Василий Суриков о себе: "В Сибири народ другой, чем в России:вольный, смелый. ... про нас говорят: "Краснояры сердцем яры". ... У деда, у Василия Ивановича ... лошадь старая была, на которой он всегда на охоту ездил. ...Приложит ей винтовку между ушей и стреляет. Охотник был хороший - никогда промаху не давал. ...вздумал раз оседлать коня. И он стар, и лошадь стара.
Приложился, а конь-то и поведи ухом. В первый раз в жизни промах дал. Так он обозлился, что коню собственными зубами ухо откусил." Это Василий Суриков - художник написал о своем деле - командире Енисейского казачьего полка. Такая вот порода.

О строптивом и назависимом характере В.Сурикова вспоминает Г.А. Ченцова, в доме которой часто бывал Суриков: "Помню такой случай. Он был у нас, когда в парадном позвонили и ливрейный лакей передал для В.И. конверт, в котором было приглашение "пожаловать на открытие дворца" к князю Щербатову. В конце письма была приписка:"Дам просят быть в вечерних туалетах, мужчин во фраках". Суриков был взбешен. ... он вложил в коробку свой фрак и, приложив визитную карточку, отправил все это князю Щербатову." Кстати, она вспоминает о том, что Суриков даже в театр ходил в сапогах, а не в туфлях или ботинках - вот такая независимость во всем.

Василий Суриков о Льве Толстом.: "Софья Андреевна заставляла Льва в обруч скакать - бумагу прорывать. Не любил я у них бывать - из-за нее. Прихожу я раз, Лев Николаевич сидит: у него на руках шерсть, а она мотает. И довольна: вот что, мол, у меня Лев Толстой делает. Противно стало - больше не стал к ним ходить."

Максимилиан Волошин пишет: "Про разрыв Сурикова с Толстым я слыхал такой рассказ от И.Э.Грабаря: Он Вам никогда не рассказывал, как он Толстого из дома выгнал? Жена его помирала в то время. А Толстой повадился к ним каждый день ходить, с ней о душе разговоры вел, о смерти. .... Так В.И. в следующий раз, как пришел Толстой, с верху лестницы на него: "Пошел вон, злой старик! Чтобы духу твоего больше не было! Это Льва Толстого-то. Так из дому и выгнал".

Эту статью обнаружила в "Люберецкой газете".
// 01.02.2008
Рубрика: Культура
В январе нынешнего года исполнилось 105 лет со дня рождения Натальи Петровны Кончаловской, поэтессы, переводчицы и прозаика, достойной наследницы высоких традиций отечественной культуры.
«ДВЕ МОЩНЫХ КРОВИ В СЕБЕ СМЕШАВ…»
Наталья Петровна родилась 16 января 1903 года в семье выдающегося русского живописца Петра Кончаловского, участника прославленной группы «Бубновый валет». Менее известен другой факт: Кончаловский был женат на Ольге Васильевне Суриковой, старшей дочери великого художника, мастера грандиозных исторических полотен. Между прочим, детские портреты Ольги Суриковой, принадлежавшие кисти ее знаменитого отца и маленькой Наташи обнаруживают поразительное фамильное сходство. В обоих случаях с холстов на зрителя смотрят крепкие, крупные, круглолицые девочки, темноволосые, с пытливым и серьезным взором.
Семейство Кончаловских имело дворянское происхождение, а Суриковы принадлежали к казачьему роду и своей малой родиной считали Сибирь. Именно там, в Красноярске, появился на свет Василий Иванович Суриков, автор знаменитой «Боярыни Морозовой» и «Меньшикова в Березове», родной дед Натальи Петровны по матери. С раннего детства будущая писательница росла в атмосфере творчества, дышала воздухом культуры и искусства, труда и вдохновения. Она была натурой созидательной, но не богемной, свободолюбивой, но дисциплинированной. Следует отметить, что всю жизнь Наталья Кончаловская весьма гордилась собственным происхождением.
КАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ
Родительская семья воспитывала ее достаточно строго, в православных традициях и уважении к труду. Но характер у юной Наташи был отважный, сильный и самодостаточный. Впрочем, было в кого: Василий Иванович Суриков слыл достаточно крутым человеком. Однажды он спустил с лестницы подвернувшегося под горячую руку… Льва Николаевича Толстого!
Одним словом, влюбившись страстно и безоглядно, Наташа, даже не спросив родительского благословения, а лишь поставив их в известность, уехала со своим избранником в Америку. Любовь прошла достаточно быстро, союз распался, и Кончаловская приняла решение вернуться на Родину. С собой она привезла великолепное знание английского языка и маленькую дочку Катю.
Неудача в личной жизни не сломила молодую женщину, а скорее закалила ее: Кончаловская начинает деятельно и с успехом заниматься художественным переводом, пишет искусствоведческие работы, активно печатается. Яркая, энергичная, талантливая, она была постоянно окружена людьми. Именно в эти годы происходит ее встреча с Сергеем Михалковым, тогда совсем юным, двадцатитрехлетним начинающим поэтом, в тот момент вовсе не знаменитым и не влиятельным. Десятилетняя разница в возрасте не помешала ему влюбиться в Наталью Петровну и сделать ей предложение руки и сердца. Кончаловская была старше его на целую жизнь, однако неудача в первом браке не повлияла на ее склонность к экстравагантным и самостоятельным решениям. Она приняла предложение Михалкова.
Наталья Петровна была не только старшей в этом семейном дуэте, но и более образованной, чем ее юный супруг. Она во многом способствовала оттачиванию его мастерства и становлению литературной карьеры. В дальнейшем она предоставила Михалкову заседать во всех президиумах, сама же так и не вступила в партию. Кончаловская, храня верность своим устоям, оставалась верующим и воцерковлённым человеком. Православные традиции она, разумеется, не афишировала, но и не особенно скрывала. Как отмечают все знавшие ее близко, внешние обстоятельства вообще не имели особой власти над Натальей Петровной. От мира требовалось только одно: чтобы он оставил ее в покое.
Статья Елены Печерской

