в продолжение статьи о раневом процессе http://www.liveinternet.ru/users/2851019/post214880787/page1.html#BlCom610985728
 

2 часть
http://zarubezhom.com/wishnevsky.htm

Вредительское значение хирургической семьи Вишневских в советской хирургии.

Теперь, чтобы вы поняли весь смысл военно-полевой помощи и значение правильности лечения ран, я расскажу вам о вредительской деятельности главных хирургов СССР на протяжении почти всего советского времени - семьи Вишневских, отца, сына и внука –известной фамилии типичных советских криптоевреев.
Отец – основоположник советской хирургии – Александр Васильевич Вишневский до Москвы работал в Казани, а с 1934 года, в качестве директора Хирургии Центрального Института Усовершенствования Врачей, и затем директора Института Хирургии своего имени возглавлял советскую хирургию. Годы его жизни 1874-1948. Академик Медицинских наук. В энциклопедии написано, что он разработал методы местной анестезии новокаином и внедрил в практику масляно-бальзамическую повязку – мазь Вишневского. Правильнее было бы сказать – несёт ответственность. Мазь Вишневского касается как раз ведения ран.

Теперь, узнав стадии заживления ран, вы сами сможете убедиться, какой результат будет от применения мази Вишневского.

Из каких составных частей состоит мазь Вишневского?

Мазь Вишневская очень вонючая, и состоит из трёх частей. Берёзовый дёготь, ксероформ и касторовое масло.

Березовый дёготь чёрного цвета, им на Руси обрабатывали оси телег, сапоги для непромокаемости и лошадиные хомуты, чтобы не трескались на морозе.
Ксероформ – это химическое вещество с некоторым дезинфицирующим действием. Химическое название ксероформа - Трибромфенолат висмута.
Касторовое масло – это масло с раздражающим влиянием на живую ткань, вследствие чего применяется в основном как слабительное.
Все эти составные части мази Вишневского очень дёшёвы. Главное действие мази Вишневского, вследствие наличия дёгтя и касторового масла – это согревающее, предотвращающее доступ кислорода, типа компресса, и, следовательно, способствующее возникновению воспаления, и в частности, анаэробного воспаления.
Ксероформ обладает некоторым дезинфицирующим действием, для того чтобы не бросалось в глаза, что раны в СССР мажут одним дёгтем и слабительным.

Зная стадии заживления ран, вы можете себе представить, что мазь Вишневского эффективно перекрывает доступ кислорода к ране и способствует возникновению анаэробной инфекции. И я повторю это снова, что для раны самое главное – это дыхание, жирные же мази перекрывают ранам кислород, эффективно выключая клеточное дыхание и поэтому применяться не должны, в том числе и дёгтево-слабительная мазь Вишневского. Потому что если наложить согревающую дёгтево-слабительную мазь Вишневского на загрязнённую огнестрельную рану – это гарантия гангрены, поскольку масляная основа мази лишает рану кислорода, и обеспечивает наилучшие условия для развития анаэробной, бескислородной, гангренной инфекции.

Когда старик Вишневский умер, тогда его мазь стали применять для усиления воспаления, потому что всем было очевидно, что от неё один вред. А именно, мазь Вишневского стали применять для созревания гнойных фурункулов. Это было само по себе показательное изменение применения мази Вишневского.
Фурункул – это гнойник, находящийся внутри кожи. Фурункул надёжно ограничен толщей кожи от подкожной клетчатки, и поэтому фурункулы - это всегда местные, внутрикожные гнойники, и никогда не переходят в распространяющиеся гнойные флегмоны.
При фурункулах можно применять согревающие мази, так как ввиду анатомического расположения фурункула внутри кожи, мы не боимся распространения гнойного процесса.
Применение мази Вишневского при фурункулах даёт согревающий эффект и так называемый эффект «созревания», то есть быстрого нагнаивания фурункула. А поскольку фурункул быстрее нагнаивается, то он быстрее и выгнаивается, то есть совсем проходит, так как фурункул никогда не переходит в распространённый гнойный процесс. Поэтому применение согревающей мази Вишневского при фурункулах приводит к быстрейшему нагнаиванию, выгнаиванию и выздоровлению от внутрикожного гнойника. Для созревания фурункулов с таким же эффектом как и мазь Вишневского применяют такую же по действию согревающую ихтиоловую мазь – продукт перегонки сланцевой смолы.

