Нажмите, чтобы увидеть картинки

просто сильно любила.. в этот момент и взгляд и дыхание и прикосновение играли очень большую роль.. ведь можно сходить сума именно от момента определенного взгляда брошенного им на тебя..или прикосновение которого ты ждешь больше чем продолжение своей жизни)))

пусть потеряла ..пусть мне больно,но пройдет время..
наверное каждому своё..порой мне кажется,что когда то я кого то обидела своими словами,своим не внимание..и потом все возвращается на круги своя..
по любому если где то кому то мы сделали подлость потом это вернется к нам..хотя делать всем хорошо тоже не возможно..
просто мы в ответе за тех кого приручили.. как бы ты не объяснял все равно переставая общаться с человеком который привязался к тебе мы делаем ему больно..даже объясняя ему суть до дело.. сердцу не прикажешь..
просто так бывает кто то нас выбирает а кого то выбираем мы.. но не всегда выбор совпадает, не всегда взаимность происходит .. иногда на твой выбор приходит пустота или разочарование..
просто порой уже хочется быть для кого то значимым и именно для того кто значим для тебя всем сердцем всей душой..
ладно что то я расчувствовалась и несу опять бред.. наверное снова наболевшее.. и это от того что идут в ответ короткие гудки...

страх.. иногда так теребит душу.. такое ощущение мурашки не только по коже но и внутри тебя.. словно ночь на мгновение приходит.. просто начинаешь задумываться о будущем о завтрашнем дне или то что будет через неделю то тут такой страх и волнение ступора.. вот сейчас новый год и столько нужно успеть.. и вроде ты не против всего этого сделать,но просто не все зависит от меня.. хочется близким помочь да и вообще сделать приятно..подарки и сюрпризы.. но просто малейшая подстава на работе или другие внешние факторы то тут все пропало.. просто страх и тьма настигает в такие моменты задумчивости.. может оно проще жить настоящем днем и не думать что будет дальше.. просто это порой походит на эгоизм и равнодушие.. хотя с такими качествами гораздо легче прожить..

«Люди не замечают как плачет ночами та, что идет по жизни смеясь...»

LI 5.09.15

вот вроде оно наступило и можно почувствовать и прочувствовать,но стоит об этом с кем то поделиться как наступает пустота и снова поле боли..

получается лучше о своем начинающем приливе счастье молчать, чтобы не сглазить..но ведь так хочется делиться позитивными эмоциями..

хотя наверное стоило подождать пока окрепнет или пока закончится блаженство и радость..а потом уж начинать им хвастаться и делиться

как отогнать мысли которые как прилив воды ??
они так порой запутывают и отвлекают.. вроде хочется переключиться, но не можешь..
это все равно как сломанный пульт от телевизора..жмешь на кнопки а все равно действий ноль..все на одном и том же канале а хочется чего то нового посмотреть..
может быть ударить по голове тогда произойдет замыкание)) и все пропадет))

LI 5.09.15

Он появился в моей жизни неожиданно ..
Он словно миг.. но этот миг очень прекрасен и нежен..
Он сводит сума .. Пусть одна встреча,но она необычна и как сумасшествие..
Появится ли он снова незнаю,но мысли о нем витают и не уходят из головы и из сердца..

LI 5.09.15

Голос с того света

Василий Жуковский

Не узнавай, куда я путь склонила,
В какой предел из мира перешла...
О друг, я все земное совершила;
Я на земле любила и жила.

Нашла ли их? Сбылись ли ожиданья?
Без страха верь: обмана сердцу нет;
Сбылося все: я в стороне свиданья;
И знаю (здесь), сколь (ваш) прекрасен свет.

Друг, на (земле) великое не тщетно;
Будь тверд, а (здесь) тебе не изменят;
О милый, (здесь) не будет безответно
Ничто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.

Не унывай: минувшее с тобою;
Незрима я, но в мире мы одном;
Будь верен мне прекрастною душою;
Сверши (один) начатое (вдвоем).

Василий Жуковский

Мой друг, хранитель ангел мой,
О ты, с которой нет сравненья,
Люблю тебя, дышу тобой;
Но где для страсти выраженья?

