расхождении ("маклохет") нет неправого. Напряженность однозначно нерешаемой проблемы так и остается навсегда. Однако конкретное жизнепрохождение должно иметь четкое мировоззрение и опираться на что-то одно. На сегодня еврейский мир живет не по Шамаю, а по Гиллелю. Но, уча Тору, мы видим, что целостный процесс Творения идет как бы по дуге и имеет две ветви нисходящую – от Неба к Земле и восходящую – от Земли к Небу. В какой-то точке первая переходит во вторую. Повествование же о шести Днях Творения ведется по первой, нисходящей ветви, от Неба к Земле.
Каждая последующая стадия в шести Днях Творения подытоживает предыдущую и без нее невозможна. Состояние хаоса и смятения (тоhу) в Первый День Творения превращено в состояние "хошэх аль пней теhом", Тьмы против пучины. Первозданная пучина, теhом, заполнена рвущейся к беспредельному расширению праматерией, укрощена силой хошэх, Тьмы. Во Второй День Творения эта укрощенная пучина преобразуется.
Творение осуществляется Речениями Бога: "Вайомер Элоким", "И сказал Бог". Слово "вайомер" (и сказал) на языке Торы – всегда сказал кому-то. Первое Речение вывело Свет в Мир и обращено к Источнику Света, к Самому Себе. Второе Речение, Речение Второго Дня Творения, обращено уже к Первозданному Свету.
"И сказал Бог: Пусть станет "ракиа" внутри вод (hа маим) и да разделит между водами и водами (бейн маим ла маим)" (Б. 1:6)
"Ракиа" – облицовка чего-то и разделяющая кромка – есть дальнейшее выявление в Мире начала отделенности. Ракиа разделяет разные миры, в том числе мир материальный от миров духовных. Свою ракиа имеет и Земля и Космос и вся наша Вселенная. Во Второй День ракиа устанавливается "внутри вод", вод уже известных, с определенным артиклем (hамаим) – вод теhом, первозданной пучины. Эту ракиа, которая разделяет не в пространстве, а по сущности вод, создает Свет, к которому обращено Слово Бога. Под действием Света и при помощи ракиа воды теhом разделяются на какие-то "воды и воды", "маим ла маим", без определенного артикля. В следующем стихе эти однородные воды превращаются в разные воды: "hа маим" над "hа ракиа" и "hа маим" под "hа ракиа" – на "верхние" и "нижние" воды. Разделение на воды произведено некоторой определенной (с определенным артиклем) ракиа.
Творение разделяется, сжимается, индивидуализируется. Запущен процесс, в соответствии с которым "воды" идут вниз (к Земле или ракиа), что-то отдают и поднимаются обратно. И ракиа и Земля получают, чтобы отдавать. Разделение в Творении необходимо для того, чтобы было это получение и отдавание. Все в Мире разделено: получает и отдает. Наш Мир создается и гармонизируется этим.
"Воды" второго Речения нельзя, конечно, понимать буквально. Язык Торы органически ассоциативен. "Шамаим" (небеса, небесное) ассоциативно связано с "са маим" (несущий воду), с "шам маим" (там вода), с "шем маим" (имя воды) и, наконец, с "эш маим":
огонь-вода; "огонь" – Его мощь, "вода" – Его благословение. Небо – та область Творения, в которой "вода" и "огонь" существуют как единое целое. Сам язык указывает на близость понятий неба и воды.
В метаматериальном прамире ракиа произвела сущностное разделение "вод". Нижние воды – возникшая из тоhу изначальная стихия материальности, её субстрат, из которого затем образуется Земля. Верхние воды – воды "небес", содержащие в себе боhу, потенциально несущие от Духа Творца небесное благословение, без которого существующее существовать не может [5].
