Море дьявола - это водное пространство, находящееся в Тихом океане между Японией, северной частью Филиппин и островом Гуам, по преподносимым сюрпризам аналогично Бермудскому треугольнику. Там тоже пропадают суда на воде и в небе. В общем, гиблое место. И одна из точек зловещей пентаграммы, образующей так называемый Пояс дьявола.

Страшные бури сменяются мертвыми зыбями, в воздух вырываются водные купола, окраска воды то и дело меняется, причем на значительной площади. Как-то раз, например, зимой 1977 года пролетавший над морем летчик обнаружил серо-белое пятно, занимавшее порядка восьми квадратных километров, а еще через шесть вода была светло-зеленая с переходами в желто-коричневую.



Бедствия случаются так часто, что в 1955 году правительство Японии официально признало это место опасным. Но и после этого трагедии не прекратились. Так, зимой 1980-1981 гг. за одну неделю в этом районе погибло сразу шесть кораблей.

Летом 1998 года на базу Мисава, расположенную на острове Хонсю, летели три реактивных истребителя японских ВВС. Два из них неожиданно исчезли с радаров службы слежения, а с третьего поступило сообщение о том, что пилот видит «огромную шаровую молнию красного цвета». Позже патрульные корабли обнаружили обломок одного из самолетов. Через два месяца там же исчез еще один истребитель, при этом внезапно прекратилась радиосвязь с летчиком. Только часть крыла удалось найти потом...



«Проклятость» места объясняют тайфунами, тропическими циклонами, извержением подводных вулканов. Во многом похоже на ситуацию в Бермудском треугольнике, только вот теплая вода в западной части Тихого океана, где зарождаются тайфуны, занимает более обширные пространства, чем в Атлантике, а потому бури здесь еще мощнее. Море дьявола - рекордсмен по числу тайфунов - их бывает до сорока в год! И чаще всего они «орудуют» с июля по октябрь.

В довершение к вулканическим грядам, там много коралловых рифов, о которые также разбиваются суда. Кроме того, действует круговорот, образуемый потоком Северного Пассатного течения и течения Куросио, которое лишь немногим уступает в стремительности Гольфстриму.

Но помимо катаклизмов, в акватории Моря дьявола отмечаются неблагоприятные для организмов воздействия. Однажды Б.И.Устименко, член команды советской китобойной флотилии, в ходе рейса проращивал зерна пшеницы, которые однако полопались и не дали ни одного зародыша, хотя до подхода к «дьявольскому месту» они развивались нормально. И у людей, говорят, в этом море портится настроение, возникает чувство разбитости, вялости. Киты и дельфины вообще не жалуют тот район.

Вот такая загадка Земли.

Пояс дьявола - это, конечно же, никакой не кушак и не ремень. Так называют геоаномальное пространство, состоящее из нескольких участков. В него входят, в частности, Бермудский треугольник, Гибралтарский клин, море Дьявола, афганская и гавайская аномалии. Примечательно, что все они находятся на равноудаленном друг от друга расстоянии (72 градуса долготы) вдоль тридцатого градуса северной широты.

Бермудский треугольник - наиболее известное из перечисленных мест. Это район в Атлантическом океане, известный исчезновением кораблей и самолетов, он находится между Майами, Бермудскими островами, Пуэрто-Рико и Багамами, занимая площадь более миллиона квадратных километров.



Название он получил от автора статьи «Смертоносный бермудский треугольник» В.Гаддиса (1964). Но задолго до него моряки называли эту местность треугольником смерти, морем беды, морем проклятых, морем вуду, дьявольским морем, кладбищем Атлантики и т.д.

В судовом журнале Христофора Колумба была запись о том, что в этой части океана команда заметила на воде особенные, излучающие свет пятна: «нечто в форме пламени восковой свечи, которое то поднималось, то опадало».

Еще одно историческое свидетельство относится к 1840 году: тогда неподалеку от порта Нассау (столицы Багамских островов) было обнаружено французское парусное судно «Розали», находившееся в дрейфе. На нем были подняты все паруса, имелась вся необходимая оснастка, цел был и груз, и никаких повреждений на корабле... но никого из членов экипажа не было на борту.

Через сорок лет пропало британское судно «Атланта». А в XX веке загадочных исчезновений то ли стало больше, то ли просто информации поприбавилось. В 1945 году пропали пять американских бомбардировщиков-торпедоносцев; в 1950-м - грузовое судно «Сандра», следовавшее из США в Венесуэлу и т.д.

Относительно причин такого рода странностей, случающихся в зоне Бермудского треугольника, существуют самые разнообразные версии, от мистических до материалистических, и их несколько десятков. Поминают и инопланетян, и дыру в небе, открывающую путь к другим мирам, и пространственно-временные прыжки.

Это гипотезы. А как обстоит дело с фактами? Во-первых, этот район является весьма опасным в метеорологическом плане. Здесь постоянно дуют пассаты, часто бывают сильные штормы, тропические циклоны и торнадо. Когда же действия воздушных и водных потоков накладываются друг на друга, возникает особенно сильная угроза.
Гидрологи отмечают также повышенное содержание серы в воде и метановые взрывы (несколько лет назад наличием метановых клатратов даже пытались объяснить тайну Бермуд). Забавно: одним из авторов этой концепции стал однофамилец Владимира Высоцкого, который - помните? - написал песню про Бермудский треугольник.

Объясняют феномен и блуждающими волнами (высотой до 30 м), и действием инфразвука. Все явления (свечения, водовороты, фонтаны, вырывающиеся из воды и т.д.), о которых свидетельствуют уцелевшие участники событий, не потерявшие память, могут быть связаны с завихрениями очень сильных магнитных полей: ведь бортовые приборы выходят из строя. Кроме того, навигационные приборы выходят из строя, т.к. в Бермудском треугольнике стрелки компасов не указывают на полюс.

Айзек Азимов по поводу Бермудского треугольника высказался так: «Любой несчастный случай в принципе остается «загадочным» до тех пор, пока не будут выяснены причины и обстоятельства трагедии». Этого пока не случилось, увы...

