Геннадий Готорпов
 

 

Игорь Артемов написал кратко и весомо: «Тему этой заметки подсказали мне последние дискуссии на тему Кавказа. Дискуссии естественные, так как ведутся они между людьми, стоящими на принципиально разных позициях – между патриотами и националистами».

Что-то очень знакомое со школьной скамьи! Не ремейк ли знаменитой ленинской статьи «О национальной гордости великороссов»? Лозунг поражения собственного правительства, предлагаемый Артемовым – вообще-то, если помните, ленинский. Зачем нужно поражение собственного правительства: и Ленин, и Артемов отвечают одинаково: потому что оно антинародно. Это государство – тюрьма народов (1), пусть оно рухнет, рассыплется! Чем хуже (государству) – тем лучше!

У Ленина читаем: «Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! ... Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты….  но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. "защитой отечества" великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам».

У Артемова: «Патриотизм исходит из любви к Родине. Родина при этом понимается прежде всего как территория и государство. Национализм же исходит прежде всего из любви к нации. Отсюда вытекает и сходство, и различие… Патриотизм укрепляет государство…. В современной России государство абсолютно антирусское. Антирусской является вся его политика – от экономики до образования и демографии. Может ли кто-то с этим поспорить?»

У большевиков: «Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем – мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем – тот станет всем!»

У Артёмова: «Сильная нация всегда найдет себе территорию для развития. Это закон жизни. Наша нация должна трезво оценивать свои силы и возможности. И понимать, что полное отождествление русского народа с современным российским государством в нашей ситуации может привести только к полному и достаточно быстрому смешению русских с другими этносами и к исчезновению русских как нации. Мы не хотим стать россиянами. А сильная русская нация, если Бог даст нам ее восстановить, воссоздаст и сильное государство. И тогда между национализмом и патриотизмом не будет противоречий».

Разве не по одному шаблону скроены два этих идеологических сапога (пара)? Разве не одним сапожным ножом местечкового Лейбы-сапожника, не по одной выкройке?

Ленин пишет: «И мы, великорусские рабочие, полные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на унижающем великую нацию крепостническом принципе привилегий».

Артемов пишет: «Русский национализм не отрицает государства. Наоборот, он стремится к созданию такого государства, в котором наш народ и все другие коренные народы страны могли бы естественно развиваться и расти. Но русский национализм не собирается поддерживать и обожествлять государство вообще. Именно поэтому мы не поддерживаем режим и политическую систему современной РФ. Именно поэтому мы стараемся объединить национальные силы и установить на нашей земле другой политический и общественный правопорядок».

Это же плагиат какой-то: заменили слово пролетариат на слово нация, слово рабочий на слово русский и по старым схемам снова громят российскую государственность. Слова – и то одни нашли для своих замыслов!

Ленин: «…мы говорим: нельзя в XX веке, в Европе (хотя бы и дальневосточной Европе), "защищать отечество" иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины; - нельзя великороссам "защищать отечество" иначе, как желая поражения во всякой войне царизму, как наименьшего зла для 9/10 населения Великороссии, ибо царизм не только угнетает эти 9/10 населения экономически и политически, но и деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патриотическими фразами».

Артемов: «И поэтому современный российский патриотизм с точки эрения русского националиста становится явлением эклектическим и даже противоестественным. Поддерживая антирусское государство такой патриотизм, хотя быть может и не осознанно, помогает этому государству ослаблять и унижать русскую нацию».

Давайте по существу. Что такое общее, очень узнаваемое лежит в идейных конструкциях Ленина и Артемова? А вот что: формула «у х нет родины, всемирный y его родина».  Теперь давайте подставим вместо икса и игрека конкретно-исторические термины.

У Ленина – пролетарий (х) не имеет Родины, всемирный пролетариат (y) есть его Родина. У Артемова – русский (х) не имеет Родины, расовая галогруппа (y)  есть его Родина. Вот такая получается алгебра в политике…

Артемов искренне возмущается: «В СССР было немало искренних патриотов, которые ненавидели немцев и американцев – потому что те чужие, и любили азиатов и кавказцев - потому что считали их своими». А почему мы должны считать немцев и американцев своими? Ответ очевиден из контекста: они белой расы. Зомбированный Артемовым может идти и гордится своей расовой галогруппой, как зомбированный Троцким шел и гордился своим пролетарством. «Думаю, что для большинства патриотов любой гражданин России, независимо от его нации и веры, выше любого иностранца, даже если тот русский и православный» - констатирует Артемов свои разногласия с патриотами.

Но это же именно идея коминтерна, только с подменой слов! Игра на подрыв национальной государственности, суть которой выражает ленинско-артемовский лозунг за поражение своего отечества.

Тут непаханый край для правокаторов! Вслед за пролетариатом и расой можно подставлять в вышеуказанную формулу цвет волос (у рыжих нет Родины – рыжий пигмент волос во всем мире их Родина), больных (у больных нет Родины – общий во всем мире диагноз – их Родина), профессию (у ученых нет Родины – всемирная наука их Родина) и т.п.

При этом в своих рассуждениях о противоречии между патриотизмом и национализмом Артемов пускается сразу на несколько глубочайших логических подлогов. Во-первых, рассуждать о нации (крови) без её территории (почвы) так же нелепо, как рассуждать о голове без тела или тела без головы. Нация существует не в вакууме, а в пространстве. Освобожденное ей пространство немедля будет занято другими нациями, никто не оставит плодородные земли лежать бесхозными. Освобождение нацией пространства есть освобождение нации от жизни.