Академик Вишневский был деспотом в советской медицине. Его боялись как огня, знали, что он любит, чтобы применяли только его методы, и поэтому во время его жизни и долгое время после, при его сыне, и особенно в течение Великой Отечественной Войны, мазь Вишневского применяли на раны во всех периодах раневого процесса, и в том числе и в первом, и во втором острых периодах раневого процесса. В советских военных госпиталях на все раны сразу, при первичной очистке и обработке раны, наносили мазь Вишневского. Поэтому часто ранения советских солдат, заканчивались гангренами. Вы все прекрасно знаете, что возвращение советского солдата в часть – это мало отмечаемое событие в советской художественной и мемуарной литературе. Тогда как гангрена – это часто встречающееся слово в советской военной художественной и мемуарной литературе. Не помните знаменитую «Балладу о гангрене» в романе классиков еврейского чёрного юмора Ильфа и Петрова – «Двенадцать стульев»?
Немцам было достаточно только попасть в советского солдата, ранить его, – затем его добивала мазь Вишневского и остальные «примочки» медицинского лечения раненых в советской медицине.

В туже самую войну, однако, у американцев гангрен и в помине не было, и это слово не встречается в американских военных мемуарах. Секрет простой - американцы никогда не лечили раны согревающими мазями типа мази Вишневского, и им никогда не приходило в голову экспортировать у русских союзников эту «чудесную мазь», слабительно-дёгтевый, но в советской литературе ложно называвшийся «Бальзамом Вишневского». Американцы вообще никогда не пользовались никакими мазями - только хирургическая обработка, очистка, промывание раны антисептиком, широкое иссечение мёртвых тканей, антибиотики и всё. Этот подход обеспечивал 96% излечения против почти 90% смертельных исходов в «выдающейся советской хирургии», где «самоотверженно» работали таки выдающиеся хирурги как отец и сын Вишневские и их подельники. В американской же военно-полевой медицине гнойные осложнения чрезвычайно редки, и никогда не были проблемой.

До войны академик А.В. Вишневский стеной стал на пути применения антибиотиков, дефицит которых остро ощущался ещё в 80-х годах, потому что всем было известно, что советской медицине не нужны никакие антибиотики, если у неё есть такая замечательная мазь Вишневского! Сколько раненых на войне погибло от такого волюнтаризма? И кто опять в этом был виноват? – Опять Сталин виноват? Почему во Второй Мировой Войне количество погибших американских солдат 400 тысяч человек, а количество погибших советских солдат – 11 миллионов? Только без демагогических объяснений. Поскольку на самом деле советская и американская армии были приблизительно равны по величине, и по длительности воевали тоже самое время. Американская армия воевала с 8 декабря 1941 года по сентябрь 1945 и воевала не с кем-нибудь, а, как мы теперь знаем, – с камикадзе и чёрными поясами по карате.

Семья Вишневских и их сподвижники-подельники, в полном смысле этого слова, были Холокостом для советских людей. Их фамилия ассоциируется с медицинским геноцидом советского народа. Жизнь миллионов советских раненных во время Великой Отечественной войны и в послевоенное время – это результат вредительской деятельности криптоеврея Александра Васильевича Вишневского и его подельников. Сомнительно, что только гоев они мазали своим «Бальзамом Вишневского», но как говорится, коли такая пьянка пошла – режь последний огурец», - «бьёшь гоев - не щади и евреев».
Только к шестидесятым годам, советские хирурги смогли без оглядки, отказываться от применения мази Вишневского в остром периоде ведения ран.

Но эпидемия гангрен, вызываемая мазью Вишневского, была не единственным видом саботажа, который развернул врач-вредитель Александр Васильевич Вишневский.

Другим видом саботажа, и скрытым методом массового геноцида, нанёсшим огромный урон не только бойцам советской армии, но и всему советскому народу, был полный запрет применения общего наркоза в советской медицине и военно-полевой хирургии.
Приблизительно с начала тридцатых годов академик Вишневский ввёл в практику тотальное применение местного обезболивания новокаином, и в связи с этим вообще запретил применении общего наркоза в хирургии СССР, провозгласив, что его метод местных новокаиновых уколов – лучший наркоз в мире. В течение последующих 30 лет все операции в СССР будут производиться только под местной анестезией независимо от тяжести операции.
Применение местного обезболивания для местных операций типа, чтобы вскрыть фурункул, вправить вывих, или вырвать зуб – это вполне нормально. Однако академик Вишневский заставил всю советскую медицину производить и тяжёлые полостные операции типа удаления желудка, лёгкого, трепанации черепа, под местной анестезией. Все ампутации конечностей и полостные операции по поводу проникающих ранений грудной и брюшной полости во время войны шли в лучшем случае под местной анестезией новокаином, а то и вообще, как мрачно, шутили люди – «под крикаином». Многие раненые умирали от болевого шока.
В это время в американской медицине применение общего наркоза достигло совершенства и раненые ничего не чувствовали во время операций, и не умирали от болевого шока, как советские раненые.