Легенды и сообщения о кораблях-призраках распространены по всему миру. В большинстве случаев они связаны с какими-то кораблекрушениями. Обычно корабли-призраки изображают именно сцены своего крушения, которые они могут повторять снова и снова. Особенно это характерно для ночей, когда бывает шторм.
Ряд историй о кораблях-призраках происходят с Британских островов. Сообщения о таких призраках продолжают поступать и в наше время, особенно с атлантического побережья. Однако самое богатое кораблями-призраками место в Англии находится на другом берегу - в районе Ла-Манша. Это знаменитые Пески Гудвина, в пяти милях от города Дила в графстве Кент. Согласно легенде, эта опасная песчаная отмель была когда-то островом Ломеа, затопленным и ушедшим на дно в XI веке, когда граф Гудвин отказался соорудить для защиты острова стены от волн. Никаких доказательств того, что этот остров действительно существовал, нет, однако, как сообщают, до сих пор со дна моря раздается звон колоколов-призраков его затонувших соборов. Легенда также рассказывает, что в районе Песков Гудвина в кораблекрушениях погибло около 50 тысяч человек. Их корабли-призраки по сей день бороздят воды Ла-Манша.
Самый известный из кораблей-призраков Песков Гудвина - трехмачтовая шхуна "Леди Лавин-бонд", следовавшая в Опорто и 13 февраля 1748 года потерпевшая кораблекрушение. Все находившиеся на ее борту люди утонули. Считалось, что это плавание было несчастливым с самого начала, потому что на борту находилась невеста капитана, некая Аннета, согласно установившимся морским поверьям, женщина на корабле - к несчастью. Руки этой леди также добивался помощник капитана, и, как рассказывает одна из версий этой легенды, именно он, убив рулевого, в отместку капитану вызвал крушение корабля.
Каждые пятьдесят лет 13 февраля "Леди Лавибонд" видят в районе Песков Гудвина. Во время первого появления этого корабля-призрака в 1798 году его, как сообщают, видели команды, по меньшей мере, двух судов. Призрак выглядел настолько реально, что капитан корабля береговой охраны "Эденбридж" думал, что его судно вот-вот с ним столкнется. В 1848 году корабль-призрак опять появился, и его гибель выглядела так реально, что моряки из Дила подумали, будто на самом деле происходит кораблекрушение. Они вышли в море на шлюпках разыскивать уцелевших, но не нашли ни людей, ни каких-либо следов кораблекрушения. "Леди Лавинбонд" появлялась в 1898 и 1948 годах; следующие ее появления ожидаются в 1998 и 2048 годах.
Другая жертва Песков Гудвина — колесный пароход "Виолетта", который более ста лет назад зимой во время шторма, сопровождавшегося снегопадом, пересекал пролив. Все, кто был на борту, утонули. Любопытно, что призрак "Виолетты" повторил эту аварию в начале второй мировой войны и ее наблюдали работники маяка на Ист-Гудвине. Они послали шлюпку, чтобы проверить, что случилось, но ничего не нашли.
На атлантическом побережье Англии бывают видны таинственные корабли-призраки с высокими мачтами, которые летят к берегу, а затем исчезают в тумане. Названия многих появляющихся там кораблей-призраков неизвестны. Как повествует одна корнуолльская легенда, однажды лунной ночью между Ландс-Эндом и Пензансом видели корабль, быстро плывущий к берегу. Хотя, казалось, он был сильно поврежден, корабль несся над водой. Неожиданно он поднялся в воздух, пролетел над землей и исчез.
Мыс Доброй Надежды — крайняя южная точка Африки, очень коварное для мореплавания место - также известен своими кораблями-призраками. (см. Летучий Голландец)
Пираты, бороздившие моря в XVII и XVIII веках, также тесно связаны с легендами о кораблях-призраках. В американских преданиях корабль-призрак капитана Кидда бороздит море вдоль побережья Новой Англии, поскольку Кидд ищет зарытые им сокровища. Корабль-призрак пирата Джина Лафиттэ, говорят, появляется в водах в районе Гэлвестона, Техас, ибо в этом районе, как полагают, в 1820-х годах и затонул его корабль.
Наиболее населенные кораблями-призраками воды Америки - Великие Озера, где во время зимних штормов погибло огромное число кораблей. Плавать по Великим Озерам гораздо опаснее, чем по любому из океанов, потому что на них неожиданно возникают сильные штормы, способные в считанные минуты потопить корабль.
Один из самых известных среди затонувших в водах Великих Озер кораблей - это "Гриффон", построенный в Ниагаре, штат Нью-Йорк, и принадлежавший французскому путешественнику Рене Роберту, шевалье де Ла Салле. "Гриффон", имевший 60 футов в длину и весивший 45 тонн, был в то время крупнейшим кораблем из предназначенных для плавания по озерам. Строительство корабля вызвало неодобрение местных ирокезов, считавших, что этот корабль неугоден Великому Духу. Ирокезский пророк Метиомек проклял корабль и сказал, что он утонет. "Гриффон" отправился в первое плавание 7 августа 1679 года. В гавани Детройт на острове Вашингтон, штат Висконсин, Ла Салле сошел с корабля, чтобы продолжить на каноэ свои исследования истока реки Миссисипи. "Гриффон" должен был вернуться в Ниагару 18 сентября 1679 года. Но он не вернулся. Никто не знает, что случилось. Согласно легенде, корабль "пытался пройти через льды" и исчез. В 1900 году, после того, как предполагаемый "Гриффон" был найден в районе полуострова Брус на озере Гурон, распространилась версия о кораблекрушении. Гипотеза о кораблекрушении была подтверждена в 1955 году, когда остатки найденного корабля были идентифицированы как принадлежавшие "Гриффону". Однако многие стали оспаривать этот вывод, так что с полной достоверностью эти остатки пока не идентифицированы. Тем не менее, как сообщают, призрак 'Триффона" туманными ночами до сих пор часто видят, плывущим по озеру Гурон.
В Нью-Хейвене, Коннектикут, в 1648 году появился необычный корабль-призрак, изобразивший кораблекрушение на глазах пораженной толпы. Это событие было интерпретировано как Божье знамение, приоткрывшее судьбу одного корабля, который до этого бесследно исчез.
Случай этот описан в церковной истории Новой Англии "Великие деяния Христа в Америке" Коттона Матера. Сам он почерпнул эти сведения из письма Джеймса Пирпонта, который был в то время пастором Нью-Хейвена. Согласно этой истории, торговцы Нью-Хейвена, выходцы из Лондона, переживали тогда тяжелые времена. Свои последние средства они сложили, чтобы построить корабль, который они собирались отправить с товарами в Англию. Корабль был построен в 1647 году в Род-Айленде. Его строитель, мистер Ламбертон, заметил, возможно, не без некоторой доли предвидения, что корабль станет для торговцев могилой. Корабль отправился в плавание в январе. Среди его пассажиров было пять или шесть самых именитых жителей Нью-Хейвена. Этот корабль никогда не достиг Англии; полагают, что он утонул. В течение многих месяцев жители Нью-Хейвена волновались за судьбу корабля и молились за души людей, находившихся на его борту.
В июне следующего года с северо-запада внезапно налетел сильный шторм. Было около полудня. Затем небо прояснилось. За час до захода солнца произошло событие, о котором Пирпонт рассказал Матеру так:
"...Корабль, размерами такой же, как только что упомянутый, с такими же парусами и вымпелами (развевавшимися против ветра) появился в воздухе, идя от входа в нашу гавань, лежащую к югу от города. Его паруса, казалось, раздувал сильный штормовой ветер, гнавший его на север. В течение получаса корабль продолжал оставаться в поле видимости, плывя по гавани против ветра.
Многие собрались посмотреть на это великое Божье чудо. Все дети восклицали; "Что за смелый корабль!" Наконец на глазах толпы корабль подошел на расстояние, где глубина была оптимальной для такого типа судов. И тут показалось, что кто-то словно бросил в него огромный камень: грот-мачту корабля снесло одним ударом, и она повисла на вантах; затем снесло бизань; вскоре вся оснастка попадала в море. Затем весь корпус корабля накренился; после судно перевернулось и исчезло в тумане, который сразу же рассеялся, и стало ясно. Пораженные зрители, пока корабль не исчез, были в состоянии разглядеть его вымпелы, оснастку, определить размеры; поэтому большинство заключило:
"Корабль этот — тот самый, и мы видели его трагический конец".
Мистер Давенпорт (служитель церкви или проповедник) публично сказал следующее: "Это Бог по милости своей удостоил нас такового зрелища ради успокоения несчастных душ погибших, о которых мы так много и горячо молились".
ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ
Существует множество вариантов легенды о Летучем Голландце. По голландской версии, капитан ван Стратен был упрямым человеком, поклявшимся проплыть вдоль Мыса Бурь, известного теперь под названием Мыс Доброй Надежды. Корабль затонул, а судовая команда из мертвецов и мертвый капитан были обречены вечно странствовать по волнам вблизи злополучного места. Корабль-призрак можно видеть в штормовую погоду, и встреча с ним предвещает несчастье. В германском варианте капитан фон Фалькенберг плавал в Северном море. Периодически его посещал Дьявол, и капитан играл с ним в кости, ставя на кон свою душу. Капитан проиграл, и душа его превратилась в призрак, которому был вынесен суровый приговор. В варианте, опубликованном в 1821 году в одном английском журнале, корабль плыл вдоль Мыса Доброй Надежды, когда начался шторм. Команда умоляла капитана изменить курс, чтобы укрыться в безопасной бухте, но тот отказался и высмеял матросов за проявленную трусость. Шторм усиливался; капитан, грозя кулаком, проклял Бога за ниспосланное испытание. Тут же на палубе появился призрак, но воинственный капитан приказал ему убраться прочь, грозя пристрелить. Видя, что гость не подчиняется, капитан выхватил револьвер и выстрелил в него, но револьвер взорвался у капитана в руке. Призрак ниспослал ему проклятие вечно носиться по волнам, беспрестанно мучая матросов. Того, кто увидит обреченный корабль, ожидает беда.

