100% способ похудеть при помощи диет!

Кто-то скажет, что диеты — это ерунда. Мол, диет целое море и раз их так много, то это значит, что ни одна из них не эффективна в 100% случаев. Иначе бы все пользовались только этой одной и забыли бы про все остальные.

И в чем-то этот кто-то будет прав. Как минимум, насчет количества диет, их очень много. На одном только сайте Похудейкина.ру я насчитала 225 диет!!! Но мой метод точно сработает. Итак, для того, чтобы похудеть при помощи диет, достаточно прочитать их все на странице https://pohudejkina.ru/diety и во время чтения не есть.

Конечно, все это шутка. Но вы должны понимать, что любое ограничение рациона не так уж безобидно, как может показаться на первый взгляд. Но если кто-то готов поделиться своим успешным сидением на диете, то добро пожаловать в комментарии.

А пока рассмотрим самое доступное для похудения и приготовления простых вкусных блюд - пшено.

Пшено в составе диетического питания и для похудения

• Пшено – считается самым здоровым из круп, поэтому оно должно быть частью диеты для похудения. Если есть проблемы с лишним весом, имеет смысл обратить внимание на пшено. Это будет полезная диета, с содержанием ценных макроэлементов.
• Пшено – крупа полезная для всех. Популярность этой желтой крупы в последние годы выросла настолько, что ее рекомендуют даже людям, которые хотят сбросить лишние килограммы.
• Диета для похудения в основе, которой пшенная крупа, является одной из самых полезных и легких.
• Пшено могут употреблять, даже люди больные целлиакией, то есть с непереносимостью глютена, а также люди с аллергией или повышенной чувствительностью к растительному белку. Она легко усваивается и может быть включена в детский рацион, ее легко можно давать ребенку старше 4 месяцев.
• Из-за относительно высокого гликемического индекса, пшенную крупу не рекомендуют употреблять только диабетикам.
• Пшено очищает организм от токсинов и раскисляет его, в отличие от целого множества других продуктов, которые являются кислотообразующими. Кроме того, оно обеспечивает организм легкоусвояемыми белками и полезными углеводами. Все это положительно влияет на самочувствие и дает энергию, особенно на стройную фигуру.
• Пшено также содержит лецитин, который не только убирает из организма плохой холестерин, но также необходим для метаболических процессов.

Читать далее...

Ещё про волшебницу Рода Ясну Селиванову


Я уже писал: Ясна - педиатр, гомеопат, семейный психолог, целитель, мама трех дочек, рожденных дома по системе «Эко-роды». Проводит курсы, семинары, тренинги по подготовке к мягким родам более 8 лет, за время своей практики внедрила программу «Роды по–домашнему » в роддоме г.Видное Московской области, подготовила сотни пар к счастливым здоровым родам. Я писал о ней здесь, но неверно дал адрес сайта Ясны. Уже поправил там и даю его здесь. Я не только хочу понять, мамы, папы и бабушки, интересна ли вам эта информация. Ясна гостила в моём дневнике, но вы не проявили ожидаемого мной интереса, хотя одна только Жива у вас, когда я писал о ней, вызывала массу вопросов. Это ведь, если угодно, не только лечебная система, это космическое богомировоззрение Рода с системой физической и психофизической адаптации к ареалу обитания Рода - приРОДе. Она включает ведические основы медицины, исползуемые адептами и преемниками арийских Вед индуисты в своей Аюрведе или Веде долголетия. Тут и приёмы единоборств, кусками выхваченные "восточными" единоборствами Китая (Шаолинь) и Японии (карате и ниндзя-цу) - жалким подобием Живы, и аутотрениг, в сравнении с которым йога - мизерное подражание Живе даже в лучших школах иоги. И, наконец, уникальные для всех матерей, наследниц первоначала Лады и Матери Сва, методы помощи продолжательницам Рода.
Мне хотелось бы знать, готовы ли вы организовать с моей помощью группы занятий с Ясной тем, что вам интересноо и необходимо, для чего посетите сайт и задайте вопросы Ясне или мне, а я переадресую всё по назначению. К близким друзьям просьба у себя и своих друзей процитировать этот пост, важнуюсистему сохранения и процветания Рода. Друзьям из Приблтики напоминаю, что они тоже частичка Рода: проявите активность.
Предлагаемые здесь простые и доступные методы помогут вам полностью подготовить свое тело, душу и разум к мягким легким родам, ощутить радость от проходящей беременности и предстоящих родов.
В результате вы научитесь рожать легко, красиво, свободно и мудро!

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...В безмерном Всё я малая былинка


В безмерном Всё

В безмерном Всё я только быстрый атом.
Но нет меня, — вселенной в Мире нет.
Вселенных — тьма. И свежим ароматом
Цветут цветы бездонность пышных лет.

В безмерном Всё я малая былинка.
Но нет меня, нет в Мире красоты.
Безумец! Знай, что в должный миг снежинка
Лавину сбросит с высоты!

Константин БАЛЬМОНТ, "Литургия красоты"

И далее будут в почётном карауле сопровождать арийский венок "Золотой обруч" арийские же гимны и напевы великого мага красоты и любви. Если бы мне предложили коротко изложить суть 1028 гимнов Ригведы, я бы не задумываясь предложил эту ошеломительную разгадку Вселенной несколькими словами. И пусть не будет наполнена она гимнами мудрецов rishi с услышанными свыше гимнами sruti о мировом теле Пуруши-Праджапати, но главная мысль всех Вед, араньяков, Упанишад и Веданты выписана алмазом души мага на витраже мозаики арийского Космоса: Я-Брахман, нет меня - нет и блистающего мира. Совсем...Пока я снова не развоплощусь в пылинку-атмана...
Наши великие "серебряные", будучи все певцами любви, касались порой, как, например, Северянин ипостаси огня этого божественного чувства. И пусть сегодня тем, у кого достанет терпения пройти по всем ссылкам, получат в награду блистающий праздник всего лучшего, что создал маг любви. Я бережно всё собрал, нанизывая на огненно-золотую нить все самые прекрасные жемчужины ожерелья любви Бальмонта.
Наслаждайтесь, а я, напитавшись пылинкой мироздания божественной сущности Брахмана, продолжу эту ворожбу...

Притча: Бог слышит



Я истово молил Бога.
- Забери мою гордыню.
- Нет, гордыню не забирают – от нее отрекаются.

- Исцели меня, я смертельно болен.
-Нет, душа твоя в надежности, а ты просто должен захотеть жить.

- Даруй мне терпение превозмочь боль.
- Нет, терпение - результате испытаний: заслужи.

- Подари мне счастье, если я выживу.
- Нет, я ничего не дарю, но даю благословение, а твоё счастье зависит только от тебя.

- Избави меня от страдания.
- Нет, страдания отворачивают от мирского и приводят ко мне.

Дай мне духовного роста, чтобы постигнуть, почему Ты мне во всём отказал.
- Нет! Дух должен вырасти сам, а я буду, как садовник, лишь подрезать тебя, чтобы ты мог плодоносить!

- Научи меня любить всех людей так, как Ты любишь меня.
- Наконец, ты понял, что нужно просить.

Я просил сил, и Бог дал мне испытания, чтобы укрепить веру в себя!
Вместо терпения Он послал мне боль, чтобы закалить меня.
Счастье Он заменил препятствиями, одолевая которые, я нашёл судьбу.
Вместо мужества Бог послал мне опасности.
А вместо любви – нуждающихся в моей помощи.
Я просил счастья, а Он дал мне возможности.

Я не получил ничего из того, о чём молил – только то, что мне было НУЖНО!
БОГ ВСЕГДА СЛЫШИТ НАШИ МОЛИТВЫ.

