Жестокого мира певучесть,
Крылатых существ письмена...
Дана мне чудесная участь
Чужие любить имена.

Как славно, живя по-сиротски,
К щемящим взывать именам -
Есенин... Ахматова... Бродский...
Цветаева... Блок... Мандельштам... -

И к ним приходить на свиданья
Под пенье летучих цитат,
И не находить оправданья
Себе, и молчать невпопад.

ДОН-АМИНАДО (1888-1957гг)
Уездная весна

Пасха. Платьице в горошину.
Легкость. Дымность. Кисея.
Допотопная провинция.
Клены. Тополи. Скамья.

Брюки серые со штрипками.
Шею сдавливает кант.
А в глазах мелькает розовый
Колыхающийся бант.

Ах, пускай уж были сказаны
Эти старые слова.
Каждый год наружу новая
Пробивается трава.

Каждый год из неба синего
Нестерпимый льется свет.
Каждый год душе загадывать,
Слышать сладостный ответ.

Для чего же в мире тополи,
Гул морей и говор птиц,
Блеск очей, всегда единственных,
Из-под ласковых ресниц?

Для чего земля чудесная
Расцветает каждый год,
Наполняя сердце нежностью,
Наливая соком плод?

Для того чтоб в милом городе,
На классической скамье,
Целый мир предстал в пленительной,
В этой белой кисее,

В легком платьице в горошину,
В кленах, в зелени, в дыму,
В том, что снилось сердцу каждому,
Моему и твоему!
1927г.

Давайте негромко, давайте вполголоса,
Давайте простимся светло.
Неделя, другая, - и мы успокоимся:
Что было, то было, прошло.

Конечно ужасно, нелепо, бессмысленно,
Ах, как бы начало вернуть?...
Начало вернуть невозможно, немыслимо.
И даже не думай, забудь.

Займемся обедом, займемся нарядами,
Заполним заботами быт.
Так легче, не так ли? Так проще, не правда ли?
Не правда ли, меньше болит?

Не будем хитрить и судьбу заговаривать,
Ей - Богу, не стоит труда.
Да-да, господа, не авось, не когда-нибудь,
А больше уже... никогда!

Ах, как это мило,
очень хорошо.
Плыло, и уплыло,
было и прошло...

* * *
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые.
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное, далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.

Круглое зеркало – мрак виртуальный…
Гребень мерцает острей серебра.
Нынче мороз – нестерпимо печальный.
Холод. Потемки. Четыре утра.

Не разглядеть за узорами ночи –
Что там на площади? Чья нынче власть?
Как безысходно будильник стрекочет –
Он миллионам стрекочет сейчас.

Мраморно встану средь ночи декабрьской –
Зеркало скажет: “Я чем не Роден?”
Холодно. Голодно. Призраков пляски.
Голые стены и тени вдоль стен…

Все ускользает! Сквозь окна не вижу –
Иней горит иль округа в огне?
Не понимаю: кого ненавижу?
Гребень мой лунный замерз на столе…

Морось дождя и фонарь полуночный.
Тонко деревья уходят во мрак.
Кажется, это же самое точно
Видел и Блок, но, конечно, не так…

Мечутся ворохи хмари дождливой,
Крыльями режут тускнеющий свет,
Словно там призраки пляшут тоскливо…
Кто нам докажет, что призраков нет?

Если смотреть
в этот конус пространства –
Чудится время двадцатых годов.
Венчик из света… Поэма “Двенадцать”…
На электронных – двенадцать часов.

Явственно чую в пространстве провалы,
Дом исчезает, не вижу мостка…
Если мир движется в мрак по спирали,
Он – в этот миг – у того завитка,

Где совершались в России событья,
Что завели нас в кровавую тьму.
Тысячелетия рана раскрыта…
Вспять повернуть – не дано никому.

* * *
Не торопитесь уходить!
Постойте у открытой двери!
Нельзя же с легкостью забыть
Тех, кто вас любит, кто вам верит!
Не торопитесь отвергать,
Когда вам душу открывают...
Достаньте мудрости печать,
Сумейте просто промолчать!
Вы ведь сумеете, я знаю.
Не торопитесь разлюбить,
Все чувства сразу отвергая, -
Тепла вам может не хватить,
Чтоб отчужденья лед растаял.
Не торопитесь успевать,
Найдите миг остановиться!
А вдруг получится узнать
И там, где надо, появиться...
Не торопитесь все забыть,
От вздорной мысли отмахнуться...
Как нелегко все возвратить!
Как нелегко назад вернуться!

МАРТ
Ты не плачь, не плачь, не плачь, не надо.
Это только музыка - не плачь.
Это всего-навсего соната,
Плачут же от бед и неудач!
Сядем на скамейку. Синевато
Небо у ботинок под ледком.
Это всего-навсего соната
Черный рупор в парке городсклм.
Каплет с крыши дворяного склада,
Развезло. Гуляет черный грач.
Это всего-навсего соната.
Я прошу - не плачь, не плачь, не плачь...