Имелись и другие варианты легенды.
Согласно одной из них, корабль был приговорен к вечному скитанию потому, что капитан отличался крайней жестокостью. В другой легенде на палубе корабля появилась богиня, но она была встречена оскорбительным отношением со стороны капитана. В отместку она приговорила корабль плавать вплоть до дня Страшного суда. Великий немецкий поэт Генрих Гейне придал романтическую окраску истории о Летучем Голландце. Гейне привнес новый момент в существовавший сюжет: раз в семь лет капитану дозволялось сойти на берег, чтобы попытаться освободиться от заклятья, добившись любви непорочной девушки. Композитор Рихард Вагнер использовал этот вариант в своей опере "Летучий Голландец". Вагнер назвал капитана ван Дердекеном, а девушку, которой тот делал предложение, Сентой.
Призрак корабля, в котором признали "Летучего Голландца", видели в 1923 году у Мыса Доброй Надежды. Его наблюдали четыре моряка, один из которых спустя годы сообщил об этом случае Эрнесту Беннетту, члену Общества для изучения психических явлений. Беннетт написал о том в книге "Призраки и дома с привидениями. Свидетельства очевидцев" (1934). По рассказу помощника капитана Н.К. Стона, призрак заметили в четверть первого ночи 26 января 1923 года. Накануне днем корабль, следовавший из Австралии в Лондон, прошел мыс Таун. Стон писал:
"Около 0.15 ночи мы увидели странное свечение впереди по ходу с левого борта. Стояла кромешная темнота, была сплошная облачность, луна не светила. Мы посмотрели в бинокль и корабельный телескоп и различили светящиеся очертания плывущего корабля, двухмачтового, пустые реи тоже светились, парусов видно не было, но между мачтами наблюдалась легкая светящаяся дымка. То не были навигационные огни. Судно, казалось, двигалось прямо на нас, и скорость его была такой же, как наша. Когда мы его заметили в первый раз, оно находилось от нас где-то за две-три мили, а когда оно было от нас в полумиле, оно внезапно пропало. Это зрелище наблюдали четыре человека: второй помощник, стажер, рулевой и я сам. Я не могу забыть испуганный возглас второго помощника: "Господи, да это же корабль-призрак!" Стон описал, как выглядел корабль, он запечатлелся в его памяти на всю жизнь. Его рассказ подтвердил Беннетту второй помощник капитана, двух других свидетелей найти не удалось. В объяснении причин подобных явлений Беннетт соглашается с Фредериком У.Г.Майерсом, утверждавшим, что некоторые формы сознания переживают смерть и способны телепатически проектировать образы, в том числе и образы материальные, живым людям, которые воспринимают их как призраки.
В соответствии с этим утверждением, призрак Летучего Голландца является образом, проецируемым телепатически его погибшим экипажем. Теория телепатической проекции используется с тех пор в качестве возможного объяснения появления призраков.
КОРАБЛЬ МЕРТВЫХ
Универсальный мифологический мотив: корабль мертвых — средство передвижения, с помощью которого души мертвых оставляют землю и переправляются в другой мир. Корабль мертвых является либо в облаке, либо окутанным густым туманом. Совершая путь к месту назначения, он парит над горами и вересковыми полями в любую погоду и шторм бороздит моря. Согласно одной легенде, после смерти пирата в облаке появляется Корабль мертвых. Когда корабль проплывает над крышей его дома, душа пирата вступает на корабль, а в доме слышатся звуки штормового моря. На Борнео этот корабль известен как Tempon-teloris и является в образе птицы-носорога. Корабль, переправляющий душу этого человека, везет припасы, которые предназначены для пира мертвых, принесенных в жертву рабов.

Высоко-высоко, выше гор, ниже звезд, над рекой, над прудом, над дорогой летела Сеси. Невидимая, как юные весенние ветры, свежая, как дыхание клевера на сумеречных лугах... Она парила в горлинках, мягких, как белый горностай, отдыхала в деревьях и жила в цветах, улетая с лепестками от самого легкого дуновения Она сидела в прохладной, как мята, лимонно-зеленой лягушке рядом с блестящей лужей. Она бежала в косматом псе и громко лаяла, чтобы услышать, как между амбарами вдалеке мечется эхо. Она жила в нежной апрельской травке, в чистой, как слеза, влаге, которая испарялась из пахнущей мускусом почвы.

"Весна... - думала Сеси. - Сегодня ночью я побываю во всем, что живет на свете. Она вселялась в франтоватых кузнечиков на пятнистом гудроне шоссе, купалась в капле росы на железной ограде. В этот неповторимый вечер ей исполнилось ровно семнадцать лет, и душа ее, поминутно преображаясь, летела, незримая, на ветрах Иллинойса.

- Хочу влюбиться, - произнесла она.

Она еще за ужином сказала то же самое. Родители переглянулись и приняли чопорный вид.

- Терпение, - посоветовали они. - Не забудь, ты не как все. Наша семья вся особенная, необычная. Нам нельзя общаться с обыкновенными людьми, тем более вступать в брак. Не то мы лишимся своей магической силы. Ну скажи, разве ты захочешь утратить дар волшебных путешествий? То-то... Так что будь осторожна. Будь осторожна!
Но в своей спальне наверху Сеси чуть-чуть надушила шею и легла, трепещущая, взволнованная, на кровать с пологом, а над полями Иллинойса всплыла молочная луна, превращая реки в сметану, дороги - в платину.

- Да, - вздохнула она, - я из необычной семьи. День мы спим, ночь летаем по ветру, как черные бумажные змеи. Захотим - можем всю зиму проспать в кротах, в теплой земле. Я могу жить в чем угодно - в камушке, в крокусе, в богомоле. Могу оставить здесь свою невзрачную оболочку из плоти и послать душу далеко-далеко в полет, на поиски приключений. Лечу!