"И призвал (вайкра ла) Элоким ракиа стать небом; и был вечер, и было утро -День Второй" (Б. 1.8)
В Первый День земное и небесное сливалось. Во Второй День земное локализовалось, выделилось из Творения, обрело свою верхнюю границу, свою ракиа. Бог призвал ракиа исполнять функцию неба для Земли – быть её небосводом. В знакомом нам мире небосвод пропускает через себя на Землю различные излучения Вселенной и преломляет их – иначе живущему нельзя пользоваться этим "светом". То же и в духовной реальности. Духовное Небо, через которое идет Свет, не есть, собственно говоря, Его Небо, а есть ракиа Неба, через которую к нам приходит Свет Его. На пути Первозданного Света к нам установлена некая преграда, произведенная Светом, но ограничивающая поступление этого Света.
"И стало так"
– то есть так, как продолжает быть, как есть теперь. "Кен" (так) – то, что не изменяется.
Во второй День Творения Земля и Небо разделились и определились. Второй День есть День разделения и потому про него не сказано "ки тов", это хорошо. Нижнее отделено от верхнего, но работа не закончена.
Третий День Творения работает только с нижним, с ограниченной небосводом Землею.
"И сказал Бог: Пусть соберутся (йкаву) воды из-под неба в одно место и появится твердь. И стало так" (Б. 1:9)
Тут менее всего имеется в виду собирание воды в водосборник. Слово "йкаву" употреблено в значении приданного нижним водам стремления течь и собраться в одно место. Ограниченные первозданным небосводом летучие воды теhом по слову Творца разом устремились вниз, излились вселенским ливнем и собрались внизу. Таким образом в пространстве нижних вод образовались области океана (воды), неба (воздуха) и суши (земли).
"И назначил Элоким суше быть Землею, а скоплению вод назначил быть морями".
Земля в Третий День Творения ещё более сужается – до суши. Затем скопление вод мирового океана разделяется на моря, разрезающие сушу на континенты, образующие множество самых различных климатических и географических зон. Различные зоны обитания создают благоприятные условия для своеобразного развития будущих обитателей Земли.
"И увидел Бог, что это хорошо" (Б.1:10) – хорошо для Его Замысла, для всего живого и, более всего – для человека, которому надлежит индивидуально развиваться, проживая в разных местах Земли.
Следующее Речение Бога, как и предшествующее, обращено к Земле и повелевает ей отравяниться (тадше). Земля исполняет это Речение, но по-своему. Сопоставим повеление Бога Земле в 11 стихе и исполнение его ею в 12 стихе.
Элоким предписал Земле произрастить:
· однолетнюю траву, зелень – "дешэ";
· многолетнюю траву, подымающуюся над Землею и сеющую семя на нее -
· "эсев мазриа зера";
· дерево ("эц") плод ("при"), делающее плод ("осе при") по роду его ("лемино"), семя в нем ("ашер заро бо") на земле ("аль hа арец").
Это все та же схема разделения и получения-отдавания.
Земля же вывела ("тоце") из себя:
o однолетнюю траву "дешэ";
o семеносную траву ("эсев мазриа зера") по роду её ("леминэhу");
o дерево, делающее плод ("эц осе при"), семя в нем ("ашер заро") по роду его ("леминэhу").
"И стало так" – так, как есть сейчас, но не совсем так, как предписано в четвертом Речении Бога.
Земля вывела из себя деревья, которые делают плод, – у которых растет ствол и ветви, которые цветут, опыляются, на которых завязываются и созревают плоды, несущие в себе семена по роду семени. Сказано же было Земле произрастить "дерево плодовое", дерево-плод, в котором его растущая часть и есть часть плодовая, которое само есть плод по роду дерева, семя которого на земле (а не в плоде на ветвях). Нужно ли так задуманному дереву-плоду цветение и опыление? Погибает ли оно по созревании плода и семени? Как понимать, что "семя в нем на земле"? Почему плод, а не семя, должен быть "по роду"? Как выжить дереву, у которого его главная растущая часть насыщена вкусом плода и которую съедят? Множество вопросов… Но Творец видел, что произвела Земля и сам признал, что "это – хорошо", то есть может соответствовать Его Замыслу. Следовательно, та тенденция Творения, которой следовала Земля, по сути верна. Хорошо бы уловить эту глубинную тенденцию в Творении.