Притча: Парящая душа



Горец: под таким именем его знали и другого он не предлагал. Это был самый странный из всех людей земли. Скоро все или почти все будут такими, но пока он был один, хоть своего одиночества не ощущал. У него были крылья, хоть они были ему почти не нужны. Его род летал по линиям силы или используя свои крылья: линии силы были не везде. Он летал потому что так хотела его парящая душа. Но иногда, забравшись за седые облака, он распахивал свои красивые крылья и просто парил. Ветер не страшил его - он сам был ветер...И дождик не доставлял ему хлопот, он сам мог рассыпаться каплями дождя по небу - добрый весенний или промозглый штормовой: душа направляла свои и его движения и он не противился им. Он мог легко стать радугой и разрисовать пол неба или полярным сиянием носился северными пределами меж своих крылатых сородичей и улыбки седых усов или молодых влюблённых бездонных озёр глаз сопровождали его: это была Любовь мира к нему и такая же его - к миру и всему обитающему в нём. А потом он узнал другую любовь. Он был не готов и растерялся.
У него были друзья вне рода, потому что скоро он должен был помочь людям: это был его Путь и ему не препятствовали идти по нему любым загзагом судьбы, узнавая людей и вживаясь в их мир, полный несуразицы и боли из-за того, что они плохо понимали свои и чужие души, а любовь их напоминала блуждание в потёмках или плавание среди бурунов и воронок открытого моря. Но одно дело мыслить так почти небожителю, и другое - самому ему попасть в такую воронку.
В одном из полётов хрупкая девушка на краю карниза высотки привлекла его внимание. Он только что закончил осмотр очередного монстра стекла и бетона людского менаполиса и уже предвкушал возврат в родные горы, когда сканер его взора остановила явная нелепость: девушка хотела прыгнуть вниз. Она не умела летать: он знал это так же точно, как то, что произойдёт потом. А он не хотел и потому осторожно, чтобы не испугать её и не вызвать опрометчивых действий, тихонько опустился и присел рядом. Но она ничего не замечала вокруг и была погружена в своё. Он встречал таких девушек в разных компаниях и ещё тогда поразила его одна деталь: чем красивее была оболочка, тем более пустое содержание было за ней. Были и исключения, как, например, эта девушка. Он сразу почувствовал и волю, и стержень, но вот душа...Он ещё не знал, что это просто другая грань пустоты: всепоглощающая любовь...к себе. Такая любовь часто принимает уродливые формы и сейчас он наблюдал одну из них. Она нервно отшвырнула телефон, по которому только что бросала в пространство злые (он ещё удивился) комки мыслеформ. И уже ни в чём не сомневаясь, резко шагнула к самому краю. Пора было вмешиваться. Он неслышно приблизился и крепко взял её за руку.
- Не выдумывай, глупая. Ты не умеешь летать.
Она с любопытством посмотрела на него серыми в золотую крапинку красивыми глазами. И начался самый нелепый диалог ни о чём. Не стоит приводить диалог мысли и пустоты, но в горы он в тот день не попал, с любопытством наблюдая, как меняется цвет её глаз при поцелуе: она целовалась с открытыми глазами, которые нравились ему всё больше, он изредка начал тонуть в них. А потом и вовсе обнаружил свою парящую душу почти на дне воронки её глаз, где парить она не могла.
Это было слишком и он взорвался, превратился в грозовое облако, которое метнуло пучок молний, зазвенели подвески люстры, в комнате запахло озоном. А она только посмотрела уверенно и спокойно на него своими особенными глазами.
- Ты не облако.
Открыла окно и дом наполнился городскими запахами и звуками: совсем немного бензиновой гари, немного от гудрона плавящегося асфальта, шелест шин и рёв уходящих от светофора машин. Он вышел на балкон, небо терпеливо ждало его и он улетел побродить одиноко по облакам, бросая маслефомы происшедшего как мяч. Потом принялся ловить мечты людей и играл ими точно родниковой водой, пропуская их меж пальцев своей фантазии.
И был несказанно удивлён, когда над ним завис вертолёт и она из иллюминатора поманила его пальчиком, красиво скривив обидой губы. Он позвал её шутя на облако, зная, что она не умеет летать иначе как на нелепой стрекозе: у её папы были деньги и связи.
Он мог научить её парить, но она убегала от него, смеясь, к бассейну и плескала оттуда водой. Бассейн был на крыше, там было много солнца и он нарисовал капельками брызг радугу, а потом сам стал ею. Но она уверенно стояла на своём.
- Перестань фантазировать, ты не радуга.
Дома, где он опять остался смотреть в её удивительные глаза, она начала выговаривать ему за радугу. Тогда он взял её кисти для рисования и ушёл в её огромную ванную. Когда без всякого удовольствия поиграв в равнодушие, она открыла дверь ванной, он уже снова был радугой в струе душа и её кистями раскрашивал дорогущие итальянские фрески, делая радостный закат там, где ранее была мрачная монастырская стена, увитая виноградом, который теперь заиграл багрецом в лучах закатного солнца.
- Ты не умеешь рисовать.
И она отобрала у него кисти, а его парящая душа страдала, потому что, несмотря на папино воспитание, у неё была детская душа. Она любила полевые цветы, а покупала экзотических уродцев сельвы для зимнего сада. Он знал, что она любит васильки и носил её, подхватив лунной ночью на руки, на поляну, полную голубых глаз земли, залитых волшебным лунным светом. Она холодно созерцала это волшебство и требовала вернуть её в зимний сад, где экзотические бездушные цветы веяли холодом также как и она.
- Ты не понимаешь настоящей красоты.
В нём начинал завывать обиженным щеночком маленький пока смерчик, грозящай однако превратиться в грозного пса-ураган, но
его парящая душа превращала смерчик в ласковый ветер, чтобы дарить звездам воздушные поцелуи. Звезды сплели во время той его прогулки ему венок для неё, немножко плакали растроганно, зная его душу, и предлагали остаться с ними.
Но его тянуло к ней и ветром летел он к ней с звёздным венком для неё. Внутри неё поднималось смутное беспокойство, её начали тревожить неясные чувства, а она любила ясность во всём и сопротивлялась.
- Не выдумывай. Ты не ветер, а гирляндочку оставь к Новому году.
Но он уже почувствовал: её душа просыпается.
Она любила прогулки в дождь.
И он пробирался сквозь капли, к самому сердцу дождя новой радугой.
Он рисовал ее цвета везде, окуная взятые без спросу её кисти в окружающий мир, обнимая облака и заставляя детишек задирать головки в небо и в изумлении оглядываться вокруг. А она уже начинала тревожно сердиться.
- Не выдумывай, ты не радуга, – она снова отбирала кисти, она почти срывалась на крик, но воспитание...
У него было сердце поэта. В восторге от неё и окружающего мира он подбрасывал своё сердце к звёздам и оно возвращалось к нему сонетами, а он бережно подносил их ей. Она любила поэзию, но не такую живую и тревожно зовущую к звёздам и счастью. Она точно знала, что есть счастье, а он искал его в своих парящих строфах и звал её искать вместе. Она уже кричала невидимым и неслышимым криком, но только не для него.
– Ты не поэт.
Этого внутреннего крика, напитанного отчаянием непонимания происходящего с её душой, он не хотел больше вызывать в ней: это уродовало её красоту, не ту, внешнюю, другую, которую она в себе ещё не знала, но теперь пришла пора. Пусть сама узнает через боль... и однажды он улетел. Улетел навсегда. Да, он был из великого рода, но что он мог знать о "навсегда"? Он улетел, оставив крылья. А может ушёл по небу. Босиком, в закатанных по колено холщёвых штанах, а звёзды по дороге сплели ему из паутинок света венок: теперь они точно знали, что он не снимет его для неё. Но они снова плакали, потому что видели другое: любовь уходила от Любви. Глупые добрые звёздочки, так мало знающие о любви.
Она осталась одна в своём теперь спокойном мире…
Спокойном?!!
Она тосковала и горела внутренним огнём, она - холодное спокойствие. Брал кисти и пробовал рисовать закат. «Я не художник».
Она пробовал писать стихи. Рвала и комкала бумагу: «Я не поэт».
Рвала васильки и прятала в них пылающее лицо, закидывала голову к звёздам, а однажды пошла искать радугу. Его, его, его!!! Даже не заметив, что шла по закатным облакам.
Потом задумчиво взяла его крылья. Взобралась на самое высокое облако и сдела то, от чего он её уберёг когда-то, а потом подарил любовью новую душу и оставил узнавать её в одиночестве: резко бросилась вниз.
«Я не умею», - но новая парящая душа, проснувшаяся в ней или подареная им...какая разница? Что?
ДОВЕРЬТЕСЬ ЛЮБВИ И ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО.

Баллада: Так продолжается любовь - Песнь Песней




Только человек сопротивляется направлению гравитации.
Фридрих Ницше

После памятного случая с купанием, установившего меж нами некую трепетную и доверчивую близость, я надеялся, что Лада поможет мне и в себе самом чуток разобраться, но не ждал скорого результата. Правда, опять случилось знание-мерцание, но связано оно было с такими событиями...
Прорвался я-таки в Универсум, но то было запредельное погружение на тончайшей грани бытия, лишь в конце явившее миг истины: вечные кошки-мышки с Творцом. Чуя уже подвох, я ловил блики сути: само явление Лады в тот миг являло протест земной тяге и снисходительное терпение к её временному диктату. Случилась возможность, и она сделала то, что хотела сделать всегда: взлетела над обстоятельствами. Не сразу презрела земное, а рассталась с его путами бережно и неспешно. Потом был поцелуй в келье, потрясший её, да и моё, существо, нападение на меня после проводов Лады из "Октября" к тётке, и непростой разговор с полковником, о чём позже.
Почти весь следующий день мы провели вместе. И вот теперь снова мы на берегу Дона в том самом месте, где...в том самом. И опять Лада привела меня сюда. Здесь и предстояло мне услышать то, что не ведал мне и Наставник.
– Мой род устроил пристанище веры на Балканах. Им пользовался и наш Иисус. С семи лет до арийского совершеннолетия. Са Ту, Са Тиу, Сияние Просветлённой Веры – гора Сатба по греческой транскрипции, или Сатва у римлян. Где и передали ему наши волхвы ведическое знание.
– Почему до именно арийского совершеннолетия?
Лада от удовольствия зрить моё удивление рассмеялась:
– Спасителя стыдливо из Галилеи выводят, в цари язычников, как пророки ведали. А он арий был в земном воплощении, древнего царского рода.
– Еврейского царя Давида?
– Ария Давида. – Лада целует меня в нос. – Ария. Тут Баюн тебя подвёл: нельзя «Звёздную Книгу Коляды» по диагонали читать. Там каждое слово – Звезда. А у меня кровь предка: вещая. Ну вот и слушай.
– С семи лет волхвы учили Иисуса тайному. Что "иудейский" Иерусалим зовётся по имени русов, коих Арий Оседень привёл из Семиречья – ерусланы (Русланы). И что ариям (иберам, на диалекте – евреям), Бог обещал в Палестине «земли, в которых течёт мёд и молоко». Юркие иудеи, как только арии ушли в Египет, присвоили имя могучего племени – «евреи», чтоб чужие боялись. А в книгу «Числа» вписали «землю, в которой течёт молоко и мёд». Лишь местами молоко с мёдом поменяли, что их и выдаёт.
– Погоди, Лада, – я слегка разочарован. – То, что Тора – компиляция славянской ведической Традиции, мы от Аси Звездинки узнали. Что Арий и брат его Мосх у евреев стали Ароном и Моисеем – тоже.
– А что Давид есть Да Вит?!
– Ты хочешь сказать – Световит?!
– А сын его Соломон есть Сол амон – Солнце-царь. Потому Песнь Песней, суть арийский гимн, так изумительно выделяется в Торе среди тоскливых начётов веры иудеев. А ты с размаху гимном своим, да по тысяселетиям.
– Песнь Песней, вечный гимн любви, - она словно чего-то ждала, зябко трогая воду бережка кончиком ступни.
– Давай купаться, - бормотнул я в пространство, - а то… Я коротко глянул на Ладу и вдруг задохнулся, а она всё смотрела и смотрела тёмным тяжким взглядом прямо мне в зрачки. И вдруг, выгнувшись тростинкой, единым движением сбросила платьице. Ни закрыть глаз, ни отворотиться она не сказала…

Ты вся дрожишь, как ветка у пруда
Как тоненькая, тоненькая ветка
Как в солнечном пруду дрожит вода
От ласки пробегающего ветра

Вся светишься и вся ты как во сне
Вся как цветок с росинками на донце
И тянутся доверчиво ко мне
Никем ещё не тронутые солнца

Два солнца несравненной красоты
Никем ещё не тронутая тайна
Два солнца, обнажённые случайно
Их нежной красоты стыдишься ты

И вся дрожишь, как ветка у пруда
Как тоненькая, тоненькая ветка
Как в солнечном пруду дрожит вода
От ласки пробегающего ветра

Вот оно чудо дивное, Песнь Песней – арийский гимн совершеннолетия. Пронзительное понимание настигло меня в полуобморочном от экстатического неземного восторга состоянии в последний миг: иначе из Нави меня не вернул бы, пожалуй, и Творец.