Егор Кончаловский о пра-прадеде Сурикове.
РОДНАЯ ГАЗЕТА" № 34(170), 08 сентября 2006 г., полоса 28

Егор Кончаловский: «Уходи, злой старик!» – сказал мой прадед Льву ТолстомуПочему Василий Суриков выгнал из своего дома великого писателя

Егор Кончаловский родился в очень знаменитой семье. Его отец – Андрей Кончаловский, его дядя – Никита Михалков. В его родословной – художники Василий Суриков, Петр Кончаловский, писательница Наталья Кончаловская, а его мама – актриса Наталья Аринбасарова. Он представитель древнего рода, но, невзирая на авторитеты, идет своим путем. Снимает боевики и очень этим доволен. Снова делает «русский экшн» – «Консервы». И пусть вокруг этого «золотого мальчика» и его «Антикиллеров» кипят страсти. Он занимается тем, чем хочет.
– Егор, в одном из своих интервью вы сказали, что до 21 года вас воспитывала бабушка Наталья Петровна Кончаловская…
– По-видимому, погорячился. Воспитывала меня, конечно, мама, но и бабушка приняла очень большое участие. Папа с мамой очень рано развелись. Папа нам помогал, но это была эпизодическая помощь. На жизнь должна была зарабатывать мама. У бабушки мне было очень хорошо. Она жила на даче, там надо мной не было такого пристального контроля, как в городе. Сам идешь купаться, сам едешь на велосипеде. Шанс быть перееханным джипом с пьяным водителем был гораздо меньше. Сейчас на дорогах Николиной Горы сплошной поток лимузинов, которые несутся с огромной скоростью, за рулем часто сидят пьяные люди. И сейчас я уже не отпущу свою дочку бегать во дворе, как это делали мы со Степой Михалковым.
– Какой осталась в вашей памяти Наталья Петровна?
– Удивительным человеком. Ее редко можно было увидеть праздной даже в преклонном возрасте. Она или готовила пироги, или писала книжки, или прибивала себе набойки к каблукам (и это она умела делать). Она все время была занята делом, даже когда у нее болели ноги: ее в темноте сбил велосипедист, она всю жизнь страдала от ужасных болей, хотя ей делали операцию во Франции.
– Наверное, огромное значение для вас имела и атмосфера в ее доме, и ее друзья?
– Конечно, она относилась к той эпохе, когда масштаб личности был убедительнее, чем сегодня. У нашего прадеда – Василия Сурикова – в гостях бывали Толстой, Репин. Однажды он выгнал из своего дома Льва Толстого со словами: «Уходи, злой старик!» Толстой приходил к его умирающей жене, расспрашивал, что она чувствует, и описывал это в рассказе «Смерть Ивана Ильича». Бабушка знала Маяковского. При жизни ее отца Петра Петровича Кончаловского здесь бывали Алексей Толстой, Всеволод Мейерхольд, Стравинский, Качалов, Борис Ливанов. Потом собирались друзья Никиты и отца – Олег Табаков, Юра Богатырев, Марчелло Мастроянни, Роберт Де Ниро. Бабушкин дом всегда был удивительным и притягательным тем, что там собирались люди, которые поневоле влияли на тебя масштабом своей личности. Если ты сидишь за столом и слушаешь, как Люся Гурченко поет романсы, или приезжает Эдуард Артемьев и ставит музыку, которую написал к Олимпиаде-80, это запоминается навсегда и влияет на формирование твоей личности.