Но прежде подумаем, как могла Земля ослушаться Речения Бога? Откуда у нее такая свобода?
Творцом творятся не предметы, вещи или частицы, а меры и законы, управляющие предметами, вещами, частицами. Земля – не глина, а овеществленное Слово Бога, то есть отдельное и, следовательно, в какой-то мере самостоятельное духовное существо. Нельзя сказать, что она – "живое существо", она, как говорят про нее, "домем", молчащая. Но к ней можно обратиться, с ней можно общаться. Земля слышит, воспринимает, реагирует. Разумеется, у нее нет той свободы ослушаться Бога, которой наделен человек, но у нее есть способность активно воспринимать властные духовные сигналы, по-своему улавливать тенденцию волящего Речения и по своему разумению исполнять. Земля – не машина и не орудие, а исполняющее духовное существо, не могущее не исполнять, но способное исполнять по-своему.
Что же сделала Земля? Она произвела ещё одно, дополнительное разделение, отделила плод дерева от самого дерева, превратила дерево, само вызревающее как плод с семенем, в делающее плод дерево, на котором образуются, созревают и отпадают плоды. В первом случае дерево, чтобы возродиться вновь, скорее всего, должно было все погибнуть. Во втором случае дерево, возрождая себя через плод, остается жить и может плодоносить много раз. С естественно природной точки зрения это целесообразнее, но нам важно не это, а то, что тут изменился сам принцип воспроизводства, по которому родительское дерево живет в одно время с потомством.
Дерево-плод обязано было производить только работу по созреванию самого себя как плода. Дерево, делающее плод, производит всю работу семятворения по схеме: рост – зачатие – вызревание – роды. Видимо схема эта, эта идея особенно важна в Замысле Творения. Такова мистическая стратегия роста и плодоношения: материнское дерево продолжает жить, расти, цвести, плодоносить, а его плод по созревании должен опасть, дабы начать новую самостоятельную жизнь – жизнь нового дерева… Мы не раз вспомним об этом принципе.
Еще одно самовольство Земли состоит в том, что она вывела семяносную траву по роду своему. Тем самым Земля распространила закон лемино на все, что сеет семя.
Закон лемино, то есть заложенный в Природе закон разделения и несмешения видов, есть один из основополагающих законов всего живого на Земле. Чем выше существо, тем жестче его ограничения на "мин", вид, род. Справедлив закон лемино и для духовной жизни. Любое живое существо, и человек в том числе, способно полнокровно служить Богу, только если оно исполняет закон лемино, не выходит за назначенные ему границы рода. Одна из главных причин Потопа состояла в том, что закон лемино нарушался на Земле. Тора в некотором смысле это закон лемино для Исраэля.
Человеку кажется, что он улучшает природу, скрещивая виды трав, деревьев, животных. Этим он, конечно, добивается большего урожая или особого вкуса или изменения определенных качеств животного, но, добиваясь утилитарных целей и нарушая закон лемино, современный человек не сознает, что он портит саму живую плоть Земли, в том числе и свою собственную плоть. Закон лемино фундаментальнее любого экологического закона и его нарушения наверняка тоже фундаментальны. Это людям ещё предстоит понять.
Человеку закон лемино дан как свободно волящему существу. "Мин" на иврите не только "вид", но и "пол", и "секс". Человеческие запреты лемино это половые запреты.
Самоуправство Земли не могло не иметь и непредусмотренных отрицательных последствий. Распространив принцип воспроизводства животного мира на растительность, Земля тем самым ввела стихию либидо в биологическую основу всего живущего. Необоримость этой стихии особенно чувствует в себе человек. Но усиление либидо плоти опасно, по-видимому, и для всей Природы. Поэтому-то закон лемино не только расширяется и ужесточается Землею, но и вводится вглубь – к самому семени, которое в плоде становиться по роду своему.
