Я не буду оригиналом, сказав, что жемчужиной Уральского хребта является приполярная часть, где расположены самые высокие, самые зазубренные вершины Каменного Пояса. Ледниковый рельеф делает Приполярный Урал непохожим на Южный, где пологие линии преобладают, и в то же время, он не такой сумрачный как дальше на север — лиственничные и березовые леса украшают межгорные котловины. В общем, это самый красивый Урал, жаль, что такой далекий.
Конец солнечного Августа 2016 года. Я прибыл из Ломбовожа в Саранпауль. На горизонте призывно маячили Уральские горы. Пора уже было туда выбраться. Который раз в Саранпауле, а в горах не бывал.
С предложением скататься я подступил к Усику Маркосяну, с которым знаком с первого приезда в 2013 году. Звезды сошлись, и мы вскоре отправились на Пуйву - заброшенный рудник на восточном склоне Урала.
Название ни о чем мне не говорило, я лишь знал, что где-то рядом главная рудная база Неройка (правильно, Нёр-Ойка - вершина 1645 м в честь мансийского бога гор) куда несколько лет назад проложили из Саранпауля хорошую гравийную дорогу.
У местных жителей появилась возможность в горы ездить на выходные, но проблему представляет река Щекурья , через которую нет моста у Саранпауля. До конца июля, как правило, держится высокая вода, и брод проходим только для "Уралов". В августе можно форсировать на любой полноприводной технике, если не было дождей. Дальнейшие 80 км до Неройки можно ехать хоть на чем.
В этот чудесный августовский уикенд в горы отправилась пара саранпаульских вахтовок (саранпаульский туризм развивается) и мы с Усиком на квадроцикле.
Основной поток устремляется к подножию Нёр-Ойки на заброшенные рудники Неройка и Додо. На первом есть турбаза. Пуйва остается в стороне за перевалом, туда ведет разбитый сверток с пятью бродами. Даже из саранпаульцев мало кто там бывал на Пуйве.
Благо стояла сушь – и все эти препятствия были скорее в радость, чем в тягость. Уже дорогой я был бесконечно очарован – соскучился по всех этим склоненным ветрами березкам, шумящим ручьем, ершистым склонам.
Странным только показалось, что в верхнем течении Пуйвы уже облетел почти весь березовый лист, хотя чуть ниже только начал желтеть.
Рудник Пуйва расположен в настолько живописном месте, что сразу влюбляет в себя. И место, и копи, как домишки приютились на склоне.
Никто не стал бы так лепить дома на продуваемых жесткими ветрами склонах, если бы не производственная необходимость. Теплый август не должен обманывать, большую часть года в этом месте холодно и ветрено.
По ущельям сквозит ледяной ветер, переходящий зимой в пургу. Порой из шахты надо было возвращаться, держась за трос, чтобы не сдуло куда-нибудь в Саранпауль. В Неройке однажды пурга сдула с косогора телегу с пекарем.
На советских картах 1970-х годов поселок расположен в безлесой зоне, ближайшая роща на пару километров ниже по долине Пуйвы. За прошедшие 50 лет лес вскарабкался на несколько сот метров выше, затянул всю долину Пуйвы до поселка. Теперь руины на границе лесной зоны и тихонько зарастают. Еще пара десятков лет такого климатического тренда и он окажется в глубине березового криволесья.
Брошенные горняками поселки и городки, быстро превращаются в зоны безвластья, природа пытается вернуть их себе, разрушая ветром, морозом и временем, а люди не отдают: тихонько копошатся на руинах, растаскивая металлолом, разбирая на дрова бараки.
Сравнительно нетронутое состояние Пуйвы объясняется отнюдь не наличием призрачного собственника, а удаленностью рудника от центров сбора металлолома: на столбах висят давно обесточенные провода, повсюду валяются вагонетки, рельсы, обсадные трубы, коронки буров.
Природа Среднего Урала настолько преобразована человеком, что найти нетронутый уголок практически невозможно. Действующее советское производство почти всегда безобразно и грязно. Брошенное – нет. В нем появляется ностальгическая прелесть, демонстрирующая тленность материальной культуры человечества.
Природа быстро затягивает следы, напоминая о прошлом шрамиками канав и шурфов, оспинами карьеров, прыщами отвалов и проникающими ранениями шахт.
Пуйва находится в том переходном состоянии, когда рукотворные сооружения еще не обветшали до той степени, чтобы развалиться и стать подножной пылью, еще не растащены доброхотами, а природа еще не взяла полностью реванш. Это зона. Тут артефакты и сталкеры.
Завораживающе капает вода в штольнях: уходящая в черноту горы водная гладь, а навстречу леденящий ветер. Передергивает и от того и от другого.
Вдруг видишь на устье обвалившейся штольни огонек каски. И передергивает от неожиданности.
Живой человеческий огонёк – это "гномы" вылезли покурить, пощуриться на солнце. А мы тут вертимся – свидетели скрытого трудового подвига. Впрочем, среди них есть очень приятные ребята, некоторых можно встретить в Екатеринбурге на "Минерал-Шоу" — это самая представительная в России выставка-продажа минералов.
