Левицкой была бабушка моего супруга. Родословная его никогда не интересовала. Расспрашивала свёкра я. Вот то, что я узнала о Левицких. Родители Ольги Левицкой - Фёдор Карлович (поляк) и Тарасевич Софья Николаевна (белоруска) жили в Минской области, в селе Старые Дороги.  Эта семья  была многодетной.

Один из сыновей, Николай, уехал в Польшу и организовал там большевистский кружок, за что был посажен в Варшавскую Александровскую цитадель. Он находится в камере, где нельзя было лечь  или ходить и вынужден был стоять или сидеть. Во время похода Красной армии на Варшаву, в целом неудачного, в 1920 году, он был освобождён. Это его «краснота» позволила ему, до поры до времени, быть ангелом-хранителем семьи сестры Оли.

Семью Левицких раскулачили и в 1930 году сослали в ГУЛА, но некоторым членам этой большой семьи избежать ссылки удалось.

Понятно, Николай этой участи избежал. Избежал ссылки  и его брат Костя, который к тому времени уже женился на польке, Ядзе, и уехал с ней жить в Молдавию.

Сестра Ольга в это время была уже замужем за Петром Далецким и в 1930 году была на сносях.

Далецких тоже отправляли в Гулаг. Николай Левицкий  сумел  тайно увести Ольгу и  её мужа в телеге, закидав чем-то. В телеге Оля и родила  дочь Валю.

В 1933 году не стало Софьи Николаевны Левицкой. В 1933 году Петра обнаружили и приговорили к расстрелу. Но тут Николай опять смог на время отвести беду. Петра лишь посадили на 5 лет (реально он просидел три года), а Ольгу с детишками сослали в Сальские степи Ростовской области. Там брат выхлопотал ей комнатку при больнице, т.к. она была фельдшером.

Через три года Петра выпустили и отправили в Адыгею. Они с женой переехали в Майкоп. Пётр Карлович  трудился в Леспромхозе по специальности (он закончил Сельскохозяйственную Академию.  

В 1938 году по доносу он был арестован и расстрелян как польский шпион (в последствии реабилитирован). Сыну Лёне тогда было всего 6 лет.

В 1949 году – Фёдорара Карловича Левицкого.

Продолжаю размещать книгу Бориса Ягупьева написанную в 90-х годах.

Глава 29

Глава 29. Крушение «Империи»

(смутное время)

Самое неприятное в нашей жизни – это его стабильное «похужание»: ставки окладов вроде бы растут, но суммы премиальных непременно понижаются, вводятся новые виды хитреньких приплат, которые начальство может самостоятельно распределять уже не по справедливости, а по усмотрению самого начальства… Раньше, положим, лишали  человека премии, но писали за что именно. Теперь никакие объяснения не нужны… Всё чётче выявляется круг «приближённых» к кормушке…

Внутри режимного института уже возникают какие-то тайные кооперативы. У проходной топчутся какие-то гонцы из Польши, из иных братских «заграниц»… Раньше их бы на квартал к институту не подпустили! ПЭВМ-ки начали массово сыпаться как из рога изобилия. Всюду шуршат, слюнявя, толстенные пачки денег. А деньги стремительно обесцениваются! В магазинах и ларьках – шаром покати. Всё что осталось, приходится «ловить», «выхимичивать» у директрисы столовки, у хитреньких недавних комсоргов, вдруг ставших хозяевами ларьков-лавочек, торгующих «заказами» прямо на территории НИИ.    О том, что грядёт, я стал догадываться ещё до прискорбного события в Шишкином лесу, до «откровения» на меня свалившегося.

Году, примерно, 67-68  пошёл я на праздничную демонстрацию с сыном на плечах. Махонького таскал – порадовать флажками, шариками цветными. А погода выдалась  мерзейшая! Замёрз он, плакать начал как раз к тому времени, как колонна к Красной площади подошла. А в колонне, рядом со мной был мой ровесник из нашего «хитрого» Отдела    сетевого планирования и управления – инженер нормативщик. Тёзка мой, по фамилии Сербунов. Он странный был: небольшой, полненький гладенький, но красивый. Одевался очень хорошо. К примеру – приходил на работу в костюме чёрного английского сукна. Порой - в белоснежной рубашке с кружевами на груди и с бабочкой вместо галстука! Он не курил, был женат, но бездетен. Каждый день после работы шёл в рестораны разные. Там покупал дефицит – икру в баночках, сёмгу, крабы, в общем дорогие и редкие угощения. Дарил кое-кому из сотрудников, начальникам разным и получал заказы: достать то-то и то-то к такому-то событию. Деньги у Сербунова всегда были.

Увидел Борис, что сын мой куролесит, предложил уйти из колонны и пойти к нему домой, погреться. Жил он совсем рядом с Каменным мостом. Зашли. Это была очень пристойная коммуналка в старинном, очень хорошем доме. Комната у него с супругой была в 30 квадратных метров. Обстановка – старинная, дорогая…фарфор, хрусталь, золотые и серебряные украшения. На стенах – ковры, на коврах – оружие   холодное в ножнах… Я глаза вытаращил, а он спокойно объясняет: «Я последний в роду великих князей Сербуновых. Мы скоро отсюда переедем – купили кооперативную квартиру у метро Аэропорт».  Он угощал сына шоколадками, пирожными, меня коньячком поил, а тут жена что-то вкусненькое принесла типа рыбки малосольненькой, копчёной колбаски, солёных грибочков.  Тут вспомнил я, как наш сосед по даче, скромняга Хухрин, признался, что является столбовым дворянином старинного рода… Сопоставил я эти факты сделал для себя вывод: скоро изменится наш строй, раз уж «они» скрываться перестали.

Вскоре после того наш начальник приболел. Замещал я его временно… Пришла тут разнарядка из кадров: одного человека надобно сократить. Все семейные у нас, у всех – дети… Один и был бездетный – великий князь. Так я тёзке своему и объяснил. Он воспринял спокойно, направление взял, в «кадры» пошёл. На следующий день вышел на работу в той же должности, но в отделе внедрения новой техники!

Когда на работу вышел мой начальник, то сказал: «Как же ты, Ягупьев, такой всегда рассудительный, нужного человека «подставил»? На том та история и закончилась.

Теперь и прежде «безупречно русские» перестали скрывать, что мама – еврейка, и деньги перестали скрывать, у кого были. А продукты теперь только и можно стало достать, что из «заказов». В магазинах не столько еда, сколько выпивка… Это при всероссийской-то борьбе за трезвый образ жизни! Появились талоны на не продуктовые товары в магазины.

Дамы стали советоваться: «Григорьич, стоит ли оформить перевод зарплаты на сберкнижку?» Отвечал: «Не советую. Думаю, что вклады скоро обесценятся… Тратьте деньги, покупайте, что получится, тогда не пропадут». Спрашивают: «А заём под холодильник, машину…» Отвечал чётко: «Обманут! И не сомневайтесь! На займах обязательно нагреют! Откуда у нашего государства появятся эти дефициты через три года? Премьера снимут – и взятки гладки! Вы же видите, как мы все в нашей стране работаем…»  «Начальник, что про помощь зарубежную скажешь?». Сказал: «Вот, Нина Михайловна, к примеру, у вас в доме живёт десятки лет сосед-дебошир. По пьянке всем топором угрожает… А тут кончилась у него жратва, а работать он уже разучился… Так вы «скинетесь» ему на котлетки, будите для него стряпать?» Рассмеялись… «Генсек –Президент обещает…»  «Так это он от отчаянья полного и безнадёги…» «Так ахинею легче нести, чем бревно на субботнике…»

Как-то раз во дворе института останавливает меня румянощёкий «синьор-помидор», бывший здесь комсомольский секретарь, а ныне – инструктор райкома партии, Петрусенько… Мы с ним пару лет назад поцапались, тогда я был ещё механиком, председателем участковой избирательной комиссии. Как раз Андропов «дуба дал», царство ему небесное, он был симпатичен мне. В расстроенных чувствах, после работы, на избирательном участке, сижу я под портретом усопшего вождя, к которому сам только-то траурный креп прикрепил.  Заходит этот гусь с проверкой по поручению. Посмотрел на портрет и в пузырь полез! Аж красный стал, слюной брызгал: «Кто дал указание?! Снять немедленно! Повесить портрет Черненко!» Я ему, тихо так, не вставая со стула: «Пшёл вон, щенок! Здесь – траур!» Он, сперва, опешил, а потом пугать меня начал… Встал я, стул двумя руками поднял: «Не уберёшься с глаз – пришибу!» Он ретировался. А я сидел до десяти вечера, ждал – «настучит» в партком, а то – и в райком – приедут разбираться… То ли не настучал, то ли «там» поумнее люди оказались… В общем, не было последствий никаких.

И вот, останавливает он меня, руку чуть заметно приподнимает, догадывается, что я не подам ему свою…здоровается: «Здравствуйте, товарищ» - перебиваю его – «Борис Григорьевич». Он убирает руку за спину и начинает снова: «Борис Григорьевич, слышал я, ты к демократам примкнуть решил?» Говорю ему: Молод ещё, мне тыкать. Есть другие вопросы?» - «Да вот, жалуются: резко Вы высказываетесь о политике руководства…» - «А вот, кто жалуется, пусть запись делает в книгу жалоб. Будет время – прочту и отвечу…  Сей же час – не до сук мне… Работы - выше головы». И ушёл я.

Серия сообщений "В начале было Слово":
Часть 1 - Глава 2 Пробуждение
Часть 2 - Глава 4. На поиски "креста"
...
Часть 27 - Пребывание в Сфере. Ретроспектива
Часть 28 - Глава 25. Виктор
Часть 29 - В начале было Слово. Крушение империи
Часть 30 - Крушение Империи-
Часть 31 - Крушение империи. Командировка в Киргизию
Часть 32 - Конец империи
Часть 33 - СССР. Служба в Армии.Учебка