Вечером Третьего Дня Земля сжалась в сушу и раздробилась на множество мест. На утро Третьего Дня Земля вывела из себя растительную жизнь, свершилась как место обитания, перешла в новое и высшее качество существования.
Утверждая сотворенное или созданное Им, Бог видит, что "это хорошо". Что не означает, что в Днях Творения нет изъяна. В каждом из Дней Творения есть свой ущерб, но этот допущенный Творцом ущерб входит в цельную картину Творения, ведущую к человеку: ущербы Творения продуктивно работают для исполнения человеком его назначения. С этой точки зрения виден и произведенный Землею ущерб Третьего Дня.
Солнце, Луна, звезды как духовные сущности созданы в Первый или Второй Дни Творения. В Третий День они заключаются в ракиа Неба. В Четвертый День некоторые из этих сущностей (или существ?) приспосабливаются к Земле, овеществляются и становятся "светилами", "мэорот".
Слово "мэот" обозначает не источник света и не сам свет, а то, что излучает свет, получая его извне, из светоносного источника. "Мэорот" предполагает присоединение света к светилам и пропускание света через них. Светила небесные получают Свет от Неба и, как посредники или проводники, отдают уже ослабленный Свет на Землю, освещают ее.
Какова собственная запредельная функция светил как духовных существ нам явно в Торе не сказано и вряд ли здесь должно нас занимать. Нам важна их функция для Земли. Мы видим над собою звездное небо, которое служит нам знаком о Нем. Светила устанавливают сроки и моменты для встречи Бога и человека во времени. Само время вошло в Творение в Первый День, вместе с приливно-отливной волной Света и Тьмы. В Четвертый День с помощью светил создаются Циклы земного физического времени: года, месяца, суток.
Слово "мэорот" написано в стихе 14 сокращенно (без буквы "вав") и в таком виде обретает смысл чего-то недоброго и грозного. Мэорот управляет физическим временем и в них умерщвляющая сила времени, времени ставшего, неумолимого. В этом состоит ущерб Четвертого Дня Творения.
Есть связь темы Четвертого Дня с темой Третьего Дня. Природная работа дерева, неоднократно "делающего плод с семенем" куда полнее, сложнее и многограннее, нежели работа дерева-плода. Дереву, делающему плод, как и всем созданным потом живым существам, вынашивающим плод, нужно свое время и своя определенная длительность времени, свои моменты и сроки для прохождения всего цикла воспроизводства потомства. Этот цикл жестко включается в цикл земного времени, заключается в него и им размечается. Всему растущему определен срок жизни, но этого мало: все этапы роста и жизненной работы определены на графике собственной временной дистанции всякого дерева или животного, которое живет по закону лемино; и в дистанцию эту ему необходимо уложиться. Всему живому по роду его дано нормативное расписание жизнедеятельности. И нельзя уклониться от этого расписания. Этим, наверное, достигается максимальный динамизм жизнепрохождения земных существ в условиях физического времени.
Стратегическая модель роста одна и та же в единстве всего Творения. Так что все сказанное справедливо не только в отношении живого тела, но и для живой души, и для живого духа на Земле. Всем душам, и особенно душам людей, задан график путепрохождения жизни. Душе, как и телу, нельзя останавливаться в росте. Тут закон для тела и назначение человеческой душе и духу. Каждому возрасту тела соответствует своя полнота созревания души, которую необходимо достичь. И чем дальше по жизни, тем спрессованное становится время. Выполняя свое назначение, душе нельзя остановиться, отстать, не состояться в срок. Сошел с дистанции – и не исполнил своего назначения. В этой спрессованности физического времени и его привязанности к расписанию духовного роста души – драматизм нашей душевной жизни, совершающейся в постоянном напряжении, на пределе сил и возможностей человека, которому всегда грозит опасность не успеть, не состояться в жизни. Но не будем протестовать. Завершив творение Четвертого Дня, Бог подтвердил его: "ки тов", это – хорошо.