Решение о строительстве храма «в ознаменование благодарности нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели» было принято императором Александром I в 1812 г. Первоначальный проект, предусматривающий возведение храма на Воробьевых горах (архит. А.Л. Витберг, заложен в 1817 г.) не был осуществлен по причине растраты собранных на строительство средств подрядчиками, обвинившими архитектора, кстати, внесшего все собственные средства на компенсацию разворованного другими, в воровстве. Новый проект в русско-византийском стиле (архит. К.А. Тон) утвержден в 1832 г. императором Николаем I. Храм был вновь заложен в 1839 г. на Пречистенской наб., в древнем урочище Чертолье на месте Алексеевского женского монастыря (здания монастыря были разобраны, а сестры переведены в Красное село).
Строился храм на средства казны с привлечением народных пожертвований. 26 мая 1883 г. храм, ставший самым высоким зданием Москвы и самым большим храмом России, был освящен митр. Иоанникием в присутствии императора Александра III. Внутреннее убранство было выполнено знаменитыми русскими художниками В.П. Верещагиным, Г.И. Семирадским, В.И. Суриковым, В.Б. Маковским, Ф.А. Бруни, И.Н. Крамским и др.
Для работы над росписью Храма Суриков покинул Петербург и переехал с семьей в Москву. Поселился он в Хамовниках, жил недалеко от Л.Н.Толстого, подружился с ним, несмотря на большую разницу в возрасте. Л.Н. Толстой часто бывал у Суриковых, а когда заболела жена Василия Ивановича, то, как рассказывает его внучка, Наталья Кончаловская, и вовсе стал бывать у них ежедневно и засиживаться у постели умирающей допоздна. Когда Суриков понял, что Лев Николаевич, как истиный художник, хочет не пропустить момент смертельной агонии умирающей, чтобы описать это в каком-либо романе, несмотря на все ту-же упомянутую разницу в возрасте, да и разницу в положении, "врезал" прославленному графу и спустил его с лестницы, пригрозив добавить, если тот еще раз придет к ним. Вот так...

Ну а это один из эскизов к росписям Храма.

Решение о строительстве храма «в ознаменование благодарности нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели» было принято императором Александром I в 1812 г. Первоначальный проект, предусматривающий возведение храма на Воробьевых горах (архит. А.Л. Витберг, заложен в 1817 г.) не был осуществлен по причине растраты собранных на строительство средств подрядчиками, обвинившими архитектора, кстати, внесшего все собственные средства на компенсацию разворованного другими, в воровстве. Новый проект в русско-византийском стиле (архит. К.А. Тон) утвержден в 1832 г. императором Николаем I. Храм был вновь заложен в 1839 г. на Пречистенской наб., в древнем урочище Чертолье на месте Алексеевского женского монастыря (здания монастыря были разобраны, а сестры переведены в Красное село).
Строился храм на средства казны с привлечением народных пожертвований. 26 мая 1883 г. храм, ставший самым высоким зданием Москвы и самым большим храмом России, был освящен митр. Иоанникием в присутствии императора Александра III. Внутреннее убранство было выполнено знаменитыми русскими художниками В.П. Верещагиным, Г.И. Семирадским, В.И. Суриковым, В.Б. Маковским, Ф.А. Бруни, И.Н. Крамским и др.
Для работы над росписью Храма Суриков покинул Петербург и переехал с семьей в Москву. Поселился он в Хамовниках, жил недалеко от Л.Н.Толстого, подружился с ним, несмотря на большую разницу в возрасте. Л.Н. Толстой часто бывал у Суриковых, а когда заболела жена Василия Ивановича, то, как рассказывает его внучка, Наталья Кончаловская, и вовсе стал бывать у них ежедневно и засиживаться у постели умирающей допоздна. Когда Суриков понял, что Лев Николаевич, как истиный художник, хочет не пропустить момент смертельной агонии умирающей, чтобы описать это в каком-либо романе, несмотря на все ту-же упомянутую разницу в возрасте, да и разницу в положении, "врезал" прославленному графу и спустил его с лестницы, пригрозив добавить, если тот еще раз придет к ним. Вот так...

Ну а это один из эскизов к росписям Храма.