 -Ты не желаешь внимательнее и подробнее, в деталях, рассмотреть, что открывается? – вопрос прозвучал почти как утверждение. -Не хочется, Хранитель. Пусть смотрят другие «я», если они здесь. - Не могу выпустить тебя отсюда, но если хочешь, могу организовать тебе свидание с одним из умерших. Кого бы ты хотел видеть? Задумался я, засомневался: «Из одноклассников? Что то подозрительно много их по умирало, не дожив и до «полтинника»… Нет, пожалуй, не о чем мне с ними будет говорить. Даже с Геной Пилей, самым весёлым и жизнерадостным из всех нас, ровесников. Наркота его убила… Боюсь, там больше бреда и галлюцинаций будет, чем подлинных воспоминаний. Из сокурсников по мореходке в Одессе, Питере? Нет… Из армейских? Тоже – нет… Бабушка Лиза? Да ни за что! Альбина? Сестричка двоюродная, тёти Клавдии дочь? Она, наверное, будет о своих детях-сиротах говорить., а я её детей не знаю совсем… Юра, брат жены? Не о чем мне с ним говорить. Так с кем же? Пожалуй, лишь с одним покойником мне интересно поговорить, с Виктором, двоюродным братом, которого потерял я ещё в детстве. -Хранитель, если дозволено, можно повидаться с Виктором? - А буду – ли я видим для него и, главное, для себя самого? - Сделаю. Жди. Это не долго. И стала вокруг меня меняться обстановка. Сам я вдруг «возник» в привычном для себя облике – одет, как люди, в брюках, рубашке с коротким рукавом, в сандалиях с носками на ногах… Сижу на «венском» стульчике с гнутыми ножками-спинкой. А стульчик этот стоит на верандочке деревянной красковской дачи. За окнами тот же участок, который запомнился мне с первого или второго послевоенного лета. Напротив меня стоял другой такой же стульчик, но пустой., рядом – тумбочка прикроватная, какие стоят в общагах и казармах. На тумбочке – тарелочка с щербинкой и трещинкой, на тарелочке общепитовской – два небольших яблока с красненькими бочками, чуть уже усохших. Ещё –кусок колбасы граммов на четыреста, пахнущей чесночком, по виду – «чайной», в шкурке… Булочка «французская». Ножик столовый от сервиза. Нераспечатанная бутылка 0,7 литра кагора «Араплы». Штопора нет. А бутылка с пробкой. Жду гостя и думаю: «Сколько мне сейчас лет?». На тумбочке вижу бритвенное зеркало на подставке. Заглядываю в него. Судя по отражению – мне очень близко к пятидесяти. Выгляжу прилично: выбрит, мешков под глазами нет, смотрюсь даже весёлым. Скрипит и дребезжит негромко стёклами открывающаяся дверь за моей спиной. Лёгкие шаги по веранде. Доски пола тоже скрипят. Я не оборачиваюсь – страшно. Боковым зрением вижу – на стул опускается легко, закидывает ногу на ногу высокий стройный парень. Поворачиваюсь, смотрю. Парень лет восемнадцати, летние сандалии на босу ногу, серые в тёмную полоску брюки с «обшлагами» внизу, отвороты такие раньше делали. Поясок «кавказский» с блестящими бляшками-прибамбасами. Рубашка белая полотняная с длинными рукавами, ворот расстёгнут, на груди – наколка синяя – молодая женщина, словно спящая, но лежащая в открытом гробу… На кисти руки другая наколка – простенький якорёк. Решился поглядеть в лицо: красивое, цветущее даже лицо, синеглазое, русые волосы зачёсаны назад без пробора, ушки аккуратные. Улыбается… -Борь, это ты? – голос мелодичный, без чахоточной хрипоты. Дыхание глубокое, ровное. – Я думал, что увижу тебя пацанёнком, как тогда… Сколько тебе сейчас? -Сорок девять, Витя. Здравствуй! - Твоё «здравствуй» у ситуации не совсем подходит, Боря, лучше скажи: «Мир тебе!» -Мир тебе, Витя, брат мой в казённом дому умерший, за казённый счёт похороненный и никем ни разу не навещённый… -Это пустое, Боря… Уж себя-то, в любом случае, не упрекай, не вини. Мал ты был тогда, а через несколько лет и следа от той могилы не осталось. А вот, что никто её не посещал, в этом ты ошибаешься. Посещали её женщина-врач, лечившая меня, да медсестричка, в которую я – полутруп, успел влюбиться. Плакали они…жалели… Год я за этим наблюдал… Ждал, что придут бабушка, дядя… Тётю, мать твою, не ждал. Она меня не любила. Никто не приехал… Но я простил! И мама моя простила. -Откуда ты Витя, сейчас, где находишься? - Сорок дней по смерти был я в очищении, что-то вроде фильтра. Затем до окончании года ждал решения, посещал места, где бывал и собирал следы своей энергии… Размышлял над своими проступками-грехами, просил прощения у Бога. Через год получил разрешение Всевышнего соединиться с мамой. Она меня с момента моей кончины с нетерпением ждала. Как нам было хорошо вдвоём, как при жизни не было! Нет для смертных бесконечной любви. Но райское наше блаженство со временем понемногу стало нас тяготить. Каждый из нас одновременно понял без взаимных обид, что мы должны расстаться. Приходит время и «тянет» в новую жизнь, которую доверяет Всевышний! Мы расстались легко. Мама уже на земле, а мне дано право выбора места, времени, образа, семьи… - Как долго ты можешь выбирать, Витя? - Нет никаких ограничений… От меня лишь зависит… - Витя, а ты других предков видел? - Был я в «низших мирах»… Ты догадываешься, что ваш мир не из лучших, но и далеко не худший из возможных? Среди моих предков оказались такие, что надолго были помещены туда… - Витя, можешь ли о тех мирах рассказать? - Нет, братишка… Сам узнаешь… Только не бойся, смерть – ведь она больше даёт, чем отнимает… - Да что же смерть дать-то может? - Тебе этого и не представить! Неограниченный выбор! - А я надеялся расспросить тебя об этом… Поговорить… - А мы и поговорим! Видишь, как Хранитель о нас позаботился… Только вот о папиросах не вспомнил… А я ведь курил, даже когда был уже чахоточный! А теперь мне так легко дышится! А курить не хочется… - А я, Витя, курю. Пошарил я в карманах и вытащил пачку «Дуката» в десять штук. На пачке изображена сигарета с дымком от неё. Давно таких не видел. Пачка оказалась распечатанной, но в ней недоставало всего одной сигаретки. Была в кармане ещё и плоская картонная пачечка спичек картонных же. О таких и вспоминать забылось… Закурил. Сладко закружилась голова и вспомнилось детство, Апаринский пруд вблизи дачи, мы с Борькой, втихаря покуривающие одну сигаретку на двоих из такой вот пачки… -Борь, вот ты про Борьку вспомнил – о нём и расскажи мне. -Вить, меня смущает, что мы с тобой как чужие встретились… Можно тебя обнять? Он встал охотно, протянул руки. Оказалось, что он выше меня на голову. Я шагнул к нему и мы обнялись и расцеловались трижды. Вспомнилось, как Витя расстреливал меня из слюнявой туберкулёзной рогатки. Страшна была не мокрая пулька, а палочки Коха… - Помню, - очень вы все боялись от меня заразиться туберкулёзом… Понимаю – многие в нашей семье умерли от туберкулёза, можно считать, что семейная это болезнь у Яг…х. Папку твоего, моего дядюшку, бабушка Лиза спасла. Взяла щенка от крупной сторожевой собаки, стала его растить и откармливать. Жирного пёсика-ленивца зарезала в молитвой… Освежевала, разделала по своим деревенским правилам, выбрала жир нутряной, перетопила, вытопила всю и из головы, из костей… Мясо изрубила в колоде в фарш… И всё это она Гришеньке постепенно скармливала. Готовила ему отдельно, да с молитвами! -Она не была набожна, Вить… -Веровала она, но была хитра. Понимала, что надо набожность скрыть для блага сына… Сам видишь – вылечила! К началу войны у дяди уже в лёгких каверн не находили рентгеном. Только заставила она его бросить курить. Сразу! А пить, как принято было в его кругу, он бросил сам в 1934 году. Перепил так, что думали – умрёт. Тогда мать ему и сказала: «Обещай, что больше в рот не возьмёшь – выздоровеешь!» Больше он не пил. Но давай поговорим о Борьке. - Здесь, в Красково, Борька, сперва, совсем незаметным был. Он держался поближе к Валику, а на виду Саня был. - Кстати, Саня не на голый крючок ловил, как ты думал. У него всегда пол кармана было жил, да хрящей от костей, что мать дома всегда варила. Брал, якобы, себе – «червячка заморить», а сам незаметно на крючок цеплял. Да, хорошая наживка… Потому и улов всегда был хорош, больше, чем у взрослых мужиков. - Давай под разговор кагорчику выпьем, сладенький, думаю… Открывал без штопора бутылку я с трудом, колотя донышком бутылки по каблуку сандалий своих на пористой резине. Вышиб-таки пробку! Не пролил ни капли! А налить-то не во что! Виктор мне подмигнул: - Выпей сам. Я своё отпил уже. Пил я долго, не спеша, наслаждаясь, приложившись, как горнист. Передохнул, отёр губы рукой, сигаретку в рот сунул, улыбнулся, довольный! Колечки из губ стал под потолок пускать, ноги вытянул, развалился на стуле, сказал: - Не расстраивайся, брат! Иллюзионисты они. Кайфа от вина нет, хоть и пилось с удовольствием. Отрезал себе дольку яблока, пожевал – натуральное, кислит! Отрезал себе шмат колбасы толстый, полбулки сразу отломил… -Борьку в первый раз всерьёз заметил, когда Михаил Исаакович учил нас, пацанят, в шахматы играть. Так Борька лучше всех и быстрее всех усёк, пока мы со скрипом мозгами своими ворочали. Он даже некоторыми комбинациями овладел, да и стал нас, старших, поучать, за что от Саньки несильные подзатыльники получал. Он и говор московский, «городской» освоил быстрее братцев! Да… А дача тем временем бабушкиными стараниями превратилась в деревенскую избу… В пристроичке, где прежде козы были, да боровок, поселились Иван да Марья… Сараюшку кособокую из горбыля соорудили в углу участка. Туда бабушка корову возвела, скверную, малоудойную, комолую… Всё было уж в грядках, удобряемых «назёмом»… Росли огурцы, морковка, свёкла… разное… Табака дедушки Василия целая длинная грядка была… А для картошки раскопали десятину целины за забором, на ничьей поляне, где в последний год войны стаяла зенитная батарея… Помню я Борьку в Быково уже. Сашка стал удачливым рыбаком и нас, неумех, отгонять стал в сторонку, чтобы трепотнёй своей и вознёй не мешали клёву. Он сосредоточен был на ловле. А мы с Борькой всё больше на небо, да на красоты природы окружающей любовались, сякие пацанские разговоры говорили… хвастались больше… Покуривали тайно от Сашки. Он, если бы узнал, Борьке бы уши надрал. Сам начал курить уже в Питере, наверное, на учебном судне «Кодор». -Жили Иван да Марья сперва в Быково в землянке. Дядя Ваня говорил: точно такая же была в Петропавловске-Камчатском. Ты, Витя, наверное, помнишь. Ты жил с ними там, да? Виктор кивнул, встал, подошёл к окну веранды, открыл створку – клацнула затворка шпингалета. Сел на подоконник лицом ко мне. За окном шёл хороший «грибной» дождь с солнышком… - Тесно было в той землянке: Иван да Марья, старики – Лизавета и Василий, трое детей. Мария была опять беременна… Спали вповалку, а то и по очереди… Бабушка коровой занималась, новым боровком, курями – по весне мой отец купил сотню пушистых комочков – цыпок писклявых. Они подрастали в Москве, провоняли всю квартиру… Половина передохла. Остальные теперь паслись на участке. Дядя Ваня работал в Кореневе, на заводе силикатного кирпича. Отец его туда пристроил благодаря своим обширным связям. Дед Василий жестяничал, да сапожничал. Делал всё: тазы, корыта, лейки, вёдра… Любой кусок ржавой жести подбирал, да и мы, пацаны, притаскивали откуда могли. Мария, конечно, не работала, если не считать работой её почти круглосуточную возню по хозяйству. Борька ловок был на удивление. Глаза чистые, честные, а что подвернётся – не думая, сразу, украдёт! Как-то он украл в Храме в Удельной деньги с блюда подаяний деньги. Положил рваный рубль или трёшку, а с блюда в рукав засунул тридцатку. Воровал он также кур и цыплят. Как-то Саня начал нас на дальнюю рыбалку сманивать – за Фабричную, на старицу Москвы-реки. Там белый карась ловился. Но рыба когда ещё будет? А жрать то надо… Мы и запаслись: сухари, крупы отсыпали, сахарку взяли… Саня снасти готовил, приманку варил. А Борька – главный был «кормилец». Он за ростом овощей следил, старательно их пропалывал… Старшие умилялись, глядя! А он ловко так, сорняк вырвет, наклонится и одним незаметным стремительным движением башку у цыпки оторвёт, а на тельце наступит. Ни звука! И взглядом искренним на взрослых поглядывает: работаю мол, о будущем урожае забочусь! До дюжины цыпок заготовил Борька к отъезду на рыбалку и так делал каждый раз, когда рыбачить собирались. Нас не удерживали – едут и слава богу, меньше жрать просят (ко мне это не относилось, мой рот для родителей обузой не был). На рыбалке Борька тоже не столько с удочкой сидел, сколько соображал, как бы словчить… Из-за