Во всех природы красотах
Твой образ милый я встречаю;
Прелестных вижу — в их чертах
Одну тебя воображаю.

Беру перо — им начертать
Могу лишь имя незабвенной;
Одну тебя лишь прославлять
Могу на лире восхищенной.

С тобой, один, вблизи, вдали.
Тебя любить — одна мне радость;
Ты мне все блага на земли;
Ты сердцу жизнь, ты жизни сладость.

В пустыне, в шуме городском
Одной тебе внимать мечтаю;
Твой образ, забывая сном,
С последней мыслию сливаю;

Приятный звук твоих речей
Со мной во сне не расстается;
Проснусь — и ты в душе моей
Скорей, чем день очам коснется.

Ах! мне ль разлуку знать с тобой?
Ты всюду спутник мой незримый;
Молчишь — мне взор понятен твой,
Для всех других неизъяснимый;

Я в сердце твой приемлю глас;
Я пью любовь в твоем дыханье...
Восторги, кто постигнет вас,
Тебя, души очарованье?

Тобой и для одной тебя
Живу и жизнью наслаждаюсь;
Тобою чувствую себя;
В тебе природе удивляюсь.

И с чем мне жребий мой сравнить?
Чего желать в столь сладкой доле?
Любовь мне жизнь — ах! я любить
Еще стократ желал бы боле.

Мечта

Василий Жуковский

Ах! если б мой милый был роза-цветок,
Его унесла бы я в свой уголок;
И там украшал бы мое он окно;
И с ним я душой бы жила заодно.

К нему бы в окно ветерок прилетал,
И свежий мне запах на грудь навевал;
И я б унывала, им сладко дыша,
И с милым бы, тая, сливалась душа.

Его бы я ранней и поздней порой
Я, нежа, поила струей ключевой;
Ко мне прилипая, живые листы
Шептали б: я милый, а милая ты.

Не села бы пчелка на милый мой цвет;
Сказала б я: меду для пчелки здесь нет;
Для пчелки-летуньи есть шелковый луг;
Моим без раздела останься, мой друг.

Сильфиды бы легкой слетелись толпой
К нему любоваться его красотой;
И мне бы шепнули, целуя листы:
Мы любим, что мило, мы любим, как ты.

Тогда б встрепенулся мой милый цветок,
С цветка сорвался бы румяный листок,
К моей бы щеке распаленной пристал,
И пурпурным жаром на ней заиграл.

Родная б спросила: что, друг мой, с тобой?
Ты вся разгорелась, как день молодой.
«Родная, родная, сказала бы я,
Мне в душу свой запах льет роза моя»

Крестьянский праздник

Гавриил Державин

Горшки не боги обжигают,
Не все пьют пиво богачи:
Пусть, муза! нас хоть осуждают,
Но ты днесь в кобас пробренчи
И, всшед на холм высокий, званский,
Прогаркни праздник сей крестьянский,
Который господа дают, —
Где все молодки с молодцами,
Под балалайками, гудками
С парнями, с девками поют.
Поют под пляской в песнях сельских,
Что можно и крестьянам быть
По упражненьях деревенских
Счастливым, радостным — и пить.
Раздайтесь же, круги, пошире,
И на преславном этом пире
Гуляй, удала голова!
Ничто теперь уже не диво:
Коль есть в глазах вино и пиво,
Все, братцы, в свете трын-трава.
Гуляйте, бороды с усами,
Купайтесь по уши в чанах,
И вы, повойники с чепцами,
Не оставайтесь на дрожжах;
Но кто что хочет, то тяните,
Проказьте, вздорьте, курамшите;
Тут нет вины, где пир горой;
Но, в домы вшед, питьем не лейтесь;
С женой муж; яйцами бейтесь
Или скачите чехардой.
Но только, встав поутру рано,
Перекрестите шумный лоб,
Умыв водой лицо багряно,
С похмелья чару водки троп —
Уж не влекитесь больше к пьянству,
Здоровью вредну, христианству
И разорительну всем вам;
А в руки взяв серп, соху, косу,
Пребудьте, не поднявши носу,
Любезны богу, господам.
Не зря на ветреных французов,
Что мнили ровны быть царям,
И, не подняв их вздорных грузов,
Спустилися в навоз к скотам,
И днесь, как звери, с ревом, с воем
Пьют кровь немецкую разбоем,
Мечтав, и Русь что мишура;
Но вы не трусы ведь, ребята,
Штыками ваша грудь рогата;
В милицьи гаркните: ура!
Ура, российские крестьяне,
В труде и в бое молодцы!
Когда вы в сердце христиане,
Не вероломцы, не страмцы,
То всех пред вами див явленье,
Бесов французских наважденье
Пред ветром убежит, как прах.
Вы все на свете в грязь попрете,
Вселенну кулаком тряхнете,
Жить славой будете в веках.