Воин веры: Я ведал тайны ворожбу в Гиперборее погребенный (зачин)

Вот тут поинтриговал я читателя немножко, а тема-то непростая. Пора и продолжить...
Встретила меня и в этот раз Гиперборея, ничем не грозя, но и ничего не обещая. Обычное дело: ни разу не являлся я сюда званным и только завершив очередной магический коло, становился желанным. Но сейчас всё было по иному: снаружи меня жёг ледяной "помор", а изнутри - тайна.
После той этнографической наводки на Буян, которая тут случилась так же легко, как была немыслима вне Космоса Беловодья, оставалось понять сущий пустяк: что такое «окиян-море». Чтобы отыскать в нём заветный сакральный остров Буян, двойника-побратима донского чуда Азова (Ас-Хова), с бел-горюч камнем Алатырем и царицей змей Гарафеной (Скоропеей).
С тем, что есть «океан-море», разобрался быстро. Благодаря гимнам ариев, которые стал распевать с 13-ти лет. Слово «sumudra», которое обычно переводят в Ригведе как «море» или «океан» в зависимости от контекста, дало мне заветный ключик… По представлениям ведийцев море, или океан, существовало как на земле, так и на небе. Когда речь идёт о земле, на которой Индра установил космический порядок, убив змея Вритру, запрудившего реки, то упоминается, что реки весело побежали к морю, где сливались друг с другом. Когда же имеется в виду космос – изначальная водная стихия, из которой произошла жизнь, или же просто скопление небесной влаги в виде дождя, например, то значение «sumudra» передают как «океан». Читайте внимательно Ригведу, друзья!
Из этого следовало, что словосочетание «океан-море» есть место, где Небо сливается с Землёю. Простенько и со вкусом: для принятой моей «звёздной» логики это было 100% попаданием, так как этнографам хорошо известно о существовавшей в древности вере тульских крестьян в то, что «на Пасху, в заутреню, когда праведники встают из гробов, Млечный Путь опускается на Землю и открывает дорогу в царствие Божие».

Древняя вера именно туляков здесь важна принципиально, так как на Северо-Западе России вымя Небесной Молочной Коровы (то есть Млечного Пути) проецируется на землю прямёхонко на бассейн северо-русской реки Тулома (см.карту предыдущего поста), название которой с санскрита можно перевести как «Мать Тула».

Туляки, чей фольклор изучал я особо в связи с обществом Туле Гурджиева, где получали посвящение Гитлер, Гесс, Рерих etc., значительно упростили мне отыскание заветного острова на восточной стороне «океан-моря» (то есть проекции Млечного Пути на Землю), на «кисельном берегу» (то есть проекции созвездия «Орион» на Землю). Этот райский остров из русских сказок сохранился до наших дней. Он всё ещё существует!

Остров, а, точнее, группа «райских» островов была известна старикам-поморам давно. А в Беловодье, на заветном острове, нашёлся и огромный яйцеобразный белый камень - «камень Алатырь», и рядом с ним лежащую каменную «змею» - «инорокую Гарафену», и большой каменный «молот», с помощью которого, если верить древнейшему русскому народному преданию, Бог Сварог и Чернобог некогда сотворили НАШ и ТОТ мир. Вот тут и здесь всё и сошлось. И вот как это видится соединением звёздной и здешней сакральной карт. Однако, пожалуй, я вас утомил. Да и воспоминания о ТЕХ временах... А тут ещё Заболоцкий замучил вопросами, которые я и сам постоянно себе задаю. Завтра, быть может, и вам и себе отвечу...



см.ранние коментарии!

Энигма. Invisible Love

.

Притча: Как слёзы Бога омывают душу



Мастер любил такие вечера. Заварив себе бадейку травничка, он бережно нёс её к столу Бог знает каких времён и через минуты погружался вместе с халатом, чаем и папкой с ботиночными тесёмками в широченное и глубокое кресло Бог знает каких времён. Он готовился к этому действу как к свиданию: в папке были вещи давние, писанные на чём угодно, где угодно и из них могла родится притча или сонет...или комочек бумаги, брошенный меткой рукой в корзину со стыдливой присказкой: "Фу, как я мог?".
Камлание вокруг папки было особенным. Нынче он достал в известном ему уголке старой Москвы "Кремону" - обманчивую внешней простотой певунью-гитару. Это его открытие после резных и звонких испанских гитар или камерных итальянских будуарных поделок несколько лет назад, не раз поражало друзей и исчезало в виде подарка до срока в их квартирах, пока, находясь у них в гостях, Мастер мог снова взять свою "Кремону" в руки: они все помнили его. Но эта была особенная. Он уже перетянул нейлон на серебро, тщательно подогнал гриф и теперь, вынутая из чехла, стояла она на подставке и нетерпеливо гудела квинтовой вязью от сквознячка или чутко отзывалась ею на упавшую книгу.
Сегодня мастеру хотелось песни Ему. Он знал, что в папочке с тесёмками можно найти что угодно, находясь в терпкой, томительной неуверенности: ЭТОГО там быть не должно.
Он ласково перебрасывал листы: не то, не то, не то...О!...Нет, опять... Он не спешил, его вдруг охватило спокойное знание: она там, там... Росло возбуждение Творца, а ЭТО всё пряталось среди волшебных анимаций серебряных смыслов его будущих щедевров. Пусть только для его творений, здесь и сейчас, зато - честно. Мастер ещё не закончил улыбку, она ещё блуждала в морщинах губ и озорничала в удивительной прозрачности глазах, когда он вздрогнул и откинулся к спинке, а листочек, вызвавший такую реакцию, всё ещё ютился меж большим и указательным пальцем разом задрожавшей творческим возбуждением руки. Он ещё раз близко поднёс к глазам найденое сокровище. Как же дорога была ему эта маленькая миниатюра. Писана она была по наитию и желанию сотворить необычную "вложенность размера" с передающими волной строф тонкие флюиды, поднимающие дух на высоты, даже для Мастера головокружительные.
Ладил и строил он это творение почти сутки, нервно смеясь любой удаче и чуть не плача в бессилии, когда мозаика строки не хотела даваться ни острому скальпелю разума, ни трепету души. А музыка как бы жила своей жизнью, но такой прекрасной. Более недели решалась судьба обретённого, пока внезапно не пришло решение: здесь и сейчас! Для нового его состояния духа. Уходить надо не отсюда...совсем...к истокам... Мастер взял в руки гитару.
И "Кремона" как бы всё понимая, начала нежное легатто с трёх нижних серебряных фей, которых едва касались подушечки пальцев руки Мастера:

Как слёзы Бога омывает душу
Печаль струны.
И тишина
Мне не нужна:
Храм тишины
Я магией гармонии разрушу.

И всё запело, заструилось в этой небесной гармонии. Вы не слыхали как поёт тишина? Она пела, пела и ей вторили подвески бра, ошеломлённые происходящим, что-то своё сучил ножками паучок в углу, подыгрывая на паутинке тончайшее стоккато. Мастер прорастал музыкой сквозь тишину и вечность, божественными флажиолетами "Кремоны" он уходил по спирали ввысь и выпевал ту нотку, буковку гимна, где среди гармоний прятался сакральный полутон в полутоне - арийский ключик-отвор к бессмертию.

Я умер, сгинул и живут лишь руки.
Манят, пьянят,
Чисты, легки,
Из под руки,
И вне меня,
Гармоний светлых трепетные звуки.

Пустое, ты уже снова возродился и басовито загудел в серебряных низах, пронзая почти на инфразвуке музыкой сфер последние барьеры к Нему. Лесенкой спустился по ладам, задерживаясь на коротких, синкопированных орнаментах божественной мелодии. И глубоко, по-русски поклонился Ему россыпью серебряных колокольчиков в благодарность за дар творить, которым Он наделяет всех любящих Его.

Быть может странно вам всё это слушать?
Мне всё равно,
Ведь может быть,
Что ощутить
Вам не дано,
Как слёзы Бога омывают душу
ЛЮБИТЕ ЕГО: НОВЫЕ ДУШИ БУДУТ У ВАС И НОВЫЕ ДЕТИ - У НЕГО.

Эзотерика: Ищу сверхчеловека

Исследуя в своих запредельных опытах идею и природу скрытого знания я не мог не затронуть идею сверхчеловека. Она стара как мир. В течение сотен веков своей истории человечество жило с идеей сверхчеловека. Сказания и легенды всех древних народов полны образов сверхчеловека. Герои мифов, титаны, полубоги; Прометей, принесший огонь с неба; пророки, мессии и святые всех религий; герои волшебных сказок и эпических песен; рыцари, которые спасали пленных принцесс, пробуждали спящих красавиц, побеждали драконов, сражались с гигантами и людоедами, - всё это образы сверхчеловека.
Народная мудрость понимала, что человек, как он есть, не способен сам устроить свою жизнь; народная мудрость никогда не считала человека достижением, венчающим творение. Она правильно оценивала место человека, принимала и допускала ту мысль, что могут и должны быть существа, которые, хотя они тоже являются людьми, всё же стоят гораздо выше обыкновенного человека, сильнее его, сложнее, "чудеснее".
Лишь тупая и кастрированная мысль последних столетий европейской культуры полностью утратила идеею сверхчеловека и внутреннего круга, поставила своей целью понимание человека, каков он есть, каким он был и всегда будет. За этот сравнительно короткий период европейская мысль так основательно забыла идею сверхчеловека, что когда Ницше бросил её Западу, она показалась новой, оригинальной и неожиданной. В действительности же она существовала с самого начала известного нам человеческого мышления: сверхчеловек никогда надолго полностью не исчезал и в современной мысли.
Что есть "наполеоновская легенда" и сходные легенды, как не попытки создать новый миф о сверхчеловеке? Массы по-своему ещё живут идеей сверхчеловека; их не удовлетворяет человек, каков он есть; литература, предназначенная для масс, неизбежно преподносит им сверхчеловека. Что представляют собой граф Монте Кристо или Шерлок Холмс, как не выражение идеи сильного, могучего существа, с которым не в состоянии бороться обычные люди? Его сила всегда заключает в себе нечто таинственное, магическое, чудесное.
Чем занимался я в своих погружениях в Гиперборею , как не возрождением идеи сверхчеловека?! В себе...



см.прежние коментарии!

Притча: "Серебряные россыпи"...Хорс, Любава, Краса, Веда и Добруша

За горами Рифейскими, где-то на север от Понта,
В странах мирных и ясных, где нет ни ветров, ни страстей,
От нескромных укрытые светлою мглой горизонта,
Существуют издревле селенья блаженных людей.

Но бессмертны они, эти люди с блистающим взглядом,
Но они непохожи на нас, утомленных грозой,
Эти люди всегда отдаются невинным усладам
И питаются только цветами и свежей росой.