И ветер понес ее над полями, над лугами. И коттеджи внизу лучились ласковым весенним светом, и тускло рдели окна ферм.
"Если я такое странное и невзрачное создание, что сама не могу надеяться на любовь, влюблюсь через кого-нибудь другого", - подумала она.

Возле фермы, в весеннем сумраке, темноволосая девушка лет девятнадцати, не больше, доставала воду из глубокого каменного колодца. Она пела.

Зеленым листком Сеси упала в колодец. Легла на нежный мох и посмотрела вверх, сквозь темную прохладу. Миг - и она в невидимой суетливой амебе, миг - и она в капле воды. И уже чувствует, как холодная кружка несет ее к горячим губам девушки. В ночном воздухе мягко отдались глотки.

Сеси поглядела вокруг глазами этой девушки. Проникла в темноволосую голову и ее блестящими глазами посмотрела на руки, которые тянули шершавую веревку. Розовыми раковинами ее ушей вслушалась в окружающий девушку мир. Ее тонкими ноздрями уловила запах незнакомой среды Ощутила, как ровно, как сильно бьется юное сердце. Ощутила, как вздрагивает в песне чужая гортань.

"Знает ли она, что я здесь?" - подумала Сеси.
Девушка ахнула и уставилась на черный луг.
- Кто там?
Никакого ответа.
- Это всего-навсего ветер, - прошептала Сеси.
- Всего-навсего ветер. - Девушка тихо рассмеялась, но ей было жутко.

Какое чудесное тело было у этой девушки! Нежная плоть облекала, скрывая, остов из лучшей, тончайшей кости. Мозг был словно цветущая во мраке светлая чайная роза, рот благоухал, как легкое вино. Под упругими губами - белые-белые зубы, брови красиво изогнуты, волосы ласково, мягко гладят молочно-белую шею. Поры были маленькие, плотно закрытые. Нос задорно смотрел вверх, на луну, щеки пылали, будто два маленьких очага. Чутко пружиня, тело переходило от одного движения к другому и все время как будто что-то напевало про себя. Быть в этом теле, в этой голове - все равно что греться в пламени камина, поселиться в мурлыканье спящей кошки, плескаться в теплой воде ручья, стремящегося через ночь к морю.

"А мне здесь славно", - подумала Сеси.
- Что? - спросила девушка, словно услышала голос.
- Как тебя звать? - осторожно спросила Сеси.
- Энн Лири. - Девушка встрепенулась. - Зачем я это вслух сказала?
- Энн, Энн, - прошептала Сеси. - Энн, ты влюбишься.

Как бы в ответ на ее слова с дороги донесся громкий топот копыт и хруст колес по щебню. Появилась повозка, на ней сидел рослый парень, его могучие ручищи крепко держали натянутые вожжи, и его улыбка осветила весь двор.
- Энн!
- Это ты, Том?
- Кто же еще? - Он соскочил на землю и привязал вожжи к изгороди.
- Я с тобой не разговариваю! - Энн отвернулась так резко, что ведро плеснуло водой.
- Нет! - воскликнула Сеси.
Энн опешила. Она взглянула на холмы и на первые весенние звезды. Она взглянула на мужчину, которого звали Томом. Сеси заставила ее уронить ведро.
- Смотри, что ты натворил!
Том подбежал к ней.
- Смотри, это все из-за тебя!
Смеясь, он вытер ее туфли носовым платком.
- Отойди!

Она ногой оттолкнула его руки, но он только продолжал смеяться, и, глядя на него из своего далекого далека, Сеси видела его голову - крупную, лоб - высокий, нос - орлиный, глаза - блестящие, плечи - широкие и налитые силой руки, которые бережно гладили туфли платком. Глядя вниз из потаенного чердака красивой головки, Сеси потянула скрытую проволочку чревовещания, и милый ротик тотчас открылся:
- Спасибо!
- Вот как, ты умеешь быть вежливой?

Запах сбруи от его рук, запах конюшни, пропитавший его одежду, коснулся чутких ноздрей, и тело Сеси, лежащее в постели далеко-далеко за темными полями и цветущими лугами, беспокойно зашевелилось, словно она что-то увидела во сне.
- Только не с тобой! - ответила Энн.
- Т-с, говори ласково, - сказала Сеси, и пальцы Энн сами потянулись к голове Тома.
Энн отдернула руку.
- Я с ума сошла!
- Верно. - Он кивнул, улыбаясь, слегка озадаченный. - Ты хотела потрогать меня?
- Не знаю. Уходи, уходи! - Ее щеки пылали, словно розовые угли.
- Почему ты не убегаешь? Я тебя не держу. - Том выпрямился. - Ты передумала? Пойдешь сегодня со мной на танцы? Это очень важно. Я потом скажу почему.
- Нет, - ответила Энн.
- Да! - воскликнула Сеси. - Я еще никогда не танцевала.

Хочу танцевать. Я еще никогда не носила длинного шуршащего платья. Хочу платье. Хочу танцевать всю ночь. Я еще никогда не была в танцующей женщине, папа и мама ни разу мне не позволяли. Собаки, кошки, кузнечики, листья - я во всем свете побывала в разное время, но никогда не была женщиной в весенний вечер, в такой вечер, как этот... О, прошу тебя, пойдем на танцы! Мысль ее напряглась, словно расправились пальцы в новой
перчатке.
- Хорошо, - сказала Энн Лири. - Я пойду с тобой на танцы, Том.
- А теперь - в дом, живо! - воскликнула Сеси. - Тебе еще надо умыться, сказать родителям, достать платье, утюг в руки, за дело!
- Мама, - сказала Энн, - я передумала.

Повозка мчалась по дороге, комнаты фермы вдруг ожили, кипела вода для купанья, плита раскаляла утюг для платья, мать металась из угла в угол, и рот ее ощетинился шпильками.
- Что это на тебя вдруг нашло, Энн? Тебе ведь не нравится Том!
- Верно. - И Энн в разгар приготовлений вдруг застыла на месте.
"Но ведь весна!" - подумала Сеси.
- Сейчас весна, - сказала Энн.
"И такой чудесный вечер для танцев", - подумала Сеси.
- ...для танцев, - пробормотала Энн Лири.

И вот она уже сидит в корыте, и пузырчатое мыло пенится на ее белых покатых плечах, лепит под мышками гнездышки, теплая грудь скользит в ладонях, и Сеси заставляет губы шевелиться. Она терла тут, мылила там, а теперь - встать! Вытереться полотенцем! Духи! Пудра!
- Эй, ты! - Энн окликнула свое отражение в зеркале: белое и розовое, словно лилии и гвоздики. - Кто ты сегодня вечером?
- Семнадцатилетняя девушка. - Сеси выглянула из ее фиалковых глаз. - Ты меня не видишь. А ты знаешь, что я здесь? Энн Лири покачала головой.
- Не иначе в меня вселилась апрельская ведьма.
- Горячо, горячо! - рассмеялась Сеси. - А теперь одеваться. Ах, как сладостно, когда красивая одежда облекает пышущее жизнью тело! И снаружи уже зовут...
- Энн, Том здесь!
- Скажите ему, пусть подождет. - Энн вдруг села. - Скажите, что я не пойду на танцы.
- Что такое? - сказала мать, стоя на пороге.