На модное остроумие 1780 года

Гавриил Державин

Не мыслить ни о чем и презирать сомненье,
На все давать тотчас свободное решенье,
Не много разуметь, о многом говорить;
Быть дерзку, но уметь продеозостями льстить;
Красивой пустошью плодиться в разговорах
И другу и врагу являть приятство в взорах;
Блистать учтивостью, но, чтя, пренебрегать,
Смеяться дуракам и им же потакать,
Любить по прибыли, по случаю дружиться,
Душою подличать, а внешностью гордиться;
Казаться богачом, а жить на счет других;
С осанкой важничать в безделицах самих;
Для острого словца шутить и над законом;
Не уважать отцом, ни матерью, ни троном;
И словом, лишь умом в поверхности блистать,
В познаниях одни цветы только срывать;
Тот узел рассекать, что развязать не знаем, —
Вот остроумием что часто мы считаем!

Амур и Псишея

Гавриил Державин

Амуру вздумалось Псишею,
Резвяся, поймать,
Опутаться цветами с нею
И узел завязать.

Прекрасна пленница краснеет
И рвется от него;
А он как будто бы робеет
От случая сего.

Она зовет своих подружек,
Чтоб узел развязать;
И он своих крылатых служек,
Чтоб помощь им подать.

Приятность, младость к ним стремятоя
И им служить хотят;
Но узники не суетятся,
Как вкопаны стоят.

Ни крылышком Амур не тронет,
Ни луком, ни стрелой;
Псишея не бежит, не стонет,
Свились, как лист с травой.

Так будь, чета, век нераздельна,
Согласием дыша:
Та цепь тверда, где сопряжение
С любовию душа.

Ты опять стоишь у порога,
Беспокойно молчишь и грустишь
Как жестоко и как одиноко
Ты в молчанье своем говоришь!
Не умеешь сказать, что прощаешь,
Бьется гордость в сердце твоем,
Но блуждающий взгляд обещает,
Что мы скоро будем вдвоем.
Превращает боль расставанья
В боль надежды, мечтаний моих.
Признаюсь, был не прав. Каюсь. Каюсь.
Но молчишь ты, снова молчишь!
Ты не в силах отречься - рыдаешь,
Потому что слабее разлук,
Ты страдаешь, я вижу, страдаешь,
От придуманных ревностью мук.
Мой палач, мой спаситель, мой демон,
Я склоняюсь перед тобой,
Я уже не свободен, я пленник,
Лишь прошу, будь нежной со мной.

Нажмите, чтобы увидеть картинки

Нажмите, чтобы увидеть картинки

Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.

Бульварам и площади было не странно
увидеть на зданиях синие тоги.
И раньше бегущим, как желтые раны,
огни обручали браслетами ноги.

Толпа - пестрошерстая быстрая кошка -
плыла, изгибаясь, дверями влекома;
каждый хотел протащить хоть немножко
громаду из смеха отлитого кома.

Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул, пугая
ударами в жесть, хохотали арапы,
над лбом расцветивши крыло попугая.