его «сообразительности» мы и ездить на ту старицу перестали. Купались однажды, пока Саня с удочкой сидел, на уху карасей отлавливал, ему одному везло, а Борька тем временем, усмотрел на дне верши, кем-то поставленные… Мы их вытащили, опустошили от рыбы, да по дурости детской, поставили на другое место. На следующий день деревенские мужики из Заболотья колами гнали нас от воды… Снасть оставили им в «трофеи». Очень Саня о ней сожалел, награждая Борьку братскими подзатыльниками. Но цыпок мы уже успели в ночном костре запечь, обваляв в глине и обложив лопухами, и сожрали до косточек, которые тоже размололи молодыми зубами и съели. Хороши были эти выездные рыбалки! Воля! Бабушка стала замечать, что цыплята убывают непонятно. Пару раз нашла головки оторванные в ботве… Вот она и говорит деду: «Василий, видно, коршун повадился курей таскать у меня… Ты бы с ружжом покараулил!» Дед догадывался, что это был за «коршун», но помалкивал, потому что не родным был и чужаком себя чувствовал. Не в праве считал себя вмешиваться, всё терпел, терпел и работал… А терпеть было что! Женщины были у нас горластые… На покупку кирпича были нужны деньги. Корову зарезать пришлось. Торговала бабушка Лиза на рынке говядиной, Борька ей охотно «помогал». Я почему-то этого стыдился, торговать, то есть. Не был я там, но от Борьки знаю, что он ухитрился в отсутствие бабушки с гирьками «помудрить», а также со сдачей… К сумеркам, когда торговлю завершили, у него «подкожных» денег осталось на «четвертинку». Купил и нам предложил. Освоили на троих. Строился дом… Началось всё с копания канав для отвода воды с участка. Место было низкое, болотистое… и мы копали… Потом, по плану, - отец мой, Григорий Иванович, лично всё вымерял, вбил колышки, натянул шпагаты – копали траншеи для фундамента. Туда сперва забивали всякий хлам, который удалось собрать в округе: булыжники, щебёнку с откосов дорог, отдельные камни, железки… Всё это стаскивалось на участок и ссыпалось в траншеи, заливалось раствором цемента с песком… Потом началась эпопея с кирпичом. Дяде Ване, как многодетному пролетарию с безупречным прошлым – судимость дяди Ване, в своё время севшему за буханку хлеба, была «вычищена» нашим соседом по участку, другом отца – дядей Мишей Кошелевым, который побывал в Петропавловске на большой прокурорской должности и кое-что мог… Так вот, Витя, дяде Ване позволили из отбракованного кирпича купить «половняк» для застройки… Мы, пацаны, этот «половняк» из отвалов брака на заводе выбирали… Почему-то поподался всё больше целый «половняк»! Странно, да Вить? Кучи отобранного росли, отец мой пригонял откуда то «захфрактованные» грузовики… Да ещё привозил не менее ящика водки… Пол-литры разносили мы, пацаны, нам бывало точно сказано – кому и сколько. Прятали на пузах, под рубахи… Отдавали молча: сторожам, «нарядчикам», «контролёрам»… всяким… Никто и ни разу не отказался… Мы ухитрялись каждый раз бутылку «заначить» для дяди Вани. Потом мы кирпич грузили… внизу ложился целёхонький, сверху – половняк, ещё выше – сколько рессоры позволяли – крошка, уже бесплатно. Разгружали тоже мы. Главное удовольствие нам доставлял путь от Коренева до участка нашего. Мы ездили только в кузовах, приплясывали-пританцовывали… Жуть… Весело… А выкладывали ленты фундамента уже взрослые: отец, старший мой брат Володя, Иван Иванович, дед Василий. Раз или два был допущен Александр, как старший, будущий хозяин каменного дома. Предполагалось сначала, что дом будет общим, но это чтобы «перебиться». Потом, предполагалось, для Ивана построить другой дом. Участок позволял. Отец получил генеральский участок в 16 соток, огромный, по тем временам. Бог по-другому судил… Дом ставили быстро, с экономией нищеты: засыпали пустоты в стенах сырым шлаком. От этого в комнатах много лет была сырость. Потом шлак, видимо, высох, осел – слышимость в комнатах стала – как сквозь фанеру. Потолки низкие. Но для Ивана он был большой радостью. Никакого дома, кроме землянки, без «положения» брата и его денег у Ивана Ивановича не было бы, конечно. Кладку кирпичную делала только взрослые, но один ряд доверили Саньке под присмотром Ивана Ивановича. Володя, старший брат, на штукатурке, которую клал, написал своё имя. Ох, какой скандал учинил ему отец! Пришлось затереть. Хотя ни я, ни Володя, ни матушка не поняли, что в том плохого? Завершал эту часть работы действительно Вова. Снег уж шёл, когда две комнаты дома подводили под временную крышу, настилали толь, рубероид. Опасались взрослые – выдержит ли кровля тяжесть снега? Выдержала, хоть и провисла. Мария родила Юрика в Колонце, а в доме он сделал свои первые шаги. А дядя Ваня умер… Глупо так… В весенние каникулы приехал я, по обыкновению, в Быково. Был тихий такой день. Дядя Ваня спал в одном «солдатском» белье на широченной многоспальной самодельной кровати-топчане. В комнате были Борька да я. Не помню, где были остальные. Борька зачем-то полез в сундук с колодками и другими сапожными принадлежностями. Нащупал там початую отцом чекушку. С лукавой рожицей извлёк и мне показал. А дядя Ваня в этот миг возьми – да и открой глаза… Борька испугался и выскочил за дверь. Дядя Ваня бросился за ним следом. Борька побежал по поляне-болоту, а отец его за ним! Борька – к ельнику на болоте… Отец – за ним. А снег был сырой уж, наст жёсткий… ветер… позёмка… Борька убежал, скрылся за ёлками, да вернулся кругом домой. Иван Иванович где-то споткнулся и упал. Сразу подняться не смог. Холодным пришёл в свой каменный дом… упал, потерял сознание, думали, что уснул…Был отправлен в больницу, где и умер. При жизни он часто жаловался, что голова болит у виска. Когда вскрыли его тело, то нашли большую опухоль в мозге… Он от неё так и так бы умер… Борис, естественно, горевал о смерти отца… Отец мой выдал на расходы по похоронам некоторую сумму денег Сане, старшему сыну и сказал выбрать место для захоронения тела отца. Пошли втроём. Контору нашли. Там глядят, что с безотцовщины взять? Написали на бумажке, чтобы дали участок бесплатно. Однако за рытьё могилы надо было платить столько-то… Деньги были, но Борька сказал: «Выроем сами». Вырыли, но засомневались, поместится ли гроб? Решили померить. Сказали, чтобы я лёг в эту могилу. Они по краю ходили и на меня посыпались песок и камни. Борька спрыгнул мне на живот и откопал в первую очередь лицо, чтобы я мог дышать. А я от этого удара по животу проблевался, вытолкнув этим из себя песок, который попал в рот и нос. Когда уже смог, то вылетел из могилы – бежал, бежал и падал, снова бежал. Бежал от смерти… Я, Витёк, после этого почти год заикался. Тогда для самоисцеления начал я стихи наизусть учить и читать вслух. Помню – Сергей, мой младший брат, только родился – отец успел построить мансарду над домом. Получился как бы второй этаж. Над нашей половиной дома жила семья старшего брата Володи. У Володи уже была Галчонок, дочка на полгода Сергея младше. При ней была домработница Маша, а при Серёже – Зина. Родители Галчонка работали и приезжали только на воскресенье. Обе были мясистые деревенские девахи. Внизу на нашей половине были только кухня и комната, открывавшаяся во двор, где жили родители и я. Наверху жили Серёжа с Зиной. Мамаша моя на девок покрикивала, ценные указания давала… Ух и ненавидели они её! У матери молока для Сергея не хватало. Он был крупный и ел много. Приходилось возить из Москвы с молочной кухни кефирчик, творожок… Матушка для этих целей Борьку приспособила. Он безответный, всегда был готов услужить. Мотался на электричке - сперва до Новой, потом трамваем до Новоспасского моста, где находилась детская кухня. Получит питание и в обратный путь… На транспортных расходах экономил мелочишку на курево… без билетов ездил, «зайцем»… Я тогда крепко вляпался. Криком-горлом «попёр» на родителей: «Давайте уедем отсюда обратно в Красково! Там лучше! Здесь болото, сыро, тесно…» Получил я «отлуп», был признан безнадёжным кретином-придурком навечно… Убежал после скандала из дома и две недели бродяжничал… Хорошо было… хоть и голодновато… Иногда к дому приближался потихоньку, Борьку подманивал, он мне кое-чего из жратвы и «ципок» подбрасывал… Дед Василий знал, какой «коршун» циплят крадёт, но молчал… Вить, а ведь ты не знаешь, как дед Василий умирал. Он был чужим в клане… - Расскажи… -Умирал он долго… От курения, как говорили врачи, у него был рак губы, потом распространившийся на гортань, а потом и на пищевод… От этого он есть перестал, а потом и пить уже не мог… Высох весь и почернел… Тогда у него стали обламываться пальцы на ногах. Знаешь, как шишки длинные еловые ломаются? Однажды он позвал меня и сказал: «Внучёк, спроси у Катерины пятнашку, скатайся побыстрее на Щорса в магазин, купи чекушку… помираю я…». У меня уже был велосипед германский «Мифа». Деньги были дадены. Съездил быстро и привёз требуемое. Дед Василий своей чёрной клешнятой рукой в рот свой беззубый – протезы лежали в стакане – чукушку вставил – я пробку картонную снял – проглотить не сумел... тут и смерть пришла… Водка стала течь по его морщинистому лику… именно лику… он и в смерти был красив… Потом меня отправили в мореходку в Одессу. Борька меня проводил до Наро-Фоминска. Потом я узнал, что он «сел». В Одессе я получил от него одно письмо покаянное. Он каялся, стыдился, обещал… Потом его направили в Осташкове в колонию для несовершеннолетних… Мария Ефимовна женила Бориса на деревенской девахе с Урала, из Сухрина, своей родной деревни, по имени Римма. Очень приятная простая женщина, работящая. Она к тому времени была уже лучшей дояркой области. Даже награду правительственную имела… Родился сынок, Костик…пьяное зачатие… «заячья губа» и «волчья пасть»… Поехали они с сыном в отпуск на Урал. Дорогой Костик простыл и умер… в Сухрино и схоронили… Мать моя говорила: «Нарочно уморили, от позорища!» Вечно она всех осуждала…ссорилась… Помаялись Борис и Римма в тесноте своей половины – мансарды у них не было – все вместе жили. Помаялись и уехали жить в Сухрино! Там родилась сухоноженька-Верочка. Жили у реки, лодку имели, мотоцикл, скотинку домашнюю, огород. Борис, когда не в запое был, был мастером на все руки, работал старательно и исправно… За то ему начальство запои прощало. Как-то в запойной белой горячке запустил в убегающую Римму ножом, который в неё воткнулся, но не убил… А Борька впал в алкогольную кому, из которой врачи его ели вывели, откачали. Сказали – выпьешь ещё раз – сдохнешь, больше спасать не будем, потому что не сумеем. Испугался Борька и их слов и поступка своего пьяного с ножом, которого не помнил совсем, пить перестал. Стал себя работой изнурять. Работал по шестнадцать часов, где только можно… много работал… Стали жить зажиточно. Мужик – трудяга! Навкалывается, поест и спит, а проснётся – и опять работать! Всё чтобы к водке не вернуться. Уважать его стали. В партию вступить предложили… - Боря… Думаю я, что кончается наш род… -Как это кончается, ты что, Витёк? - От моей мамы, Анны Ивановны, продолжения роду не вышло. Я рано умер… Старшая её сестра по матери, из Улан-Уде, другую фамилию носит, своего отца. Твоего старшего брата Володи дочь – Кнутаревской, матери твоей, породы – вылитая Вера в молодости! Сын твой весь в жену твою, в её род, а дочька на мать твою похожа – Кнутревский корень… Сергея, брата твоего дочь, Галя, тоже в Кнутаревых, а сын, Костя, в Колосковых – женину родню… -Ну, а Валентина сын, Константин? -Фамилия наша, а род – материнский. О Борисовой Верочке уж и не говорю… Не придут в новый век гены нашего рода… Жаль… Хотел я в нём новую жизнь пройти… Да места себе найти не могу… -Витя, а разве нельзя в другой фамилии родиться? -Можно… Пожалуй, жизненный путь Валентина мне нравится… моряк… я тоже моряк… Можно по его ветке себе поискать место… -Витя, Валя моря боялся как огня. Плавал, а сам ждал крушения, гибели. От этого язвенником стал. Пил в рейсах иностранную гадость всякую. Печень себе потравил… Береговой работе рад, хоть и получает меньше. На зарплаты наши инженерские не разживёшься, вот и приходится иногда в рейс ходить… -Чувствую, что скоро нам расставаться, брат! Рад был повидаться-пообщаться! Пока, где найду себе место не скажу, сам пока не знаю… Если приду в этот мир и будет на то воля Всевышнего, то постараюсь дать о себе знать… Я прослезился. -Не горюй, Боря! Обнялись. Расстались. Очень не хотелось мне «в сферу».