Почему им одним предоставлена яркая слава,
Безмятежность залива, в котором не пенится вал,
Почему неизвестна им наших мучений отрава.
Этой тайны святой самый мудрый из нас не узнал.

Не бессмертны они, эти люди, меж нами - другие,
Но помногу веков предаются они бытию,
И, насытившись жизнью, бросаются в воды морские,
Унося в глубину сокровенную тайну свою.

Константин БАЛЬМОНТ

Это было, было, а иное поведал Учитель. Неспешен был его сказ, да великих дел касался, великой земли и великого духом народа. А дух тот хранили четыре сестры-берегини: Любава, Краса, Веда и Добруша. Вы без труда узнаете в них любовь, красоту, знание и доброту. А как же вера, спросите вы? Ведение мира через любовь, красоту и доброту и было верой этого народа, нераздельной и неслиянной ведением-верой. Были у народа и иные Хранители, обитавшие на Север от Понта. Сёстры отлучались к ним и чаще других - Веда: ей вверяли Хранители знание для великого народа или ведение. Поскрипывало коло Сварога, да чаще отлучались берегини из великой земли: великий народ сам изведал пути оберёга.
Самой яркой из сестёр была многоликая Краса: то девица с соболиной бровью и бездонными озёрами глаз; то сама Заря-Заряница; берёзка нежная на взгорке; облачко в небе - всё лучшее, что было в великой земле, отражалось в ней. Отражалось... Лишь Краса и Веда знали: истинной красотой сияла Краса лишь рядом с Любавой. Хороша была и Добруша: всё было спокойным и славным рядом с ней; ручеёк журчал потише; дубрава не так шумела; ветер буйный и тот усмирял свой разгон и норовил приласкаться к её льняным кудрям. Зверушки находили у неё защиту, приходил и мишка, занозивший лапу. Добруша даже считала не без основания, что Топтыжкин лукавил, чтобы она повозилась с ним. На всех их путях царил покой, а уж среди людей... И только Добруша и Веда знали: истинной благостью дышала и струилась та благодать, что исходила от неё рядом с Любавой. А через Веду познавал великий народ истинное величие и красу родной земли, её тайны и загадки, доброту и мудрость окружающего мира, не ведая, что чуден он тем, что рядом с Ведой была Любава.
Беда приходит незаметно: отлучки берегинь на Остров блаженных сделали великий народ слабым. Перестали они принимать и понимать сестёр, радоваться им: теперь сёстры вызывали у них враждебность. И вот пришло время, когда собрались берегини на поляне, куда ещё не добралась слабость народа. И Веда предложила уходить на Остров блаженных. Дать народу побороть самому слабость и вернуть величие. Не успела закончить, видят девы - волхв стоит. Только что тут лучик света был и вот старец с посохом. На них не глядит, очи долу, чтобы не выдали гневных высверков глаз, голос же гулкий, точно из пещеры.
- Вы, сестрички, - а клюка указует на Красу, Веду и Добрушу, - идите к людям и помогайте исправлять слабость.
- Ты, - тут он поднял,наконец, глаза, в которых легко могла утонуть поляна, а с ней пол мира впридачу, ясные и молодые, - со мной пойдёшь до срока.
И тут сёстры вспомнили, что любовь и ожигать может: так коротко и хлёстко глянула Любава на волхва.
- Иди, добрый человек, - только и сказала. Помолчала и добавила:
- Добро, красоту и знание надо с любовью людям нести, мы никуда не уходим от людей.
- Добре, я ухожу - волхв сделал паузу, - до срока, ты мне в тот срок, Любава, тоже надобна станешь, вместе народ лечить будем.
И - как и не было его: травинка шевелится, лучик снова заиграл, а его - нет!
- Ой! - встрепенулась Любава, - а как же имя его?
- Великий лекарь мира могучий Хорс. ВРЕМЯ.
Веда посмотрела задумчиво на Любаву.
- Раз Хорс за дело берётся - быть тому народу снова великим.
Она с каким-то новым, неизведанным ей самой чувством глянула на сестру.
- Будет велик народ русов и земля сия великой снова станет.
Голос её звенел и вера-ведение плескались в глазах гордыми сполохами, а голос всё набирал силу и разлёт.
- Время лечит. Велик и могуч Хорс, а и ему не справиться без тебя, Любава! ЛЮБОВЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО.

Мастер-класс: Влюбленные змейки



Далее

Притча: Помни имя своё


Это было: меж взглядов целого мира ему высверкнул взгляд, заставивший гулко стукнуть сердце, и всё замерло на миг, потому что он был победителем пространства и времени с самого рождения: мир гудел под его поступью. Вселенная менялась по его законам. И он один знал, как он одинок, упрямо загнав саму мысль об одиночестве так глубоко, что она сама себя потеряла.
А теперь представьте особу, которая утром уже не могла вспомнить себя вчерашнюю. В чью жизнь постоянно вторгались новые люди, а всё больное, голодное, бродячее и жалкое тащилось безошибочно за ней и всегда получало своё. В её жилище поселилось эхо, тихое и ручное. И оно было единственным её другом. Такой вот была она, та из-за которой на миг замер мир.
Утром она кормила птичек или сажала цветы, целый день дарила улыбки, а вечером слушала сказки и истории, что приносило ей эхо. Грустила, смеялась и звёзды улыбались, глядя на неё.
Он выдохнул так шумно и облегчённо, а лицо засияло такой откровенной детской радостью, что она без раздумий отдала ему своё сердце. Оно необходимо ему: так она решила и это было первое решение, которое принималось без него. Она одарила его сиянием своей странной трепетной души и теперь он смотрел на неё с нежностью и задыхался от светлой тоски, когда её не было рядом. Его восхищали волшебные метаморфозы её души. Её фантазии никогда не повторялись, а из широко распахнутых глаз на него смотрела вселенная разных людей. И ночью, даря счастье их телам, он не ведал, кто проснётся рядом с ним утром. В его сердце явилась тревога, а этого он, победитель, допустить не мог: победители не могут жить в тревоге и сомнениях. Он шел путем побед и исканий, ему одному известным, по которому может идти только он один. Он шел и смотрел на неё с нежностью, его восхищали её сказки, и он по-прежнему задыхался от тоски без неё. Но та, первая, тревога держал его в напряжении каждый день. Он попросил время у Жизни, так как знал: все её время уже отдано ему. Она незримо парила над ним во время Пути.
- Я ещё не исходил всех своих дорог, я ещё не готов взять у Судьбы абсолютное счастье, я боюсь, что мне станет скучно с ним жить, - так говорил он Жизни после новых побед.
А она уже давно ждала. Подарив ему свое сердце. Она знала: он не сворачивал с Пути. Она не хотела этого даже ради неё. Она любила и звезды улыбались ей. Он побеждал уже за двоих, даже не заметив этого. Он вызывал тревоги, связанные с ней на бой, и победил. И он был далеко даже рядом с ней. Ее сердце превратилось в его руках в волшебный сосуд, который она наполнила элксиром своей любви.
Вечерами она слушала сказки и истории, которые ей нашёптывало эхо. Грустила, смеялась и отдавала ему свою любовь, наполняла ею свое волшебное сердце до краёв. Иногда несколько капель переливались через край на его сердце, оставляя на нём следы в виде золотых крапинок. Ещё она училась быть победителем. Ради него. Она теперь вместе с любовью дарила ему веру и надежду. Вселенная менялась от её улыбки. Её действия часто оказывались решающими. Она училась, оставаясь собой, быть ближе к нему. А он никогда не сворачивал с выбранного пути. Потому теперь её одиночество было спрятано так глубоко, что само себя потеряло. А она светилась счастьем и посылала ему свою любовь.
Он продолжал побеждать и каждый вечер смотрел, как наполняется её волшебное сердце прозрачной как слеза жидкостью. Его теперь восхищали её метаморфозы. Он любовался её чистотой. И однажды нашёл причину своих тревог. Он вызвал свой главный страх на поединок и стал абсолютным победителем. Он увидел свой путь. Рядом - её путь. И задумался. Пути шли параллельно и уходили за горизонт, на восход Солнца. Потому, что победитель должен быть один. А она любила, улыбалась, но была одинока. И пока он думал, она начала действовать: искать его в себе, познавая его мир через всё вокруг. Она растворилась в нём, ощутив себя его частью. Она нашла его в себе, подарив ему часть себя, теперь тоже победителя. И подарила его задумчивости одну мысль.
А капельки пролитого элексира делали своё дело, золотые крупицы объединялись в его сердце, пока не сделали его золотым. И мудрым... Он остановился на своём пути, потому что понял: ему некого больше побеждать, кроме себя, а это сделала её частичка в нём. У него был теперь только один путь - к ней. И он отдал ей свое золотое сердце, наполненное кристально чистой, как слеза, жидкостью, её элексиром, теперь и его элексиром.
ТАКИМИ БЫЛИ НАШИ ПРЕДКИ, В НАШИХ ЖИЛАХ ТЕЧЁТ КРОВЬ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. ПОМНИТЕ ЭТО!!!