Мир
опять
цветами оброс,
у мира
весенний вид.
И вновь
встает
нерешенный вопрос -
о женщинах
и о любви.
Мы любим парад,
нарядную песню.
Говорим красиво,
выходя на митинг.
Но часто
под этим,
покрытый плесенью,
старенький-старенький бытик.
Поет на собранье:
"Вперед, товарищи..."
А дома,
забыв об арии сольной,
орет на жену,
что щи не в наваре
и что
огурцы
плоховато просолены.
Живет с другой -
киоск в ширину,
бельем -
шантанная дива.
Но тонким чулком
попрекает жену:
- Компрометируешь
пред коллективом.-
То лезут к любой,
была бы с ногами.
Пять баб
переменит
в течение суток.
У нас, мол,
свобода,
а не моногамия.
Долой мещанство
и предрассудок!
С цветка на цветок
молодым стрекозлом
порхает,
летает
и мечется.
Одноему
в мире
кажется злом -
это
алиментщица.
Он рад умереть,
экономя треть,
три года
судиться рад:
и я, мол, не я,
и она не моя,
и я вообще
кастрат.
А любят,
так будь
монашенкой верной -
тиранит
ревностью
всякий пустяк
и мерит
любовь
на калибр револьверный,
неверной
в затылок
пулю пустя.
Четвертый -
герой десятка сражений,
а так,
что любо-дорого,
бежит
в перепуге
от туфли жениной,
простой туфли Мосторга.
А другой
стрелу любви
иначе метит,
путает
- ребенок этакий -
уловленье
любимой
в романические сети
с повышеньем
подчиненной по тарифной
сетке...
По женской линии
тоже вам не райские скинии.
Простенького паренька
подцепила
барынька.
Он работать,
а ее
не удержать никак -
бегает за клёшем
каждого бульварника.
Что ж,
сиди
и в плаче
Нилом нилься.
Ишь!-
Жених!
- Для кого ж я, милые, женился?
Для себя -
или для них?-
У родителей
и дети этакого сорта:
- Что родители?
И мы
не хуже, мол!-
Занимаются
любовью в виде спорта,
не успев
вписаться в комсомол.
И дальше,
к деревне,
быт без движеньица -
живут, как и раньше,
из года в год.
Вот так же
замуж выходят
и женятся,
как покупают
рабочий скот.
Если будет
длиться так
за годом годик,
то,
скажу вам прямо,
не сумеет
разобрать
и брачный кодекс,
где отец и дочь,
который сын и мама.
Я не за семью.
В огне
и в дыме синем
выгори
и этого старья кусок,
где шипели
матери-гусыни
и детей
стерег
- отец-гусак!
Нет.
Но мы живем коммуной
плотно,
в общежитиях
грязнеет кожа тел.
Надо
голос
подымать за чистоплотность
отношений наших
и любовных дел.
Не отвиливай -
мол, я не венчан.
Нас
не поп скрепляет тарабарящий.
Надо
обвязать
и жизнь мужчин и женщин
словом,
нас объединяющим:
"Товарищи".

Я усталым таким еще не был
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутевая жизнь.

Много женщин меня любило.
Да и сам я любил не одну.
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.

Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит
Словно синие листья червь?

Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед,
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет,

Превращается в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы,
Ничего не хочу вернуть.

Я устал себя мучить бесцельно.
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца.

И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон,
Как в смирительную рубашку
Мы природу берем в бетон.

И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и все ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.

В те края, где я рос под кленом,
Где резвился на желтой траве,—
Шлю привет воробьям и воронам
И рыдающей в ночь сове.

Я кричу им в весенние дали:
«Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил,—
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь».

Капли жемчужные, капли прекрасные,
Как хороши вы в лучах золотых,
И как печальны вы, капли ненастные,
Осенью черной на окнах сырых.

Люди, веселые в жизни забвения,
Как велики вы в глазах у других
И как вы жалки во мраке падения,
Нет утешенья вам в мире живых.

Капли осенние, сколько наводите
На душу грусти вы чувства тяжелого.
Тихо скользите по стеклам и бродите,
Точно как ищете что-то веселого.

Люди несчастные, жизнью убитые,
С болью в душе вы свой век доживаете.
Милое прошлое, вам не забытое,
Часто назад вы его призываете.

Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.