Серия сообщений "В начале было Слово":
Часть 1 - Глава 2 Пробуждение
Часть 2 - Глава 4. На поиски "креста"
...
Часть 26 - Одиночество
Часть 27 - Пребывание в Сфере. Ретроспектива
Часть 28 - Глава 25. Виктор
Часть 29 - В начале было Слово. Крушение империи
Часть 30 - Крушение Империи-
Часть 31 - Крушение империи. Командировка в Киргизию
Часть 32 - Конец империи
Часть 33 - СССР. Служба в Армии.Учебка

Дохристианская свадьба у славян. Сохранилось не так много сведений. Самые ранние говорят о том, что весной, на Лельник девушки выбирали парней. Если парень был согласен, то он до конца Красной горки жил в доме девушки. В ночь на Купало парни выбирали девушек. Обычно парень выбирал ту девушку, у которой жил на Красной Горке. По сигналу девушки разбегались, а парни догоняли. Если бежал за девушкой избранник, то она позволяла себя догнать, дабы свершилось зачатие. Если это происходило, то осенью играли свадьбу. В разных областях были свою понимание, как играть свадьбу. Старинная пословица гласила: "На Купалу, кого изловил, на той и женился, до утра". "Устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними". Так описывается празднование Купала иностранцем. Некоторые сведения о дохристианских свадебных обрядах и обычаях можно почерпнуть из церковных поучений против язычества: «А это творят язычники: ведут невесту к воде, когда выдают замуж, пьют чашу в честь бесов, кидают в воду кольца и пояса. » Традиция брака у воды (озера, колодца) подтверждается позднейшими этнографическими данными. "И когда у кого-нибудь будет свадьба, её справляют с бубнами, с дудками и с другими чудесами". Девушка, выходя замуж, переходила в род мужа. Девушка должна была «умереть» в прежнем роду и «снова родиться» в другом, уже замужней, «мужатой» женщиной. Вот какие сложные превращения происходили с невестой. Поэтому центральной фигурой на свадьбе была невеста. После свадьбы, жена обретала не только мужа, но и новых родителей, поэтому звала свекровь и свёкра мамой и папой. Жених вносил невесту через порог своего дома обязательно на руках: ведь порог – это граница миров, и невесте, прежде «чужой» в этом мире, надлежит превратиться в «свою» … Белый цвет, как утверждают историки и психологи, с древнейших времён был для человечества цветом Прошлого, цветом Памяти и Забвения. Испокон веку такое значение придавали ему и на Руси. А другим «траурно-свадебным» цветом был… красный, «чермный» , как он ещё назывался. Его издавна включали в одеяние невест. Есть даже народная песня: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан» – песня дочери, которая не хочет уходить из родного дома к чужим людям – замуж. Итак, белое (или красно-белое) платье – это «скорбное» платье девушки, «умершей» для своего прежнего рода. Поэтому где-то невесту одевали в белые одежды, а где-то в красные. Вот один из сохранившихся вариантов проведения свадьбы. За день до свадьбы будущая тёща печёт курник (в тесто запекалась целая курица - символ плодородия), посылая его в дом жениха. Жених же посылает в дом невесты живого петуха. В предсвадебный день никаких увеселений не происходит. Утром свадебного дня жених извещает невесту, чтобы она готовилась. Родители невесты расстилают на скамье шубу, сажают на неё свою дочь и начинают одевать в свадебный наряд. Как только оденут, то посылают гонца к жениху. Вскоре свадебный поезд подъезжает к воротам. Дружка жениха стучит в ворота, вызывает хозяина и говорит, что, мол, охотимся на зайцев, да один заяц махнул к тебе за ворота, надобно-де отыскать. Жених усердно ищет спрятанного зайца (невесту) , а, отыскав, сажает в свадебный поезд и увозит в свой дом. На Русском Севере огонь из родительской печи в новый дом приносила мать будущей жены. Также, согласно этнографическим сведениям, в доме жениха обрядовыми пирогом и напитком встречает пару мать жениха, а отец осыпает зерном.Кстати, на полу стелят богато украшенный рушник, который отождествляется с совместным жизненным путём. Он должен быть длинным, светлым, расшитым и обязательно с продолжением коротких краёв (бахрома, кружево и т.д.) В Поморской культуре. много пели, в том числе плач невесты. выкуп невесты, блины воровали, баню на 3 день топили, плясали, дружки были. Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводит её накануне, а на следующий день приносят за неё — что дают. Подобные нравы описаны ещё в VI веке византийским автором Маврикием. В некоторых областях невесту крали, принося за неё родителям выкуп. Плата за невесту называлась в Древней Руси «вено».

Символом 2015 года для нас является белый филин, а не синяя овца

Вот уже несколько месяцев торговые прилавки в России и просторы Рунета штурмуют забавные овечки, смешные козочки… И всё это было бы очень весело, если бы не было так грустно. Создаётся впечатление, что многие не знают, в какой стране живут или забыли свою исконную Традицию.

У русских людей есть свои символы для обозначения лет. Возможно, для кого-то это секрет, но по славянскому календарю символ 2015 года — Белый филин.


Филин обыкновенный — вид хищных птиц из отряда совообразных, один из наиболее широко распространённых видов сов. Филина можно спутать с совой, но внешний отличительный признак филина — наличие «ушек», «рожек» с кисточками.

В языческие дохристианские времена на Руси был в ходу тотемный летослов — славянский гороскоп животных. В нём нашло отражение гармоничное единение человека с природой. Особенность летослова в том, что его цикл состоит из 16 лет. Каждое 16-е лето называлось великим. По календарю древних славян год начинался в день осеннего равноденствия. Поэтому славянский гороскоп животных начинается примерно 21 сентября.

У людей, рождённых в это лето (1935, 1951, 1967, 1983, 1999, 2015), собственный график жизни. Они могут днём спать, а ночью бодрствовать. Из них выходят провидцы, медиумы, организаторы тайных обществ. Они весьма замкнуты, мнительны, суеверны. Живут загадочной жизнью и не менее загадочно уходят из неё. Деятельность лучших из людей, рождённых в это лето, направлена на защиту Высших Ценностей, и хотя в одиночку им не под силу справиться с врагом, зато в дружественной среде они способны своротить горы.

В народе филин считается самой умной птицей. Это символ мудрости, олицетворение знаний, человеческого опыта — зрелого мышления, означающий то, что люди не должны ничего предпринимать опрометчиво, а прежде хорошо и спокойно подумать. Филины – мудрые спокойные птицы, они олицетворяют вековую народную мудрость, ясность ума и интуицию.

Близится пасхальная ночь, т.е. ночь перед Пейсахом. Ситуация (опираюсь на Евангелие) представляется так. Иисус (Иешуа) предлагает пойти в город, чтобы отметить праздник там. Называет адрес, примечательно, что ранее ученикам не знакомый. Ученики идут туда, убеждаются, что кувшин стоит на месте, а значит, явка не провалена, говорят хозяину нужные слова… И только тогда является Иисус. Явка – небольшой ресторанчик. Хозяин – человек Иисуса.
Какое то время друзья пьют и едят. Только двое не спокойны – Иисус и Иуда. Иисус отсылает Иуду делать задуманное. Иуда уходит. Чуть позже Иисус предлагает выйти на воздух. Он ведёт всех за город, что не может быть безопасно. Именно в Иерусалиме, который в праздник наводнён паломниками, так легко затеряться в толпе. Иисус же ведёт всех за речку Кедрон – в Гефсиманский сад. Зачем? Почему?
Заметим, Иуда ушёл РАНЬШЕ всех и не мог знать, куда Иисус поведёт друзей. Получается, что Иисус сообщил Иуде, куда поведёт группу. Иисус не стал бы этого делать без веской причины. Иуда выполнил всё в точности. Привёл Каиафу в сад, где и «сдал» Иисуса. Понятно, что Иуда объяснил своё предательство денежными затруднениями, чтобы ему поверили. Бескорыстие подозрительно! Видимо он сказал, что сопротивления не будет, так как все выпили и лягут спать, что место глухое…
Всё произошло, как и задумывалось. Но тут Пётр пустил в ход свой меч! Иисуса пришли не арестовывать, а убивать – это было ясно. К аресту Иисус стремился. Именно поэтому вспыхивает быстротечная схватка. Пётр отрубает ухо одному из нападавших.
История сохранила его имя – Малх. Иисус останавливает резню, и Пётр опускает меч.
Что, собственно случилось? А случилась жуткая для Каиафы неприятность – коллективная драка в праздничную ночь с нанесением тяжких увечий, в которой участвовали его люди. А что самое неприятное – произошло нападение на римского гражданина! Римлянин даже вынужден был применить оружие. Ай-яй-яй… Такое дело не замять. С таким делом Пилат будет разбираться лично.
«За каким вы отправились туда ночью с кольями?»- спросит у Каиафы Пилат. Здесь возможен только один вариант ответа: «Арестовать богохульника хотели, ваше благородие! Днём несподручно было, они ведь ребята горячие, а вокруг туристов полно… А тут выпили, уснули, ну, мы и решили воспользоваться, что б без крови обошлось». «Арестовали?» - «Арестовали, вашбродь!» «Ну, давайте сюда».