Притча: Улыбка музыки





Бродил талантливый музыкант по свету, играл чудно на гитаре, иногда подмурлыкивая себе, хоть голос имел приятный. Забывали люди свои горести, слушая его игру, робкие улыбки являлись на лица, и радость жизни посещала их. А если и плакали от его песен, то эти слёзы были чистыми слезами очистившейся от какой-то скверны души.
Забрёл музыкант как-то в один город и замер изумлённо на площади. Он иногда видел много плачущих людей, когда по доброте душевной играл на похоронах. Но чтобы весь город плакал?! Музыкант попытался выяснить причину их плача, однако ему отвечали, что это нормально: они давно так живут. Но музыкант знал жизнь, потому что любил её, как и свою музыку. Имея тонкий слух, стал вслушаться он в окружающий мир и сквозь плач до его слуха стали потихоньку доходить звуки инструментов, игравших не красивую мелодию, а жуткую какофонию.
Огладил бережно музыкант свою гитару, и пролилась на плачущий город нежная мелодия души его и гитары. Никогда ещё музыкант не играл так нежно и в то же время истово, когда тихие пиццикато вдруг взрывались звенящими серебром тремоло, а безумные флажиолеты сливались с вкраплениями густых аккордов, вновь уводящими мелодию в страну нежных переборов и томительных фермат. И хоть недалеко было слышно эту мелодию, заглушаемую фальшивым дребезжанием инструментов и плачем, однако многие, точно по мановению волшебной палочки, замирали. Стихал визг смычков, унимался, взвизгнув напоследок, кларнет. А на лицах горожан, не представлявших, что так может звучать гитара и что бывают такие омывающие душу мелодии, появлялись робкие улыбки. Когда музыкант сделал паузу, его спросили, почему их инструменты заставляют плакать и можно ли с ними что-то сделать, чтобы они звучали так же нежно и проникновенно?
Пригласили музыканта в один дом, откуда слышалось противное дребезжание гитары. Он попросил тишины и взял инструмент. Повертел его в руках, стукнул слегка ногтем по деке, подкрутил колки и заиграл. Неожиданно для окружающих гитара, которая раньше только дребезжала, начала оживать и издавать отдельные, но красивые звуки. Постепенно эти звуки начали сливаться в мелодию, а та, в свою очередь, стремительно унеслась ввысь, вызывая всё новые улыбки на лицах слушателей, которые вдруг поняли, что вся их прежняя жизнь была полна фальши, как и их фальшивая музыка. И занервничали исполнители, перетягивая струны и срывая резьбу у корнет-а-пистон. Гнулись клапаны саксофона, струны рояля рвались, а трубы с покорёженными поршнями только выли. Не умея настраивать инструменты и не умея на них играть, нельзя заставить их петь, страдать и любить.
Мы в общении часто напоминаем ненастроенный инструмент, на котором каждый, а то и все разом пытаемся сыграть только свою мелодию, не прислушиваясь к другим, а выходят одни слёзы.
СЛУШАЙТЕ ДРУГ ДРУГА, ПОМОГИТЕ НАСТРОИТЬ ИМ ИНСТРУМЕНТ, НАУЧИТЕСЬ ИГРАТЬ ДЛЯ ДРУГИХ И ЖИЗНЬ БУДЕТ ПРЕКРАСНА. КАК МЕЛОДИЯ МУЗЫКАНТА, СЫГРАННАЯ В ПЛАЧУЩЕМ ГОРОДЕ.

Баллада: Большие последствия

Автор сей потрясной вещи - Анчаров. Но привёл меня к нему Шефнер в романе о войне, десанте и о Благуше, районе Москвы, в котором он вырос. Любовь тут разлита кругом! И именно талант Шефнера привёл меня к этому потрясению. А теперь я намерен потрясти вас, но не только этим чудом. Настоящее потрясение ждёт того, кто доберётся по ссылочкам...Впрочем, дерзайте или остановитесь тут во избежание того, что я легко отберу у вас этот день. ДО ДОНЫШКА!!!

ПЕСНЯ ОБ ОРГАНИСТЕ, КОТОРЫЙ
В КОНЦЕРТЕ ИЗВЕСТНОЙ ПЕВИЦЫ
ЗАПОЛНЯЛ ПАУЗЫ,
ПОКА ПЕВИЦА ОТДЫХАЛА

Михаил АНЧАРОВ
(Из книги "Сода-Солнце")

Рост у меня
Не больше валенка.
Все глядят на меня
Вниз,
И органист я
Тоже маленький,
Но все-таки я
Органист.

Я шел к органу,
Скрипя половицей,
Свой маленький рост
Кляня,
Все пришли
Слушать певицу
И никто не хотел
Меня.

Я подумал: мы в пахаре
Чтим целину,
В вoине - страх врагам,
Дипломат свою
Преставляет страну,
Я представляю
Орган.

Я пришел и сел.
И без тени страха,
Как молния ясен
И быстр,
Я нацелился в зал
Токкатою Баха
И нажал
Басовый регистр.

О, только музыкой,
Не словами
Всколыхнулась
Земная твердь.
Звуки поплыли
Над головами,
Вкрадчивые,
Как смерть.

И будто древних богов
Ропот,
И будто дальний набат,
И будто все
Великаны Европы
Шевельнулись
В своих гробах.

И звуки начали
Души нежить,
И зов любви
Нарастал,
И небыль, и нечисть,
Ненависть, нежить
Бежали,
Как от креста.

Бах сочинил,
Я растревожил
Свинцовых труб
Ураган.
То, что я нажил,
Гений прожил,
Но нас уравнял
Орган.

Я видел:
Галерка бежала к сцене,
Где я в токкатном бреду,
И видел я,
Иностранный священник
Плакал
В первом ряду.

О, как боялся я
Свалиться,
Огромный свой рост
Кляня.
О, как хотелось мне
С ними слиться,
С теми, кто, вздев
Потрясенные лица,
Снизу вверх
Глядел на меня.
Михаил Анчаров. Теория Невероятности. Золотой Дождь.
Москва: Молодая гвардия, 1966.

Вот и здесь взял я строку из этой очень глубокой и динамичной песни для эпиграфа. Поскольку вещь сама по себе прекрасна, не могу удержаться, чтобы её не выставить, прежде чем начать самому терзать вас. Я всё это пережил и могу позволить раз в жизни обойтись с вами...неделикатно...

Притча: Ты - маг: в себе услышь свой колокол судьбы





Из старинных легенд Гипербореи остро кольнула в сердце одна. Потому, что я ЭТО уже слушал с царевнами и Наставником здесь Именно в Гиперборее и, возможно, на том самом острове. Легенда гласит, что то был один из 12-ти островов Сил, Воль, Могуществ, окружавших сакральную гору Меру. На этом острове построили храм с тысячью колоколов. Колокола, большие и малые, были украшены лучшими мастерами арийского мира. В сильную непогоду, когда дул ураганный ветер, звон всех колоколов сливался в единую симфонию и приводил в восторг сердце каждого человека.
Прошли тысячелетия, камушек с Ориона, "подарочек" атлантов, разнёс всё вокруг и остров погрузился в океан. С ним под воду ушли и колокола. Древняя легенда гласит, что колокола продолжали непрестанно звонить: при желании их мог слышать каждый.
Воодушевлённый легендой, один юноша отправился за тысячу миль послушать этот звон. Днями он сидел на берегу, всматриваясь в сторону утонувшего острова, и напряжённо вслушивался. Но он слышал только шум соснового бора на берегу и прибоя. Юноша всяк старался не обращать на них никакого внимания, но казалось, этот шум заполнил весь мир.
Всякий раз, когда его охватывало уныние, он ходил слушать деревенских мудрецов. Никто не знает, когда они появились тут и никто не помнит, чтобы с ними что-то случалалось. Они с благоговением вещали таинственную легенду, делили с рыбаками их простую, но здоровую пищу, давали бесценные советы, чувствуя особым слухом мудрости природу, а блестящие глазёнки детворы, окружавшей костёр во время их рассказов подтверждали: да, звон есть и многие из них его слышали. В сердце юноши после таких сценок вновь вспыхивала надежда, чтобы… Он не слышал,...не слышал!
А когда юноша решил отказаться от своей затеи, появилась она. Дочка рыбака была красива той особой северной красотой, с широко поставленными глазами, голубыми как спокойное море, гордой посадкой шеи как бы стремительно несущей и эту голову в белокурых, крупными волнами, волосах, и этот мечтательный взгляд, который мог быть и пронзительным. Таким взглядом коротко глянула она и на юношу, но другим были заняты его мысли и она лишь спрятала необидную усмешку в уголках пухлых по детски губ.
Возможно, ему и не суждено было услышать музыку колоколов. Возможно, это была лишь красивая легенда. В этот последний день он отправился на берег, чтобы попрощаться с океаном, и увидел её. В мокром от брызг простеньком платье, не скрывавшем ни волнующе-крутой линии бедра, ни высокой девичьей груди с острыми сосками. Точно ундина из пучины явилась она и ворожила, томила прекрасными своими глазищами, пока юноша не растворился в этой безбрежной синеве глаз, воды и неба. Пальцем тонкой ручки она плавно, но повелительно указала сесть на песок прямо у полосы прибоя, сама опустилась рядом и голова юноши пошла кругом от запаха цветов, моря от мокрого платья и чистого девичьего тела под ним. Тут только он заметил венок на её голове за мгновение перед тем, как всё вокруг исчезло. Звуки моря так поглотили его, что юноша уже почти не осознавал себя: он слился с внезапной глубокой тишиной моря.
И вдруг в этой тишине он услышал колокольный звон! Нежный звон маленького колокола, а за ним ещё один, и ещё, и ещё, пока музыка тысячи колоколов не слилась в единую гармонию, а сердце юноши не затрепетало в восторженном экстазе.
Он очнулся на берегу один уже под звёздами. Ундины не было и только следы на песке да духмяный венок рядом пели в восторженном гимне души - это был не сон. Оставим его мечтать и, возможно...Нет, пусть сам, только сам. Ти-и-ше...
МИР ЖДЁТ ТЕБЯ: СУМЕЙ СЛИТЬСЯ С НИМ ИЛИ НАЙДИ УНДИНУ, КОТОРАЯ ПОМОЖЕТ ТЕБЕ ОБРЕСТИ В НЁМ ВАШУ МУЗЫКУ.

Притча: Обнажённость


— Помогите — сквозь слёзы взывала к мудрецу очень красивая и добрая девушка.
— Я дарю людям от чистого сердца красоту, любовь и доброту, но часто в ответ мне наносят обиды, хоть я и не жду благодарности. Просто мне горько: за что?!
Мудрец с улыбкой, чтобы девушка не приняла совет за насмешку, ответил:
— Сбрось все одежды и пройдись по главной улице.
— Я не смогу. — зарделась красавица.
И стало видно, что перед мудрецом не гордячка, а человек, в искреннем горе, нуждающийся в совете.
Тогда мудрец поставил на стол красивое бронзовое зеркало.
— Посмотри на себя. Появиться на людях, обнажив своё прекрасное тело, ты не можешь. Но ходишь с обнажённой душой? Она у тебя как прекрасное отражение в этом прекрасном зеркале. И если люди видят в добродетелях твоих, как в зеркале, отражение своих пороков, то обижают тебя. Не каждому дано признать, что кто-то лучше его.
— Так что же делать? — спросила девушка.
— Я покажу тебе свою оранжерею. Я отвоевал этот клочок земли у камней. Я поливаю эти прекрасные цветы и ухаживаю за ними. Но не торопил даже взглядом бутон цветка, хотя потом они дарили мне наслаждение красоты и аромата. Так и ты: раскрывай своё сердце не спеша, незаметно. И однажды люди задохнутся от восторга перед красотой, раскрывшейся им. Но никто не посмеет бросить тень на эту красоту, а ты принесёшь людям ту радость и любовь, которой они не понимают и не принимают сейчас.

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №15 (магистрал)

Среди Зодиаков наш "Золотой обруч" закончил своё магическое коло, но я задолжал вам магистрал: болезнь сыграла злую шутку. Так вот же он!