Это золото осеннее,
Эта прядь волос белесых -
Все явилось, как спасенье
Беспокойного повесы.

Я давно мой край оставил,
Где цветут луга и чащи.
В городской и горькой славе
Я хотел прожить пропащим.

Я хотел, чтоб сердце глуше
Вспоминало сад и лето,
Где под музыку лягушек
Я растил себя поэтом.

Там теперь такая ж осень...
Клен и липы в окна комнат,
Ветки лапами забросив,
Ищут тех, которых помнят.

Их давно уж нет на свете.
Месяц на простом погосте
На крестах лучами метит,
Что и мы придем к ним в гости,

Что и мы, отжив тревоги,
Перейдем под эти кущи.
Все волнистые дороги
Только радость льют живущим.

Дорогая, сядь же рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.

Вот оно, глупое счастье,
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихо закат.

Здравствуй, златое затишье,
С тенью березы в воде!
Галочья стая на крыше
Служит вечерню звезде.

Где-то за садом несмело,
Там, где калина цветет
Нежная девушка в белом
Нежную песню поет.

Стелется синею рясой
С поля ночной холодок...
Глупое, милое счастье,
Свежая розовость щек!

Вижу сон. Дорога чёрная.
Белый конь. Стопа упорная.
И на этом на коне
Едет милая ко мне.
Едет, едет милая,
Только нелюбимая.

Эх, берёза русская!
Путь-дорога узкая.
Эту милую, как сон,
Лишь для той, в кого влюблён,
Удержи ты ветками,
Как руками меткими.

Светит месяц. Синь и сонь.
Хорошо копытит конь.
Свет такой таинственный,
Словно для единственной -
Той, в которой тот же свет
И которой в мире нет.

Хулиган я, хулиган.
От стихов дурак и пьян.
Но и все ж за эту прыть,
Чтобы сердцем не остыть,
За березовую Русь
С нелюбимой помирюсь.

Сестре Шуре

В этом мире я только прохожий,
Ты махни мне весёлой рукой.
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий, тихий такой.

В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять и живу и надеюсь
На любовь, которой уж нет.

Это сделала наша равнинность,
Посоленная белью песка,
И измятая чья-то невинность,
И кому-то родная тоска.

Потому и навеки не скрою,
Что любить не отдельно, не врозь -
Нам одною любовью с тобою
Эту родину привелось.

Сестре Шуре

Ах, как много на свете кошек,
Нам с тобой их не счесть никогда.
Сердцу снится душистый горошек,
И звенит голубая звезда.

Наяву ли, в бреду иль спросонок,
Только помню с далекого дня -
На лежанке мурлыкал котенок,
Безразлично смотря на меня.

Я еще тогда был ребенок,
Но под бабкину песню вскок
Он бросался, как юный тигренок,
На оброненный ею клубок.

Все прошло. Потерял я бабку,
А еще через несколько лет
Из кота того сделали шапку,
А ее износил наш дед.

Сергей Есенин

Письмо к женщине

Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.

Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел -
Катиться дальше, вниз.

Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму -
Куда несет нас рок событий.

Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь,
Корабль в плачевном состоянье.

Земля - корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.

Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.

Тогда и я
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был -
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.

Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.

Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий...
. . . . . . . . . . . . . . .

Теперь года прошли,
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!

Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был
И что со мною сталось!

Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.

Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.

Простите мне...
Я знаю: вы не та -
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.

Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
С е р г е й Е с е н и н.

<1924>

Движенье, ритм, мелодия, шаги,

Вперед, назад и поворот,

Прогиб, рывок и взмах ноги,

Кто танцевал – тот все поймет!

Танец – это несравненно,

Если часто в ритм кружиться,

Танец может постепенно

В смысл жизни превратиться!

Всегда найдется время для себя,

Мелодия повсюду будет звать,

Освобождая от загруженного дня,

Маня отбросить все и танцевать…

Почувствовать себя летящей,

Кружится плавно, взмах-второй!

Быть птицей в небесах парящей,

Быть настоящей, быть собой!

Как танцевать – подскажет тело,

Когда присесть, взмахнуть рукой.