Первосвященник Каиафа – глава синедриона, или, говоря современным языком, спикер религиозного парламента, конечно, сразу понял, кому адресована фраза: «Кесарю – кесарево». Иисус пытается привлечь внимание Пилата, а значит, он представляет собой угрозу финансовому благополучию храма. Сдать его римлянам и попросить смертой казни за святотатство – большой риск. Ведь у Пилата везде свои уши.

Остаётся одно – по-тихому пристукнуть самозванца. А это сделать не так уж и просто. Иисус всюду ходит с охраной. Причём некоторые из последователей вооружены.

Мы знаем, что Пётр ходил с мечом. Меч – редкая привелегия: ходить с оружием может только римский гражданин. Как Пётр, рождённый в Иудее мог быть римским гражданином? Например, повоевав римским наёмником. Известно, что  в 19 году  племянник Тиберия Германик воевал в Кападокии и Армении. Во вспомогательные войска он набирал наёмников оттуда поближе – с востока. Наёмникам за особые заслуги перед Римом давали гражданство. Видимо, Пётр был хорошим солдатом.

Служили наёмники в кавалерии, следовательно у Петра был длинный кавалерийсикй меч – спата. Такой меч под одеждой не спрячешь. Его можно носить только открыто.  Следовательно, каждый в Иерусалиме знает, что Пётр вооружён. А мог Пётр носить короткий меч не легально. Вряд ли не склонный к самоубийству человек в праздничном Иерусалиме, где на каждом углу римские патрули, будет носить с собой оружие, глупо нарываясь на смерть.  Да даже если бы и не патрули!  На Петра мгновенно донесли бы, вооружись он незаконно: город полон шпионов и стукачей, а у Иисуса много врагов… Нет, Пётр носил меч открыто, и наверняка его на улице не раз останавливал патруль и спрашивал буллу – знак о гражданстве. Пётр буллу имел.

Наверное, рядом с Иисусом были и другие бывшие наёмники, а поэтому днём ходил в окружении вооружённых людей. Ночевал он в пригороде на виллах своих зажиточных друзей. Как его взять? Израильтянам оружие носить запрещалось. У них были только палки.

Продолжение следует...

Исходя из анализа ситуации, логично предположить, что Иисус стремился к встрече с Пилатом, рассчитывал на неё. Зачем ему такой риск? Давайте разберёмся. Иисус видел нарастающее раздражение Рима против фарисеевских спекуляций Иерусалима, раздражение Пилата против волны терактов со стороны зелотов, убивавших римских граждан, поджигавших строения, отравлявших колодцы. Он видел нараставшую пропасть между вопиющей роскошью, в которой жили левиты, и нищетой простых граждан. Единственным, кто по долгу службы поддерживал порядок в городе, был Понтий Пилат. Проклятый оккупант, жестокий правитель, которого ненавидели все жители – и левиты, и простолюдины.

Иисус понимал, что добром всё то не кончится. Рано или поздно – напряжённость разрядится кровью. Кстати говоря, так оно и случилось. Через непродолжительное время после распятия Иисуса вспыхнуло восстание, которое было жестоко подавлено Титом, а храм разрушен – финансовая опухоль империи – был римлянами разрушен (о чём, между прочим, Иисус предупреждал, намекал, при каждом выступлении).

Судя по высказываниям Иисуса, он считал необходимым вложить накопленные спекулятивные капиталы в реальный сектор экономики – в виноградники, мастерские, кузнецы, рудника… Хватит уже набивать карманы! Тезис о том, что «делиться нужно», красной нитью  проходит через проповеди Иисуса.

К тому времени у Иисуса уже была своя партия (помним, что все партии в Иудее были религиозными). Даже в синедрионе у него были свои сторонники среди фарисеев. – Иосиф Аримофейский и некто Никодим. Похоже, что Иисус хотел войти со своей партией в синедрион и повлиять на распределение финансовых потоков: прекратить валютные спекуляции, позаботиться о рушащимся городском хозяйстве, организовать помощь нуждающимся и социально не обеспеченным слоям населения.

Ясно, что добровольно левиты его в синедрион не пустят. Заседать там могут только члены семей левитовых. Парламент-то сословный. А вот с помощью Пилата, это стало бы возможным. Если Пилат отпишет в Рим, что мол есть у меня тут полезный человечек , которого надо ввести в туземный парламент для блага Великого императора Тиберия, - то вопрос будет решён.

Взамен Иисус мог бы пообещать Пилату «отдать кесарю кесарево. Будучи членом Синедриона он мог бы выкупить часть меняльных столов  и переориентировать финансовые потоки в пользу Рима вообще, и Пилата в частности.

Продолжение следует.

Начала в указанных рубриках.

Прагматичные фарисеи конвертировали полученное на меняльных столах золото по курсу 1:4,7, грузили это золото на корабли и везли в Рим, где меняли на серебро по курсу 1:12,6, и везли серебро обратно в «родные палестины», где сново меняли н золото и вновь направляются в неспешное плавание через Средиземное море в известном направлении. Уолл-Стриту и не снилась такая рентабельность валютного арбитража! А что Рим? В Рим исправно поступали налоги из провинций, но золото не накапливалось. Рим погубила роскошь. Практически все аристократы давно уже жили в долг. А кто ростовщики? Большей частью – выходцы из провинции – евреи.
В общем, внутренний долг рос. Рим катился в пропасть. Император Тиберий это понимал. Тиберий воевал с экономикой «проедания», воевал с роскошью: издал антиалкогольные указы, выслал из Рима артистов, закрыл элитные рестораны, пытался директивно сдерживать цены. Это, естественно, ни к чему хорошему не привело. Напротив, росла инфляция, процветал чёрный рынок, в обществе накапливалось напряжение. Росло раздражение аристократов против ростовщиков. Росло раздражение администрации против финансовых спекуляций фарисеев, отнюдь не способствующих укреплению денежной единицы Рима. Росло раздражение аристократов против императора Тиберия, который ограничивал их в развлечениях. А когда такие дела, и до заговора недалеко.
И заговор с целью убийства Тиберия действительно случился. Во главе заговора стоял Луций Элий Сеян –префект преторианской гвардии. Как бы мы сейчас сказали, командующий Римским военным округом.
Заговор Сеяна состоялся в 30 году нашей эры. Раньше считалось, что Иисуса распяли в 33 году н.э., когда ему стукнуло 33 года. Но современные богословы сдвигают эту дату на три года назад – в нисан года тридцатого, т.е. всё случилось как раз в период заговора против Тиберия. «Тиберия – в Тибр! – таков лозунг заговорщиков. Но Сеяну была нужна поддержка на случай вероятной гражданской войны. И Сеян пишет своим друзьям, в том числе Понтию Пилату. Просит поддержки. Пилат соглашается. Но у него проблема: прокуратор не уверен, пойдут ли его легионеры воевать за самозванца. Тем более что из-за разницы в курсах в Риме и на Востоке на свою зарплату легионеры могут позволить себе в Иудее жить в три раза лучше, чем в метрополии. Так на кой ляд им возвращаться на родину? Вы на родиной не пугайте, товарищ Пилат!
Значит, нужно дать легионерам деньги. А где взять? Пилат – простой римский чиновник, живущий на одну зарплату. Откуда у чиновника такие деньги? Но прокуратор знает, где нужная сумма имеется. Однажды он уже брал из этого источника. Еле отмылся потом…

Начало см. 

Продолжение следует.

В Иерусалиме была очень старая канализация. На улицах воняло. Городу грозили эпидемии.

Пилат неоднократно писал в Рим, чтоб дали денег на починку. Столица отмалчивалась. А местные власти в лице фарисеев и саддукеев денег на коммунальное хозяйство жалели, полагая, что канализация находится в федеральном подчинении. Причём, случись эпидемия – граждани всё будут валить на проклятых оккупантов! И Пилат решился на смелый ход. Он силой взял деньги из корвана – казны храма, и на эти деньги провернул огромные строительные работы – обновил канализацию, построил водопровод, городские бани. Естественно, в Рим тут же полетели доносы и жалобы от первосвященников: «Мы все налоги заплатили, а Пилат из священной казны деньги забрал!!! Нецелевое расходование средств!» В Риме по этому поводу сенат заседал. Тогда Пилату удалось отвертеться. Ему было, что ответить сенаторам: «Ребята, здесь по улицам говно течёт, у меня завтра половина гарнизона с дизентерией сляжет, и к тому же я бани построил!» Сенатры тогда оправдали Пилата: «Бани важнее храма!» Сейчас Пилату очень нужны деньги, но повторить трюк не удастся. Как он объяснит, что опять взял деньги в храме? Не ответишь же, что они нужны на заговор… Значит надо подумать. Крепко подумать.

Пилат не просто участник заговора. Он в цейтноте! Пилату срочно нужны деньги.

Экономика Древнего мира была немногим проще сегодняшней. Но для того, чтобы понять тайные пружины, приведшие к гибели одного из множества проповедников,  нужно немного разобраться в финансовой системе Римской империи. Потому что, если говорить сегодняшним языком, Иисуса погубили тогдашние олигархи за то, что он требовал прекратить валютные спекуляции, основанные на инфляции, и вложить капиталы в реальный сектор экономики. Его убили большие деньги.

Геологически так сложилось, что на Востоке были месторождения золота, а в Апеннинах - серебра. Стало быть, Рим был богат серебром, а Азия золотом. Поэтому 1 г золота в метрополии стоил 12,6 г серебра, а на Востоке, в том числе в Иерусалиме, за тот же грамм золота давали 4,7 г серебра. Рано или поздно кто-то должен был этой разницей в курсах воспользоваться... 

Иудея являлась единственной провинцией Римской Империи, которой было позволено чеканить свои монеты, правда, особые, для религиозных целей. Дело в том, что на римских монетах были языческие изображения, и их нельзя было вносить в храм.  А подношения делать надо. Сикли продавались прямо у входа в храм на меняльных столах (помните, как  Иисус их крушил?). Сикль - здоровенная монета - равнялась аж 20 динариям. Каждый взрослый иудей был обязан на Пасху пожертвовать храму  полсикля. Обязательные ежегодные пожертвования были как бы налогом с простых евреев на поддержку местной власти. Иудеей тогда управлял религиозный "парламент" - синедрион. В синедрионе было две партии - саддукеи и фарисеи. Саддукеи были ближе к современным патриотам, а фарисеи - к центристам с лёгким налётом либерализма. Фарисеи были прогматиками, а саддукеи ортодоксами. Меняльные столы, т.е. все финансовые потоки храма, были полностью подконтрольны фарисеям. Это естественно: прагматики всегда ближе к деньгам, чем твердолобые патриоты. За твердолобость, кстати, фарисеи очень не любили саддукеев. Не любили, но поддерживали финансово. А за что? А примерно за то же, за что нынешние финансисты поддерживают коммунистов и ЛДПР.

Саддукеи всегда резко выступали против западных оккупантов, переводя таким образо, стрелки народного гнева с фарисеев на римлян. Патриоты-саддукеи сочювствовали террористам - зелотам. Саддукеи твердили о традиционных ценностях, размываемых западной заразой и отвлекали массы от богатеющих левитов. Римляне, мол, во всём виноваты. Грабят нашу родину, сволочи!

Продолжение следует.

Из статьи Кирилла Коликова в Огоньке 1999 года.