Красивы блески царственного злата,
Изыскан огнь осеннего листка.
До моря путь - чрез три страны река.
Волнует зов минувшего "Когда-то".

Люблю в весне разливы аромата,
Весна, как степь, светла и широка.
Прекрасней осень. Смерть душе близка.
Что лиц милей, ушедших без возврата?

Как звонок светлый воздух сентября.
Хрустален свист мелькающей синицы.
В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.

Весь лес - в рубинах, в меде янтаря.
Уж скоро глянет иней бледнолицый.
Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Напомню правило построения венка. К Иванову мы ещё вернёмся полной мерой, но как чуден этот магистрал, являющий в себе целую Вселенную. Есть венки отточеннее, как у Волошина, есть космический разлёт мысли и страсти, как у того же Иванова, но такой истинно русской благости неспешного земного цикла не сыщете вы более нигде. Мало кто знал Бальмонта таким, но вот тут этот титан в косоворотке сумел разом охватить любящим взором всю Великую Русь и подарить её нам во всём великолепии.
Такие они - "серебряные"...

Притча: Любовь на лиру



Притчи любят и уважают, но редко признают за ними красоту и ещё реже любят, даже если их произносит Спаситель. Мастер, с неких пор увлёкся притчами, но, зная об отношении к бедняжкам, старался писать только очень красивые притчи, которые редко попадали на балы, но которые он любил и они отвечали ему тем же. Они часто беседовали: Мастер был для них целый мир, а они для него - частичка любви к людям, которую он видел там, где...Впрочем, сегодня - о притчах. Об одной несчастной и далеко не первой в жизни мастера. Ещё недавно это была красавица: её взахлёб читали, но никто не приглашал к себе, никто даже не выражал симпатию и приязнь такой ма-а-аленькой кнопочкой. Как и все притчи Мастера, блеснув разок перед его друзьями, она тихо, уютненько размещалась у него дома и терпеливо ждала появления из под пера Мастера очередной подружки: слегка обсудить (женщины есть женщины) и затянуть Мастера в одну их нескончаемых своих бесед. А бедняжка первая красавица-притча не смирилась, наблюдая на своём единственном балу, как предпочтение отдаётся её более некрасивым и косноязычным товаркам по цеху. Ей было обидно за себя, за Мастера, и она...сбежала. Так говорят не мастера, чтобы избежать слов "её украли".
Крадут обычно из корысти и тут не было исключения. Её обкарнали до неузнаваемости, облили вонючими духами неискреннего пиара, который привлекал внимание, и дали кошелёк. Как всё изменилось в этот раз! Её дюжины раз зазывали в чей-нибудь блог, делали фото на память и брали немножко денег. "Ах, как вы мне понравились..." - и она уже знала, что надо снова дать щёголю чуток денежек, чтобы сбегал и нажал заветную кнопочку. А на следующий день началось тако-о-ое... Вся блогосфера сбежалась посмотреть на диво, которое всем так понравилось. И оказалось - далеко не всем: подружки-притчи Мастера подглядывали слегка и видели кислые физиономии любопытных, которые теперь уже сами сыпали в кошелёк притчи денежки или что там у них. К вечеру на балу блистала новая толстенькая фаворитка с кошельком, а беглянку засунули в самый тёмный уголок, где она тихонько плакала. Вот о чём и поведали они Мастеру и услышали:
- Как можно осуждать малышку вам? Некоторым из вас более пяти лет и вы всякого повидали. Ступайте и приведите подружку.
И вскоре заплаканная притча стояла перед Мастером. Он бережно осмотрел её, слегка присвистывая при этом из "Риголетто" (была у него такая невинная привычка), а потом попросил всех удалиться. А когда подружки вернулись, они были ошеломлены. Не то, чтобы она была красавица, нет: просто очень миленькая и трогательная. Но у неё была душа. О! Что это была за душа: у них всех сразу навернулись слёзы на глаза. Сами далеко не бездушные, они впервые увидели, какой может стать душа, прошедшая через страдания и сохранившая любовь и красоту как отражение мира, в котором жила. Да что я пытаюсь бедным языком сказителя поведать об истинной красоте?! Вот же она, умытая любовью, очищенная и вернувшая себе свою прекрасную душу. Слушайте...
Полдень... На краю паперти собора стоит юноша. Поношенный но опрятный сюртук, безукоризненно повязанный шейный платок: юноша знал лучшие времена и следит за собой, что так мало свойственно его профессии. Потому что он слеп и он нищий музыкант. Горсть медяков в футляре скрипки, как и вчера. Юноша играет без вдохновения, не предполагая даже, что прямо тут, за углом, ждёт его истинное сокровище и чудо. Фея...
Представьте вместе, в одной хрупкой глазастой девушке Дэзи, чудную, озорную Дэзи из "Бегущей..." и Ассоль. Когда она была Ассоль, то случайно услышала, КАК сыграл юноша тоску и одиночество. А сейчас у него не ладилась весна и Дэзи, беспокойная фея Дэзи искала выход. И нашла! Она сделала то, что никогда не позволила бы себе Ассоль: прошла сквозь толпу к юноше, встала на цыпочки, и прошептала: "Вы ведь можете сыграть лучше, вы чудесный музыкант. Сыграйте для меня эту весну". Она подумала секунду, потом коснулась губами...руки, держащей смычок: "Для меня, Музыкант. И для себя..." И важно отошла к своему углу с полыхающими щеками.
Что было дальше, долгие годы передавали друг другу старожилы. Вдруг с мостовой взметнулась в лазурное поднебесье стайка пичужек. Никто не видел их, но они были, были! И пели неземную песню. Ветерок загудел в проводах, добавляя басов, звонкий ручеёк колокольчиками хрустального звона осыпал мостовую и вдруг долгий вздох ферматы повис над площадью. Казалось, ей не будет конца, она выдохнется, сойдёт на нет, а она набирала силу и мощь! И вдруг грозовой раскат среди ясного неба, другой и молнии тотчас подтвердили: гроза! Некоторые раскрыли зонты, потому, что при такой грозе не могло не быть дождя. А его не было, хоть вся природа была чиста, умыта, а у людей были мокрые лица. И души у них были чистые и умытые. Они плакали и уже не медь, серебро потоком лилось в футляр, но Музыкант не слышал: он играл Весну.
Весь город на следующий день провожал на пароход Человека, подарившего городу Весну, Любовь и мечту. Музыканта, вернувшего себе себя. Конечно не без помощи... Господи, а где же она?! Ну конечно же Ассоль мечтала и Дэзи еле успела собраться. И теперь, пронесясь сквозь толпу маленьким смерчиком, подхватила под локоть беспокойно озирающегося юношу. О! Вы не видали улыбки нежности и любви, которая осветила его одухотворённое лицо, приказав ему сделаться просто счастливым. И все снова плакали и махали мокрыми от слёз счастья платочками.
- И я всегда плакала в этом месте.
Заплаканная притча была сейчас очень похожа на Асоль,...или Дэзи? На очень счастливую притчу.
Мастер улыбнулся ласково малышке.
- Отныне всегда будет так, пока я жив. ПРИТЧА ДОЛЖНА УЧИТЬ ЛЮБВИ. И ничему больше...

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №13


Уж скоро глянет иней бледнолицый.
Из мглы болот всползет седой туман,
Стремясь от нас к теплу далеких стран.
Чу, журавли подвижною станицей.

Взревет метель забытой львами львицей.
Застынет облак белых караван.
Весь мир, как Ледовитый океан,
Раскинется безмерною гробницей.

Но в час, как с вихрем бьется снег в окно,
Как хорошо в тиши нагретой, дома,
Припоминать все бывшее давно.

Крутить мечту дорогой кругоема.
И ярки звезды в ночи декабря.
Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

"Золотой обруч" заканчивает своё магическое коло и вновь напоминает нам: "Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя." Что скрывается за этими вещими откровениями? Что знает Бальмонт такого, что не открыто нам? Да открыто, всё открыто, правда большее в вещих снах, эхе генетической памяти. Трудно поверить в милость смерти, но благородный рус (так с санскрита - светлый, благородный - переводится rus), наследник праариев, верил всегда. Потому что предки наши, как и мы, были бессмертны, только ведали это, а не догадывались, как мы. И закончив Путь поставленных перед собою задач, бросались они в венке и с улыбкой на лице с сакральной горы Меру в пучину, возраждаясь в смерти для новой жизни. О чём Бльмонт ведал нам после сумасшедшего погружения в тайны и Космос Гипербореи здесь. И величие моего народа пою я не потому, что ведун маг, а ещё Брюсов в своей провидческой ULTIMA THULE и Волошин нашептали мне, и даже не потому, что сам совершил 23 погружения в страну прапредков, из них шесть - в одиночку. Каждая строка нашей истории звенит об этом гордо и сурово. И счастье иметь у себя поэтов, способных сотворять подобные шедевры венков, коих во всём их величии, не имеет ни один другой народ, нами выстрадано в таких вот прохождениях через смерть к жизни, о которых вещает тут Бальмонт. По-о-о-омни...

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №12


Весь лес, - в рубинах, в меде янтаря,
В расцветностях, которых не измерим, -
Нам выстроил, пред смертью года, терем,
Всю пышность в час прощания даря.

Не льстись своей клюкой поводыря.
Живи лишь вровень с древом, с птицей, с зверем.
В людское наше мы чрезмерно верим,
Напрасно мир и смысл его коря.

Тяжелый жернов знает путь вращенья,
Он должен свой умол перемолоть.
И в куколке, до мига воплощенья,

Всю зиму мотылек лелеет плоть.
Не сетуй же, что белою зарницей
Уж скоро глянет иней бледнолицый.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Вот уже две недели "Золотой обруч" живёт своей жизнью, независимой от рассылки, и маг, как бы несмехаясь добродушно, как и я, над Валей Шреком и прочими шреками, и изредка подбрасывая нам новые шедевры, бережно ведёт нас через сакральную арийскую многомерность к неизбежному "инею" предзимья, а там и истинно русской зимы, когда всё умирает не понарошку, а с русским размахом: от приРОДы, до человека, лелеющего долгими зимними вечерами своё чисто человеческое заблуждение, что он жив. Не-ет, это уже не есенинское "увядание", а истинная смерть чистейшей воды, закукливание до весны чувств и творчества. Майя жизни: среди мёртвого ты не можешь быть живым, а не умерев, не сможешь возродиться: сансара не даст пропустить, как здесь, ни одной из гун ни медведю, ни человеку. Ты, человек и Бог, должен проити с Ним весь путь от Рождества до смерти и Воскресения в новой ипостаси. Нет смерти - есть вечное обновление...