Второй чудовищный подлог (замаскированный абсурд) – чисто нацдемовское убеждение в том, что «уменьшившись, мы станем сильнее». С какой стати? Почему те хищники, что оторвут от нас 15, 20, 40% территории откажутся от планов дорвать оставшееся?!  Верить в то, что народы северного Кавказа, отделив себя от России, не пойдут глубже в Россию – может только или дебил, или провокатор. Как то я спросил об этом мудрого коллегу, хорошо знающего Кавказ, Вазгена Липаритовича Авагяна.

-Ну и на что они надеются? – мрачно спросил Авагян – Эти теоретики, которые не приближались к Кавказу ближе, чем на три губернии?!

-Они надеются откупиться от чечен территориями и взаимной независимостью…

-А они слышали кавказскую поговорку «дровами костра не насытишь, а только распалишь?» - мрачно усмехнулся Авагян – И другую: «волки берут не сколько дали, а сколько могут взять»?

Никто, уменьшившись, сильнее не становился. Именно поэтому народы мира всю историю лезли из кожи вон, чтобы стать БОЛЬШЕ. Нацдемовский бред о том, что нам «просторнее станет от сжатия» - противоречит законам истории, логики, да и просто физики.

Третий подлог Артемова – бессмысленно и беспощадно сочетаемые в нелепейшую упряжку права народа и расчленение государства. Кто, с какого перепугу или перепоя надумал впервые считать взаимосвязанными рост прав этноса и сокращение его жизненного пространства?!

Ведь это же маразм, чудовищный в своей нелепости!  Допустим, от государства отпала (а если быть точнее – то оккупирована сопредельной державой-конкурентом) провинция. Как, каким образом это повлечет рост прав народа на оставшейся территории?!  Какой механизм может обеспечить такую динамику развития событий?!

Возьмем концлагерь, фабрику смерти. Что, для его работы нужны сверхогромные площади земли, что ли?!  И что, чем меньше площадь концлагеря, тем, по-вашему, больше прав дадут его заключенным?!

Казалось бы – и ежу понятно, что вопросы  прав нации и её территориальной расположенности лежат совершенно в разных плоскостях. Тем не менее, Артемов, как и все нацдемы, увязывает их в нерушимое единство: «Нация для нас безусловно выше государства... А территория важна не любая, а только та, которую нация может эффективно контролировать».

Решать выше нация государства или ниже – так же глупо, как решать важнее ли вода воздуха, или воздух воды, главнее ли почки печени или печень главнее их. Существуют вещи, данные в органическом единстве, гибнущие вместе при попытке расчленения и противопоставления. Таковы, в частности, нация и государство. Нельзя отказаться от воды на том основании, что воздух важнее или от желудка, признав сердце первостепеннее.

Критикуя патриотизм, отвергая патриотизм Артемов заменяет его очень опасным социопсихическим явлением панэгоизма, когда любой гражданин (взяв в пример Артемова) посчитает себя вправе решать (исходя из личных интересов, взглядов и личной же глупости) – быть государству или не быть, народно оно или антинародно, служить ли ему на этом основании, или переметнутся к его врагам.

Панэгоизм – это личное мнение каждого, возводимое в ранг закона и подменяющего гражданскую лояльность – о том, должны быть границы моего государства больше моего садового участка, или не должны? («Мы пскопские, до нас немец не дойдет!»); Служить ли мне в армии моего государства, или в армии противника, или бандитствовать в лесу – потому как я «ни со Сталиным, ни с Гитлером несогласный»?

Панэгоист  не считает Родину матерью, он не принадлежит стране, он полагает, что страна должна принадлежать ему. И если страна делает не так, как я советую ей – сердится панэгоист – то она автоматически переходит в разряд «империи зла».  И лучше стране погибнуть вовсе – чем жить не так, как я ей рекомендовал…

Ленин назвал царскую Россию тюрьмой народов, решил сам бороться и других пригласил – против неё. На том основании, что царская Россия не вела себя, как Ленину угодно, она в глазах Ленина заслужила любые адские муки. Века не прошло – такой же панэгоизм убил и СССР. Теперь Артемов прилагает ту же схему (не нравится = достойна умерщвления) уже к обглодку РФ.

Между тем РФ – уполовиненная Россия прежнего времени, а разве права русских в ней выросли?! Где обещанное нацдемовщиной чудо растущих прав при сокращении территории?!

Программа Артемова – о борьбе русского национализма с русским же государством – поэтому есть программа политического самоубийства русского народа, есть программа лечения насморка путем отрезания головы. И именно такой должна приниматься всеми имперцами – без компромиссов с нацдемовщиной.

 

(1) Ленин: «…нам, представителям великодержавной нации крайнего востока Европы и доброй доли Азии, неприлично было бы забывать о громадном значении национального вопроса; - особенно в такой стране, которую справедливо называют "тюрьмой народов"…»

http://www.rusimperia.info/catalog/1364.html

ОТ АВТОРА ДНЕВНИКА: вероятно, со многим тут можно поспорить, но отрицание "уменьшительства"-это то, на чем я определенно стою.