Сеси мигом заняла свое место. На какое-то роковое мгновение она отвлеклась, покинула тело Энн. Услышала далекий топот копыт, скрип колес на лунной дороге и вдруг подумала: "Полечу, найду Тома, проникну в его голову, посмотрю, что чувствует в такую ночь парень двадцати двух лет". И она пустилась в полет над вересковым лугом, но тотчас вернулась, будто птица в родную клетку, и заметалась, забилась в голове Энн Лири.
- Энн!
- Пусть уходит!
- Энн! - Сеси устроилась поудобнее и напрягла свои мысли.
Но Энн закусила удила.
- Нет, нет, я его ненавижу!

Нельзя было ни на миг оставлять ее. Сеси подчинила себе руки девушки... сердце... голову... исподволь, осторожно.
"Встань!" - подумала она.
Энн встала.
"Надень пальто!"
Энн надела пальто.
"Теперь иди!"
"Нет!" - подумала Энн Лири.
"Ступай!"
- Энн, - заговорила мать, - не заставляй больше Тома ждать. Сейчас же иди, и никаких фокусов. Что это на тебя нашло?
- Ничего, мама. Спокойной ночи. Мы вернемся поздно.

Энн и Сеси вместе выбежали в весенний вечер. Комната, полная плавно танцующих голубей, которые мягко распускают оборки своих величавых, пышных перьев, комната, полная павлинов, полная радужных пятен и бликов. И посреди всего этого кружится, кружится, кружится в танце Энн Лири...

- Какой сегодня чудесный вечер! - сказала Сеси.
- Какой чудесный вечер! - произнесла Энн.
- Ты какая-то странная, - сказал Том.

Вихревая музыка окутала их мглой, закружила в струях песни; они плыли, качались, тонули и вновь всплывали за глотком воздуха, цепляясь друг за друга, словно утопающие, и опять кружились, кружились в вихре, в шепоте, вздохах, под звуки "Прекрасного Огайо".
Сеси напевала. Губы Энн разомкнулись, и зазвучала мелодия.

- Да, я странная, - ответила Сеси.
- Ты на себя не похожа, - сказал Том.
- Сегодня да.
- Ты не та Энн Лири, которую я знал.
- Совсем, совсем не та, - прошептала Сеси за много-много миль оттуда.
- Совсем не та, - послушно повторили губы Энн.
- У меня какое-то нелепое чувство, - сказал Том.
- Насчет чего?
- Насчет тебя. - Он чуть отодвинулся и, кружа ее, пристально, пытливо посмотрел на разрумянившееся лицо.
-Твои глаза, - произнес он, - не возьму в толк.
- Ты видишь меня? - спросила Сеси.
- Ты вроде бы здесь и вроде бы где-то далеко отсюда. - Том осторожно ее кружил, лицо у него было озабоченное.
- Да.
- Почему ты пошла со мной?
- Я не хотела, - ответила Энн.
- Так почему же?..
- Что-то меня заставило.
- Что?
- Не знаю. - В голосе Энн зазвенели слезы.
- Спокойно, тише... тише... - шепнула Сеси. - Вот так. Кружись, кружись.

Они шуршали и шелестели, взлетали и опускались в темной комнате, и музыка вела и кружила их.
- И все-таки ты пошла на танцы, - сказал Том.
- Пошла, - ответила Сеси.
- Хватит. - И он легко увлек ее в танце к двери, на волю, неприметно увел ее прочь от зала, от музыки и людей. Они забрались в повозку и сели рядом.

- Энн, - сказал он и взял ее руки дрожащими руками, - Энн. Но он произносил ее имя так, словно это было вовсе и не ее имя.
Он пристально смотрел на бледное лицо Энн, теперь ее глаза были открыты.
- Энн, было время, я любил тебя, ты это знаешь, - сказал он.
- Знаю.
- Но ты всегда была так переменчива, а мне не хотелось страдать понапрасну.
- Ничего страшного, мы еще так молоды, - ответила Энн.
- Нет, нет, я хотела сказать: прости меня, - сказала Сеси.
- За что простить? - Том отпустил ее руки и насторожился.

Ночь была теплая, и отовсюду их обдавало трепетное дыхание земли, и зазеленевшие деревья тихо дышали шуршащими, шелестящими листьями.
- Не знаю, - ответила Энн.
- Нет, знаю, - сказала Сеси. - Ты высокий, ты самый красивый парень на свете. Сегодня чудесный вечер, я на всю жизнь запомню, как я провела его с тобой.

И она протянула холодную чужую руку за его сопротивляющейся рукой, взяла ее, стиснула, согрела.
- Что с тобой сегодня, - сказал недоумевая Том. - То одно говоришь, то другое. Сама на себя непохожа. Я тебя по старой памяти решил на танцы позвать. Поначалу спросил просто так. А когда мы стояли с тобой у колодца, вдруг почувствовал - ты как-то переменилась, сильно переменилась. Стала другая. Появилось что-то новое... мягкость какая-то... - Он подыскивал слова:

- Не знаю, не умею сказать. И смотрела не так. И голос не тот. И я знаю: я опять в тебя влюблен.
"Не в нее, - сказала Сеси, - в меня!"
- А я боюсь тебя любить, - продолжал он. - Ты опять станешь меня мучить.
- Может быть, - ответила Энн.
"Нет, нет, я всем сердцем буду тебя любить! - подумала Сеси. - Энн, скажи ему это, скажи за меня. Скажи, что ты его всем сердцем полюбишь".
Энн ничего не сказала.
Том тихо придвинулся к ней, ласково взял ее за подбородок.
- Я уезжаю. Нанялся на работу, сто миль отсюда. Ты будешь обо мне скучать?
- Да, сказали Энн и Сеси.
- Так можно поцеловать тебя на прощание?
- Да, - сказала Сеси, прежде чем кто-либо другой успел ответить.
Он прижался губами к чужому рту. Дрожа, он поцеловал чужие губы.
Энн сидела будто белое изваяние.

- Энн! - воскликнула Сеси. - Подними руки, обними его!
Она сидела в лунном сиянии, будто деревянная кукла. Он снова поцеловал ее в губы.
- Я люблю тебя, - шептала Сеси. - Я здесь, это меня ты увидел в ее глазах, меня, а я тебя люблю, хоть бы она тебя никогда не полюбила.
Он отодвинулся и сидел рядом с Энн такой измученный, будто перед тем пробежал невесть сколько.
- Не понимаю, что это делается?.. Только сейчас...
- Да? - спросила Сеси.
- Сейчас мне показалось... - Он протер руками глаза.
- Неважно. Отвезти тебя домой?
- Пожалуйста, - сказала Энн Лири.

Он почмокал лошади, вяло дернул вожжи, и повозка тронулась. Шуршали колеса, шлепали ремни, катилась серебристая повозка, а кругом ранняя весенняя ночь - всего одиннадцать часов, - и мимо скользят мерцающие поля и луга, благоухающие клевером.