Начнешь движения не смело,

Потом заметишь за собой

Непринужденность, наслаждение,

Желанье двигаться, кружится,

Эмоций взлет и настроение –

Не сможешь в это не влюбиться!

Танец – это не на день,

Не на год и два!

Танцу не знакома лень –

Танец – навсегда!

Ты самый лучший среди тех,

Кого я знаю и не знаю!

Один единственный из всех,

Кого люблю и обожаю!

Ты в моей жизни появился

Внезапно! Я и не мечтала…

Мне новый мир с тобой открылся,

Тот, о котором я не знала:

В нем много ласки и тепла,

Влюбленных взглядов, искренних признаний,

Где от наплыва чувств – кружится голова,

И от безумных, сладостных желаний!

Когда мне говоришь ты нежные слова,

Я лишь смущенно улыбаюсь,

А сильная внутри любви волна

Рвется к тебе… Но я стесняюсь!

Ты для меня как солнце, воздух и вода!

Уже давно потерян мой покой,

Не знала чувств таких я раньше никогда…

Люблю тебя! Живу одним тобой!

С тобой все кажется прекрасным,

С тобой сбываются мечты!

Таким заботливым и страстным

Умеешь быть один лишь ты!

Я благодарна жизни и судьбе

За то, что подарила мне любовь.

Любовь, которую тебе

Дарить я буду вновь и вновь!

Не скрыть мне больше взгляд влюбленный свой,

Пришла пора сказать все, не тая:

“Спасибо, что ты есть, любимый мой!

Спасибо, что любима я, что я твоя!”

Она была не королевой красоты,

Но не простушка – знала свой запрос!

Смотрела на мужчин всех с высоты,

И два ответа находила на вопрос.

Порой ответы были обеззвучены,

Лишь взмах руки, или простой кивок,

Как кобели, словно тому обучены,

Срывались с места, делая рывок!

Она их ожиданием кормила,

Умело, мило издевалась,

Без рук вязала и душила,

И никому не продавалась!

Брать деньги – было не по ней!

Имела все, чего желала –

Осталось от троих мужей,

Которым ручкой помахала!

Один на деньгах был помешен,

Второй на папе выезжал,

Один – скупой, второй – потешен,

А третий – просто изменял.

Паршиво прожила треть века,

Утратила друзей-подруг,

И не осталось человека,

С кем провести б могла досуг…

…Нашла диплом за обученье,

Пришла, наверное, пора

Узнать его предназначенье –

Работать с ночи до утра!

Работать не для денег, есть они,

Работать для общения с людьми,

Сменить хоть что-то для начала

Душа просила-умоляла!

Но мысль сникла на лету,

И месть в глазищах заблистала:

Осуществить свою мечту –

(актрисой стать) пора настала…

Ежик – серые иголки

По лесу любил гулять,

Полные еды кошелки

Не ленился собирать.

По утру он просыпался,

Солнца лучики ловил,

В луже теплой умывался,

На прогулку выходил.

Ступит шаг – грибок сорвет,

На второй – листву разроет,

Желудь иль орех найдет,

На иголочки наколет.

В миг заполнит все кошелки,

Пробежавшись под кустами.

Приукрасит все иголки

Разноцветными грибами.

Идя из лесу домой,

Он к друзьям заглянет,

И поделиться едой –

Кушать сам не станет!

Ношу облегчив свою,

Побежит домой поспать,

Чтобы снова поутру

Лакомств всем насобирать!

Давай сделаем это вместе…
Чтобы по-честному, чтобы без лести.
Ни на сто чтоб прожить, а на двести!!!
Я шагну… и ты за мной…

Крылья есть, но они невидимы.
Всё серьезно…надолго, видимо…
Не уйдешь, если станет обыденно?
Ты шагнешь… и я за тобой…

Синусоида настроения –
То бодрящий пик, то падение.
Абсолютное совпадение
Между мной и тобой…

автор: vkontakte.ru/id1031505

Блаженство

В роще сумрачной, тенистой,
Где, журча в траве душистой,
Светлый бродит ручеек,
Ночью на простой свирели
Пел влюбленный пастушок;
Томный гул унылы трели
Повторял в глуши долин....