Справка:  Понтий Пилат, римский префект Иудеи c 26 по 36 годы н. э,. пятый римский прокуратор Иудеи, Самарии и Идумеи при императоре Тиберии. О его происхождении сведений нет, известно только, что он принадлежал к сословию всадников и, вероятно, сменил Валерия Грата в должности прокуратора в 26 н.э., оставив эту должность в начале 36. Относительно длительный срок его правления, по-видимому, должен свидетельствовать о его компетентности.  Его правление закончилось после учиненной им резни самарян, которые собрались на горе Гаризим, чтобы выкопать священные сосуды, которые, как уверял некий самозванный мессия, закопал там еще Моисей. В результате Пилату было приказано возвратиться в Рим, и это – последнее, что мы знаем о нем из достоверных источников. 

КАКОЙ КРОВИ РУССКИЕ ЦАРИ, если они были изначально - Рюриковичи плюс - татарского происхождения плюс немецкого?

Русь дольше чем какая - либо другая страна держалась крепостью родового начала.

Имея 736 лет преемственных владык из рода Рюрикова и прекращению его.

Россия управляется благословенною династиею романовых. родственною с Рюриковым родом

«Поскреби любого русского, найдешь татарина» – гласит мудрая французская пословица, родившаяся после неудачного военного похода Наполеона Бонапарта в Россию.

Как ни парадоксально, но французы оказались правы.

В родословной почти каждого пятого русского прослеживаются татарские корни, не говоря уже о том, что русский престол до середины 17 века с завидным постоянством занимали цари, в чьих жилах текла чистая татарская кровь.

Русские цари татарского происхождения

Иоанн IV был старшим сыном великого князя Василия и его второй жены Елены Глинской. Но о том, что он был русским царем, можно говорить с большой натяжкой. Его родная бабка по отцу была византийская царевна Софья Палеолог, а мать – Елена Глинская (которой незаслуженно приписали литовское происхождение), чистокровная татарка, приходилась по мужской линии родной внучкой Мансура-Кията, старшего сына могущественного эмира Золотой Орды, наместника крымского улуса-юрта Мамая.

К слову сказать, Мансур-Кият является родоначальником крымско-татарского бейского рода Мансуров.

К сожалению, в летописях не сохранилось настоящего имени царицы Елены, которая приняла крещение, сменив на московском престоле свою предшественницу, тоже татарку, но уже из золотоордынского рода мурзы Атун Соломонию Сабурову. Зато те же летописи красноречиво рассказывают о годах регентства молодой крымско-татарской княжны при малолетнем сыне Иоанне.

После смерти своего мужа Елена становится фактической правительницей московского государства. Однако бояре, опасаясь, что образованная, умная, молодая царица. Вместо того, чтобы жить теремной жизнью вдали от мирских сует, полностью возьмет в свои руки бразды правления, поспешили ее отравить.

Что касается самого Иоанна, то как бы бояре ни стремились с юных лет влиять на молодого царя, татарская кровь и заложенное матерью воспитание сказалось на его дружеских взаимоотношениях с крымским ханом.

Сохранилось немало сведений (главный источник – письма крымскому хану), что он свободно изъяснялся на своем родном татарском языке и относил себя к прямому потомку темника Мамая.

Что касается его внешности, то не оставляет сомнения его принадлежность к Мансурам, на сохранившихся портретах Иоанна Грозного и его сына Феодора можно увидеть лицо с явно азиатскими чертами.

В эпоху Грозного еще более усилилась татарская верхушка Московии. Например, во время казанского похода (1552 г.), который в истории преподнесли как завоевание и присоединение Казанского ханства к Московскому государству, войско Иоанна Грозного включало в себя больше татар, нежели войско Едигера, правителя Казани. Среди московских военачальников были «крымский царевич Тактамыш», «царевич шибанский Кудаит», «касимовский царь Шигалей», «астраханский царевич Кайбулла», «царевич Дербыш-Алей», не говоря уже о десятках тысяч рядовых татар под их началом.

Летописец тех событий большое внимание уделял чингизидам, дабы угодить своему царю, потому что русские военачальники никак не могли сравняться с первыми в знатности. То есть для московского сознания тех лет азиатский царевич был выше по знатности любого боярина-рюриковича.

Об этом говорит еще один яркий эпизод из царствования Иоанна Грозного, когда он в 1575 году удалился в Александровскую слободу, оставив вместо себя в Кремле татарина – золотоордынца-чингизида Саин-Булата (известного как Симеон Бекбулатович), ведущего свой род от того же крымского бея Мансура, но только по мужской линии.
В начале 16 века «русский» царский дом окончательно породнился с татарами. Дело в том, что отец Грозного Василий выдал свою сестру Евдокию замуж за брата казанского хана Мухаммед-Эмина, сына Нур-Султан, второй жены крымского хана Менгли Гирая, царевича Кайдулу, от этого брака у них родилась дочь, известная под именем Анастасия, которая была выдана замуж за главу боярского правительства князя Василия Шуйского.

Шуйские породнились с Иоанном Грозным, так как царевна Анастасия приходилась молодому царю двоюродной сестрой. В свою очередь, в этом браке родилась дочь Марфа, ставшая впоследствии женой боярина Ивана Бельского, происходившего из золотоордынского татарского рода.

В продолжение традиций Иоанн Грозный женил своих сыновей на татарках – старшего Ивана на Евдокии Сабуровой, а младшего Феодора на Ирине Годуновой. Через брак своей сестры и царевича Феодора Чета-мурза, более известного под именем Бориса Годунова, породнился с царем.

Последний из Рюриковичей царь Феодор царствовал 14 лет и умер в 1598 году, не оставив наследника. Власть полностью перешла татарину царю Борису Годунову, который фактически уже правил с 15887 года.

По завещанию царя Бориса Годунова московский трон перешел к его сыну, татарину Феодору Годунову. Однако, молодой царь не смог удержать власть в своих руках и был убит боярской группировкой.

Петр I мурза Нарыш

После трехлетнего межцарствования к власти пришла новая династия – Романовых. На момент воцарения Михаила Федоровича Романова его двоюродная сестра состояла в браке с князем Исмаилом (Семеном) Урусовым, чьи дети приходились троюродными братьями его сыну, будущему царю Алексею Михайловичу, в свою очередь вступившему во второй раз в брак с Натальей Нарышкиной.

Вот тут-то и начинается самое интересное. Для начала надо сказать, что известная российской истории Наталья Нарышкина, мать Петра Первого, была чистокровная крымская татарка.

Вполне естественно, что русские историки к моменту ее рождения постарались сделать из нее русскую с далекими тюркскими корнями. Иначе и быть не могло, разве приятно было бы России раскручивать самого великого «русского» царя, в чьем генофонде были крымские татары?

Наталья Нарышкина (к сожалению, татарское имя которой до нас не дошло) происходила из крымскотатарского рода мурзы Исмаила Нарыша (Нарыш по-тюркски означает гранат).

Ее отец в русской истории известный как мурза Кирилл Нарышкин женился на дочери золотоордынца мурзы Абатура.

В 1669 году Нарышкина вышла замуж за овдовевшего русского царя Алексея Михайловича и подарила ему троих здоровых детей, сына Петра и двух дочерей. Именно старший Петр кардинально отличался от своих сводных братьев от первого брака царя с Милославской, хилых, немощных и больных.

Один за другим они уходили из жизни, не пережив своего отца. Остались только Феодор Алексеевич, которого поспешили женить на татарке Марфе Апраксиной, чей род восходил к тюркскому мурзе Салихмиру, и царевич Иван. Но, унаследовав трон отца, Феодор умер бездетным в возрасте 21 года. Второй же брат, Иван, чуть старше самого Петра, прожил до 30 лет, однако последние годы жизни не принимал никакого участия в государственных делах.

Бразды правления до совершеннолетия сына Петра взяла в свои руки Наталья Нарышкина, женщина нового времени, образованная, умная и властная.

Именно с этого времени во главе государства становится прогрессивный крымско-татарский клан Нарышкиных.

Петр Первый Алексеевич был очень привязан к своей татарской родне. Он доверил своему дяде Льву Кирилловичу Нарышкину во время своих европейских вояжей управление Россией.

Да и вообще татарские гены Петра тянули его к своим соплеменникам, о чем говорит его крепкая дружба с татарином Федором Апраксиным, родным братом царицы Марфы, супруги царя Федора Алексеевича, а также с Михаилом Матюшкиным из тюркского рода мурзы Албаушу, брат которого Иван Матюшкин был женат на родной сестре первой жены Петра Лопухиной.

Петр Первый не оставил после себя наследника мужского пола, но через десять лет после его смерти трон вернула его дочь Елизавета, которая походила своим характером и манерами на свою крымскотатарскую бабку Наталью Нарышкину.

По завещанию свой трон она оставила родному племяннику Петру III, сыну своей сестры Анны, в котором уже перемешалась татарская и немецкая кровь.

Итак, на русском троне три великих русских царя – Иван Грозный, Борис Годунов и Петр Первый – имели татарское происхождение.

Поэтому можно смело сказать, что Россией правили татары, которых сменили немцы, так что уже последний русский царь Николай II русским мог называться с большой оговоркой.

Из книги- " Истории родов русского дворянства" 

Хромосомы не остаются неизменными в поколениях — они вступают во взаимодействие со своей парой, обмениваясь с ней материалом. Этот процесс называется рекомбинацией. И следующему поколению часто достаётся уже гибридная хромосома — наполовину дедушкина, наполовину бабушкина. Поэтому те хромосомы, которые мы исследовали у больных, уже в основном состояли из другого, не первоначального генетического материала. Исключение составляет лишь небольшой фрагмент вокруг повреждённого гена — чем ближе к нему находится какой-нибудь маркёрный участок ДНК, тем меньше вероятность того, что хотя бы одна рекомбинация разведёт их в разные хромосомы. Затем, по мере удаления от гена, появляются варианты, но один, очевидно, свойственный древней хромосоме, пока ещё преобладает в большинстве исследованных хромосом. Отодвинулись ещё дальше — и всё, случайный набор различных вариантов, который мы встречаем и в обычных хромосомах. Что же, уже неплохо. Чем больше времени пройдёт, тем меньше участок ДНК, сохраняющий одни и те же характеристики единственной хромосомы-предка.

Проведённые исследования выявили  наличие хромосомной аномалии с возрастом примерно 2,5 тысячи лет. Только в  России примерно 700 тысяч человек являются её носителями. Учёные смогли оценить время, прошедшее с момента появления этого человека. ОН жил в то время, когда русская общность ещё не появилась, да и славянская, частью которой мы себя считаем, ещё только формировалась где-то в недрах европейского континента.

Где же он жил, этот один из наших предков, не оставивший генетических следов на просторах Западной и Восточной Европы, но имеющий почти полтора миллиона потомков на территории России?
Наверное, вопрос так и остался бы для меня без ответа, если бы не Кристофер Тайлер-Смит, изучающий генетическую историю с помощью анализа полиморфных участков Y-хромосомы. Его идеи оказались неожиданно созвучны исследованиям русских учёных, а модель исследования — значительно более удобной.

Y-хромосома не имеет в хромосомном наборе своей пары, и потому ей не с чем обмениваться генетическим. Если бы не мутации, то эти хромосомы передавались бы неизменными от отца к сыну на протяжении всей истории человечества. Для большинства мест в Y-хромосоме частота мутаций исключительно низка, и поэтому последовательность ДНК даже у далёких друг от друга этнических групп различается очень незначительно. В сущности, известно буквально несколько точек, где наблюдаются такие различия. Во многих случаях, вероятно, один из вариантов возник когда-то однократно в виде мутации и получил распространение в определённых родственных этнических группах.