И Сеси, глядя на поля, на луга, думала: "Все можно отдать, ничего не жалко, чтобы быть с ним вместе, с этой ночи и навсегда". И она услышала издали голоса своих родителей: "Будь осторожна. Неужели ты хочешь потерять свою магическую силу? А ты ее потеряешь, если выйдешь замуж за простого смертного. Берегись. Ведь ты этого не хочешь?"

"Да, хочу, - подумала Сеси. - Я даже этим готова поступиться хоть сейчас, если только я ему нужна. И не надо больше метаться по свету весенними вечерами, не надо вселяться в птиц, собак, кошек, лис - мне нужно одно: быть с ним. Только с ним. Только с ним".

Дорога под ними шуршала, бежала назад.
- Том, - заговорила наконец Энн.
- Да? - Он угрюмо смотрел на дорогу, на лошадь, на деревья, небо и звезды.
- Если ты когда-нибудь, в будущем, попадешь в Грин-Таун в Иллинойсе - это несколько миль отсюда, - можешь ты сделатььмне одолжение?
- Возможно.
- Можешь ты там зайти к моей подруге? - Энн Лири сказала это запинаясь, неуверенно.
- Зачем?
- Это моя хорошая подруга... Я рассказывала ей про тебя.
Я тебе дам адрес. Минутку.

Повозка остановилась возле дома Энн, она достала из сумочки карандаш и бумагу и, положив листок на колено, стала писать при свете луны.
- Вот. Разберешь?
Он поглядел на листок и озадаченно кивнул.
- "Сеси Элиот. Тополевая улица, 12, Грин-Таун, Иллинойс", - прочел он.
- Зайдешь к ней как-нибудь? - спросила Энн.
- Как-нибудь, - ответил он.
- Обещаешь?
- Какое отношение это имеет к нам? - сердито крикнул он.
- На что мне бумажки, имена?
Он скомкал листок и сунул бумажный шарик в карман.
- Пожалуйста, обещай! - сказала Сеси.
- ...обещай... - сказала Энн.
- Ладно, ладно, только не приставай! - крикнул он.

"Я устала, - подумала Сеси. - Не могу больше. Пора домой. Силы кончаются. У меня всего на несколько часов сил хватает, когда я ночью вот так странствую... Но на прощание..."
- ...на прощание, - сказала Энн.
Она поцеловала Тома в губы.
- Это я тебя целую, - сказала Сеси.

Том отодвинул от себя Энн Лири и поглядел на нее, заглянул ей в самую душу. Он ничего не сказал, но лицо его медленно, очень медленно разгладилось, морщинь! исчезли, каменные губы смягчились, и он еще раз пристально всмотрелся в озаренное луной лицо, белеющее перед ним. Потом помог ей сойти с повозки и быстро, даже не сказав "спокойной ночи", покатил прочь.

Сеси отпустила Энн.
Энн Лири вскрикнула, точно вырвалась из плена, побежала по светлой дорожке к дому и захлопнула за собой дверь. Сеси чуть помешкала. Глазами сверчка она посмотрела на ночной весенний мир. Одну минутку, не больше, глядя глазами лягушки, посидела в одиночестве возле пруда. Глазами ночной птицы глянула вниз с высокого, купающегося в лунном свете вяза и увидела, как гаснет свет в двух домиках - ближнем и другом, в миле отсюда. Она думала о себе, о всех своих, о своем редком даре, о том, что ни одна девушка в их роду не может выйти замуж за человека, живущего в этом большом мире за холмами.

"Том. - Ее душа, теряя силы, летела в ночной птице под деревьями, над темными полями дикой горчицы. - Том, ты сохранил листок? Зайдешь когда-нибудь, как- нибудь, при случае навестить меня? Узнаешь меня? Вглядишься в мое лицо и вспомнишь, где меня видел, почувствуешь, что любишь меня, как я люблю тебя - всем сердцем и навсегда?" Она остановилась, а кругом - прохладный ночной воздух, и миллионы миль до городов и людей, и далеко-далеко внизу фермы и поля, реки и холмы.

Тихонько: "Том?" Том спал. Была уже глубокая ночь; его одежда аккуратно висела на стульях, на спинке кровати. А возле его головы на белой подушке ладонью кверху удобно покоилась рука, и на ладони лежал клочок бумаги с буквами. Медленно-медленно пальцы согнулись и крепко его сжали. И Том даже не шелохнулся, даже не заметил, когда черный Дрозд на миг тихо и мягко прильнул к переливающемуся лунными бликами окну, бесшумно вспорхнул, замер - и полетел прочь, на восток, над спящей землей.

Scorpions – один из старейших рок-коллективов Германии (образован в 1965 году). Влияние этой группы на развитие немецкой (именно Scorpions проложили дорогу для таких команд, как Helloween, Running Wild, Warlock и др.) и общеевропейской металлической сцены трудно переоценить.

Группа прошла значительную стилевую эволюцию, смодулировав от традиционного хард-рока 70-х к и мелодичному софт-металу 80-х, который, собственно, и стал их фирменным опознавательным знаком (наряду с неподражаемым вокалом Клауса Майне). Кто-то предпочитает хард-боевики Scorpions, кто-то больше любит их за душу берущие медленные баллады – «скарпы» нашли поклонников среди самых разных слушательских категорий, и продолжают экспериментировать, несмотря на свой солидный творческий возраст.

Рудольф Шенкер (Rudolf Schenker, род. 31.08.1948), в детстве бравший уроки музыки по классам скрипки, виолончели и фортепиано, в конце 50-х самостоятельно освоил гитару и в 16 лет начал выступать в любительских ансамблях. В 1965 году он образован в родном Ганновере группу Scorpions, состав которой долгое время не был стабильным.

В 1969 году в ядро коллектива вошли младший брат Рудольфа Михаэль Шенкер (род. 10.01.1955, с 1973 года он именует себя на английский манер Майклом), прежде игравший в группах The Cry и Copernicus, и певец Клаус Майне (Klaus Maine, род. 15.05.1948), экс-The Mushrooms, Copernicus. Тогда же бас-гитариста Фрэнсиса Бухгольца (Franсis Buchholz) сменил Лотар Хаймберг (Lothar Heimberg), а за ударные вместо Юргена Розенталя (Jurgen Rozental) сел Вольфганг Дзиони (Wolfgang Dziony).

Группа взяла ориентацию на британский «тяжелый рок». В частной студии продюсера Конрада Планка она записала дебютный альбом «Lonesome Crow», который в 1972 году был выпущен для западногерманского рынка фирмой «Brain Records», а для британского – «Heavy Metal Worldwide Records» (в США вышел только в 1976 на «RCA Records»). Пластинка демонстрировала жесткий блюз-рок, однако в художественном смысле была малосамостоятельной и прошла практически незамеченной. После выхода альбома группа совершила гастрольное турне по ФРГ совместно с английскими ансамблями Chicken Shack и UFO. С последним Майкл несколько раз выступал как сейшн-гитарист, а в июне 1973 года перешел в этот коллектив. Тогда же из группы ушли Хаймберг и Дзиони, на место которых вернулись Бухгольц и Розенталь, которые в период своего отсутствия в Scorpions играли в группе The Down Rose, где гитаристом был Ульрих Рот (Ulrich Rot, он же Ули Джон Рот), тоже примкнувший к группе Рудольфа Шенкера.