Вдруг из глубины пещеры
Чтитель Вакха и Венеры,
Резвых Фавнов господин,
Выбежал Эрмиев сын.
Розами рога обвиты,
Плющ на черных волосах,
Козий мех, вином налитый,
У Сатира на плечах.
Бог лесов, в дугу склонившись
Над искривленной клюкой,
За кустами притаившись,
Слушал песенки ночной,
В лад качая головой. -

"Дни, протекшие в весельи!
(Пел в тоске пастух младой)
Отчего, явясь мечтой,
Вы, как тень, от глаз исчезли
И покрылись вечной тьмой?

Ах! когда во мраке нощи,
При таинственной луне,
В темну сень прохладной рощи,
Сладко спящей в тишине,
Медленно, рука с рукою,
С нежной Хлоей приходил,
Кто сравниться мог со мною?
Хлое был тогда я мил!

А теперь мне жизнь - могила,
Белый свет душе постыл.
Грустен лес, поток уныл..."
Хлоя - другу изменила!...
Я для милой.... уж не мил!..."

Звук исчез свирели тихой;
Смолк певец - и тишина
Воцарилась в роще дикой;
Слышно, плещет лишь волна,
И колышет повиликой
Тихо-веющий зефир...
Древ оставя сень густую
Вдруг является Сатир.
Чашу дружбы круговую
Пенистым сребря вином,
Рек с осклабленным лицом:
"Ты уныл, ты сердцем мрачен;
Посмотри ж, как сок прозрачен
Блещет, осветясь луной!
Выпей чашу - и душой
Будешь так же чист и ясен.
Верь мне: - стон в бедах напрасен.
Лучше, лучше веселись,
В горе с Бахусом дружись!"
И пастух, взяв чашу в руки,
Скоро выпил всё до дна.
О могущество вина!
Вдруг сокрылись скорби, муки,
Мрак душевный вмиг исчез!
Лишь фиял к устам поднес,
Всё мгновенно пременилось,
Вся природа оживилась,
Счастлив юноша в мечтах!
Выпив чашу золотую,
Наливает он другую;
Пьет уж третью.... но в глазах
Вид окрестный потемнился -
И несчастный.... утомился.
Томну голову склоня,
"Научи, Сатир, меня, -
Говорит пастух со вздохом, -
Как могу бороться с роком?
Как могу счастливым быть?
Я не в силах вечно пить".
- "Слушай, юноша любезный,
Вот тебе совет полезный:
Миг блаженства век лови;
Помни дружбы наставленья:
Без вина здесь нет веселья,
Нет и счастья без любви;
Так поди ж теперь с похмелья
С Купидоном помирись;
Позабудь его обиды
И в объятиях Дориды
Снова счастьем насладись!"
Пушкин

Он сказал с неподдельной любовью:
"Мне природа – родная сестра.
Про охоту и рыбную ловлю
Я могу говорить до утра.
Разве что-то сравнится с азартом
Следопыта, восторгом стрелка
Или, скажем, с дрожаньем внезапным
Пробудившегося поплавка?

Если надобно выдумать слово –
Только с ч а с т ь е м назвать бы я мог
И блаженную тяжесть улова,
И ухи ароматный дымок...»

Дай вам Бог и погоды, и пищи,
Только я не за вас – за мальца,
Что заботливо ладит жилище
Для простого рябого скворца.
Есть ли дело светлей и безгрешне й,
Чем сколачивать, шкурить бока
Золотистой фанерной скворечни –
Деревянного особнячка?
И, пристроив к доверчивой кроне,
День за днем, запрокинув лицо,
Все-то взглядывать из-под ладони:
Не явился ли гость на крыльцо?
И - мелькнули на фоне проема,
На кургузой площадке крыльца
У дверей обретенного дома
Долгожданные крылья жильца!
Вот он вышел на краешек кровли,
Шевельнув молодые листы...

...Есть восторг и в охоте, и в ловле,
Есть природа – но нет доброты.