Эльзой Камильевной Хуснутдинова, заведующая лабораторией молекулярной генетики Уфимского научного центра.  Эта лаборатория давно занималась исследованием генетических особенностей популяций Урала. Народы Урала представляли для этой работы особую ценность, поскольку уфиннов — ближайших родственников некоторых этнических групп Урала, была обнаружена высокая частота Y-хромосом, содержащих замену тимидина (Т-аллель) на цитозин (Ц-аллель) в определённом месте хромосомы, и эта замена не встречалась ни в других странах Западной Европы, ни в Северной Америке, ни в Австралии.,

Однако финны не были единственным народом, имеющим хромосомы с Ц-аллелем — их находили в некоторых других азиатских этнических группах, например у бурят. Что связывает белокурых европейцев-финнов и бурят, относящихся к народностям монголоидной расы? Общая Y-хромосома, встречающаяся с заметной частотой у обоих народов, указывает на очевидное генетическое родство. Генетическое исследование уральских популяций, относящихся к финно-угорским этническим группам, позволило увидеть то, что можно было предполагать, — наличие значительной доли Y-хромосом, несущих Ц-аллель (20 — 50 процентов всех Y-хромосом). Но, пожалуй, наиболее неожиданный факт состоял в том, что доля этой хромосомы у якутов оказалась необычно высока — около 80 процентов! Это означало, что где-то в основании всей ветви исследованных финно-угорских народов (коми, мари, мордва, удмурты, часть чувашей), а также якутов и бурят был один человек, внёсший значительный генетический вклад в современный генетический фонд этих народов. Этот необычный на первый взгляд вывод подтверждается и анализом микросателлитных маркёров Y-хромосом, содержащих Ц-аллель.

Можно также предположить, что якуты, возникла из очень немногочисленной группы людей, в результате чего вклад основателей популяции, имеющих Y-хромосому с Ц-аллелем, в генофонд оказался столь значителен.

Ещё один сюрприз принесло исследование Y-хромосом русских. Мы обнаружили Y-хромосому с Ц-аллелем у 17 процентов мужчин, считающих себя этническими русскими и имеющими типично русские фамилии. Эта доля лишь немногим меньше, чем у проживающих на территории России мари, мордвы, коми, удмуртов и чувашей, и их наборы микросателлитных маркёров оказались также похожими. Примерно 15 миллионов русских, каждый шестой мужчина, являются прямыми потомками по отцовской линии одного человека, того далёкого финна. в Центральной Европе, откуда пришли славянские племена, нет хромосом с Ц-аллелем, и, следовательно, трудно предполагать, что славяне принесли его с собой из Европы.

Эти народы вовсе не были истреблены пришедшими славянами и не были оттеснены с исконных земель. Они относительно мирно вросли в ткань новой этнической общности под политическим господством славян. Этот процесс даже сейчас можно наблюдать в сёлах финно-угорских народностей. Но они не растворились в славянах. Доля финно-угорской составляющей у русских велика и по видимому, превышает половину. Это открытие вряд ли удивит историков и антропологов, но для обывателя это, должно быть, шокирующий результат.

Принято считать, что чуваши — финно-угорский народ с примесью тюркского элемента (сказалось соседство с Булгарией), принявший тюркский язык. Исследуя язык чувашей, можно найти в нём черты, предполагающие наиболее древний диалект группы тюркских языков, родственный языку гуннов.

Учёные предположили, что Y-хромосомы с Ц-аллелями были принесены на берега Волги в сёдлах коней хуннов, горстки воинов, отступавших 2500 километров от значительно превосходящих сил орды Таншихая, но так и не разбитых. Вот только откуда у тюрков могли появиться эти странные хромосомы с Ц-аллелями, которые более нигде в мире не наблюдались? Таинственные Y-хромосомы, содержащие Ц-аллель, были обнаружены у башкир и татар — иначе просто не могло быть.

Это открытие поставило ряд новых вопросов. Имеют ли эти хромосомы одного предка или Ц-мутации возникли независимо? Как мне кажется, пока нет серьёзных оснований подозревать, что эти мутации различны. Трудно предположить, что нигде в мире такой мутации больше не обнаруживается, а у соседних народов оказываются две независимые мутации. Различия же хромосомных наборов вполне объяснимы, если предположить, что финно-угры, якуты, буряты представляют более молодую ветвь Y-хромосом, содержащих Ц-аллель. башкиры и татары — своеобразные популяционные „ноевы ковчеги", вобравшие в себя осколки многих древних этносов. В генетическом смысле эти популяции представляют некий древний народ, более древний, чем древние тюрки и чем все те этносы, о которых мы имеем представление благодаря письменной истории. Этот возраст предположительно должен быть порядка 10–12 тысяч лет или более.

Вероятно, финские племена двигались с востока на запад. Чувашам, возможно, Ц-аллель занесли всадники гунны, генетические потомки хунну. Если это так, то логично предположить, что у башкир и татар он также был привнесён гуннами. История взлётов и падений некогда могущественного государства хунну, которое в течение многих веков соперничало с Китаем, описана хорошо.

НА карте империя гуннов середины 5 века.

Истоки Рождества

До принятия христианства на Руси, 25 декабря всегда отмечали большой праздник.

Коляда праздновался в зимние святки с 25 декабря до 6 января (Велесов день). Коляда – новорожденное солнце у, так называемых, язычников – родноверов. Это также праздник Бога Неба - Даждьбога.

Дата эта привязана к астрономическому явлению – зимнему солнцестоянию и последующему удлинению светового дня.

На праздник колядовали. Прежде чем я расскажу о том, в чём смыл обычая, хочу пояснить, что Чернобог у русичей – Бог зла. Корочун— Бог самой длинной ночи, порождение Чернобога. Колрочун отвечал за мороз, пургу, метели смерть и болезни от этого. Он был противником доброго Дажьбога. Главным служителем Чернобога и Корочуна считался Вий, судья над мёртвыми. Так вот, кто то, изображая Корочуна, одевал на себя вывороченный тулуп, брал палку и мешок и обходил дома со своей свитой зла. Жители домов стремились откупиться, задобрить Корочуна – Деда Мороза и давали пироги, которые тот складывал в свой мешок. Потом молодёжь, изображавшая свиту, поедала эти пироги, славя Коляду. Снегурочки тогда ещё не было. «Родилась « она позже.

У древних славян 25 декабря (месяц студень) начинался поворот солнца на весну. Коляду (ср. коло-колесо; круг — солярный знак солнца) наши предки представляли прекрасным младенцем, которого захватила в плен злая богиня Мара - Марена (Зима). Согласно поверьям, она превращает его в волчонка (ср. синонимы «волка» — «лютый» с праславянским названием самого сурового месяца зимы: февраль — лютый). Люди верили, что только тогда, когда будет снята с него волчья (иногда и других животных) шкура и сожжена на огне (весеннее тепло), Коляда явится во всем блеске своей красоты.

Как боролись с Рождеством

«В ХХ веке рождественско-новогоднюю елку не раз пытались запретить - сначала как «немецкую выдумку», а потом - как «вредный религиозный предрассудок»

«НЕМЕЦКАЯ ВЫДУМКА»

Но справедливости ради, следует отметить, что обычай наряжать елку то же очень давний: ему около двух тысяч лет. Почему же люди стали украшать деревья? Уж очень велика была в древности магия дерева. В известном Гороскопе друинов (древних кельтских жрецов, поклонявшихся лесу, деревьям) характер и судьба человека связана с "его" деревом (у каждого человека, в зависимости от даты рождения). Наши древние предки верили, что в деревьях обитают еще и духи растительности и плодородия, от которых якобы зависит урожай хлебов, фруктов и овощей. Но могущественные духи были не только добрыми, но и злыми, и нужно было их умилостивить подарками.

Ну а уж вечнозеленая ель занимала особое место среди всех деревьев. Она была священным центром, "мировым древом", символизирующим саму жизнь и новое возрождение из темноты и мрака. Именно на ней, самой большой в лесу, ежегодно, в конце декабря (когда начинался "солнечный" год) люди "развешивали разные подарки" для духов, чтобы сделать их добрее, чтобы получить богатый урожай. Вот и приносилась искупительная жертва, как бы воспроизводящая первую жертву сотворения мира.

Древние европейцы подвешивали к зеленым ветвям ели яблоки - символ плодородия, яйца - символ развивающейся жизни, гармонии и полного благополучия, орехи - непостижимость божественного промысла. Считалось, что наряженные таким образом ветки ели отводили злых духов и нечистую силу (кстати, еловые ветви подвешивали и к потолку, ближе к дверям). Наряжали елку игрушками.

А поведали миру обо всем об этом то ли друиды, то ли древние германские пастухи. Затем этот веселый и уютный обычай проник в особняки и замки. А там росли принцессы. Вырастая, они выходили замуж за иноземных принцев (так уж раньше было заведено) и приносили немецкий зимний обычай в другие страны Европы. Именно юная немецкая принцесса, выданная замуж за наследника британского престола, нарядила в конце XVII века первую елку в Англии. Другая принцесса из Германии научила этому французов. Кстати некоторые ученые считают, что первая елка была украшена в XVI веке в г. Эльзасе (принадлежавшем ранее Германии, а сейчас это часть Франции).

Позднее елочки (настоящие новогодние, а не веточки ели и сосны) пришли и к нам, при Петре I, Но лишь в 30-х годах XIX века Новогодние празднества и традиция ставить елки реально появилась (при Екатерине II). Итак, лет триста назад наши предки верили, что, украшая новогоднюю елку, они делают злые силы добрее.


А украшать елки стали лишь в середине ХIХ века. Считается, что первую рождественскую елку в Петербурге устроили проживавшие там немцы. Этот обычай горожанам так понравился, что они стали устанавливать елки в своих домах. Из столицы империи эта традиция начала распространяться по всей стране.

В старину елку украшали различными лакомствами: орехами в яркой обертке, конфетами и даже овощами. На ветках горели восковые свечи, которые затем уступили место электрическим гирляндам. А блестящие шары появились сравнительно недавно - примерно сто лет назад. Макушку елки венчала Вифлеемская звезда, на смену которой потом пришла красная пятиконечная.

Ёлку называли деревом одной ночи. В Рождественское утро детей подпускали к ёлки и они съедали все сладости, после чего ёлку выбрасывали.
Когда началась Первая мировая война, Священный синод попытался запретить елку за ее «германское происхождение», но из этой затеи ничего не вышло. Даже солдаты на позициях ставили на Рождество маленькие елочки.

На последнее дореволюционное Рождество, в конце 1916 года, артисты Мариинского театра отправились на фронт, в действующую армию, чтобы воодушевить солдат. По словам артистки императорских театров Збруевой, особенно торжественный характер носил рождественский оперный спектакль.

«Прием, который мы встретили у наших серых героев, не поддается передаче, - рассказывала Збруева. - Нам пришлось также присутствовать и принимать участие на позиционной рождественской елке. На редкость хорошо был организован стройный «позиционный» хор, состоявший из солдат. После спектакля я выехала в окопы для раздачи привезенных с собой рождественских подарков».

«ПО ШАПКЕ ДЕДА МОРОЗА, АНГЕЛА - ПО ЗУБАМ!»

После революции с елкой начали бороться как с «буржуазным предрассудком», хотя даже Ленин не чурался этого праздника, о чем можно прочитать в знаменитом когда-то детском рассказе о елке в Сокольниках. Затем упор был сделан на религиозный аспект. В 1920-х годах в рождественский сочельник в рабочих клубах и заводских театрах устраивались специальные антирелигиозные собрания, призванные разоблачить «вредную затею» Рождества.