Заключив контракт с «RCA Records», группа выпустила альбом «Fly To The Rainboy» (1974). Этот диск уже был вполне оригинальной работой, выдержанной в традициях хард-н-блюза с неожиданными элементами психоделики и фолка (чего стоит лишь 9-минутная заглавная композиция!). Зато «застольная» баллада «Fly People Fly» уже вполне типична для будущих Scorpions.

Вокальные способности Клауса Майне (сильный полетный тенор) раскрылись здесь в полной мере. Перед началом записи альбома «In Trance» (1975, продюсер Дитер Диркс) ушедшего Розенталя сменил бельгийский ударник Руди Леннерс (Rudi Lenners). Альбом попал не только в западногерманский, но и в британский хит-парад. Чтобы закрепить успех, ансамбль в ноябре 1975-го вновь отправился в турне по Англии, после чего выступил у себя на родине в серии совместных концертов с группой Kiss. Диск «Virgin Killers» тоже создавался под руководством Дитера и вновь получился весьма удачным. Бодрый и энергичный хард-рок (все еще несущий черты влияния кумиров Scorpions - Led Zeppelin, Deep Purple и Black Sabbath), перемежающийся лирическими балладами, полюбился многим слушателям. Пресса назвала квинтет лидером хард-н-хэви в Германии.

Над альбомом «Taken By Force» (1977) группа работала с новым ударником (а также сочинителем музыки и текстов) Херманом Раребеллом (Herman Rarebell). Весной 1978 года, во время гастрольного турне по Японии с ансамблем расстался Ульрих Рот (впоследствии образовал группу The Electric Sun). Новым соло-гитаристом стал Маттиас Ябс (Matthias Jabs, род. 25.10.1956), отобранный из более чем 170 претендентов. В том же году квинтет выпустил концертный альбом «Tokyo Tapes» и перешел на британскую фирму «Harvest Records». В работе над альбомом «Lovedrive» (1979) участвовал временно вернувшийся Майкл Шенкер (его гитара звучит в трех композициях: «Lovedrive», «Another Piece Of Meat» и «Coast To Coast»), который после личностно-творческого кризиса, связанного с лечением от наркотической зависимости, приступил к самостоятельному творчеству в составе Michael Schenker Group. Этот диск получился более прямолинейно-"металлическим" (вероятно, сказалось влияние Новой Волны Британского Хэви-метал), хотя здесь были и эксперименты с инструментальной музыкой («Coast To Coast») и даже с элементами регги («Is There Anybody There»).

Международным мегахитом стала закрывавшая альбом печальная баллада «Holiday» с восхитительными вокализами Майне – вещь, с которой для многих начинается отсчет «истинной» истории Scorpions. С AC/DC и Aerosmith группа в том же году побывала на своих первых гастролях по США, прошедших весьма успешно. Диск «Lovedrive» 30 недель фигурировал в национальном хит-параде США. В 1980 году группа выпустила альбом «Animal Magnetism», который обозначил некоторый поворот с точки зрения саунда и музыкального материала: группа зазвучала еще менее рок-н-ролльно и более «классично», мягко, приглаженно (в частности, в пасторали «Lady Starlight» были использованы струнные и духовые). В то же время, чувствовалось некоторое стремление сдвинуть темпы, уделить особое внимание виртуозности гитарных партий и т.д. В сущности, Scorpions одними из первых нащупали стезю спид-метала – хотя разрабатывать это направление стали более молодые немецкие коллеги Рудольфа Шенкера и Со (Helloween и др.). Хитами «Animal Magnetism» не блистал, но, тем не менее, то же был принят публикой благосклонно.

В 1999 году группа выступила на шоу в честь 10-летия падения Берлинской стены, где, в том числе, играла вместе с нашим великим земляком, виолончелистом Мстиславом Растроповичем. Идея слияния симфонической и рок-музыки настолько увлекла музыкантов, что они решили выпустить целый диск своих хитов в сопровождении симфонического оркестра (нечто подобное предприняли незадолго до них Metallica). Альбом «Moment Of Glory» (2000), записанный с Берлинским филармоническим оркестром, включал такие знаменитые вещи, как «Rock You Like A Hurricane» (которая стала теперь «Hurricane 2000»), «Send Me An Angel», «Wind Of Change» и др. Опыт Scorpions, чья интонационная сфера во многом апеллирует к музыкальному словарю эпохи романтизма, оказался весьма органичным. А в симфоинтерпретации «Crossfire» музыканты не обошлись без цитаты из «Подмосковных вечеров»! Диск содержал также несколько новых композиций, в том числе собственно «Moment Of Glory», исполненную с детским хором. Весной 2001 года команда отправилась в масштабное турне (с очередным заездом в Россию), выступая с австрийским дирижером и аранжировщиком Кристианом Колоновицем и местными симфоническими оркестрами. В мае 2001 года Scorpions выпускают очередную серию «обновленных» хитов – на сей раз в акустическом варианте (альбом будет называться «Aссoustiсa»).

Дискография: «Lonesome Crow» (1972) «Fly To The Rainbow» (1974) «In Trance» (1975) «Virgin Killer» (1976) «Taken By Force» (1977) «Tokyo Tapes» (1978) «Lovedrive» (1979) «Animal Magnetism» (1980) «Blackout» (1982) «Love At First Sting» (1984) «World Wide Live» (1985) «Savage Amusement» (1988) «Crazy World» (1990) «Face The Heat» (1993) «Live Bites» (1995) «Pure Instinct» (1996) «Eye To Eye» (1999) «Moment Of Glory» (2000) «Aссoustiсa» (2001)

Название: Хроники Нарнии: Принц Каспиан
Оригинальное название: Chronicles of Narnia: Prince Caspian
Эндрю Адамсон представляет вторую часть своей эпопеи по произведениями Клайва Стэпплза Льюиса «Хроники Нарнии». В волшебной стране прошло полтора тысячелетия, говорящие звери ушли скрываться в леса, а страной завладели люди во главе с коварным царём Миразом. Но дети Певенси вернулись, чтобы возродить легенду о Четырёх Королях, а поможет им в этом приц Каспиан, выросший ценителем старины и милых зверушек. В ролях: Джорджи Хенли (Люси), Уильям Мосли (Питер), Скандар Кейнес (Эдмунд), Анна Попплвелл (Сюзи), Бен Барнс (Каспиан), Серджио Кастеллитто (царь Мираз), Лайам Нисон (лев Аслан).

Наверное, у каждого в детстве была особая, любимая книга, память о которой донеслась до сегодняшних дней. Для меня такой книгой стал том «Хроники Нарнии» Клайва Льюиса. Я и сейчас с радостью могу его перечитать. Когда я узнала, что в кино идет фильм «Хроники Нарнии. Лев, Колдунья и платяной шкаф», сразу начала уговаривать свою подругу сходить на него. И вот мы пришли в кинозал, сели и сказка началась… Честное слово, у меня даже сердце замерло от восторга! Если вы хотите скоротать пасмурный и мрачный вечер за просмотром уютного, в чем-то домашнего, интересного и по-детски радостного кино, то «Хроники Нарнии» вам в руки!




А теперь поподробнее о фильме. Режиссер – Эндрю Адамсон, известный нам по мультфильмам «Шрек». В главных ролях: Джоржия Хэнли (Люси), Скандар Кейнс (Эдмунд), Уильям Мозелей (Питер) и Анна Попплвелл (Сьюзен). Фильм вышел на экраны в 2005 году.