Во всей этой каменной и подкаменной жизни есть какая-то тайна, ни один гном никогда вам не скажет, что он там нашел, в какой дыре он отбил у горы «свою прелесть». Находками не принято хвастаться, пока она не окажется в частной коллекции какого-нибудь ценителя...
Услышанного и увиденного было достаточно, чтобы оценить размах местного горнорудного промысла, его жизнеобеспечивающий потенциал. Кто в деле – того оно кормит. Но для этого надо иметь некоторый горняцкий опыт, и желательно, не отбить при этом любовь к Камню.
Капитальное строение по центру поселка – это бывшее горное управление, Здесь кипела жизнь, работали по сменам, смена дня и ночи мало кого волновала: выдавали каски, заряженные тяжеленные шахтерские фонари, робу и самоспасатели. После смены здесь скидывали промокшую и огрубевшую робу, мылись, сушились.
Сегодня можно остановиться в одном из трех сохранившихся домов. Внутри царит тяжелый запах старого дерева, сгнивших половиц, сгинувших страстей и надежд. Жить не очень приятно, но терпимо. Увечный интерьер полностью окупается изумительным по свежести экстерьером.
Прямо за домом шумит каскадами ручей Жильный (первый правый приток Пуйвы), зеленой стеной ольховника и серых скал встает противоположный берег.
В 1920-30-е годы геологами были обнаружены богатые кварцсодержащие жилы с горным хрусталем и пьезокварцем, которые не имели сопоставимых по качеству искусственных аналогов. В 1940-е годы началась разработка, продолжившись вплоть до конца 1980-х гг.
Говорят, в советское время великолепными друзами украшали входы в бараки. Теперь даже обломки таких кристаллов не найти.
Истоки Пуйвы глубоко вклинились в массив Уральского хребта, обнажив горное нутро в бортах образовавшихся ущелий. По течению самой Пуйвы до самого истока раскиданы штольни.
Гористый водораздел между истоком Пуйвы и ручьем Жильным также изобилует следами горных работ
Самой заметной горой в окрестностях Пуйвы является Шатмага
Говорят, что в день Шахтера проводили соревнование на самое скоростное восхождение на гору. Победителя на вершине ждал заслуженный пузырь. Это гора и нам подарила чудесный вечер.
Мы взобрались на плато, куда раньше вела дорога и наблюдали во всей красе прекрасный августовский закат.
Я разглядел в развалах камней куропатку
А Усик заметил оленей и решил к ним подкрасться.
Олени, и правда, оказались достаточно беззаботны - будь мы не теми людьми, они бы рассматривались через другую оптику.
Длинные закатные тени от горных вершин крались за нами. Было немыслимо красиво.И ботинки наши были запорошены солнечной пылью уральского заката.
На следующий день мы осмотрели долину ручья Жильного. От домов вверх по течению дорога поднимается лишь на пару сотен метров, до первой шахты.
Дальше реку сжимают горы и до остальных шахт можно дойти только пешком.
Долина сужается и огромные конусы выбранной породы от штолен сползают прямо в реку. Вагонетки выезжали опрокидывали породу на борта долины. Горная река служила естественным сортировщиком и сепаратором породы — удобно.
Далее ручей Жильный уходит в горы, где заканчивается (начинается) небольшим каровым озерком. Пуйва расположено в горно-гольцовой местности, где широко представлены альпийские формы рельефа. В непосредственной близости от месторождения можно наблюдать цирки, кары, троги, морены, ледниковые озера, курумы. В общем, почти все возможные на Урале снежно-ледниковые формы рельефа.
Мы спустились в каньон ручья Жильного чуть выше выработок и искупались в одной из многочисленных ванн. С осознанием, это что может быть это один из последних теплых дней уральского лета.
Я достаточно видел разных горных урочищ на Урале и скажу, что Пуйва сочетает в себе почти все уральские достоинства: великолепное ожерелье вершин вокруг, шикарные водопады в глубоких скалистых долинах, причудливые скалы-останцы на окружающих плато, черничники по склонам гор, низкорослые предгорные леса с зеленым ковром мха. Всё это чудесным образом упаковано в Пуйве, в шаговой доступности. Только сама Пуйва малодоступна.
Будь Пуйва не так далеко от цивилизации, здесь было не протолкнуться.
Но даже безо всяких камней – место такое красивое, что в нем хочется раствориться. Заторчать безо всяких целей, смотреть ручей, закат, водопад и ощущать полную тщетность человеческого на фоне вечного.
На прощанье гномики угостили нас волшебным нектаром, называемым додовка или пуйвовка, в зависимости от минеральной основы: с рутиловым экстактом или кварцитовым.
Так что назад мы ехали быстро, вроде и разгоняться негде: всё камни да ямы, но Усик умудрялся ускоряться и оттормаживаться, так что я вцеплялся в ручки сидения.
Спасибо ему за это незабываемое путешествие. Приятно, что Пуйву он также открывал для себя (см. в блоге) как и я, хотя в горах не впервой.
