Театральные здания - это лицо столицы, ее архитектурное украшение. Построенные лучшими зодчими, они являются национальным культурным достоянием всей страны. В одном из таких зданий в Камергерском переулке с 1898 года располагается Московский Художественный театр, сам по себе явление уникальное в русском искусстве. Возглавляет сегодня МХТ народный артист СССР Олег Табаков.

Десяток имен одного переулка

Переулок этот маленький - от Тверской до Большой Дмитровки. С десяток, а то и меньше домов по одной стороне, столько же по другой. И не всегда он был Камергерским. Назвали его так потому, что жили здесь когда-то три камергера: С. Голицын, В. Стрешнев и П. Бекетов. Стоило ли хлопот... Другое дело, раньше он был Егорьевским, так это по монастырю и церкви святого Георгия, или позже именовался Спасским - опять же по церкви Спаса Преображения. А то числился еще Газетным - считали его продолжением переулка, что на другой стороне Тверской уходит в сторону Большой Никитской. По той же причине называли и Кузнецким - как продолжение Кузнецкого моста. Из-за живших когда-то здесь квасников откликался на название Квасной, а из-за дворца Одоевских принял и эту фамилию. Для большинства москвичей века прошлого - это проезд Художественного театра. Сейчас переулок снова Камергерский.

Когда МХТа здесь еще не было

Дворец Одоевских стоял как раз на том месте, где много позже разместился МХТ. Лет сто владели дворцом представители славного русского рода. Потом он начал переходить из рук в руки, и после очередной реконструкции в здании появились зрительный зал и сцена, на которой шли спектакли театра Корша, частной русской оперы Саввы Мамонтова. Однако высокая духовная насыщенность присутствовала в этом доме не всегда. В конце позапрошлого века, проходя мимо него, москвичи осеняли себя крестным знаменем. Еще бы, "Кабаре-буфф", которым руководил француз из Алжира Шарль Омон, "славилось" стриптизом. В 1896 году в здании случился пожар, который удалось потушить с огромным трудом: говорили, Господь наказал заведение за безнравственность.

Честь - дороже денег

Спустя несколько лет француз от аренды помещения отказался, чем и воспользовался фабрикант и меценат Савва Морозов, взваливший на свои плечи хозяйственные заботы входившего в силу Московского Художественного театра. Он заключил договор об аренде и обязался профинансировать все строительные и отделочные работы. Человек С. Морозов, конечно, был состоятельный, но деньги считать умел. А уж для Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко в успехе их нового дела средства играли наиважнейшую роль. Вот как вспоминал внук С. Морозова о встрече этих трех людей со знаменитым архитектором Федором (Францом) Шехтелем, которому они хотели поручить реконструкцию: "...Станиславский и Немирович озабоченно переглянулись. Какую цену заломит знаменитый зодчий? Но спросить напрямую как-то не решались. Не касался этого вопроса и Морозов. После томительной паузы он наконец вымолвил: "Что касается финансовой стороны дела, то...". Тут Шехтель предупредительно поднял руку: "Об этом, милостивые государи, говорить не будем.
Заказ театра, украшающего Москву, я почитаю за честь выполнить безвозмездно". Станиславский и Немирович оцепенели. Морозов рассмеялся: "Знай наших! Фамилия Шехтель иностранная, а размах у Франца Осиповича истинно русский!"