Учась в медицинском институте, автор этих строк, слышал доподлинную историю от преподавателя по анестезиологии, о котором я ещё упомяну позднее, что в конце 50-х годов во время первой американской выставки, в Москве была с визитом делегация американских врачей. Американцы провели несколько показательных операций. В ответ на это советские хирурги, которые тогда находились под руководством Александра Александровича Вишневского (сына), показали «высокую степень развития советской хирургии», продемонстрировав американцам удаление лёгкого под местной анестезией, то есть у пациента, находящегося в полном и ясном сознании. Посмотрев на это, американские хирурги выразили своё нескрываемое восхищение. Они сказали: «Только настоящий коммунист может выдержать такую операцию под местной анестезией! Брависсимо и Виват мужеству пациента!»
Только с начала 60-х годов общий наркоз стал потихоньку возвращаться в советскую клиническую практику.
Сын хирурга-вредителя Александра Васильевича Вишневского – Александр Александрович Вишневский (1906-1975) был главным хирургом СССР со смерти отца, то есть с 1948 года и до 1975 года, и все эти годы над советской хирургией продолжала довлеть практика засилья мази Вишневского и местной анестезии.

и далее - как Королёва убили медицинским способом и др.


И это опять не весь перечень «услуг» указанных семьёй Вишневских советскому народу и военно-полевой хирургии. Ещё до войны работами английского физиолога Уолтера Кэннона было обосновано и внедрено на Западе лечение кровопотери и травматического шока внутривенным переливанием слабо подсоленного водного раствора, называемого «физиологическим раствором». До сих пор этот «физиологический раствор» или его модификация, под названием «раствора Рингера», является наиболее эффективным раствором, который и сейчас вводится в клиниках США в 99% случаев всего того, что вводится внутривенно. Уже во время Второй Мировой Войны американцы всегда имели под рукой физиологический раствор и одноразовые стерильные системы для внутривенного переливания физиологического раствора, который по себестоимости не дороже обычной воды. За исключением только смертельных кровотечений, практически все американские раненные были спасены. Совсем не то было в СССР. Александр Васильевич Вишневский эффективно заблокировал применение физиологического раствора в Советской Армии и медицине, таким образом, что ещё в 80-х годах 20 века, даже через 40 лет после войны, в СССР одноразовые стерильные системы для внутривенного вливания в основном отсутствовали. Что касается Отечественной войны, то вследствие отсутствия одноразовых систем для переливания физиологического раствора, которые уже тогда, даже при небольшой кровопотере, обязательно применялись американцами, большинство советских бойцов умирало ещё до попадания в госпиталь. А те раненые, кто всё таки доживали до советского госпиталя, имели мало шансов пережить «лечение» в нём. Даже по фильмам о великой Отечественной войне вы можете вспомнить, что никакие капельницы во время войны в советской медицине не применялись. В США же капельницы были стандартом лечения ещё в 30-е годы, и я вам покажу соответствующие документы в приложении.


В книге американца Arturo Castiglioni “A History of medicine”. New York 1947. Артуро Кастильони «История медицины». В разделе «Военная медицина» на странице 1079 написано про американских раненых:

«Из каждых 100 раненных - 97% выживали, а 70% возвращались в свою часть к прежним обязанностям. Этот отличный результат был достигнут благодаря повсеместному введению в практику как можно раннего внутривенного переливания физиологического раствора и крови, давящих повязок при ожогах, широкого иссечения некротических тканей при первичной хирургической обработки ран, ранней дачей антибиотиков: пенициллина и сульфаниламидных препаратов, применению рентгена в полевых госпиталях и даже часто непосредственно за полем боя, а также практикой быстрой эвакуации, часто самолётом. Из самого тяжёлого контингента – среди раненых в живот, удавалось спасти 75% раненных с открытыми ранениями брюшной полости, в то время как ещё в Первую Мировую удавалось спасти меньше половины. Раны головы и груди тоже показали соответствующее уменьшение смертности со времени Первой Мировой (По Кирку от 15% до 50%). Пересечённые нервы после быстрого сшивания заживали в подавляющем большинстве случаев без всякого нарушения функции. Отрывы половых органов от мин-ловушек были новым видом травм. Большим контингентом раненых были ожоговые раненые и раненные от взрывной волны. Много внимания уделялось физиотерапевтической реабилитации раненых. Специалисты по ортопедии (восстановлению функций конечностей) находились во всех госпиталях. Бич Первой Мировой Войны – «контузия» (то есть психический шок, или «боевой шок»), проявляющаяся на поле боя психическим состоянием близким к сумасшествию - её серьёзные последствия предотвращались психотерапией в полунаркотизированном состоянии, таким образом, что большинство контуженных, то есть находящихся в состоянии психического шока быстро возвращались к активной службе. Военно-медицинская служба американской армии включала 50 тысяч врачей, 90 тысяч сестёр и порядка 400 тысяч санитаров- добровольцев. Каждый солдат имел индивидуальный экстренный пакет, в котором находились: Сухой паёк, пачка сульфаниламида (антибиотик), шприц с морфием (обезболивающий наркотик)…. Особенно показательной была статистика Английской военной-медицинской службы во Второй Мировой Войне, которая показала снижение смертности и физических дефектов по сравнению с Первой Мировой войной от 12 до 60% в зависимости от характера ранений».