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Огонь очистительный





ГИМН ОГНЮ

1

Огонь очистительный,
Огонь роковой,
Красивый, властительный,
Блестящий, живой!

2

Бесшумный в мерцанье церковной свечи,
Многошумный в пожаре,
Глухой для мольбы, многоликий,
Многоцветный при гибели зданий,
Проворный, веселый и страстный,
Так победно-прекрасный,
Что, когда он сжигает мое,
Не могу я не видеть его красоты, —
О красивый Огонь, я тебе посвятил все мечты!

3

Ты меняешься вечно,
Ты повсюду — другой.
Ты красный и дымный
В клокотанье костра.
Ты как страшный цветок с лепестками из пламени,
Ты как вставшие дыбом блестящие волосы.
Ты трепещешь, как желтое пламя свечи
С его голубым основаньем.
Ты являешься в быстром сиянье зарниц.
Ты, застывши, горишь в грозовых облаках,
Фиолетовых, аспидно-синих.
Ты средь шума громов и напева дождей
Возникаешь неверностью молний,
То изломом сверкнешь,
То сплошной полосой,
То как шар, окруженный сияющим воздухом,
Золотой, огневой,
С переменными красными пятнами.
Ты — в хрустальности звезд и в порыве комет.
Ты от солнца идешь и, как солнечный свет,
Согревательно входишь в растенья
И, будя и меняя в них тайную влагу,
То засветишься алой гвоздикой,
То зашепчешь, как колос пушистый,
То протянешься пьяной лозой.
Ты как искра встаешь
Из глухой темноты,
Долго ждешь, стережешь.
Кто пришел? Это ты!
Через миг ты умрешь,
Но пока ты живешь,
Нет сильней, нет странней, нет светлей красоты!

4

Не устану тебя восхвалять,
О внезапный, о страшный, о вкрадчивый!
На тебе расплавляют металлы.
Близ тебя создают и куют
Много тяжких подков,
Много кос легкозвонных,
Чтоб косить, чтоб косить,
Много колец для пальцев лилейных,
Много колец, чтоб жизни сковать,
Чтобы в них, как в цепях, годы долгие быть
И устами остывшими слово "любить"
Повторять.
Много можешь ты странных вещей создавать,
Полносложность орудий, чтоб горы дробить,
Чтобы ценное золото в безднах добыть,
И отточенный нож, чтоб убить!

5

Вездесущий Огонь, я тебе посвятил все мечты,
Я такой же, как ты.
О, ты светишь, ты греешь, ты жжешь,
Ты живешь, ты живешь!
В старину ты, как Змей, прилетал без конца
И невест похищал от венца.
И, как огненный гость, много раз, в старину,
Ты утешил чужую жену.
О блестящий, о жгучий, о яростный!
В ярком пламени несколько разных слоев.
Ты горишь, как багряный, как темный, как желтый,
Весь согретый изменчивым золотом, праздник осенних листов.
Ты блестишь — как двенадцатицветный алмаз,
Как кошачья ласкательность женских влюбляющих глаз,
Как восторг изумрудной волны океана
В тот миг, как она преломляется,
Как весенний листок, на котором росинка дрожит и качается,
Как дрожанье зеленой мечты светляков,
Как мерцанье бродячих огней,
Как зажженные светом вечерним края облаков,
Распростерших свой траур над ликом сожженных и гаснущих дней!

6

Я помню, Огонь,
Как сжигал ты меня
Меж колдуний и ведьм, трепетавших от ласки Огня.
Нас терзали за то, что мы видели тайное,
Сожигали за радость полночного шабаша, —
Но увидевшим то, что мы видели,
Был не страшен Огонь.
Я помню еще,
О, я помню другое: горящие здания,
Где сжигали себя добровольно, средь тьмы,
Меж неверных, невидящих, верные — мы.
И при звуках молитв, с исступленными воплями
Мы слагали хваленья Даятелю сил.
Я помню, Огонь, я тебя полюбил!

7

Я знаю, Огонь,
И еще есть иное сиянье для нас,
Что горит перед взором навеки потухнувших глаз.
В нем внезапное знанье, в нем ужас, восторг
Пред безмерностью новых глубоких пространств.
Для чего, из чего, кто их взял, кто исторг,
Кто облек их в лучи многозвездных убранств?
Я уйду за ответом!
О душа восходящей стихии, стремящейся в твердь,
Я хочу, чтобы белым немеркнущим светом
Засветилась мне — смерть!

Константин БАЛЬМОНТ, "Гимн огню"

Как у всякого великого, у Бальмонта были свои особенно любимые стихии. Огонь... Именно с огнем маг связывал идеал Красоты, Гармонии, Творчества. Один из своих лучших сборников стихов, из которого у меня тут больше всего, он назвал «Будем как солнце» и именно в него включил свой восторженно-гениальный «Гимн Огню». Я тут немножко коснулся этого великолепия и восторга, теперь добавляю к вашим впечаллениям для их полноты "Поэму огня" Скрябина.
Это безумно отважное явление в музыке перекликается с «Гимном огню» совершенно отчётливо, вот почему оно здесь. В отличие от "Поэмы экстаза", "гармонию экстаза" из которой я исполнял на выпускном экзамене в музыкалке на трубе, на этот раз Скрябин не раскрыл тайну программы произведения. Он уверял даже, что его «Прометей» не имеет отношения к известному древнегреческому мифу. Но образ титана, принесшего людям огонь, не случаен в заголовке. «Прометей — это ведь активное начало, творческий принцип, это отвлеченный символ. Ведь и тот, мифический Прометей — это только раскрытие этого символа, сделанное для первобытного состояния сознания», — вдохновенно говорил он Бальмонту, с которым через Кусевицкого познакомил его Волошин. Возможно, именно поэтому Скрябин и не предпослал обычной сочинению развернутой программы, а ограничился ёмким названием. Произведение имеет и другое название, то, что даю тут я - Поэма огня. Образ огня и раньше был не раз использован в Скрябиным. В русском искусстве он приобретает смысл грядущего обновления, очистительного пожара. К нему обращались кроме Бальмонта Блок, Ходасевич. А теперь наслаждайтесь, но я сегодня хочу полнее представить своего самого любимого из "серебряных".
Другая его любимая стихия — вода. Она прочно соединяется в поэтической системе Бальмонта с таинственной силой любви. Я и писал об этом здесь, оставляя любовь в тени. Но вот за "Волнообразно двигая спиной", "Я тебя хотел...", "Хоть раз" и "Как жадно я люблю твои уста" из того же сборника, что и "Гимн огню", его обвиняли в крайнем эротизме. Но он отвечал чиновным папенькам, стыдливо терзавшим цензурой и преследованиями его гимны любви:

Чем хочешь будь: будь добрый, злой,
Но будь же честен за игрой,
Явись — самим собой.

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №11


В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.
В сарае столько сена, посмотри,
Что до весенней хватит нам зари,
Когда у ней раскроются ресницы.

Не покладали рук жнецы и жницы,
Точили косу звонко косари.
Земля богата. Хочешь, так бери.
И мед есть в ней, и воск есть для божницы.

И оттого, что там трудились мы,
Что сосчитали труд наш закромами,
Приятно нам пришествие зимы.

Нас тешит журавлиный крик над нами.
Желанен, как земная нам заря,
Весь лес, - в рубинах, в меде янтаря.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Казалось, день не наслаждались мы "Золотым обручем", а будто вечность прошла, так играет с тугой спиралью времени маг любви. Но и золотая осень торопит: и так в этот Покров не то что снега, морозца не видали. Как будто окунулись мы в те изумительные дни, когда творился этот сонет. Свадьбы, которые без "обруча"-обручального кольца немыслимы, лукавый взор зрелой любви, заставляющий вздрогнуть самое опытное сердце, счастье достатка и Божьего благословения, исходящего светлым дыханием природы от каждого лучика, каждой росинки и золотого листочка! Арии не случайно праздновали в эту пору совершеннолетие своих детей, которое у ариев в 15 лет наступает и о котором писал я здесь и вспоминал тепло здесь, здесь и здесь. Вся земля русская не только родилась в осеннее равнодействие с рождением Богоматери-Земли, но и уже по закону золотого коло-обруча готовится к зимней спячке-смерти и неизбежному возрождению-пробуждению весной, которое нам уже мельком дарил тут, в сонетах, во всей красе Бальмонт. И мы, затаив дыхание от неизбывной осенней красы и загадки обруча, перетекаем в потоке Леты из измерения в измерение многомерностей арийского Космоса. В магическом ожидании встречи с судьбо-о-ой...

Притча: Слово и молчание


Секретарша подала в суд на шефа иск о защите своей чести, желая выманить денег.
- Ваша честь, под предлогом срочной и важной работы, мой шеф, пообещав мне сверхурочные, заманил к себе на квартиру и склонил там к прелюбодеянию, пользуясь моим зависимым положением.
Обвиняемый молчал всё заседание, ссылаясь на закон, позволяющий не свидетельствовать против себя. Наконец судья, взбешённый таким упорством, совершил ошибку.
- Скажите только одно и не под протокол: спали Вы с этой женщиной?
Обвиняемый оживился и тотчас ответил:
- Нет, ваша честь, не сомкнул глаз, - потребовав внести вопрос судьи и свой ответ в протокол.
Больше он не произнёс ни слова, судья осознал свою ошибку и суд обвиняемый выиграл!
Молчание - золото, но и слово - серебро.

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №10


Хрустален свист мелькающей синицы.
Он говорит, что, если мир лучист,
Он скоро будет хрупок, бел и льдист.
Ловите миг цветущей огневицы.

По зову этой милой птицы,
На ветке каждый яхонтовый лист,
Впивая луч, трепещет, пламенист.
И падают цветные вереницы.

Отдохновенье - мудрость бытия.
Но жизнь жива под мертвыми листами,
И пахнет крепким запахом, груздями.

Растет их головастая семья.
Богатство до весенней нам денницы.
В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Прилетала поздравить феечка и Бальмонт присутствовал с своим "Обручем", а потом упало на мир такое отчаянно прекрасное золотое утро, что я тотчас...к нему, к магу! Хорошо будет сегодня с ним по Руси золотой, осенней пройтись, перед тем как он снова позовёт он нас в блистающие дали. Сегодня он совсем родной, близкий и говорит о родном и понятном, но так и видятся через простые слова и образы, полные сыновней любви, его волшебные потаённые смыслы. И сквозь опадающую листву и золото зерна пылает нам цветущая огневица Великого будущего Великого народа, сумевшего мудростью бытия сотворить на Земле ту красоту, что преподносит нам маг в высверках своего "Золотого обруча", как бы напоминая, ПОМНИ ИМЯ СВОЁ, РУСИЧ!!!