В их программу включались вопросы и ответы на рождественские темы, конкурсы на лучшего безбожника, антирелигиозные лотереи, демонстрировалась химическая природа «евангельских чудес», а также готовились специальные «безбожные» номера стенгазет. Но в домах все равно ставили елки, и тогда власть бросила решительный клич: «Долой елку!»

«До сих пор вместе с кружением вокруг дерева родители стараются привить детям ростки религии, - писал в конце 1920-х годов журнал «Огонек». - Религиозные родители под видом «веселой елки» навязывают детям «боженьку» и другие небылицы вроде «рождественского деда». Большой вред приносит культ елки лесам. Давно уже следовало бы положить предел и мистическому вредному поклонению елке, и порче лесов. Мы надеемся, что агитация союза безбожников окончательно сломит бессмысленный обычай. Вместо того, чтобы ставить елку на крест, поставим крест на елку!»

Елка публично высмеивалась. В конце 1928 года «Комсомольская правда» обращалась с призывом: «Праздновать рождество - значит праздновать рабство с невежеством! Елки сухая розга маячит в глазища нам, по шапке деда Мороза, ангела - по зубам!»

«РОЖДЕСТВО НЕ ПРАЗДНОВАТЬ, ПИВО НЕ ВАРИТЬ, ПОПА НЕ ЗВАТЬ»

Тем не менее, официально до конца 1920-х годов власти не запрещали елку. Это произошло в конце 1929 года, на исходе года «великого перелома». Рождество было заклеймено как «праздник алкоголя и обжорства».

Многие ленинградские предприятия постановили работать в день Рождества как в обычный рабочий день. «В Рождество не дадим ни одного прогула!» - так звучал лозунг тех дней. Тем более что предприятия переводились на беспрерывную рабочую неделю - т. н. «пятидневку», когда работали четыре дня, а пятый отдыхали, без разницы, на какой день это выпадало.

Вместо Рождества был объявлен «день коллективизации». «Нет в цехах «Красного путиловца» того предпраздничного настроения, какое чувствовалось еще два года назад, - писала одна из ленинградских газет. - Их вытеснила беспрерывная производственная неделя».

«Бесповоротная и полная ликвидация празднования «рождества», начатая в этом году, превращение его в рабочий день - одно из новых крупных завоеваний на пути перестройки рабочего быта на новых культурных и социалистических началах», - отмечала в конце 1929 года ленинградская «Красная газета». Впрочем, не отмечалось не только Рождество, но и Новый год. На предприятиях, которые перешли на «непрерывку», 1 января 1930 года было объявлено обычным рабочим днем. Характерно, что в газетах не было практически ни слова о праздновании Нового года.

Похожая картина была и в губернии. Правда, здесь традиционные народные представления были гораздо более укоренены, но голос «народных низов» был совершенно заглушен мнением партийных агитаторов и «крестьянской бедноты». Сообщалось, что в районах крестьяне выносят постановления об отказе от празднования Рождества, высказываются за закрытие церквей и часовен и превращение их в красные уголки и избы-читальни. А в некоторых селах, в целях борьбы с религией, в школах выбиралась днем отдыха среда, чтобы не праздновать таким образом «религиозное» воскресенье.

Конечно, едва ли это было мнением народа. Как водится, власти просто выдавали желаемое за действительное. К примеру, ленинградская областная газета «Крестьянская правда» поместила на своих страницах сообщение «Больше не празднуем Рождество!», подписанное селькором Антоновым. В нем говорилось, что «граждане деревни Пантелейково Лужского округа на общем собрании 24 декабря 1929 года постановили рождество больше не праздновать, пиво не варить и попа для молебнов не звать»...

«ПРОДАЖУ ЕЛОК ЗАПРЕТИТЬ!»

Подмена Рождества

Однако замены Рождества на день коллективизации и индустриализации было мало. Чтобы раз и навсегда отучить людей праздновать Рождество, власти запретили продажу елок.

16 декабря 1929 года вышло «обязательное постановление» президиума Ленинградского совета, которое называлось «О воспрещении торговли «елками», «березками» и т. п. в связи с религиозными обрядностями и обычаями». В нем говорилось: «Воспретить в черте города Ленинграда торговлю «елками» и «березками» и иными видами древесной растительности для использования в связи с религиозными обычаями и обрядностями».

Наблюдение за выполнением этого постановления возлагалось на милицию. Виновные в нарушении подлежали строгой ответственности - штрафу в сто рублей либо принудительным работам сроком до одного месяца.

Власти добились своего: елки действительно устраивать перестали. Однако совсем скоро, в середине 1930-х годов, последовала реабилитация елки, но уже без всякого налета религиозности. Так из рождественской она стала новогодней. Власти, по-видимому, хорошо понимали, что общенародные праздники служат эффективным способом сплочения коллектива и средством воздействия на человека.

«ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОВЕТСКИЙ НОВЫЙ ГОД!»

Инициатором возвращения елки стал секретарь ЦК партии Павел Постышев, за подписью которого 28 декабря 1935 года в «Правде» была опубликована статья «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку». Постышев утверждал, что несправедливо детскую елку называют «буржуазным предрассудком» - это дело рук «левых загибщиков», и призывал: давайте вернем елку - «советскую елку для детей нашей великой социалистической Родины».

А дальше последовала хорошо срежиссированная массовая кампания за советский Новый год. Теперь уже «Комсомольская правда» встала в первых рядах защитников елки - против тех, кто «лишает детвору прекрасного удовольствия». И, конечно, новогодние праздники того времени были немыслимы без привкуса идеологии. Недаром первый новогодний тост был - «за товарища Сталина и мудрую Коммунистическую партию».

С тех пор больше никто не пытался отменить елку, хотя про то, что она когда-то была не новогодней, а рождественской, старались не вспоминать...

Источник: http://www.vesty.spb.ru

Традиционно ель на Руси не являлась добрым символом. Еловый лес мрачен, практическая ценность еловой древесины была невелика, а шишки несъедобны. У древних славян ель символизировала смерть. Библия говорит: Пс.103:17 ели — жилище аисту. Аист у израильтян — птица нечистая. А среди православных ель пользовалась недоброй славой, как прибежище нечистой силы: «Венчали вкруг ели, а черти пели». Выражение «ёлки-палки» являлось скрытым ругательством, «чертыханием». В обычае было ставить ёлку на кабак, откуда появилось народное выражение: «идти под ёлку» (то есть в кабак).

Процесс «христианизации» ёлки проходил в России не столь уж гладко. Он встречал сопротивление со стороны православной церкви. Священнослужители видели в новом празднике «бесовское действо», языческий обычай, ничем не напоминавший рождение Спасителя, да вдобавок — обычай западного происхождения.

Сегодня о тёмном символизме ели как о «древе смерти» напоминает похоронный обычай, когда по дороге на кладбище перед гробом усопшего бросают еловые ветви. Также ели можно увидеть на Красной площади у Мавзолея Ленина и Кремлёвской стены, где захоронены известные советские деятели.

Такое высказывание православного иерарха порождено полным непониманием сущности явления – нелепо могучему и грозному русскому языческому Богу креститься в верующие позднее пришлой на Русь чужой византийской монотеистической религии. Этак РПЦ в своей нынешней необузданной гордыне пожелает крестить древнегреческого Зевса, а также Аллаха и Будду, чтобы собирать деньги с буддистов и мусульман.

сказка о Снегурочке возникла на основе древнего славянского обряда похорон Костромы. И значит можно утверждать, что Кострома не просто родина Снегурочки – она и есть та самая Снегурочка.

Кострому изображали по-разному: это была или молодая женщина, закутанная в белое, с дубовой веткой в руках, идущая в сопровождении хоровода, или соломенное чучело женщины. Кострома означает игровой персонаж и саму игру, в конце которой Кострома заболевает и умирает, а затем встает и танцует. Заключительный эпизод игры и обряда, смерть и последующее воскресение Костромы, дал повод для восприятия образа Костромы как сезонного духа (духа растительности), что и роднит ее с образом Снегурочки.

Отношение Русской Православной церкви к нашей Деду Морозу и Снегурочке неоднозначное:

– с одной стороны как к языческим божествам и волшебникам, т.е. к соперникам в вере, противоречащим желанию христианского учения быть единственным, потому нетерпимым ко всяким религиозным конкурентам,

– а с другой стороны, как к неодолимой русской культурной традиции, с которой лучше излишне не бороться, чтобы не выставить напоказ свою глупость. Ведь каждому настоящему русскому человеку свой родной Дед Мороз гораздо ближе и дороже какого-то пришлого бога чужого народа из Синайской пустыни.

В 2001 году епископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан (в миру господин Лазаренко) заявил, что РПЦ поддержит проект «Великий Устюг — Родина Деда Мороза», только если Дед Мороз примет крещение.

Американские генетики выяснили: "избранный народ" происходит от общих предков, живших 2,5 тысячи лет назад на Ближнем Востоке. Обнаружено также, что генетически итальянцы и французы - это почти евреи

Владимир ЛАГОВСКИЙ — 10.06.2010

"Дети Авраама в эпоху генома. Основные еврейские популяции диаспоры с общей ближневосточной родословной" (Abraham’s Children in the Genome Era: Major Jewish Diaspora Populations Comprise Distinct Genetic Clusters with Shared Middle Eastern Ancestry) - так называлось исследование, которое провели доктор Гиль Ацмон, профессор Эдвард Бернс из Медицинского колледжа имени Альберта Эйнштейна, профессор Гарри Острер с медицинского факультета Нью-Йоркского университета и профессор Эйтан Фридман из израильского медицинского центра «Тель а-Шомер».

Ученые проследили свои еврейские корни аж до самых кончиков. И ради этого изучили геномы представителей трех наиболее многочисленных еврейских популяций - ашкеназов, сефардов и мизрахов. Первые - это евреи Восточной и Центральной Европы, вторые - турецкие, итальянские и греческие евреи, третьи - евреи Сирии, Ирака и Ирана.

Выяснилось: все евреи, независимо от популяций, генетически почти одинаковы. Как братья или сестры. Но сильно отличаются от неевреев.

Все евреи - и ашкеназы, и сефарды, и мизрахи - происходят с Ближнего Востока. Они появились в Месопотамии. Скорее всего в результате некой мутации. И 150 поколений назад (это примерно 2500 лет)  разделились на две группы. Одна половина евреев отправилась в Европу и Северную Африку, другая - осталась на Ближнем Востоке.

По времени это событие совпадает с правлением легендарного вавилонского царя Навуходоносора, покорителя Иудеи. Среди евреев он особенно известен тем, что взял штурмом Иерусалим и в 586 году до нашей эры разрушил храм Соломона, в котором якобы находилась таинственная библейская святыня - Ковчег Завета.

 Евреи не заблуждаются, считая себя единым народом, - говорит Гарри Острер. - Наши исследования подтверждают эту концепцию. И свидетельствуют, что еврейский народ связан еще общей генетической историей.

По словам профессора, незначительное исключение представляют ашкеназы. Они больше, чем другие популяции, "подпортили" свой еврейский геном - набрали признаков от окружающих европейцев. У ашкеназов могут быть и светлые волосы, и голубые или серые глаза.

Еще один удивительный результат исследования "Детей Авраама". Из неевреев наиболее близки генетически к евреям итальянцы и французы. Может быть, поэтому Пьер Ришар так  похож на Альберта Эйнштейна?

Ученые считают, что их исследования будут интересны не только историкам, но пригодятся и медикам.

Например, выяснилось: характерные еврейские болезни - простатит у мужчин и рак груди у женщин. Теперь предстоит узнать, в самом ли деле существует генетическая предрасположенность  к этим недугам. И имеет ли она национальную окраску.