И стоишь, затаивши дыханье,
И вбираешь, и ловишь, и ждешь
Посвист, щелканье и трепыханье,
Пестрых перьев счастливую дрожь.

Любовь Сирота

Под покровом пасмурных сфер, Под присмотром облачных стад Ежится тоскующий сквер - Маленький растрепанный сад. Прирученный маленький лес Трогает собой пустоту. Прилетая с дальних небес, Щелкает вода по зонту. Я одна по скверу кружу - И пейзаж украшу едва ль, Но в него невольно вхожу, Словно атом или деталь. Я себя в пустотах аллей Балую догадкой смешной, Что немного скверу теплей На пространстве, занятом мной; Что в его просторе пустом Некий уголок заселен; Что моим веселым зонтом Мрачный колорит оживлен; Что, не в силах тучи прогнать И дождю конец положить, Вдруг да помогаю - как знать? - Холод и тоску пережить. Любовь Сирота

Кто там стучится в ночное стекло?
Ветер ли хлопнул распахнутой форткой,
Иль мотылёк, серебристый и вёрткий,
Просится на ночь в жилое тепло?

Что же, влетай. Я сегодня одна.
Передохнём от дневных неурядиц.
Мне наконец-то дарована радость -
Тихую ночь коротать у окна.

Что ты лопочешь, мой клён-балагур?
Будем беседовать - слово за слово.
Только давай не касаться былого:
Памяти нить - не бикфордов ли шнур?

Пусть моя память сегодня молчит.
Лучше вперёд поглядим без опаски.
Пусть ожидание будущей сказки
Выкует веры спасительный щит.

Ветер и ветки, вы все мне - родня,
Тихая бабочка - гость, а не узник,
Мир мой прекрасный, советчик, союзник,
Друг мой, спасибо, что ты - за меня…

Любовь Сирота

Твоя любовь.

Досталась мне такая доля

И в свете дня

Хочу в огромном чистом поле

Поймать тебя

Бегу по травам, словно слёзы

Роса летит

Пьянящей песней зреют розы

Огонь горит

Душа раскинулась, взыграла

На щеках кровь

На поле том меня поймала

Твоя любовь

Счастье моё - любовь.

Вновь в груди вдохновенье, вновь,

Как цветы благовейной розы -

Это счастье моё - любовь,

Это радость, печаль и слёзы.

Это верно твоё тепло,

Эта юность, как свет из Рая,

Но за что же мне так повезло:

Дорогая не знаю, не знаю.

Не боюсь, что ты меня оставишь
для какой-то женщины другой,
а боюсь я,
что однажды станешь
ты таким же,
как любой другой.
И пойму я, что одна в пустыне,—
в городе, огнями залитом,
и пойму, что нет тебя отныне
ни на этом свете,
ни на том.

В чем отказала я тебе,
скажи?
Ты целовать просил —
я целовала.
Ты лгать просил,—
как помнишь, и во лжи
ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
хотел — смеялась,
а хотел — молчала...
Но гибкости душевной есть предел,
и есть конец
у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
все обсудив
и все обдумав трезво,
желаешь ты, чтоб не было меня...
Не беспокойся —
я уже исчезла.

ВАЛЬС в ЛЕСУ

Ветер играет на скрипке сосны
Солнечный вальс по мотивам весны.
Хочешь увидеть ожившие сны
Вместе со мною?
Я приглашаю на танец тебя.
Желтые блики оркестра слепят.
Вальса аккорды кружатся, летят
Вслед за листвою.

Мы здесь бывали когда-то с тобой,
Только не знали про способ такой -
Медленных танцев, втроем с тишиной,
Словно по нотам.
Как хорошо мы с тобою вдвоем
За облаками без звука плывем
И забываем легко обо всем...
Прелесть полета!

В этом обычном волшебном лесу
Я тебе что-нибудь преподнесу.
Солнце – кулоном - дрожит на весу
Взглядом лаская.
Ты моя чудная, нежная ты,
Тихая пристань моей маеты.
Девочка давней, упрямой мечты
Вся золотая.

Петр Давыдов