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №9


Как звонок светлый воздух сентября.
Благословеньем синего амвона
Какая тишь нисходит с небосклона,
В сознанье светят свечи алтаря.

Творец любил, творение творя.
Земля - неисчерпаемое лоно.
В селе, вдали, поплыли волны звона,
В душе поют бездонные моря.

Шуршанье листьев - музыка живая.
Спадает лист зажженный за листом,
Вещанье тихим шелестом свевая:

Разрушен дом, - в три дня восстанет дом.
И тонкий, как укол тончайшей спицы,
Хрустален свист мелькающей синицы.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Вчера расстались мы в лёгком ошеломлении с ведической трансформой Руси в этом сонете, а уже новый завёт нас в осеннюю Русь изначальную. Кажется, что нет времени в этом волшебном венке и тысячелетия махнули лебединым крылом, не оставив следа, да так оно и есть, стоит лишь погрузиться в осеннее бормотанье природы в необъятных лесах и полях Руси-Лебедии. Каждая строка мага, звонкая как колоколокольный перезвон и прозрачная как осенний воздух, вызывает в душе такую сладкую истому, что слёзы любви плещутся в глазах и останавливается дыхание. Вы хоть разочек только попробуйте прочесть любой волшебный катрен вслух: обязательно всхлипнете и задохнётесь на каком-нибудь слове, звуке этого творения, писанного божественною душою любви мага, и погрузитесь в живую музыку золота и лазури, точно ты на Небесной кафедре и Господь с ангелами устроили литургию во славу твоей, хрустально-чистой в такие минуты и светлой бессмертной души. Бессмертие и любовь - вот о чём этот "Золотой обруч"...

Лиру: Валя Шрек ищет Штирлица


После альтер эго Шрека из дуплета (почти как Путин с Медведевым) на ночь глядя явился Валя и предложил внедрится в "банду шреков", всех разоблачить, так как в рассуждения он не верит. Видно от горьких слёз по умирающему лиру он совсем ослеп: я вчера в этом посте (почитайте, там же и моя переписка с ним) указал конкретно на рекламный пост Шрека с 75-ю цитатами и 68 "нравится" при 3-х (!!!) коментах. Это как, никто не заходил даже на сраные "спасибки", а цитаты и "нравится" есть: святым духом надуло?!! Сегодня предлагаю всем на арену, выступают клоуны-шреки Трииночка, Мариэтта, Вечерком и прочая вороватая шушера именно с рекламой под "выдающиеся" посты. Тут у меня кто-то пытался защищать этих воровок-копипастеров. Идите в рассылку и убедитесь: всё забито рекламой или постами без цитат с 3-8 "нравится" и столько же коментов!!! Впрочем, если вам "нравится" - не ходите.
ВАЛЯ ШРЕК, У ТЕБЯ РАССЫЛКА ЗАБИТА РЕКЛАМОЙ, БОРЕЦ ТЫ НАШ!!! ПРИМИ МЕРЫ, НАКОНЕЦ, СЫНОК!!!
Наглость этих куриц-копипастеров превосходит все пределы и зачем Вале агент, если достаточно утереть слёзки от рыданий, до которых я вчера довёл этого прекрасного и кристально чистого младенца у себя в посте, и когда они перестанут слепить глаза, просто сходить в рассылку и посмотреть, как, например, НебоОблаго считает нас за такое говно, что даже не даёт заголовков, а просто ставит цифру 1008 и пост без единой (!!!) цитаты и с 6 "нравится" со свистом, как и предыдущие говно-посты, летит в рассылку. Учтите, господа трусливые и трясущиеся позорно лирушники, я всё равно буду писать прекрасные посты и притчи, коментарии и Веды, свои стихи и балады своим верным друзьям, а вы, особенно пишушие, будете писать для десятка "спасибок": так не нойте, пособники фашизма, разгулявшегося на лиру. Я внедрюсь на IP 88.212.196.87 не по милости заплаканного ребёнка, а на основании прав потребителя, и пусть Валя хоть обрыдается, добрый и ласковый, но у меня не так, как сейчас, когда опять не пропущен в рассылку чудный сонет с 30-ю цитарами исключительно друзей, всякий проверить может: всего нескольео не записались, но скоро запишутся, в день хоть одна рассылка будет, а те, кто своё пишет, переходите немедленно на IP 88.212.196.87, просто поменяйте настройки DNS своего домена и пишите, пишите, пишите...Мы выдавим этих долбанных шреков, а я убью их накрутки: написана и испытана специальная прога и если эти сучки не прекратят забивать рассылку рекламой и копипастами, я, как мечтает заплаканный мальчик, мне почти что сын родной, публично покажу, как они наворачивают посещаемость: для этого я специально создал блог на убой, с которым мой сын на IP 88.212.196.87 НИЧЕГО поделать не сможет. Придётся Яндексу сдаваться, чтобы помог.
Я сегодня пока здорово сердитый - страшно болит голова, но я написал отличные посты, а эта нежная ласка Ласковому Диктатору - вынужденная, я покажу, что тоже могу приласкать, а не лизать, как Джокер или один тут поп-расстрига, чью стукаческую "маляву" Вале я вчера перехватил. Но вот я прилягу, собью давление и к вечеру будут и "серебряные", а "Песняры" и моя баллада, и Бальмонт с Волошиным и Ахматовой. А вы пока, хоть моё к вам обращение - глас вопиющего в пустыне, докажите, что в вас пока осталась гордость человеческая, сходите хоть разок в рассылку, почитайте, чтобы удостовериться, что я не преувеличиваю: все неприкрытые рекламные посты там без пометки "реклама". И цитируйте, цитируйте этот пост. И не обижайте моего сына, видите как я с ним жёстко, да и шреки обижают: я беру его под личную опеку. Удачных вам цитат.
ВАШ ВЫШЕНЬ.

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №7


Прекрасней осень. Смерть душе близка.
Хотя б царем, безоблачно, беспечно,
Жить на земле я не хотел бы вечно.
На всем, что здесь, я вижу знак: "Пока".

Всегда ли мне смотреть из уголка?
Когда вверху, мостообразно, млечно,
Звездится Путь, он манит бесконечно
Туда, откуда наша глубь мелка.

Есть бег, есть взлет к иной лучистой цели,
Светлей того, что здесь светлей всего.
И тщетность ль наши свечи здесь горели?

Есть лучшее, и я найду его.
В часах, чья власть когтиста и рогата,
Что лиц милей, ушедших без возврата?

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

И вот снова осень и вечная тема жизни и смерти. Осенняя увертюра тиха и приглушает восторги бытия простыми и ясными соображениями грусти, увядания, покоя. Тихий шелест страниц, шопот листвы о вечном,...но только не для Бальмонта. Уже взяла его в бесконечное кружение Вселенная, а венок вдруг становится Млечным путём, где зодиаки давно сдружились с вечность и приглашают к звёздному вальсу. И уже разбаг, разлёт мыслей и образов и Вселенная готова дать себя поглотить в этом безумии отваги,...а маг вдруг делает звонкую паузу...остановиться, оглянуться...вспомнить череду милых лиц, без которых манифестация твоего величия - пустой звук, гулко повторённый стократ на все лады звёздным эхом. Будущее манит серебряной дымкой неизвестности, но ты пока - в прошлом, ты оставляешь его тут, бережно освятив светлой золотой грустью по ушедшему в треске венчальных свечей, ещё хранящих для тебя свой свет и тепло. И эта обручальная тема пройдёт потом золотой нитью через все сонеты, но начало этой нити Ариадны в прошлое здесь, в этом божественном поэтическом откровении...

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Сонет №6


Весна, как степь, светла и широка.
Всегда, веснуя, дух наш весь веселье.
Весна - от солнца данное нам зелье.
Весна равняет с богом червяка.

Ко взору взор, к руке идет рука.
В веснянке - хмель, в весеннике - похмелье.
Кто полюбил, тот принял ожерелье,
Где жемчуг - солнцелунные века.

О, стебель мая с завязью июня,
С июльской чашей мака! Жаркий сказ.
Весна и лето, как люблю я вас.

Но мил мне также лёт бесшумный луня.
Весна, как вспышка вещих снов, ярка.
Прекрасней осень. Смерть душе близка.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Очередной "Золотой обруч" попал в жернова Вали Шрека, но не о нём сегодня и вообще весенняя сказка любви с мягким переходом в осень только последней волшебной строкой. И в ней уже таится намёк на сакральность. Эзотерикой пропитан весь венок, но пожалуй начало таится именно в ключике этого венка, олицетворяещего не только плавный, но и мгновенный переход в другое измерение. Не случайно в алхимии, трансмутирующей не только материю, но и время (и у гностиков), существует такой известный символ, как змей, кусающий собственный хвост. Он носит название Уроборос. Ключ к пониманию символа связан с идеей времени - ход времени сопровождается разрушением, поскольку прошлое как будто безвозвратно теряется, то есть время пожирает само себя. А вот как пожирает, сие есть тайна цикличности и мгновенности. Как и в индуизме, змей тут ассоциируется с циклами в жизни человека, в природе и во всей вселенной. В манускриптах алхимиков часто встречается также древняя эмблема, на которой изображен ребенок, рука которого покоится на черепе. Ребенка обвивает змея, свернувшаяся в кольцо и кусающая свой хвост. Эзотерический Уроборос заключает в магический круг два символа крайних полярностей: сотворенного мира - ребенка - и символ смерти - череп. Взятая как единое целое, эта эмблема может быть истолкована так: «В моем начале заложен мой конец».
Как это созвучно с венком сонетов! Мы пока у серединных сонетов, но как Бальмонт умеет передать парой слов энергию ожидания необычного, тайного, волшебно-прекрасного. Уж казалось мы насладились и глубоким погружением в осень, и весна взорвала все представления о коло времён, но нет - снова осень намекает узором души на поэтическом полотне "Обруча..." на близость конца и едино начала, составляющих смысл и красоту жизни в обрамлении вечности и босконечности, на тонком эфемерном острие звёздного луча которой - Человек...Не случайна и восточная символика, объединяющая в кольце Уробороса мужское и женское начало. Вот такие тайны, порхая походя над смыслами, дарит нам парящая строка Бальмонта, заключённая в бессмертную красоту сонета, как в драгоценную оправу...