В самом начале фильма мы видим бомбежку по городу, где живет семья Пэвенси. Здесь же мы можем сразу отметить какие непростые отношения между братьями. Один момент и мы уже на вокзале – дети Пэвенси отправляются к старику-профессору в рамках программы эвакуации детей. Дом профессора огромен, делай, что душе угодно. Одна беда – очень строгая домоправительница. В один из пасмурных вечеров дети решают поиграть в прятки. Люси, самая младшая, заходит в пустую комнату и прячется в платяном шкафу – это единственное, что там есть. Люси пятится к задней стенке шкафа, мимолетно думая, как же он огромен… и вместо стенки обнаруживает огромный зимний лес. Тут же сразу наталкивается на фавна - мистера Тамнуса (девушки, которые сидели сзади нас в кино, то и дело приговаривали: «Ах, какие у него сексуальные ножки…»). Он сразу приглашает Люси к себе домой и усыпляет ее, дабы украсть, но во время раскаивается, увидев в огне львиную пасть. Тамнус провожает Люси, и она возвращается в свой мир. Несмотря на то, что в Нарнии она была около двух часов, в ее мире не прошло и секунды. Поэтому братья и сестра ей не верят. Обиженная Люси ночью возвращается в Нарнию, но в этот раз за ней увязывается Эдмунд. Он не следует за Люси к мистеру Тамнусу, а просто гуляет по лесу. Тут его нагоняют сани Белой Колдуньи – Джадис, она считает себя королевой Нарнии. Джадис впускает к себе в сани Эдмунда, согревает его, кормит и поит. И как бы между прочим спрашивает у Эдмунда есть ли у него братья или сестры, тот с радостью отвечает. Прощаясь, Колдунья просит, чтобы Эдмунд привел к ней своего брата и сестер в следующий раз. Люси и Эдмунд возвращаются в свой мир, но остальные, опять таки, не верят. История забывается. Какой порядок может быть в доме, в котором поселились дети? Да никакого. Питер и Эдмунд умудряются попасть мячом в стекло и снести рыцарские доспехи. Где им прятаться от злой домоправительницы? Конечно же в пустой комнате, в платяном шкафу. Так все четверо и попадают в Нарнию. Там они узнают, что мистера Тамнуса посадили за общение с Люси и знакомятся с Бобрами. И, оказывается, есть пророчество, в котором говориться, что два сына Адама и две дочери Евы должны победить колдунью и стать королями и королевами этого края…




А теперь несколько интересных фактов:
1. Клайв Льюис дружил с Джоном Толкиным и обожал его трилогию о кольце всевластья.
2. «Хроники Нарнии» очень религиозная книга. Посмотрев фильм, мы можем увидеть аналогию: воскрешение Аслана – воскрешение Иисуса Христа.
3. Продюсеры фильма заранее приобрели права на экранизацию всех семи частей «хроник».
4. Тильда Суинтон снималась в роли Джадис даже не прочитав книгу. Зря. Могла и лучше сыграть.
5. Фильм получил «Оскар» за лучший грим.
6. В одной из сцен фильма профессор Дигори берет табак из золотой табакерки в форме яблока. Это прямая отсылка к «Племяннику чародея» - первой книги про Нарнию.

Еще до первых 7-ми дней творения мира Создатель баловался и творил, познавая свою сущность (по-человечески - свою личность). Так вот. В один из прекрасных дней дождливого сезона Создатель сотворил тролля. Это был первый и, потому очень умный, красивый и добрый тролль. Он весь излучал доброжелательность: мохнатые уши, поросячьи глазки и оскаленные клыки. Вся эта красота была накрыта сверху торчащей в разнобой зеленой копной волос. Тролль многозначительно посмотрел на Создателя, пихнул его под ребро кулаком и проворчал "Гы!". Что он имел в виду, понял один Создатель. Только после - тролль медленно, но важно удалился в близлежащие кусты.
Создатель заскучал, но ненадолго. Он огляделся и увидел, что после сотворения тролля осталась еще кое-что. Покрутив кучку отходов производства и неиспользованных материалов в руках, Творец вылепил маленького уродливого неизвестно пока кого. По возвращении Умный и красивый тролль, поглаживая свой животик, посчитал своим долгом ткнуть уродца в пузо пальцем. Проворчал "Ням-Ням". Создатель неодобрительно покачал головой, жалея свое хоть и уродливое, но творение. Настойчивый тролль снова ткнул уродца в живот пальцем и проворчал «Ням-Ням!». При этом последний сильно пискнул.
Создатель, не обладая на тот момент терпением, погрозил троллю большим волосатым кулаком. Тролль помня, что он умный и красивый, опять удалился в кусты. Творец наклонился над уродцем, прищурился. Из кустов чавкая раздалось: «Гы! Ням-Ням!». «Ага», - произнес Создатель, – «раз первенец настаивает, значит назовем тебя Гням». Так появился первый Гням (или, как стали называть впоследствии, Гном).
Первый гням был прямой противоположностью умному и красивому троллю. Во-первых, у него была только длинная борода в отличие от великолепной густой, свалявшейся в войлок шерсти на спине и боках тролля. За нее то неумного гняма и привязывали к коряге, чтоб он не убежал и не заблудился в лесу. Во-вторых не питал он любви и к купанию, не барахтался в грязных лужах с троллем. И вообще, через речки его приходилось перебрасывать раскрутив за бороду. Борода - это единственная достопримечательность гняма. Она очень нравилась троллю. Однажды тролль сделал попытку оторвать бороду, дабы приладить ее себе, но поганец начал дико верещать и кусаться. В-третьих, гням все время ковырялся в земле, но как-то неосознанно. Он не ел аппетитных, жирненьких червяков. Зато как чавкал тролль!
В общем тролль считал гняма совершенной бестолочью. Создатель прозвал гняма «Великий Дурень». Гномы, спустя тысячелетия стали немного соображать и переделали свое прозвище, точнее вторую ее часть. Ирландские стали называться «Великими Дьюринами», а Британские – «Великими Даринами». В обоих случаях прозвища абсолютно ничего не означали. Как были дурнями, так и остались.
Закончился сезон дождей, наступила весна, тролль встретил в лесу троллу. Совершил все, что полагается для покорения дамы: поставил ей синяк под глазом и как следует, оттаскал за волосы. Вскоре в пещере у Тролля возилась куча мелких, сопливых и вечно вопящих троллят. Конечно Тролль был счастлив. Но идиллия была нарушена поганцем-гнoмом.
В эту злосчастную ночь умный и красивый тролль забыл привязать гняма за бороду к коряге, и тот естественно сбежал. Такую подлость с его стороны не ожидал никто. Наступала зима, голые камни уже леденели, а на гноме сидеть было бы тепло и мягко.
Создатель все видел, и поэтому наделил Тролля неотъемлемым правом, при поимке гняма, не играться с ним, не валяться и даже не драться, а сразу сделать из него обивку для мебели. А гномы до сих пор не верят, что это неотъемлемое право троллей даровал им сам Создатель и продолжают без страха вредничать троллям. А почему?- спросите, да потому, что изначально они - дурни.

Вот некоторые их портреты: